КОЕ-ЧТО О ТРЕУГОЛЬНИКАХ

Принято считать, что на земле обитают несколько рас: белая, желтая и т. д. А вот у нас в лагере есть и «красные», и «зеленые», и «голубые», и «черные», и «фи­олетовые», и «желто-красные», и даже «розовые». За­ключенные сплошь и рядом пользуются этими определе­ниями, когда речь заходит о том или ином человеке. Часто можно слышать:

— От этого подонка добра не жди. Ведь он из «зе­леных»...

— На Педро можно положиться. Он из «голубых».

— Старый Польди? Дрянь, каких мало! К тому же из «розовых»...

А все дело в том, что эсэсовцы с чисто немецкой пе­дантичностью разработали целую систему опознава­тельных знаков, позволяющую им безошибочно ориентироваться в огромной массе узников. Любому эсэсману стоит только взглянуть на заключенного, и он ясно пред­ставляет себе, с кем имеет дело. Ему уже не надо спра­шивать заключенного, кто он по национальности, за что попал в лагерь и давно ли в нем. На все эти вопросы отвечают цветной треугольник и номер, пришитые на по­лосатой куртке. Каждому виду преступлений перед зако­нами третьего рейха соответствует определенный цвет треугольника. Буква на нем (Р, R, F, S и т. д.) сообщает о национальности узника, а номер позволяет более или менее точно определить, когда заключенный поступил в лагерь. Если же на треугольнике нет буквы, то перед вами немец.

Больше всего в лагере «красных» — то есть узни­ков, носящих красный винкель. В политическом отделе лагеря они числятся как политические. Но кого только тут нет! Красные треугольники носят и старый соратник Тельмана — немецкий коммунист Ади Хорн, и польский ксендз Тадеуш Прискульский, и чешский студент Ольдржих Крейза, и участник французского Сопротивле­ния Роже Боке, и югославский монархист-четник Петер Бочек, и проштрафившийся власовец Андрей Белов...

Даже четырнадцатилетний украинец Вася Капарчук щеголяет со значком политического. А попал он в лагерь потому, что подрался со своей хозяйкой-немкой.

Одним словом, категория «красных» — очень неод­нородна по своему составу.

Зато, пожалуй, самую однородную группу составля­ют в Маутхаузене и Гузене «зеленые». Это — уголовни­ки, причем крупного масштаба. Мелких воришек, как правило, после коротких отсидок в тюрьме, направляют либо в штрафные роты, либо в Особую бригаду СС Дирлевангера, а затем посылают на фронт. И это понятно: солдат в третьей империи не хватает.

Только киты уголовного мира, только те, кому нельзя без риска доверить оружие, попадают в концлагерь. Все «зеленые», хотя (официально) в эсэсовских бума­гах их называют лицами без определенных занятий, «мастера» своего дела. Это грабители, налетчики, афе­ристы и фальшивомонетчики самого высокого класса.

«Зеленые» ухитрились захватить все ключевые пози­ции в лагерной администрации. Все они либо старосты бараков, либо капо, либо помощники капо, либо парик­махеры, повара, кладовщики и т. д. И это легко объ­яснить.

Во-первых, 99 процентов «зеленых» — немцы и авст­рийцы, а эсэсовцы подбирают кадры по расовым приз­накам. Во-вторых, у каждого из уголовников за плечами годы тюремного стажа, и это позволяет им быстрее при­способиться к лагерной жизни. В-третьих — и это самое главное! — человеческая жизнь не имеет для «зеленых» никакой ценности. Убить за один раз 10—20 человек для них сущий пустяк. И уж конечно, таких рьяных помощ­ников среди «красных», «фиолетовых», «голубых» и прочих эсэсовцам не найти!

Особую, замкнутую касту представляют из себя «фи­олетовые». Это — библьфоршеры (толкователи Биб­лии). По-русски их называют баптистами. Когда нача­лась война, эти немцы из религиозных побуждений от­казались взять в руки оружие, и Гитлер распорядился спровадить их в концлагеря.

