Особенности защитных механизмов у подростков

Уверенность в себе, личная смелость— величайшее счастье для подростка. Смелость позволит впоследствии встречать свою судьбу не как что-то внешнее, а как результат приложения собственных сил.

А. Адлер

Обсуждая проблему защиты, надо иметь в виду, что у благополучного подростка еще нет общего протеста против обсуждения проблем с родителями, он еще в неявной форме согласен, что они — главный источник поддержки.

Как мы уже говорили, отрицание — примитивный, рано созревающий тип защиты. Он ярко проявляется в этом возрасте, провоцируемый тем, что ценности подростков и родителей постепенно начинают расходиться. Отрицание чаще обнаруживается у подростков, чье поведение родителям и воспитателям удавалось удерживать в желаемых границах только физическими и несправедливыми наказаниями. Впоследствии такие дети склонны к бессознательному отрицанию тех норм, которые им пытались привить таким образом. Разные нормы для сверстников и взрослых — обычное следствие непонимания норм взрослых. Когда требования, формирующие отношение взрослых к подростку, непонятны последнему, это приводит либо к их глобальному отрицанию, либо к формированию двойной морали, что также отрицает ее целостную к себе применимость (" Это есть, но не для меня! ").

Как известно, мальчики этого возраста обычно агрессивны и драчливы. С учетом этих особенностей полезно организовывать замещающий сброс агрессивности, чтобы она не обернулась жестокостью. При этом надо иметь в виду, что у мальчиков в этом возрасте культ силы, смелости и ловкости является преобладающим. Замещение агрессии может происходить и в поступках, и в дискуссиях, однако нотации о том, что " это нехорошо", ни к чему не ведут, поскольку сверстники и родители драки воспринимают по-разному. Друзья считают, что кто не дерется — тот трус, поэтому протесты родителей сын считает придирками и не придает им значения. В этом случае замечания взрослых включают защиту по типу отрицания. Вместе с тем доброжелательное обсуждение проблем целесообразно, поскольку при этом формируется замещение. Подробно обсуждая недостатки " противника", подросток замещает руганью агрессивное действие и снижает стимул к нему.

Как отрицание, так и другие формы защиты в этом возрасте вторгаются стремительно, поскольку отсутствует терпение. Поэтому для упреждения их переключающею эффекта необходимо быстро и отчетливо поощрять успехи подростка. С этой целью неприятности надо обязательно связывать с хорошим концом, ради которого можно потерпеть. При этом важно, что для подростка значимость будущего еще невелика и возрастает медленно, поэтому если поощрение отложить, то следующая неудача может полностью разрушить предыдущий положительный результат. Например, стоит школьнику плохо написать первую контрольную, как он моментально теряет интерес к новому предмету и прекращает посещать занятия. Подобный опыт не способствует развитию ни упорства, ни старания.

На фоне бурного дебюта полового созревания подростов может возникать специфический аскетизм, используемый ими для контроля над интенсивностью сексуальных влечений. Подобная особенность поведения может быть трактована как разновидность отрицания или подавления, как стремление таким путем снизить сексуальность до приемлемого предела, взять под контроль эти импульсы, заменив их в сознании пуританскими установками. Многие подростки страдают оттого, что занимаются онанизмом, считая это занятие грязным, постыдным и наносящим вред здоровью. Этот подавленный и потому неосознаваемый конфликт (" Хочу, но нельзя") может символически отражаться в навязчивом желании непрерывно мыть руки, несколько раз в день принимать душ и менять белье. Такие навязчивые действия — следствие связи между актуальным поведением и подавленными сведениями об их запретности. Повышенная импульсивность тоже может быть связана с периодом полового созревания. Под давлением бурных гормональных перестроек подросток становится более порывистым, ему все нужно по возможности сразу, и, демонстрируя частую смену настроения, он ссорится со сверстниками.

На противоречивом фоне переживания внутреннего конфликта происходит становление ответственности и воли. Вследствие непонимания и неприятия требований, навязываемых взрослыми, обостряется чувство свободы. Растет дух противоречия, усиливается болезненная реакция на принуждение и давление власти на личную инициативу. Специфические " слоновьи" шутки подростков как раз направлены на снижение авторитета взрослых, создания условий для роста стратегии нонконформизма. Интересно, что на возраст созревания ответственности и целеустремленности оказывает влияние то, каким по счету в семье ребенок родился. Эти качества быстрее развиваются у первенцев. Так, из двадцати трех американских астронавтов двадцать— первенцы и единственные дети. Среди поступающих в колледжи тоже больше первенцев. Причина этого в том, что первенцев родители раньше начинают нагружать ответственностью за младших и ставят перед ними более высокие цели, что делает их более целеустремленными, способствуя дальнейшим успехам.

