Дети Маркса и кока-колы

Дорогу осилит идущий

Содержание:

«Тактика и стратегия революционеров XXI века»
(Голобиани Роман)

1. Дети Маркса и кока-колы

2. Капитализм сегодня

3. Вводные тезисы

4. О революционной ситуации

5. Структура кружка

6. Структура партии

7. Механизм принятия решения

8. Воспитать воспитателя

9. Заключение

О наших разногласиях с журналом «Прорыв»
(Коммунистический союз «15 сентября»)

Приложение

Тактика и стратегия революционеров XXI века

Дети Маркса и кока-колы

«Один уик-энд без восстания гораздо более кровав,

чем месяц перманентной революции».

(Лозунг «Красного мая» 1968)

1.1 Внимательно осмотрись вокруг. Слышишь ли ты залпы громыхающих орудий и вопли раненных солдат под раскаты телевизионного смеха? Чувствуешь ли терпкий запах крови, когда расплачиваешься за продукты на кассе? Видишь ли состаренные лица вьетнамских детей, когда торгуешься на местном рынке за дешёвые кроссовки? Все это — кинолента, в которой ты играешь роль массовки, думая, что находишься в уютном кожаном кресле и попиваешь от скуки кока-колу по ту сторону экрана. Всё это твоя жизнь.

Ты закрываешь глаза, и твой персональный диспетчер из «Фабрики Грёз» начинает по сети отправлять в твоё сознание пакеты концентрированного удовольствия, разработанные лучшими медиа-менеджерами. Ты получаешь необходимую дозу виртуальных морковок, чтобы после «пробуждения» у тебя оставалась мотивация проходить в «реале» один и тот же унылый квест.

Ты — представитель поколения, получившего изумительную возможность одним нажатием кнопки перемещаться в Александрийскую библиотеку, но при этом предпочитающего проводить значительную часть своей жизни, роясь в огромном мусорном баке, перегребая залежи информационных помоев. Сириус и Альфа-центавра не погасли. Просто тебе интересна жизнь других звёзд.

Ты — представитель поколения, воспитанного на американских комиксах и голливудских фильмах, впитавшего в себя с молоком буржуазной матери прописную истину: «добро всегда побеждает зло». Но в качестве зла тебе показывали психопатов в дурацких костюмах, раскрывающих свои злодейские планы другим, «хорошим» психопатам, дабы те сумели вовремя им помешать. Твою детскую возвышенно-наивную, но вместе с тем прекрасную мечту «спасти мир» превратили в фарс, высмеяли и растоптали, всучив взамен уже совершенно иные сказки. «Бизнес-молодость», «думай и богатей» и прочие тошнотворные подсластители должны были внушить тебе то, что твоя значимость в жизни определяется умением подороже продать себя на рынке труда. Главным злом в этой парадигме являешься ты сам. Ты, отказывающийся работать на износ на ненавистной работе, чтобы покупать ненужное барахло, дабы производить впечатление на людей, на которых тебе по большому счёту плевать.

Ты ещё не повзрослел, но уже разочаровался во взрослой жизни. И действительно, что она может тебе предложить? Ничего из того, о чём ты мечтаешь. А логика потребления, которую тебе старательно вдалбливали с детства, предполагает путь наименьшего сопротивления. Путь компромиссов.

И пока над страной продолжают возвышаться кресты, ты продолжаешь мечтать о том, чтобы поближе устроиться к блоку питания. Порой тебя, конечно, терзает крамольная мысль, что ты всего лишь батарейка, которую утилизируют при первом же сбое. Перед сном даже рассуждаешь о том, что неплохо было бы всё изменить, но тебя постоянно что-то отвлекает. Имитация учебы, развлечения, работа, семья, дети... В итоге меняешься ты сам, а машина, как и раньше, продолжает печатать распятия.

И всё бы ничего, но сбой в Системе все-таки произошел, ты по инерции продолжаешь выполнять стандартный алгоритм, но никто не замечает подвоха. Твой привычный мир начинает рушиться и открывается тот, что был скрыт все эти годы от тебя. Именно в этот момент ты осознаёшь: для того чтобы увидеть величие картины мироздания, необходимо смотреть на неё издалека, рассматривая не отдельные её элементы, но созерцая картину целиком. Ты жадно поглощаешь всевозможные знания о мире; отныне тебя интересуют вопросы естествознания, философии, экономики, техники, истории, медицины, искусства. Маркс, Дарвин, Гегель, Максвелл, Брехт… Обогатив свою память даже малой толикой несметного богатства, выработанного человечеством, ты начинаешь понимать всё несовершенство существующей Системы.