«Фиолетовые» ведут себя в лагере тихо и смиренно. Они не дерутся (даже если их назначают на какой-ни­будь пост), не курят, не употребляют ругательств и не воруют. Правда, со временем кое-кто из баптистов по­моложе начинает тянуть из-под носа у СС все, что плохо лежит. А такие возможности у них есть. Как-никак, а баптисты — заблудшие арийцы, и их пристроили на теп­ленькие места: в команды электриков, плотников, ого­родников...

«Черных» в лагере не так уж много. Все они угодили в лагерь за саботаж — умышленную порчу оборудова­ния на заводах, уклонение от работы. Черным тре­угольником отмечены также цыгане, которых оптом от­несли к категории уклоняющихся.

Видимо, в честь печально известной «Голубой диви­зии» светло-синими треугольниками с белой буквой «S» отметили эсэсовцы испанцев — противников режима Франко.

Испанцы попали в Маутхаузен, так сказать, круж­ным путем. Они сражались с франкистами до последне­го патрона, а затем перешли французскую границу. Во

Франции их интернировали, а когда началась вторая мировая война, французские власти сколотили из испан­ских республиканцев рабочие батальоны и послали укреплять линию Мажино. Позднее, когда гитлеровские танки с тыла атаковали эту линию, испанцам нечем было даже отбиться. Кроме лопат, у них не было никакого оружия. Так они стали военнопленными. Их вы­везли в Восточную Пруссию, а уже оттуда переправили в Маутхаузен и Гузен. В других лагерях рейха испанцев не было.

Испанцы очень дружны и сплоченны. Каждый из них, если ему удается «организовать» что-нибудь на эсэсовской кухне или на складе, считает своим долгом поделиться с товарищами. На их долю выпадает и мень­ше побоев. Даже самые свирепые уголовники подчас побаиваются поднять руку на «голубого». Они знают, что каждый испанец, оказавшийся поблизости, смело бросится на помощь товарищу. Но за такое уважение испанцы заплатили очень дорогой ценой. Их привезли в начале 1940 года около пяти тысяч, а сейчас осталось чуть больше восьми сотен...

Видимо, опять-таки из уважения к Франко эсэсовцы проявили заботу о некоторых испанцах. Часть «голу­бых» включена в лагерную элиту и работает на скла­де, кухне, в эсэсовской столовой и офицерском ка­зино...

Теперь о «розовых». Эти, по любимому выражению Гитлера, угодили в лагерь за «противоестественный разврат». (Вот где наглядный образчик гитлеровской демагогии. Можно подумать, что разврат бывает есте­ственным!) Иными словами, розовые треугольники носят гомосексуалисты и растлители малолетних. Жи­вется им в лагере не хуже, чем «зеленым», для них всег­да найдется теплое местечко. Что же касается «противо­естественного разврата», то в лагере он не затухает. На­оборот, каждый «розовый» ходит по лагерю в сопро­вождении выводка начинающих «гомиков», которых ему либо подачками, либо угрозами удалось склонить к «мужской» любви...

Желто-красные звезды носят евреи. Их единствен­ная вина состоит в том, что они неправильно выбрали родителей. Хочешь жить — не надо было родиться евреем. Так рассуждают гитлеровцы. Евреи в лагере живут недолго: от силы месяц-полтора. Это в том слу­чае, если им удалось избежать душегубки или газовой камеры.

И, наконец, есть в лагере еще одна группа заклю­ченных. Сокращенно их называют «SV», а полностью «Sicherungverwarte». Это лица, осужденные за опасные преступления к разным срокам каторжной тюрьмы. Их, как утверждают эсэсовцы, перевели в лагерь для их же собственной безопасности, для того, чтобы уберечь от гнева немецкого народа. Не дай бог, народ ворвется в тюрьму и в клочья разорвет негодяев...

«SV» носят такой же зеленый треугольник, как и уго­ловники, но острием вверх. Эсэсовцы смотрят на них как на самых отъявленных бандитов. К этой группе заключенных принадлежу и я. Таких в Гузене всего не­сколько десятков. Но я по существующей классифи­кации котируюсь хуже всех. Во-первых, я русский, а во- вторых, отъявленный бандит...