Предпосылки

ОБРАЗ ПАНГЕРМАНИЗМА

Австрийское государство, в котором Лист и Ланц

достигли зрелости и впервые сформулировали свои идеи,

было результатом трех крупных политических перемен,

произошедших в конце 1860-х гг. Эти изменения состояли

в выходе Австрии из Германской Конфедерации,

административном отделении Венгрии от Австрии и ус-

тановлении конституционной монархии в " Австрийской"

или западной части империи. Конституционные мета-

морфозы 1867-го положили конец абсолютизму и ввели

представительное правление, удовлетворив требования

классических либералов; император с этого момента раз-

делил свою власть с двухпалатным парламентом, в вы-

борах которого из-за ограниченного права голоса (суще-

ствовало 4 разряда голосующих) участвовало примерно

6 процентов населения. Демократическому крылу либе-

рализма, требовавшему свободы мысли и ставившему под

сомнение действующие институты, противостояла его

ранняя олигархическая форма. В результате этой борьбы

произошло резкое падение парламентского веса партий

традиционного либерализма и подъем партий, представ-

лявших радикальную демократию и национализм, эта

тенденция была подтверждена введением в 1896 г. пятого

избирательного разряда. Развитие в этом направлении

определенно благоприятствовало появлению пангер-

манизма как крайней парламентской силы.

Другие политические сдвиги в Австрии касались ее

территориального и этнического состава. Отделенные

одновременно от Германии и Венгрии, земли австрийской

части империи образовали территорию в виде полумеся-

ца, простирающуюся от Далматии на Адриатическом

побережье через наследственные земли Габсбургов -

Корниолы, Каринции, Штирии, Австрии, Богемии, Мо-

равии - до восточных провинций Галиции и Буковины.

Географическая нелепость этой территории соединялась

с тем фактом, что в ее пределах жили десять различных

национальностей. Национальность в Австрии определя-

лась преимущественно языком, на котором говорили

люди. Большинство немцев - около 10 миллионов в

1910 - жили в западных провинциях государства и сос-

тавляли около 35% от 28 млн. жителей. Кроме немцев

в Австрии проживали 6400000 чехов (23% всего насе-

ления), 5 000 000 поляков (18%), 3500000 украинцев

(13%), 1200000 славян (5%), 780000 сербохорватов

(3%), 770000 итальянцев (3%) и 275000 румын (1%).

Структура национальностей в провинциях государства

указывает на драматическую сложность этнических

взаимоотношений: преобладание различных народов от

одной провинции к другой меняется; если в некоторых

провинциях немцы составляют отчетливое большинство,

то в других они противостоят преобладанию другой

нации, а в третьих - просто являются народом среди

народов.

После прусско-австрийской войны 1866 года

австрийские немцы вышли из Немецкой Конфедерации

и были вынуждены существовать как одна из многих

национальностей империи Габсбургов. В условиях нара-

стающей демократизации, некоторые австрийские немцы

начали опасаться, что первенство немецкого языка и

культуры в империи, законы, действующие с конца

XVIII века, будут поставлены под сомнение другими

национальностями государства. Этот конфликт между

немецкой национальностью и австрийским гражданством

часто обострялся беспокойством относительно славянского

или латинского распространения, ведущего к появлению

двух практически связанных форм национализма,

отличных от немецкого. Народно-культурный

национализм, связанный с пробуждением национального

самосознания среди немцев, особенно в крупных центрах

и тех провинциях, где смешались разные народы, вы-

разился в создании образовательных Лиг и Лиг защиты

(ферейнов), цель которых состояла в сохранении немец-

кой культуры и укреплении немецкой идентичности.

Пангерманизм был более политичен, он больше приспо-

сабливался к меняющимся условиям, чем защищал не-

мецкие интересы. Он возник как символ веры маленького

немецкого сообщества в Австрии, отказавшегося признать

неизменным отделение ее от остальной Германии в 1866 г.

и намеренного восполнить этот разрыв немецкого

единства единственным способом, возможным после побе-

ды Бисмарка над Францией в 1870: присоединением

(Anschluss) того, что они называли Германо-Австрией -

тех провинций, которые входили в Немецкую Конфеде-

рацию с 1815 по 1866 - к бисмарковскому Рейху, даже

если бы этот союз означал разрушение монархии Габс-

бургов. Эта идея превращения Германо-Австрии в

провинцию Немецкого Рейха получила название

Kleindeutsch (малого немецкого) национализма в

противоположность Grossdeutsch (великому немецкому)

единству под началом Вены, концепции, которая поте-

ряла смысл после 1866.

