Накануне Второй мировой войны

Данная тема занятий полностью ориентирована на работу с первоисточниками - документами и материалами.

Последний год перед началом Второй мировой войны, ока­завшийся чрезвычайно насыщенным событиями в области меж­дународных отношений, оценивается многими как «год кризи­са». Для этой оценки имеется немало оснований.

Стремительно развивавшийся после аншлюса Австрии с апреля 1938 г. судетонемецкий кризис завершил­ся печально известным Мюнхенским соглашением, подписанным в ночь на 30 сентября 1938 г. премьер-министрами Англии, Германии, Италии и Франции. По поводу этого апогея политики умиротворения гитлеровской Германии западными политиками У. Черчилль мудро заметил, что Англии в Мюнхене предстояло выбирать между позором и войной. Она выбрала позор с тем, чтобы в дальнейшем получить и войну.

Действительно, по единодушному признанию и современ­ников, и учёных, осенью 1938 г. «третий рейх» не был готов к боль­шой войне. Решимость Запада защищать территориальную цело­стность Чехословакии не только бы не позволила поколебать ба­ланс сил в Европе в пользу Германии, но и могла бы привести к выступлению против Гитлера генеральской оппозиции. Но анг­лийское и французское правительства предпочли, игнорируя интересы ЧСР и мнение населения этой страны, передать Судетскую область рейху.

В ходе подготовки к первому семинару требуется прежде всего выявить, какую тактику выбрали при решении судетской проблемы нацисты и какую роль в успехе этой тактики сыграла нерешённость национального вопроса в чехословацком государ­стве. Так как многие отечественные авторы упрекали президента ЧСР в чрезмерной уступчивости судетским немцам, необходи­мо также выяснить, насколько оправданы эти упрёки и были ли у Э. Бенеша возможности проведения иной политики. Для этого прежде всего требуется проанализировать позицию бри­танского правительства в судетонемецком вопросе весной-летом и особенно в сентябре 1938 г. Наиболее информативными здесь являются записи бесед Чемберлена с Гитле­ром 15 и 22-23 сентября соответственно в Берхтесгадене и Годесберге, а также материалы об англо-французских требованиях, предъявляемых к ЧСР, и о способах давления Запада на чехословацких лидеров. Детали Мюнхенского соглашения, отличные от содержания Годесбергского меморандума Гитлера, внимания не заслуживают, так как передача Германии около 20 % территории ЧСР произойдёт без какого-либо плебисцита, а «формы эвакуации» этой территории в деталях установит не международная комиссия, а нацисты.

По мнению некоторых авторов, в марте 1939 г. западные правительства, в первую очередь английское, по­кончили с политикой умиротворения гитлеровской Германии, поскольку вступили в контакты с правительством СССР, а затем и в переговоры с ним на предмет пресечения дальнейшего расширения гитле­ровской агрессии.

Ход трёхсторонних англо-франко-советских переговоров в Москве августа 1939 г. по военным вопросам неплохо освещен в литературе на русском языке, чего нельзя сказать о предшество­вавшей этим переговорам стадии трёхсторонних дипломатичес­ких контактов и переговоров по политическим вопросам. Вслед­ствие этого в центре внимания второго и третьего семинаров на­ходится дипломатическая переписка правительств трёх великих европейских государств периода марта-июня 1939 г. и трёхсто­ронние политические переговоры в Москве в июне-июле месяце.

Важность знакомства с документальными материалами по этим историческим сюжетам усиливают многочисленные фальсификации ис­тории международных отношений кануна Второй мировой вой­ны, призванные убедить в том, что основную ответственность за развязывание войны несёт даже не Гитлер, а Сталин. Так, публи­цист И. Бунич в двухтомнике, претендующем на роль историчес­кой хроники, утверждает, что 21 марта «...правительство Англии предложило Сталину принять декларацию СССР, Англии, Фран­ции и Польши о совместном сопротивлении гитлеровской экс­пансии в Европе. Ответа не последовало. 31 марта Англия и Фран­ция объявили о гарантиях Польше. Сталин усмехнулся, но про­молчал» [9].

Историк-профессионал может определить своё отношение к подобного рода псевдоисториям, только хорошо зная конкрет­ную картину развития англо-франко-советских контактов и пе­реговоров весной-летом 1939 г.

Ещё большее количество разного рода спекуляций рождает советско-германский пакт о ненападении от 23 августа 1939 г. Авторы околонаучных работ так рисуют замыслы Сталина: мечтая о мировой революции, которую могла ускорить новая война, он подталкивал Гитлера к агрессии, а оставшись в 1939 г. вне военного конфликта, готовился к завоеванию и Германии, и всей Европы. Аналогичные утверждения встречаются и в претендующей на научность литературе: «Пакт о ненападении между СССР и Германией заключался… как вполне осознанный договор о безнаказанном со стороны СССР нападении Германии на Польшу и с перспективой раздела Польши между СССР и Германией, а главное - с перспективой войны между Германией, с одной стороны, и Францией и Англией с другой …. Иными словами, пакт развязывал Германии руки, провоцировал её на начало второй мировой войны» [10].

Кое-кто пытается даже доказать, что Гитлера «взрастил» никто иной, как Сталин. Надеявшийся использовать фюрера НСДАП в качестве «ледокола», расчищающего с помощью войны в Европе путь для мировой пролетарской революции, Сталин, мол, начиная с 1933 г. стремился к сговору с нацистским диктатором, никогда всерьёз не думая о возможности антифашистского сотрудничества со странами либеральной демократии.

Стремясь максимально использовать теоретические знания, имеющие подчас отдалённое отношение к предмету своего исследования, историки, занимающиеся международными отношениями конца 1930-х годов, то и дело рассматривают их также сквозь призму теории тоталитаризма. Происхождение советско-германского пакта 1939 г. связывается ими часто с тем, что «сталинский режим в политическом, да и в моральном плане был больше подготовлен к сговору именно с Гитлером» [11]. Было бы, однако, совершенно неверно советско-нацистское сближение выводить из родственности двух политических режимов. Уникальное историческое явление нуждается в выяснении не социологической, а исторической причинности - той, без которой невозможно понять, почему в войне 1914-18 гг. авторитарная Россия сражалась на стороне либерально-демократических стран против такой же авторитарной Германии, а во Вторую мировую войну СССР, несмотря на свой тоталитаризм, боролся бок о бок с «демократиями» против тоталитарного «третьего рейха».

При принятии Сталиным и Молотовым решения пойти в разгар англо-франко-советских переговоров на пакт с Гитлером определяющим могли оказаться сведения о тайных англо-германских переговорах лета 1939 г.

Цель четвёртого семинара – восстановить по документам наиболее значимый сюжет этих англо-германских контактов - переговоры министериальдиректора геринговского Ведомства по осуществлению четырёхлетнего плана Германии Гельмута Вольтата и главного советника британского правительства по вопросам развития промышленности Хораса (Горацио) Вильсона. При работе с источниками необходимо обязательно сравнить две версии вильсоновско-вольтатовских встреч 18 и 21 июля 1939 г., одна из которых принадлежит непосредственно самому участнику переговоров – Вольтату, а другая – немецкому послу в Великобритании фон Дирксену.