Психологическая помощь родителям «особого» ребенка в контексте работы с последствиями психологической травмы

Петрова Е. Ю. - медицинский психолог, Невский гештальт-институт г. Санкт-Петербург

В данной статье рассматриваются некоторые аспекты психотерапевтической и консультационной помощи родителям особых детей, важнейшим из которых является профилактика отдаленных негативных психологических последствий для родителей психологической травмы, связанной с появлением в семье особого ребенка. Нам представляется, что душевное благополучие взрослого и минимизация стресса служат хорошей основой для создания благоприятной обстановки для жизни семьи и для осуществления педагогической и коррекционной работы с особыми детьми.

Эта тема социально значима, остра и, в то же время, деликатна. Традиционно в центре психосоциальной заботы и внимания оказывается именно судьба ребенка, психологическая помощь родителям имеет статус второстепенного фактора и рассматривается исключительно в контексте интересов ребенка. На наш взгляд, профилактика последствий психологического стресса, связанного с включением особого ребенка в семью, является мощным оздоравливающим фактором для всей семейной системы и тем самым оказывает позитивное влияние на развитие личности и улучшение качества жизни ребенка.

В контексте психотерапевтической помощи психотравмирующая ситуация может быть определена как любая ситуация, в которой субъект потерял свободу действия и пережил стресс, связанный с бессилием и беспомощностью. С точки зрения методологи гештальтподхода – это ситуация «нарушения границ». В общем случае, травмирующими могут стать самые разные обстоятельства, в которых разрушаются границы личности на психическом уровне или телесные (физические) границы. Такое определение несколько «психологизировано», но вполне отражает суть проблемы с точки зрения выбора тактик оказания психологической помощи. Такое понимание шире по сравнению с определением «травмы» в рамках медицинского подхода, с точки зрения которого травмирующими считаются ситуации, представляющие угрозу жизни и здоровью человека.

В контексте психологической работы мы видим, что феномен посттравматического стресса может быть вызван событиями чисто «психическими», то есть находящимися в области внутренней (душевной) жизни человека или в сфере межличностных отношений. В случае появления в семье особого ребенка для душевного мира взрослых наступает момент серьезного испытания, следствием которого является изменение всей системы социальных и межличностных коммуникаций и образа жизни членов семьи. Каждая ситуация «здесь и теперь» структурируется с учетом ранее пережитой травмы.

Последствия пережитой и не переработанной психологической травмы (или хронической психотравмирующей ситуации) выражаются в том, что человек становится склоненным к депрессиям, затрудняется устанавливать близкие отношения, приобретает тенденцию к созависимости. Развиваются ощущение обиды, которая не имеет адреса, раздражительная бесчувственность, трудность встречи с собственными переживаниями. Часто такие люди жалуются на то, что «не хватает тепла от мира, мир не дает что-то важное, в чем я нуждаюсь», «стараются исправить и воспитать себя» и охотно говорят о себе, что они делают что-то не так. Иногда, наоборот, такой человек старается стать более успешным за счет общего повышения активности, руководствуясь установками «Увеличивай агрессию и все будет хорошо!» или «Забудь о себе, и выполняй эффективно свои функции».

Профилактическая РАБОТА с последствиями психотравмирующих ситуаций у родителей особого ребенка открывает ресурс реабилитации прежде всего в области эмоциональной жизни, снижает депрессивные тенденции и тем самым улучшает качество жизни человека и семьи. Какие же наиболее важные зоны стресса мы отметим для работы с родителями «особых» детей?

Первая и очевидная зона стресса для родителей особого ребенка – это реакция на разрушение ожиданий. Само по себе рождение ребенка – это сильный стресс и повод для кризисной перестройки семьи. Вся система жизни семьи в преддверии этого события, как правило, настраивается на рождение обыкновенного ребенка. Появление проблемного ребенка – это «двойной» стресс и в фоне душевной жизни взрослых часто оказываются такие негативные чувства, как обида на судьбу, агрессивный протест против ситуации, ярость и бессилие что-то изменить, горе и боль расставания с позитивными ожиданиями. Эти чувства могут быть подавлены или не замечены как неуместные на фоне привычной и стабильной картины жизни семьи.

Тактика терапевтической помощи состоит в том, чтобы помочь человеку обнаружить отвергнутые чувства (если они действительно имели место), найти способ признать факт этих чувств и завершить незавершенные ранее процессы горевания или протеста. Многие люди годами скрывают свои негативные реакции и горе, исходя из предположения о том, что если они проявят эти чувства по отношению к давно прошедшей ситуации рождения ребенка, то должны будут изменить свое отношение к нему сейчас в худшую сторону. Психологическая культура и экология души говорят о том, что вытесненные и отвергнутые чувства гораздо токсичнее, чем признанные и осознанные. К сожалению, эта идея пока с трудом прививается и не столь распространена в житейском сознании людей.