В 1885 множество народных ферейнов действовали в

провинциях и в Вене. Они занимались исследованием и

ритуализацией событий и символов немецкой истории,

литературы и мифологии; и совмещали такие формы

общественной жизни как хоровое пение, гимнастика,

спорт, восхождение на горы с национальными (volkisch)

ритуалами. В 1886 союз ферейнов (Germanenbund) был

основан в Зальцебурге Антоном Лангтаснером. Ферейн,

членствующий в Союзе, должен был участвовать в не-

мецких фестивалях, установленных специальным не-

мецким календарем, и невзирая на классы, переживать

чувство общности немецкой нации. Социальной базой

движению служила провинциальная интеллигенция и мо-

лодежь. Правительство с осторожностью относилось к

такой форме национализма и действительно Немецкий

Союз был распущен в 1889 и возник вновь уже в 1894

как Союз Немцев.

В 1900 более чем 160 ферейнов принадлежали Союзу,

разбросанные в Вене, Нижней Австрии, Штирии,

Каринции, Богемии и Моравии. Известно, что сущест-

вовало примерно такое же количество незарегистрирован-

ных ферейнов; возможно, что от 100 до 150 тысяч че-

ловек были серьезно затронуты их пропагандой. Лист

сформулировал свои идеи и политическую позицию

преимущественно в этой среде. В 1870-80-е гг. он писал

для журналов движения; он посещал ферейн " Немецкий

дух" и Deutsher Jumverein, гребной клуб Donauhort в

Вене и ферейн " Немецкий дом" в Брно; активно участ-

вовал в фестивалях Союза Немцев в 1890-е гг. Только

через эту жизнь ферейнов в последние десятилетия века

можно понять воодушевление и пафос его

националистических романов и пьес в дооккультной фазе

его творчества между 1880 и 1900 гг.

Движение пангерманизма возникало и как выражение

юношеских идеалов студенческих братств Вены, Граца

и Праги 1860-х. Впервые возникшие в 1840-х,

австрийские братства были построены по образцу не-

мецких студенческих клубов периода Vormorz (консер-

вативная эпоха между 1815и буржуазной либеральной

революцией марта 1848), которые развивали традицию

радикального национализма, романтических ритуалов и

тайны, черпая вдохновение из уроков Фридриха Людвига

Яна (1778-1850), народного проповедника атлетизма,

немецкой подлинности и национального единства. Неко-

торые братства, возбужденные проблемой немцев в

Австрии после 1866, начали защищать Kleindeutsch

национализм, то есть включение Германе-Австрии в Не-

мецкий Рейх. Они прославляли Бисмарка, аплодировали

прусской армии и Кайзеру Вильгельму 1, носили голубые

фиалки (считалось, что это любимый цветок Бисмарка)

и пели " Die Wacht am Rhein" на публичных митингах

и банкетах. Этот культ пруссофилии неизбежно вел к

торжеству силы и умалению гуманности и спра-

ведливости.

Георг фон Шонерер (1842-1921) связал свое имя с

этим движением, когда 1876 г. в Вене объединил в союз

братства Kleindeutsch. Без его вмешательства пангер-

манизм, быть может, остался бы только " тенденцией"

среди политически наивных студентов, народников и

рабочих группировок. Его идеи и темперамент, талант

агитатора определили характер и судьбу австрийского

пангерманизма, породив тем самым революционное

движение, соединившее в себе народнический

антикапитализм, антилиберализм, антисемитизм и

пруссофилию немецкого национализма. Баллотируясь

впервые на выборах в рейхсрат в 1873 году, Шонерер

следовал радикально демократической линии вместе с

другими прогрессивными левыми. Это продолжалось до

1878. Затем он начал требовать экономического и

политического союза Германе-Австрии с Немецким Рей-

хом и с 1883 стал печататься в крайне националистиче-

ской газете (" Подлинное немецкое слово"). Сущность

пангерманизма Шонерера состояла, впрочем, не в тре-

бовании национального единства, политической демок-

ратии и социальных реформ (эту программу он разделял

с убежденными радикальными националистами парла-

мента), но в его расизме: в убеждении, что кровь -

единственный критерий всех гражданских прав.

