Часть VI. ОСПРИЯ

Мне нравится агония, взаправду ведь она. Эмили Дикинсон.

Похоже, немножко золота может избавить от моря крови.

Мусселию нельзя взять без долгой, затяжной осады, это знали все. Некогда великая твердыня Новой Империи впитала в свои древние стены гордость прежних, некогда великих обитателей. В стенах гордости может, и хоть отбавляй, да в карманах их защитников золотишка-то маловато. За ничтожную сумму Бенна договорился о том, что воротца с узкой стороны крепости оставят незапертыми. Ещё перед тем как Верный со своими людьми взял укрепления, и задолго до того, как остальная Тысяча Мечей хлынула грабить город, Бенна вёл Монзу по затемнённым улочкам. То, что в этот раз ведёт он - необычно уже само по себе.

- Зачем тебе надо идти впереди?

- Увидишь.

- Куда мы идём?

- Вернуть наши деньги. С процентом.

Монза угрюмо поспешала за ним. В сюрпризах брата всё время таилось жало. Под узкой аркой в узкий переулок. Во двор, вымощенный булыжниками, освещаемый двумя мигающими факелами. Кантиец в простой дорожной одежде стоял подле накрытой холстиной повозки, лошади запряжены и готовы ехать.

Монза его не знала, зато он явно знал Бенну, раз выступил вперёд с протянутыми руками, сияя в темноте улыбкой.

- Бенна, Бенна. Рад видеть тебя! - Они обнялись как старые товарищи.

- И я, друг мой. Это моя сестра, Монцкарро.

Человек поклонился. - Знаменитая и грозная. Большая честь.

- Сомену Хермон, - произнёс Бенна, широко улыбаясь. - Крупнейший мусселийский купец.

- Не более чем скромный торговец, как и все прочие. Осталось перевезти лишь несколько... вещей. Жена с детьми уже уехала.

- Отлично. Существенно облегчает дело.

Монза нахмурилась, глядя на брата. - Что происходит...

Бенна сдёрнул с её пояса кинжал и, вынося руку вверх, ударил Хермона в лицо. Так быстро, что купец всё ещё улыбался, пока падал.

Монза инстинктивно обнажила меч, вглядываясь в тени на дворе и улице. Было тихо.

- Какого чёрта ты натворил? - накинулась она на него. Он уже взгромоздился на телегу, срывая холщовую ткань, на лице усмешка бодрого безумия. Он нашарил и откинул крышку короба, зачерпнул, и не спеша, с тонким дзыньканьем, рассыпал монеты.

Золото.

Она подскочила к нему. Больше золота, чем всё виденное ей в жизни. Расширив ослабевшие глаза, она поняла, что коробов больше одного. Дрожащими руками откинула холст. Намного больше.

- Мы богаты! - взвизгнул Бенна. - Мы богаты!

- Мы и так были богаты. - Она взглянула на свой, торчащий из глаза Хермона нож. В факельном свете чернела кровь. - Обязательно надо было убивать?

Он вытаращился, будто у неё поехала крыша. - Ограбить, и оставить его в живых? Он бы всем рассказал, что деньги у нас. А так мы в безопасности.

- В безопасности? С такой горой золота нельзя быть в безопасности, Бенна!

Он помрачнел, будто она его ударила. - Я думал, ты будешь рада. Ты же из тех, кто батрачил в грязи ни за что. - Будто она его разочаровала. - Оно наше. Наше, понимаешь? - Будто она его подвела. - Пощада и трусость - одно и то же, Монза! Я думал, ты выучила.

Что ей ещё оставалось делать? Заштопать обратно лицо Хермона?

Похоже, немножко золота может обернуться морем крови.

Его план наступления

Самый южный отрог Урвальских гор, великого станового хребта Стирии - всё сплошь тенистые низины и грандиозные пики, омытые золотым вечерним светом, отважно марширующие на юг - оканчивался роскошным великаном, в ком и была взрезана сама Осприя.

Глубокую зеленеющую долину меж городом и возвышенностью, на которую взгромоздился штаб Тысячи Мечей, сотнями расцветок покрывали полевые цветы. По дну долины петляла Сульва, устремляясь к далёкому морю, превращаясь в рыжее расплавленное железо под прикосновением закатного солнца. В древних оливковых рощах щебетали птицы, в высоких волнистых травах стрекотали кузнечики, ветер ласкал лицо Коски, и перо на шляпе в его руке по-геройски трепетало и билось. В предгорьях севернее города высадили виноградники, зелёные ряды виноградной лозы на пыльных склонах холмов болезненным устремлением притягивали коскин глаз и исходили слюной во рту. Именно там давили лучшие марочные урожаи на Земном Круге...