Вторая зона возможного стресса располагается в области подавления реакции на новизну ситуации – чувства беспомощности и факта необходимости признания новой картины мира. При рождении особого ребенка в картине мира родителей часто нарушается базовый принцип доверия к своей собственной свободе активности: «нет того, чтобы я мог сделать, чтобы радикально изменить ситуацию». Эта неожиданная потеря свободы переживается драматически, становится основой для экзистенциального кризиса. Часто в психотерапевтической практике мы можем ожидать неблагоприятных компенсаций этого стресса в случаях, если боль и ярость от встречи с беспомощностью не были выражены. Такая блокировка чувств характерна для семейных систем, не допускающих возможности переживания горя и ярости родителей в связи с разрушением их ожиданий и необходимостью перестраивать всю свою жизнь. Подавление такого рода сильных негативных чувств впоследствии оборачивается склонностью к хроническим депрессивным состояниям, которые в свою очередь приводит к изоляции и созависимости. В то же время родители часто не дают себе морального права выразить подобные чувства или даже признать факт их существования, так как считают это действие «неэтичным» по отношению к ребенку.

Тактика помощи со стороны психотерапевта в этом случае состоит в том, чтобы легализировать временно подавляемые негативные чувства, дать родителям опыт получения поддержки и признания, и после этого вернуть им свободу и самостоятельность в принятии решения и ответственности за свой выбор. Важно, чтобы негативные чувства рассматривались при этом не как проявление отвержения ребенка, а как «законная», адекватная реакция взрослого человека на стрессовую ситуацию. Целью терапевтического вмешательства будет формирование у родителей убеждения в том, что «я сделал свой выбор не потому, что боюсь признаться в собственном испуге и негативных переживаниях, а потому, что сознательно и свободно принял решение воспитывать своего особого ребенка». Такая свобода выбора и ответственность улучшает контакт с ребенком, снижает стресс у родителей и в отношениях с другими детьми в семье.

Третья зона возможного стресса, которая попадает в поле внимания психотерапевта, относится к области перестройки системы социальных контактов и межличностных связей семьи и каждого из ее членов. В ситуации появления особого ребенка в семье нарушается привычная «обыкновенная» целостность картины социального мира и, как последствие, возникает изолированность. Родители, которые на личностном и эмоциональном уровне готовы принять в свою жизнь особого ребенка, оказываются вовлеченными в стрессовую ситуацию незаметно для себя. Социальный мир представлен как система ролевых отношений и связей в социальной группе. Стресс создается ситуацией коммуникации в социуме, в которой родители вынуждены занять «особую» изолированную (маргинальную) позицию. Несмотря на то, что, в целом, они могут ожидать позитивного, поддерживающего или уважительного отношения к своему выбору, ситуация адаптации своей семейной ситуации к общепринятым схемам может стать источником хронического стресса. Здесь проявляется принципиальное отличие от ситуации рождения " обыкновенного" ребенка, в которой родители (или семья в целом) могут воспользоваться " стандартным" набором социальных схем коммуникации, и не обязаны осваивать новые модели поведения. В такой социально " понятной" ситуации семья без труда встраивается в социум со своими проблемами и ожиданиями, и создание сети социальных связей идет по стандартным образцам, не вызывая сильных стрессовых переживаний.

Источником стресса в этой ситуации является необходимость совершения работы по перестройке всей сети социальных связей и социальных ожиданий, связанных с семьей. По сути, человеку нужно каждую такую связь разорвать и построить заново. На бытовом уровне это выражается словами «что же я теперь скажу людям?!». Реорганизация отношений – это болезненный и не всегда простой коммуникационный процесс, для осуществления которого необходимо много поддержки. Он затрагивает все векторы актуальных для семьи в целом и для индивида социальных связей: необходима перестройка отношений, изменение формы коммуникаций, освоение новых социальных ролей. Важно, что стрессовым фактором в этой ситуации является не вероятность " болезненности" новых отношений, а сами по себе " эмоциональные трудозатраты", не всегда осознаваемые и понимаемые окружающими.

Эта коммуникационная трудность часто обусловливает выбор родителями особого ребенка бессознательной тактики отрицания проблемности ситуации, склонность представлять дело так, «как будто бы ничего не случилось». В глубине такой позиции накапливается агрессия и бессилие. Чем дольше сохраняется такое отвергающее реальность поведение, тем сложнее окажется РАБОТА по перестройке отношений, и тем болезненней человек будет воспринимать свою изоляцию. Отвергаемые чувства в этой ситуации – это агрессия по отношению к социуму и к себе самому, душевная боль, чувства отверженности и одиночества. Эти чувства «ядовиты» сами по себе и ведут к хроническим депрессивным состояниям. Косвенным последствием такого подавления иногда становится то, что родители не могут выбрать подходящих для своего ребенка развивающих и реабилитационных занятий. Кроме того, эти чувства могут быть легко трансформированы вовне в виде конфронтирующей позиции по отношению к родителям здоровых детей или по отношению к собственным здоровым детям.