Движение пангерманизма стало заметной силой в

австрийской политике середины 80-х гг., но затем угасло

после осуждения Шонерера в 1888 за изнасилование;

лишенный всех политических прав на пять лет, он

удалился от парламентской деятельности. Но не далее

чем в конце 90-х пангерманизм вновь достиг статуса

народного движения. Это произошло в результате вызова,

брошенного немецким интересам в империи. Многие, кто

привык к немецкому господству в культуре, пережили

шок, когда в 1895 правительство ввело славянские классы

в исключительно немецких школах Корниолы. Этот не-

значительный спор имел для немецких националистов

символический смысл, несоизмеримый с его

практическими следствиями. Затем в апреле 1897

австрийский премьер граф Казимир Бадени предложил

свой закон о языке, в соответствии с которым все слу-

жащие Богемии и Моравии должны были говорить на

немецком и чешском языках; мера, явно направленная

против немцев. Эти события спровоцировали взрыв

националистического возмущения в империи. Демок-

ратические немецкие партии и пангерманисты, не имея

сил заставить правительство отменить закон о языке,

блокировали деятельность парламента, и эта практика

продолжалась вплоть до 1900 года. Когда последующие

премьеры привели закон в исполнение, возмущение хлы-

нуло из парламента на улицы больших городов. Летом

1897 кровавые конфликты между бунтующей толпой и

полицией - даже армией, чуть не ввергли страну в граж-

данскую войну. Охраняя общественный порядок, полиция

распустила сотни ферейнов. Во всех этих событиях -

разрушение парламента, общественные беспорядки, не-

мецкий шовинизм, избирательные кампании пангер-

манистов 1901 г. - можно усмотреть корни нового

воинствующего настроения, свидетелем которому была

возникающая ариософия.

Основной темой разнообразных политических проте-

стов была попытка части австрийских немцев

сопротивляться славянским претензиям на политическое

и национальное самовыражение и вместе с тем стрем-

ление сохранить единство, распадающейся, пережившей

себя многонациональной империи Габсбургов. Отнюдь не

все сторонники пангерманизма хотели экономического и

политического союза Германе-Австрии с Немецким Рей-

хом, как это предполагалось программой Шонерера.

Причины, по которым они поддерживали партию, часто

сводились к желанию поддержать силами ферейнов не-

мецкие национальные интересы внутри империи. Пос-

кольку в последнем десятилетии, куда ни бросишь взгляд,

везде австрийские немцы могли видеть возрастающее

влияние славян, что ставило под сомнение традиционное

преимущество немецких культурных и политических

интересов: спор о школах, указ Бадени о языке, всеобщее

избирательное право (окончательно введенное в 1907)

довели до критической точки этот мучительный и не-

разрешимый вопрос. Австрийские немцы рассматривали

эти политические меры как удар по немецкой собствен-

ности и ключевым позициям немцев в экономике. Первые

статьи Ланца целиком посвящены проблемам универ-

сального избирательного права и немецкого экономиче-

ского господства (Besitzstand). И Лист, и Ланц осудили

парламентскую политику и потребовали подчинения всех

национальностей в империи немецкому закону. Идеи

ариософии были самым тесным образом связаны с этим

последним в XIX веке немецко-славянским конфликтом.

Выраженный антикатолицизм ариософии также вос-

ходит к влиянию пангерманизма. Несмотря на симпатию

к народному язычеству Немецкого Союза, Шонерер в

1890 начал размышлять о вероисповедной политике, при

помощи которой он мог бы вступить в борьбу с католиче-

ской церковью, эту последнюю он рассматривал как

чуждую германизму и опасную политическую силу. Им-

ператор пользовался советами епископата, приходские

священники создали сеть эффективной пропаганды по

всей стране и христианская социальная партия лишилась

прежней поддержки среди крестьянского и полугородского

населения Нижней Австрии и Вены. Он думал, что обра-

щение движения в протестантство поможет подчеркнуть

в сознании немецкого народа связь славянства Ч после

1897 славян ненавидели и боялись миллионыЧс ка-

толицизмом, династией и австрийским государством. Кон-

сервативно-клерикально-славянофильское правительство

с 1879 действительно сделало вероятной и почти неизбеж-

ной неприязнь к католицизму. Многие немцы считали,

что католическая иерархия носит антинемецкий харак-

тер, и в Богемии уже росло возмущение против чешских

священников, которым давали немецкие приходы. С

целью эксплуатации этих чувств в 1898 году Шонерер

открыл свою кампанию по разрыву с Римом (проект Los

von Rom).