- О, сжальтесь, лишь глоток, - беззвучно пошевелил губами он.

- Восхитительно, - выдохнул принц Фоскар.

- Прежде вам ни разу не открывался вид на прекрасную Осприю, ваше высочество?

- Я слышал рассказы, но...

- Дух захватывает, не правда ли? - Город возвели на четырёх громадных, врезавшихся в кремового цвета скалу, полках пологого горного склона. Каждая, окружённая собственной ровной стеной, переполнена горделивыми сооружениями, набита хитросплетениями крыш, куполов и башен. С гор до самого крайнего бастиона изящно спускался древний имперский акведук, свыше пятидесяти арок. Высочайшие из них раз в двадцать выше человеческого роста. К верхнему утёсу невозможным образом цеплялась цитадель, четыре огромных башни вытянулись в темнеющую лазурь небес. Солнце садилось, и в окнах загорались огни, очертания города припорошило булавочными остриями света. - Подобного сему другого места нет.

Пауза. - Почти что жаль осквернять его огнём и мечом, - заметил Фоскар.

Коска слыхал, что граф Фоскар, ныне принц Фоскар, вследствие происшествия в знаменитом сипанском борделе, был ребячливым, неоперившемся, слабонервным юнцом, и приятно удивился от того, что видел перед собой сейчас. Парень взаправду обликом юн, но ведь жизнь каждого человека неминуемо начинается с молодости, и тот казался скорее вдумчивым, нежели слабым, скорее трезвомыслящим, нежели бесхарактерным, скорее вежливым, чем уступчивым. Очень похожим на самого Коску в таком возрасте юношей. Не считая абсолютной противоположности в каждой отдельно взятой черте.

- Укрепления, по-видимому, весьма мощные... - прошептал принц, изучая вздымающиеся стены с помощью подзорной трубы.

- О, разумеется. Осприя была самым дальним острогом Новой Империи, бастионом против неугомонных баолийских орд. Иные участки стен сдерживали дикарей более пятисот лет подряд и стоят по сей день.

- Тогда почему герцог Рогонт просто не укрылся за ними? Он, кажется, склонен по возможности избегать сражений.

- Он даст бой, ваше высочество, - заявил Эндике.

- Он должен, - грохнул Сезария, - или мы просто встанем лагерем в чудесной долине и выморим его голодом.

- У нас численный перевес три к одному, если не больше, - поморщился Виктус.

Коске оставалось лишь согласиться. - Стены полезны лишь когда ожидается помощь, а помощи Лиге Восьми ждать неоткуда. Он должен сражаться. Он будет сражаться. Он в отчаянии. - Если он сам, хоть в чём-то и разбирался, так это в отчаянии.

- Должен признаться у меня сохранилась некоторая... озабоченность, - Фоскар беспокойно прочистил горло. - Я знал, что вы всегда страстно ненавидели моего отца.

- Страстно, ха. - Коска рукой отогнал от себя эту мысль. - Молодым я позволял страсти водить меня за нос, но бесчисленные уроки суровой жизни научили меня хладнокровию. Мы с вашим отцом имели свои разногласия, но я, превыше прочего, наёмник. Позволить личным чувствам облегчить вес кошелька стало бы актом преступного непрофессионализма.

- Слышим, слышим. - Виктус злобно и неприглядно покосился. Ещё более неприглядно, чем обычно.

- Что ж, трое моих собственных приближённых капитанов, - и Коска обвёл их театральным взмахом шляпы, - предали меня с потрохами и посадили в моё кресло Муркатто. Как говорят в Сипани - натянули по самые яйца. По самые яйца, ваша светлость. Желал бы я мести, она бы пала на вот эти вот три кучки недочеловеческого говна. - Затем Коска негромко засмеялся, и они засмеялись тоже, и неприятная, мутная атмосфера моментально развеялась. - Но все мы приносим друг другу пользу, поэтому я всё им простил, как и вашему отцу. Месть никого не ведёт в светлое завтра, и на серебряных весах жизни не перевесит и единого... серебренника. Не стоит беспокоиться на сей счёт, принц Фоскар, я в деле. Куплен по предоплате и целиком ваш.

- Вы само великодушие, генерал Коска.

- Я сама алчность, что не совсем одно и то же, но при случае сойдёт. А теперь, пожалуй, за ужин. Кто-нибудь из вас, джентльмены, может позволить себе выпить? В поместье, выше по течению, мы только вчера набрели на ящик превосходного урожая, и...