Для рационализации как определенного нарушения логики типично выражение " зато". Например, физически неразвитый подросток утешает себя тем, что " зато" он отлично учится, а плохой ученик — тем, что " зато" побеждает в драках. Он может объяснять свое нежелание выполнять домашние задания с помощью разнообразных доводов, хотя в основе отказа делать уроки лежит опасение, что они сложные и он не справится. Признаться в этом частично вытесненном страхе неловко и стыдно, поэтому привлекается множество других аргументов. Даже леность, подобно болезни, служит для него извинением неудач (хотя она обусловлена только отсутствием настойчивости и инициативы). Такой подросток убежден, что быть ленивым не так стыдно, как быть тугодумом. Надо отметить, что в определенный момент своего развития подросток получает способность преодолевать неудовольствие не только с помощью упомянутых форм защиты, но и прибегая к фантазии, которая тоже помогает ему существенно снизить внутреннее напряжение.

Не только стремление к независимости, но и параллельно происходящее развитие абстрактного мышления у подростка приводит к тому, что в системе защиты зачастую доминирует рационализация. Особенно часто это происходит на фоне субъективного ощущения подростком несправедливости наказания (" Наказали и даже слушать не захотели, откуда у меня деньги! В следующий раз придумаю для них что-нибудь более подходящее"). Нереализованные претензии подростка на любовь, внимание и признание окружающих активизируют рационализацию, обнаруживающуюся через хвастовство или лживость, которая в эти годы обусловлена избытком честолюбия при недостатке мужества. Лживость выступает как компенсация, позволяющая смягчить ощущение своей некомпетентности. Для развития правдивости важно с детства воспитывать в ребенке, с одной стороны, уважение к знанию, с другой — мужество в признании ограниченности своей осведомленности. Изобличение лжи не приводит к росту правдивости, концентрация внимания на обмане только закрепляет лживость. Подростки лгут, когда им приходится спрашивать разрешения на поступки, относящиеся, как они считают, к их личной жизни, или если думают, что им откажут, а также если взрослый задает " неуместный" вопрос. Предполагая, что все эти действия связаны с их виной (а вина всегда предполагает возможность наказания), подросток не становится лучше и лояльнее, а уходит в глубокую защиту.

Понимая вред обличения и пользу разумной поддержки, Д. Вашингтон говорил своему сыну:

Всякий раз, когда ты случайно сделаешь что-нибудь не так, что в общем бывает довольно часто, особенно пока ты только мальчик, без опыта и знаний, не надо ничего придумывать, чтобы скрыть свой проступок, надо просто быть маленьким мужчиной, смело прийти ко мне и во всем сознаться — и тогда, вместо того чтобы наказывать тебя, Джордж, я буду еще больше уважать и любить тебя за это, мой дорогой [по: 224, с. 45].

Интеллектуализация в подростковом возрасте еще только развивается. Она может провоцироваться разными мотивами, но чаще всего это защита от набирающих силу агрессивных импульсов. Если интеллектуализация начинает доминировать среди других форм защиты, то в характере подростка формируются такие черты, как самоконтроль и неумеренная склонность к анализу и самоанализу, когда особенности защитного поведения проявляются в бесконечных рассуждениях, направленных на объяснения и оправдания мотивов своих поступков.

Проекция как форма защиты закрепляется у подростков, которые постоянно ощущают на себе агрессию родителей. У них развивается склонность к иррадиации — восприятию всего окружающего мира как источника постоянной угрозы (" Не только мои родители — все взрослые такие же козлы! "). Такая проекция приводит к тому, что дети, расширяя границы своего " Я", переносят собственные недостатки вовне — на эмоционально неприемлемых для них людей. Они становятся склонны выражать негативное отношение и проявлять жестокость к взрослым, например преподавателям, предметы которых они не усваивают. В последние десятилетия растет число преступлений, связанных с жестокостью подростков. Скорее всего, это проявление заниженной самооценки: чтобы так не любить окружающих, нужно в глубине души очень не любить себя. В этом смысле жесткость и насилие в поведении подростка выступают как незрелые способы восстановления самоуважения. Для преодоления этих деформаций характера надо помочь подростку не агрессией, а социально приемлемым способом повысить самооценку и самоуважение.

