Сталинская национальная политика

Чрезвычайная запутанность проблемы определения «национальности» не мешало сталинскому режиму вести прагматичную политику в отношении этносов. В основе этой практической политики лежал принцип укрепления политического и территориального единства СССР, несмотря на декларируемые «права наций». Сталин был заинтересован в том, чтобы СССР были унитарным, по сути, государством, а для этого ни одна этническая группа не должна была иметь возможности превратиться в «народ» и поставить своей целью создание самостоятельной суверенной государственности. Для этой цели Сталин стремился включить в административные территории Республик зоны с этническим населением, отличным от основной его массы. В некоторых случаях он сознательно разделял близкие этнические группы по разным административным единицам. Так были созданы Кабардино-Балкария и Карачаево-Черкесия, обе населенные и тюрками (балкарцы и карачаевцы), и адыгами (черкесы и кабардинцы) в обратных пропорциях: в первом случае численно преобладали кабардинцы, во втором – тюрки-карачаевцы. В состав Грузии входили этнически отличные от грузин абхазцы (адыгская группа) и осетины (Южная Осетия). Все границы в СССР имели относительное значение, поскольку в условиях фактической унитарности они были лишь административными конвенциями. При этом в Республиках и, особенно, в республиканских комитетах Коммунистической Партии высокие посты чаще всего занимали этнически русские, рассматривавшиеся Сталиным как естественные носители центростремительных тенденций. Проводилась политика интенсивной русификации, а там где создавались «национальные» формы письменности, советская власть старалась по возможности вводить кириллицу. Тем самым создавались предпосылки для интеграции советского народа в однородное социалистическое общество. Те тенденции, которые способствовали росту этой однородности, Сталин поощрял; те, которые препятствовали, вырывал с корнем. При этом Сталин, будучи кавказцем, очень внимательно относился к этническому фактору, стараясь сочетать репрессии против всех проявлений национализма с серией политико-административных шагов, которые вызывали бы одобрение этнических групп. Так, в СССР поддерживалось развитие этнических культур, фольклорных коллективов, этнических театров, этнографических музеев, призванных поддержать этнич. чувства, но в контексте марксистского и советского взгляда на историю, общ-во, культуру, мораль и т.д.

Особо следует оговорить практику этнических чисток, к которой Сталин прибегал с конца 1930-х годов, накануне Великой Отечественной войны. Усомнившись в лояльности советской власти финского этноса, жившего на российско-финской границе, он организовал его массовое выселение на север и в Таджикистан. Из пограничных зон Украины в Среднюю Азию позднее выселили практически всех поляков. В августе 1937 года 180 тысяч корейцев из Приморья, которые, по мысли Сталина, нуждались в интенсивной русификации, были отправлены эшелонами в Казахстан и Узбекистан. После окончания Великой Отечественной войны этнические чистки еще более усилились. На территориях, которые оказались под нацистской оккупацией, представители различных этнических групп проявляли себя по-разному с точки зрения лояльности к советской власти и отношений к оккупантам. В Белоруссии примеров сотрудничества с нацистами практически не было, партизанское движение там было самым сильным и активным, и жертвы среди белорусского населения были огромными. В Западной Украине или в странах Балтии, напротив, было достаточно примеров сотрудничества с немцами – и часто сознательного и основанного на антисоветской и антироссийской почве. Случаи коллаборационизма отмечались среди крымских татар, чеченцев, ингушей, турок-месхетинцев, кабардинцев, карачаевцев, калмыков и т.д. Ответ Сталина был направлен не против отдельных лиц, замешанных в этих деяниях, а против целых этносов, подвергшихся насильственной депортации – подчас в условиях, которые можно было назвать сознательным геноцидом. В этом отношении к этносам мы видим пример классического переноса индивидуальной вины на весь этнос, характерного для традиционных государств и империй.

На практике Сталин руководствуется стратегией, свойственной любой империи, жестко отстаивающей свои интересы и манипулирующей с этносами в том формате, в котором это отвечает данным интересам.