И вот ты уже слышишь фальшь, когда в очередной раз говорящие головы с телеэкрана сообщают о том, что в мире, за исключением отдельных неурядиц, торжественным шагом идёт прогресс:

«Полвека назад чёрнокожие в США считались неполноценными людьми. Для чёрных и белых было раздельное обучение в школах; чернокожие не должны были занимать в автобусах первые четыре ряда, поскольку они предназначались «только для белых» (об этом красноречиво свидетельствовала надпись при входе). Если же чернокожий не подчинялся унизительным правилам, то он мог запросто поплатиться за свою дерзость штрафом, арестом, а порой и жизнью». Но это проблема не капитализма, ведь сегодня мы уже давно покончили с расизмом и сделали огромный шаг на пути к цивилизации».

Да, это было отчётливо заметно, когда все внимание крупнейших СМИ передовых стран было приковано к терактам во Франции, – комментирует злой голос в твоей голове. А ведь примерно за месяц до этого события закончилась кровопролитная гражданская война в Южном Судане, длящаяся с декабря 2013 года и обернувшаяся десятками тысяч смертей. Кто из газетчиков обратил на это внимание? Все настолько были заняты обсуждением гражданской войны на Донбассе, упустив тот факт, что сегодня на нашей планете идёт по меньшей мере десяток кровопролитных военных конфликтов. Что вы скажете о гражданской войне в Сомали и вооруженном конфликте в Нигерии? Вы кричите о крахе мультикультурализма в Европе при обсуждении очередного идиотского судебного иска, но замалчиваете ожесточённую борьбу мусульман и христиан в Нигерии. Не значит ли это, что гибель десятков тысяч нигерийцев столь незначительна, что о ней можно и не упоминать? Расизм действительно побеждён?

Это риторический вопрос, но ты точно уверен, что ответ на него если и стоит искать, то уж точно не у экспертов в пиджаках и галстуках, с умным видом рассуждающих о «конце истории». Ответ на этот вопрос знают участники войн в Дафурте, Сомали, Южном Кордофане, Йемене и на Филиппинах.

Твой диалог останавливается, ведь диктор начинает говорить об «ужасах коммунизма». В тебе закипает злость, потому что буржуазная пропаганда выворачивает историю наизнанку, превращая всё в черно-белую карикатуру, в которой либерально-демократическая идеология выставляется исключительно с положительной стороны. Что ж, телевизионный голос постепенно заглушается Полётом Валькирии, а перед твоими глазами проносятся кадры с полей сражений Первой Мировой войны, которая унесла более 20 миллионов жизней[1].

Ты вспоминаешь Великую американскую депрессию и слова Стейнбека о ней:

«То, над чем трудились корни виноградных лоз и деревьев, надо уничтожить, чтобы цены не падали, — и это грустнее и горше всего. Апельсины целыми вагонами ссыпают на землю. Люди едут за несколько миль, чтобы подобрать выброшенные фрукты, но это совершенно недопустимо! Кто же будет платить за апельсины по двадцать центов дюжина, если можно съездить за город и получить их даром? И апельсинные горы заливают керосином из шланга, а те, кто это делает, ненавидят самих себя за такое преступление, ненавидят людей, которые приезжают подбирать фрукты. Миллионы голодных нуждаются во фруктах, а золотистые горы поливают керосином».

Самое чудовищное порождение капитализма – фашизм. И его последствия:

А также Хиросима и Нагасаки:

Затем Вьетнам:

И самая кровопролитная война после Второй мировой — Вторая конголезская война, в результате которой погибло 5, 4 млн. человек:

Ты вспоминаешь 90-ые и результаты шоковой терапии – около 13 млн погибших за 15 лет рыночных реформ и неолиберальной политики[2].

В твоей голове проносятся десятки других войн, развязанных руками ведущих империалистических хищников, и ты понимаешь, что капитализм – это не дядя Сэм и общество равных возможностей. Это концлагерь, усеянный трупами, в котором невидимая рука рынка время от времени меняет местами надзирателей и заключённых.

Война не ушла в прошлое, она растворились в настоящем. Мы встречаем её лик в супермаркете, когда ублюдки в серой форме расстреливают мирных граждан. Война подмигивает нам из игровых автоматов и лотерейных билетов. Она проносится над нашими головами, когда нищая пенсионерка, своровавшая два глазированных сырка и пойманная охранниками, погибает от сердечного приступа. Война смеётся, когда толпа скинхедов убивает студента, прибывшего из африканской страны, местоположение которой борцы за чистую расу не смогут даже показать на карте.

«It’s a class war».