Имея связи с протестантскими сообществами

миссионеров в Германии, Шонерер публично объединил

движение пангерманизма с новым лютеранским

движением, за которым стояло 30 тыс. протестантских

обращений в Богемии, Штирии, Каринции и Вене между

1899 и 1910 гг. Союз, однако, остался непрочным:

большинству ферейнов движение пришлось не по нраву,

другие же пангерманисты осудили кампанию разрыва с

Римом как вариант отжившего клерикализма. Что каса-

ется самих миссионеров, они весьма сокрушались, что

политические оттенки обращения отпугивают многих

религиозных людей, ищущих новую форму христианской

веры, тогда как те, кто руководится политическими

мотивами, вообще не заботятся о религии. Показатель

ежегодных обращений стал падать в 1902, а в 1910

вернулся к цифре, имевшей место до начала движения.

Хотя движение касалось этнических границ, его социаль-

ная база определялась высококвалифицированным и тор-

говым средним классом. Наибольший успех проекта Los

von Rom поэтому совпал с успехом партии пангер-

манизма: проект не усилил пафоса пангерманизма, но и

не ослабил католической церкви.

Хотя кампания разрыва с Римом в политическом

смысле провалилась, она выдвинула на передний план

антикатолические чувства, овладевшие австрийскими не-

мцами в 1900-е гг. Это настроение было существенным

элементом ариософии. Лист рассматривал католическую

церковь в качестве основного противника в своих рекон-

струкциях мифологического прошлого Германии. Он

объединил клерикализм, консерватизм и австрийское

правительство с его славянскими интересами, с 1879

ставшее злейшим врагом германизма Ч в Великую Ин-

тернациональную Партию. На эту несуществующую

организацию возлагалась ответственность за все

политические шаги против германских интересов в

Австрии; все действия в этом направлении рас-

сматривались как заговор католиков. По-видимому, Ланц

также был подхвачен волной этих настроений. Он за-

вершил свое цистерцианское послушничество глубокой

антикатолической нотой (1899), присоединился к пан-

германизму и вскоре обратился в протестантство. Хотя

проект Los von Rom был целью лишь промежуточного

этапа на его пути к собственному расовому культу

ариософии, все же он обозначил важность пангерманизма

для его идеологического развития.

Жизненно важным элементом для ариософского

понимания национальных конфликтов и немецкого духа

был расизм. Классическим источником по вопросу о пре-

восходстве нордическо-арийской расы с пессимистическим

предсказанием подчинения ее неарийскими народами

служили размышления Артура де Гобино. И хотя его

творчество не вызвало немедленного отклика, идеи его

отозвались длительным эхом, множество пропагандистов

иначе интерпретировали его выводы - в пользу грядущего

торжества германизма. Когда социал-дарвинисты заго-

ворили о неизбежности биологической борьбы в челове-

ческом мире, то подразумевалось, что арийцы (или

истинные немцы) не подвергнутся разрушительным

влияниям этой войны, что они смогут противостоять

угрозе распада и смешения, утверждая свою расовую

неприкосновенность и чистоту. Необходимость войны рас

и евгенической реформы нашли широкий отклик в Гер-

мании на исходе века: основные работы Эрнста Краузе,

Отто Аммона, Людвига Вильзера, Людвига Вольтмана -

все социал-дарвинисты - были опубликованы между

1890-ми и 1910.

Выдающийся зоолог Эрнст Геккель, неоднократно

предупреждавший об угрозе смешения рас, с целью по-

пуляризации расистской версии социал-дарвинизма среди

немцев основал Монистическую Лигу в 1906. Эти научные

воплощения расизма, в формулах физической антропо-

логии и зоологии придали силу и без того предвзятым

мнениям народных националистов в Германии и Австрии.

Лист заимствовал опорные расистские понятия из

практики движения. Ланц сотрудничал со " Свободным

словом", полуофициальным журналом Монистической

Лиги и с " Политико-антропологическим обзором" Вольт-

мана. Таким образом, огромная важность арийского

расизма в ариософии, несмотря на ее язык оккультных

формул, может быть связана и с расистскими интерпре-

тациями социал-дарвинизма в Германии.