Идентификация у подростков, как и у детей, проявляется в ролевых играх, но уже в групповых компьютерных или групповых спортивных. С помощью активного участия в игре происходит усвоение образцов поведения значимых людей, продолжается социализация. За счет идентификации подросток может не только подчиняться моральным требованиям окружения, но и почувствовать себя его представителем. Специфика переходного возраста проявляется здесь в сохранении повышенной значимости примера. Обращение к понятиям все еще недостаточно продуктивно (они не полностью сформированы), а пример автоматически побуждает подражание. Он непосредственно воздействует на подсознание и поэтому формирует личность быстрее, чем объяснения, требующие не только осознания, но и глубинного принятия содержания понятий.

Идентификация опосредует принятие позиции взрослого, формирование " Сверх-Я", поскольку в игре происходит включение во внутренний мир подростка норм, ценностей и установок героев игр и восхищающих его людей. При этом формируется механизм координации своей точки зрения с другими возможными и меняется позиция по отношению к окружающему миру [226, с. 282]. Принимая и многократно выполняя правила игры, подросток учится контролировать себя с позиции " генерализованного другого". На этом пути он осознает значимость норм, и это — главное благо игр. Вместе с тем он еще не отдает себе отчета в том, что в жизни и в игре нормы могут существенно различаться. Игры облегчают усилия, позволяя не только отреагировать напряженность при внутреннем конфликте, но и по-новому организовать свой опыт, — и это очень перспективно. Вместе с тем повышенная возрастная агрессивность и пониженная способность сдерживаться создают условия для вынесения своих переживаний ещё не на осознаваемый, а на двигательный уровень. Тогда, управляя действиями в игре, подросток получает возможность взглянуть на них со стороны и либо научиться управлять ими, либо отказаться от них.

В эти годы на основе механизмов идентификации начинается формирование идеалов, обусловливающих расширение границ личности. Динамика границ " Я" также имеет возрастную специфику. Если в детстве имитация (из которой развивается идентификация) глобальна и вбирает в себя все окружение, то с возрастом она становится все более избирательной, локальной. Теперь за образец берется не весь кумир в целом, а становится возможным перенесение на себя отдельных его качеств. Тем самым подросток включает в свой внутренний мир избранные нормы, ценности и установки любимых и уважаемых людей, используя их в дальнейшем как собственные. Из этих заимствований он синтезирует свой идеал — внутреннее представление о том, каким он хотел бы стать.

В период подросткового кризиса сновидение, как одна из ранних форм защиты, чутко реагирует на множество внутренних конфликтов. Например, тревога и беспокойство часто манифестируют в сновидениях картинами неготовности к контрольной, экзамену, а преследования угрожающими существами нередко инициированы проблемами отношений в классе или семье. Переход через мост в сновидении может служить метафорой необходимого, но пока не имеющего приемлемого оформления важного изменения в жизни.

Механизмы защиты выступают как нормальные способы стабилизации состояния психики только до того момента, пока один из них не достигает такой выраженности, что приводит к акцентуации характера. В подростковом возрасте акцентуация проявляется настолько резко, что эмоциональные реакции, которые у взрослого были бы симптомом болезни, для подростка — вариант нормы. Вместе с тем акцентуация опосредует рисунок адаптации к новым обстоятельствам и к школьной среде. Подростковые тревоги сангвиник переживает в смягченной форме. В школе он радуется новизне и новым лицам, не заботясь о впечатлении, которое сам производит на окружающих. У меланхолика же этот период протекает более драматично и болезненно. Подросток может настолько глубоко погрузиться в мир фантазии, что оказывается не в состоянии справляться с повседневной нагрузкой и поддерживать контакты со сверстниками [34, с. 102]. Он мечтает лишь о том, чтобы его оставили в покое, наедине с его увлечениями и фантазиями. Кроме того, меланхолик тяжело переживает разлуку с домом даже на несколько часов пребывания в школе. Он наполнен тревогой за родителей и ищет поддержки и сочувствия у других детей. Истероид в школьной среде будет демонстративен, стремясь во что бы то ни стало обратить на себя внимание и понравиться другим детям. При этом благодаря гипертрофированной идентификации он прекрасно подражает, имитирует поведение личности, наиболее признанной в группе, поскольку отличается повышенной потребностью в поощрении. Он хорошо продвигается только в условиях положительного подкрепления. Если его ругают, особенно высмеивают перед другими, то он начинает плохо учиться и вызывающе себя вести. Холерик внимательно вглядывается в лица ровесников, " прощупывает" их, демонстрирует силу и старается приблизить тех, кто готов подчиниться [102, с. 181].