- Наверное, нам лучше обсудить стратегию до того, как мы станем навеселе. - Пронзительный голос полковника Риграта прошёлся напильником по чувствительным коренным зубам Коски. Человек с резким лицом, резким голосом и резким самодовольством, на исходе своего четвёртого десятка. В отуютюженном мундире, прежде заместитель командующего при генерале Ганмарке, а ныне - при Фоскаре. Предположительно полководческий ум, стоящий за какими-никакими, но успешными операциями талинцев. - Сейчас, пока каждый держит в узде своё восприятие.

- Поверьте, о юный доблестный муж, - хотя тот не был ни юным, ни к тому же, насколько Коска был в курсе, доблестным мужем, - нам с моим восприятием не так просто расстаться. У вас есть некий план?

- Есть! - Риграт выхватил свой жезл. Из-за ближайшей оливы выглянул Дружелюбный, потянувшись к оружию. И снова растаял в тени, после того, как Коска тоненько улыбнулся и едва покачал головой. Никто из остальных ничего не заметил.

Коска всю жизнь провёл в солдатах, ну, в некотором роде, но ему до сих пор не удалось понять, в чём истинное предназначение жезла. Человека такой хренью не убить, даже сделать вид не получится. Не заколотить колышек палатки, не приготовить добрый окорок и даже не сменять на что-нибудь приличное. Может этими штуками полагалось чесать те труднодоступные места под лопатками? Или разрабатывать анус? Или просто сигнализировать окружающим, что данный человек - придурок? С этой задачей, отметил он, пока Риграт самодовольно указывал жезлом на реку, они успешно справлялись.

- Имеются два брода через Сульву! Верхний... и нижний! Нижний намного шире и более подходящ для переправы. - Полковник отметил точку, где грязная стёжка Имперского тракта встречалась с рекой, переливчатые воды ярко горели на слегка скошенном дне долины. - Но и верхний, примерно в миле вверх по течению, также должен сгодиться в это время года.

- Говорите два брода? - Широко известный факт, что там имеются эти два мудацких брода. Коска сам пересёк один из них, когда во славе явился в Осприю принимать здравицы от великой герцогини Сефелины и её подданных, и удрал через другой, сразу, как только сучка попыталась его отравить. Коска извлёк из кармана потёртую флягу. Ту, которой Морвеер швырнул в него в Сипани. Открутил колпачок.

Риграт резко посмотрел на него. - Мы вроде решили, что сначала обсудим стратегию, а потом - пить.

- Вы решили. Я просто стоял рядом. - Коска прикрыл глаза, глубоко выдохнул, приложился к фляге и сделал долгий глоток, а потом ещё один, чувствуя, как прохлада наполняет рот, омывает пересохшее горло. Глоток, глоток, глоток. Он довольно вздохнул. - Ничто не сравнить с выпивкой на закате.

- Могу продолжить? - прошипел Риграт, лопаясь от нетерпения.

- Конечно, мой мальчик, ваш выход.

- Послезавтра, на рассвете, вы поведёте Тысячу Мечей через нижний брод...

- Поведу? Вы имеете в виду, впереди?

- Откуда ещё может вести командир?

Коска обменялся сбитым с толку взглядом с Эндике. - Откуда угодно. Вы вообще хоть раз были на переднем крае битвы? Там реально высокие шансы погибнуть.

- Необычайно высокие, - проговорил Виктус.

Риграт скрипнул зубами. - Поведёте с любой угодной вам позиции, но Тысяча Мечей пересечёт нижний брод, при поддержке наших альянтов из Этрисани и Цезала. У герцога Рогонта не останется выбора кроме как навалиться всей своей мощью, в надежде сокрушить ваши силы пока вы всё ещё форсируете реку. Как только он совершит это, кадровая Талинская армия вырвется из укрытий и пересечёт верхний брод. Мы ударим врагу во фланг, и... - Он залихватски прищёлкнул языком, хлестнув по своей ладони жезлом.

- Вы треснете их палкой?

Риграт не смутился. Коске хотелось бы знать, возможно ли такое вообще. - Сталью, сударь, сталью! Мы разгромим, сокрушим их, вынесем начисто и с докучливой Лигой Восьми будет покончено!

Настала долгая пауза. Коска хмуро взглянул на Эндике, а Эндике хмуро взглянул в ответ. Сезария с Виктусом помотали друг другу головами. Риграт нетерпеливо пристукивал жезлом по ноге. Принц Фоскар в очередной раз прочистил горло, обеспокоенно выставив вперёд подбородок. - Ваше мнение, генерал Коска?