Если некоторые аспекты ариософии связаны с проб-

лемами немецкого национализма в империи Габсбургов

конца XIX столетия, то другие ее стороны имеют

причиной особенности венской жизни. В отличие от

этнически разнородных провинций Вена была

традиционно немецким городом, коммерческим и куль-

турным центром австрийского государства. Однако, в

1900 г. стремительная урбанизация ее окраин в со-

единении с притоком людей других национальностей

сильно изменила ее облик, а в некоторых центральных

районах - и этнический состав. Старые фотографии крас-

норечиво свидетельствуют о переменах венской жизни в

конце XIX века. В 50-е годы старый звездообразный вал

принца Евгения был разрушен, чтобы дать место для

новой Рингштрассе с ее великолепными новыми дворцами

и общественными зданиями. Если сравнить облик Вены

до и после произошедших метаморфоз, легко заметить

утрату интимной, эстетической атмосферы королевской

резиденции среди великолепных парков; ее сменил

жесткий, монументальный стиль метрополии. Может

быть, реагируя на новую Вену, Лист отвергал городскую

культуру и прославлял средневековую сельскую идиллию.

Между 1860 и 1900 гг. население города возросло

почти втрое, породив в результате серьезный жилищный

кризис. В 1900 году не менее чем 43% населения

занимали помещения из двух комнат и менее, широко

распространились бродяжничество и нищета. Одновре-

менно с перенаселением и возникновением трущоб,

произошло крупное переселение евреев из Галиции. В

1857 только 6 тыс. евреев остались в столице, а в 1910

эта цифра возросла до 175 тыс., что составляло более

чем 8% всего населения города: на отдельные районы

приходилось до 20% временных жителей. Восточные

евреи носили традиционный костюм и вели жизнь мелких

торговцев или разносчиков. Немцы, озабоченные духом

народа, определенно могли рассматривать это новое вме-

шательство как серьезную угрозу этническому характеру

столицы. В качестве примера такой реакции можно

вспомнить описание Гитлером своей первой встречи с

евреями во внутреннем городе. Озабоченность ариософов

растущим преобладанием негерманских национальностей

в Австрии наряду с такими местными переменами могли

бы завершить предварительное обследование проблемы.

Остается выяснить, каким образом ариософия впитала

оккультные идеи популярной в Вене теософии. Хотя

Теософское общество возникло там в 1886, немецкий

перевод основного текста движения, " Тайной доктрины",

был опубликован только в 1901. В 1900-х можно было

наблюдать целую серию немецких теософских

публикаций. Но ариософские тексты (с 1907) явно были

связаны с европейской модой на теософию, в связи с

чем нелегко было приписать специфически австрийское

качество народническо-теософскому феномену.

Мистические и религиозные спекуляции смешались также

с псевдонаучными формами (социал-дарвинизм, монизм)

народнической идеологии в Германии. Существенно и

то, что многие ариософские авторы и сторонники обще-

ства Листа жили за пределами Австрии. Таким образом,

хотя народнический расизм, антикатолицизм и ненависть

к современности ариософии связываются со

специфическими австрийскими факторами, вовлечение в

ее орбиту теософии указывает на более общий феномен

Не только венские ферейны, но и маленькие кружки

нашли в новой доктрине " свежее" доказательство для

собственных теорий арийско-германского превосходства.

Особенная уместность теософии для оправдания

элитаризма и расизма еще будет обсуждаться в дальней-

шем.

Сформулируем выводы: рождение ариософии в Вене

связано с проблемами современности и национализма в

империи Габсбургов начала века. Внешне все еще блиста-

тельная и преуспевающая, Вена была обращена в

прошлое. Под давлением времени эта " старая, косм-

политическая, феодальная, крестьянская Европа" - все

еще пульсирующая на землях империи - мягко и неза-

метно исчезала. Некоторые буржуа, особенно мелкие

остро ощущали угрозу прогресса, безумного роста городов

и экономической концентрации. Эти тревоги усугуб-

лялись растущей враждебностью среди народов империи

разрушавшей и без того хрупкое равновесие много

национального государства. Подобные crpaxи

стимулировали возникновение оборонительных идео-

логий, которые их сторонники предлагали как панацеи

для мира под угрозой. То, что многие искали безопасности

и стабильности в доктринах немецкой идентичности, было

в общем нормальной реакцией на жизнь в сердце

империи, этом тигеле народов. Описывая свои чувств,

к людям негерманского происхождения в современной

ему Вене, Гитлер говорил: " Я нахожу смешение рас:

имперской столице отвратительным. Этот базар чехов

поляков, венгров, украинцев, сербов и хорватов невы-

носим. Город кажется воплощением расовой нечисто-

плотности".

Кажется трагическим парадоксом, что насыщенное

многоцветье народов Габсбургской империи, законность

династической власти, одинаково расположенной ко всем,

смогли породить расовую доктрину геноцида в наш век

национализма и социальных метаморфоз.