Реакция правоохранительных органов

Иной раз, встречаясь с молодежным насилием, работники правоохранительных органов заявляют, что речь идет не о скинхедах, а о «футбольных фанатах». Например, именно последним приписал акцию в Царицыно начальник ГУВД Москвы, генерал В. Пронин, и они действительно встречались среди погромщиков[241]. Как установили журналисты, один из упоминавшихся выше бритоголовых, называющий себя «скинхедом» и создавший свою банду из десяти человек, числился в детской комнате милиции «футбольным фанатом»[242]. Ведь, иной раз в случае задержания скинхеды предпочитают объявлять себя «футбольными фанатами». Это не случайно, ибо страсть скинхедов к посещению футбольных матчей и их участие в погромных действиях совместно с футбольными фанатами хорошо известны. Столь же хорошо известно, что скинхеды иной раз легко переходят в состав футбольных фанатов, а те в свою очередь пополняют ряды скинхедов[243].

Сегодня ситуация такова, что между группами агрессивных футбольных фанатов и скинхедами, действительно, нет резкой границы. Если в Европе еще в 1980-х гг. некоторые футбольные матчи заканчивались кровавыми стычками между болельщиками[244], то в Россию эта мода пришла десять лет спустя. При этом, по свидетельству журналистов, многим российским футбольным фанатам свойственна этнорасовая ненависть. Сегодня даже в ГУВД признают, что политизированные футбольные фанаты являются едва ли не самыми опасными группировками среди молодых радикалов. Именно их было много среди тех, кто устроили беспорядки на Манежной площади и в Охотном ряду в июне 2002 г. Они разделяют лозунг «Белой силы» и иной раз объединяются со скинхедами для нападений не только на рэпперов, но и на «инородцев»: кавказцев, выходцев из Средней Азии, китайцев и вьетнамцев. Впрочем, у футбольных фанатов встречается и пренебрежительное отношение к скинхедам, которых они «настоящими бойцами» не считают. Центрами концентрации футбольных фанатов и их наиболее агрессивных группировок являются Москва и Петербург, причем некоторые из них поддерживают тесные контакты с ЛДПР, другие – с «Идущими вместе»[245]. В Петербурге излюбленными объектами их нападений служат места продажи шаурмы и рестораны Макдональдс[246]. В свою очередь скинхеды также не обходят своим вниманием футбольные матчи, но, по словам одного из них, не для того, «чтобы матчи смотреть – а чтобы “после игры махаться”. В основном с кавказцами»[247]. То же самое наблюдается и в г. Орле, где скины фактически неотличимы от футбольных фанатов[248].

Если милиция имеет дело с ограблением иностранца, то для нее версия о расовой ненависти как мотиве преступления автоматически исключается. Между тем, это далеко не очевидно. По словам Беликова, скинхеды нередко объясняют такие действия сбором средств «на нужды белого народа» и в виде «налога за право пребывать на русской земле»[249].

Еще недавно Пронин заявлял, что, раз у скинхедов нет никакой формальной организации, то и нет надобности их признавать. Он предпочитал видеть в них «шпану подмосковную и нашу московскую, которая выбирает цветнокожих и пытается с ними расправиться». Для него эта «шпана» не шла ни в какое сравнение с «леворадикальными экстремистами», с которыми он и был намерен прежде всего бороться[250]. Любопытно, что еще в апреле 2002 г. на координационном совещании работников правоохранительных органов Москвы и Московской области было решено, что бороться надо прежде всего с экстремизмом, а экстремистов следует искать не среди скинхедов, а в мусульманских организациях[251]. Такую позицию разделяют в Ростовской области[252] и в Краснодарском крае[253]. Как сокрушались журналисты, в начале 2000-х гг. милиция смотрела на «забавы» скинхедов сквозь пальцы, не считая их достойными своего внимания[254]. Сегодня это с сожалением признают и некоторые работники правоохранительных органов[255].

Например, когда в 2000 г. африканские активисты принесли в петербургскую городское управление внутренних дел фотографии с зафиксированными на них расистскими надписями, там им заявили, что «в России нет расизма» и отказались с ними разговаривать[256]. Именно в этом контексте деятельность скинхедов объявлялась «хулиганством», а не «расизмом», что, разумеется, помогало им избежать сурового наказания («хулиганство» проходит по статье 213 УК, а «возбуждение межнациональной розни» - по ст. 282)[257]. Любопытно, что в ноябре 2005 г., т. е. уже после бесчинств скинхедов на ряде московских рынков, с этим солидаризировался и депутат Госдумы от ЛДПР А. Митрофанов, объявивший Москву едва ли не самым безопасным городом мира и призвавший не придавать чрезмерного значения уличному «хулиганству»[258]. Аналогичным образом, журналист А. Невзоров доказывал, что «расизм вообще не свойственен Питеру», и настаивал, что речь должна идти о «бытовухе»[259].

Характерно, что во второй половине 1990-х и в начале 2000-х гг. милиция старалась не замечать деятельности скинхедов, и лишь нападение Токмакова на чернокожего охранника американского посольства, сделавшего этот инцидент предметом международного внимания, заставило правоохранительные органы и суд принять решительные меры. В противном случае скинхед снова мог отделаться лишь порицанием за «хулиганство» и был бы отпущен на свободу, как это неоднократно случалось ранее[260]. Например, когда в Москве год спустя скинхеды забили до смерти афганца, уголовное дело даже не было возбуждено. Характерно, что накануне этот афганец, несмотря на наличие у него всех необходимых документов, пробыл некоторое время под арестом в московском отделении милиции, очевидно, за «неславянский тип лица»[261].

Иными словами, милиция, как и в советское время, готова всеми силами защищать государство и действующих чиновников, но никак не граждан этого государства и, тем более, приезжих. Как показал опрос Левада-Центра, это признают и многие стражи порядка (41%)[262]. Руководство московской милиции полагает, что проблему было бы легче решить путем ужесточения для приезжих режима пребывания в столице. В частности, неоднократно предлагалось ввести специальные нормы въезда и регистрации граждан, чтобы снизить приток мигрантов. С этой точки зрения, агрессивная деятельность скинхедов помогает достижению сходного эффекта и, как это ни странно, оказывает помощь московской милиции[263]. Российская милиция пользуется очень низким доверием у граждан России, многие из которых полагают, что она защищает государство, власть, саму себя и даже мафию, но только не народ[264]. Действительно, как показывает милицейская отчетность, сегодня правоохранительные органы не способны к эффективной борьбе с криминалом, и раскрываемость преступлений оказывается весьма низкой[265]. Именно поэтому, не доверяя милиции и суду, граждане иной раз склонны прибегать к самосуду и устраивать погромы, видя в этом единственный путь к решению своих проблем[266]. Это – одна из причин, по которым они иной раз сочувственно относятся к действиям скинхедов.

Местные власти тоже недооценивают угрозу для общественной стабильности, исходящую от движения скинхедов. Поэтому они не занимаются отслеживанием их деятельности, которая порой застает их врасплох. Так, например, произошло с неонацистским рок-концертом, готовившимся в столичном клубе «Эстакада» в начале октября 2004 г. Для префектуры Юго-Восточного административного округа столицы это стало полной неожиданностью, хотя рекламные плакаты об этом были расклеены по всему городу. Лишь в последний момент местным властям удалось отменить концерт и с помощью ОМОНа отправить домой пришедших на него зрителей. Между тем, такие концерты нередко заканчиваются тем, что разгоряченные зрители начинают заниматься поиском «инородцев» и, найдя свою жертву, жестоко ее избивают[267].