- Хмм. - Коска мрачно покачал головой, с самой хмурой из гримас прищурено наблюдая, как искрится река. - Хмм. Хмм. Хмммм.

- Хммм. - Виктус пальцем теребил надутые губы.

- Хумфф. - Эндике сдул щёки.

- Хррррм. - Неубеждённый голос Сезарии колыхался на низкой ноте.

Коска снял шляпу, почесал голову и водрузил её обратно, щёлкнув по перу. - Хмммммммммммммм...

- Надо ли воспринимать это как знак несогласия? - спросил Фоскар.

- Каким-то образом мои опасения просочились наружу? Значит, говоря по совести, у меня не вышло сдержать их. Я не убеждён, что Тысяча Мечей в полной мере соответствует обозначенному вами замыслу.

- Не убеждён, - сказал Эндике.

- Не в полной мере, не соответствует, - сказал Виктус.

Сезария олицетворял немую гору отрицания.

- Не вам ли с лихвой заплатили за вашу службу? - придрался Риграт.

Коска усмехнулся. - Конечно, и Тысяча Мечей примет бой, будьте уверены!

- Они будут биться, все как один! - заявил Эндике.

- Как дьяволы! - добавил Виктус.

- Но в качестве их генерал-капитана, меня заботит как именно им придётся сражаться. За короткий промежуток времени они потеряли двух командиров. - Он свесил голову, будто сожалел о случившемся, и никоим образом не оказался от этого в самом большом выигрыше.

- Муркатто, потом Верный. - Вздохнул Сезария, будто и не был одной из ключевых фигур перемен в командном составе.

- Войска задвинули на вспомогательные обязанности.

- Вести разведку, - причитал Эндике.

- Зачищать фланги, - рычал Виктус.

- Их настрой в страшном упадке. Им заплатили, но деньги - ни разу не лучший способ заставить человека рисковать жизнью. - Особенно наёмника, в общем-то не стоило добавлять. - Бросить их в тесную рукопашную, против упорного, отчаянного врага, лицом к лицу... Не скажу, что они могут сломаться, но... ну... - Коска поморщился, медленно почёсывая шею. - Они могут сломаться.

- Надеюсь, перед нами не пример вашего знаменитого нежелания биться, - издевательски заметил Риграт.

- Нежелания... биться? Спросите любого, я - тигр! - Виктус, фыркнув, пустил по щеке соплю, но Коска не обратил внимания. - Это вопрос выбора пригодного для работы инструмента. Если некто хочет срубить негнущееся дерево, он берёт не рапиру. Берёт топор. Если только он не конченый мудозвон. - Молодой полковник открыл рот для резкой отповеди, но Коска невозмутимо перебил его. - В общих чертах план озвучен. Как один военный другого, я вас с ним безоговорочно поздравляю. - Сбитый с толку Риграт осёкся, недоумевая, не держат ли его за дурака, хотя очевидно таковым он и был.

- Но было бы более мудрой тактикой в отношении ваших регулярных талинских частей - испытанных и недавно проверенных в Виссерине, а затем в Пуранти, преданных своей цели, привычных побеждать и обладающих самым твёрдым боевым духом - пересечь нижний брод и навалиться на осприйцев при поддержке союзников из Этрисани и Цезала, и далее по плану. - Он мотнул фляжкой в сторону реки. По его мнению, фляжка гораздо лучшее приспособление, нежели жезл, ведь жезл ещё никого не напоил допьяна. - Намного разумнее разместить Тысячу Мечей на возвышении. Ждать своего часа! И двинуться через верхний брод рывком сокрушительной мощи, и взять врага с тыла!

- Врага лучше всего туда и брать, - пробормотал Эндике. Виктус подавил смешок.

Коска подытожил, залихватски вскинув фляжку. - Вот так ваша каменная стойкость и наша огненная пылкость найдут себе наилучшее применение. Так о нас сложат песни, так мы обретём славу, так мы будем вершить историю, так Орсо станет королём... - Он отвесил Фоскару изысканный поклон. - И вы, ваше высочество, в свой черёд.

Фоскар хмуро взирал на броды. - Да. Да, вижу. Однако дело в том...

- Значит решено! - Коска обвил принца за плечи и повел его обратно к шатру. - Это же Столикус сказал, что великим личностям часто выпадает маршировать в одном направлении? Уверен, что он! Так давайте же, друзья, промаршируем навстречу ужину!

Обернувшись, он ткнул пальцем в темнеющие горы, где Осприя лучилась на закате. - Клянусь, я так голоден, что сожру целый город! - И до шатра его сопровождал тёплый дружеский смех.