Заметим, что социальная установка, принятая в таких случаях в нашем обществе, не очень благоприятна для преодоления маргинальности. Только на первый взгляд общее позитивное отношение общества к тому, что в семье есть ребенок с особенностями, достаточно для налаживания жизни. Общепринятые утешительные высказывания типа «это судьба» скорее нацелены на то, чтобы загладить ситуацию стресса, чем на то, чтобы конструктивно помочь справиться с новой ситуацией. Среди мнений, связанных с такими детьми, мы найдем много стыда и растерянности или даже бессознательную изолирующую направленную агрессию (по типу «наверное, сами виноваты» или «так им и надо!»). Если в эту проблему вглядеться пристальнее, становится заметно, что общество не имеет разумно и удобно организованного мнения относительно того, как следует относиться к детям с особенностями. Социальная агрессия в таком случае – просто форма самозащиты общества. Основная тактика, интуитивно принятая и негласно существующая в обществе, – это «замалчивание» своего отношения к семьям, имеющего особого ребенка. Общество как будто бы не имеет «социального инструментария» для компенсации такого события, как появление ребенка с проблемами развития, и оставляет этот процесс целиком на усмотрение и ответственность семьи. В современной городской культуре особых детей часто боятся или наоборот, их ценность преувеличивают. И та, и другая позиции создают предпосылки для изоляции и стресса.

Тактика помощи со стороны психотерапевта будет направлена на то, чтобы легализировать факты конфронтации и агрессии, связанные со сложностью и неопределенностью социальной позиции. После этого терапевт может помочь родителям сориентироваться в сложившейся социальной ситуации и сформулировать свои собственные продуманные ценности и установки, которые окажутся подходящими для организации их собственной системы отношений.

Итак, психотерапевтическая помощь родителям «особого» ребенка может быть построена в области трех перечисленных выше зон стресса. Конечно, каждая семейная ситуация уникальна, и мы могли отметить только наиболее часто встречающиеся типы стрессов. Кроме них, обязательно должны быть рассмотрены более детально конкретные семейные ситуации.

В рамках психологической помощи стоит обязательно обсуждать и прорабатывать в форме беседы три указанные тематические зоны. Первая тема – это переживания, связанные с разрушением ожиданий по поводу ребенка и принятие решений о начале новой жизни. Вторая тема – это приспособление к взаимодействию с особым ребенком. Третья тема – это система социальных связей, выстраивание адекватных отношений внутри семьи и в ее ближайшем окружении. Нам кажется, что эти три зоны возможного стресса по своей природе сильно связаны с проблемой взаимодействия человека и общества, так как чувства, которые мы предполагаем найти в этих эпизодах, относятся к числу «нежелательных» и нелегализованных в общественном сознании. Этот факт отрицания чувств в социуме становится причиной изоляции семьи. Болезненные переживания понимаются субъектом как социально нежелательные и недопустимые, и остаются не переработанными. С точки зрения практики психокоррекционной работы именно «задавленный» стресс и отвергнутые негативные чувства становятся в долгосрочной перспективе основой для хронической саморазрушительной позиции и вредят адаптации к новым стрессовым или сложным ситуациям, ведут к истощению психических реабилитационных ресурсов.

Поэтому включение психотерапевта или психолога консультанта в систему психосоциальной помощи семье, воспитывающей особого ребенка, само по себе создает позитивную предпосылку для профилактики стресса у родителей. После поддерживающей проработки этой драматической тематики мы можем рассчитывать на то, что дальнейшая жизнь семьи в психологическом отношении будет построена более свободно и гибко.

В заключение мне бы хотелось заметить, что внимание к травмирующим аспектам организации эмоциональной жизни в семьях с особыми детьми имеет актуальность не только в связи с узкой задачей помощи семьям с «особыми» детьми. Решение антистрессовых задач в рамках одной семьи через сеть социальных контактов способствует распространению в обществе нового, более гуманного подхода к содержанию помощи в психотравмирующих ситуациях и профилактике стресса, к более осознанной и ответственной организации эмоциональной жизни и межличностных отношений людей. Такая перспектива открывает путь к укоренению в общественном сознании представления о том, что ситуации стресса не должны замалчиваться и подавляться, а конструктивно перерабатываться и становиться позитивной основой для большей свободы и разнообразия в отношениях. В перспективе эта тема может быть интегрирована в более широкий контекст культуры психической жизни семьи.