Третий подход: смеховой.

«Блажен, кто смеётся».

(Ф. М. Достоевский)

Недавно по телевидению показали кадры из Англии: там местные ученые изобрели аппарат, с помощью которого можно четко и ясно видеть ребенка в утробе матери. И эти английские ученые были в шоке: зародыш и смеется, и

плачет… Оказывается эти ученые думали, что такие эмоции, как смех вырабатываются у детей после рождения - в ходе общения с родителями. И вот на тебе! Обратите внимание: только родившийся ребенок еще не умеет говорить, еще много не знает в этой жизни, и много не понимает – а хохотать умеет. Народы мира говорят на разных языках, а смеются одинаково. Видимо, смех – это какой-то Первоязык, какая-то древнейшая система общения. Без смеха (в любом его проявлении: от улыбки и до «ржания») человек не может жить.

В природе смеется только человек. Животным это не дано. Смех – это очень мощный манок. Если во время вашего выступления люди смеются или улыбаются, значит, вы как игровик, ведущий – на правильном пути. Это говорит о том, что они вам доверяют. Особенно важно, чтобы смех (хороший, добрый смех) присутствовал на детских праздниках, на детских концертах, на детских мероприятиях. Я заостряю на этом внимание, потому что сегодня детские сюжетно-игровые программы становятся все правильнее и все скучнее. Массовики стали дублировать школу: они стараются не развлечь детей, а чему-то их научить. Поверьте, хороший, умный и веселый анекдот иногда объяснит человеку больше, чем прочитанные лекция или учебник.

Смех и нужен и полезен. Например, швейцарские ученые разработали систему эквивалентов смеха и физических нагрузок. Они высчитали, что одна минута смеха равноценна полуторачасовому отдыху. А смех 50 раз на день равноценен сорокаминутной пробежке. А американские ученые доказали, что искренний смех облегчает головные и сердечные боли, уменьшает сердцебиение, стабилизирует давление, предотвращает стресс.

Ученые обнаружили, в каком полушарии мозга находится «центр смеха» (оказалось, в правом). Нашли и «материальные» доказательства лечебного эффекта: при смехе в крови увеличивается содержание адреналина, а в мозг поступают эндорфины – созданные матушкой-природой на черный день. Поэтому, применяя в своей работе смеховой подход, мы не только развлекаем людей, но и оздоровляем их. Тем более надо этот подход применять при работе с детьми. Выходит, что здоровье народа в наших руках. Медицина лечит болезни, а мы их предупреждаем.

И мы вновь возвращается к пониманию истинного назначения народных праздников. При совершении языческих обрядов (а язычество – это народное: «язык» – «народ»; «…и назовет меня всяк сущий в ней язык …» (курсив мой В.П.) смех имел чрезвычайно большое значение.

Сегодня пора задуматься о практическом возвращении настоящей

смеховой культуры. А это: и смеховая культура застолья, и смеховая культура эстрады, и смеховая культуры музыки, и смеховая культура песни, смеховая культура танца, конечно, смеховая культура игры, значит, и смеховая культура праздника.

Прошу правильно меня понять: я не за то, чтобы все поднять на смех, осмеять, шутить по поводу и без повода, а за то, чтобы истинная, светлая (а не нижепоясная) смеховая культура вернулась к нам в полном объеме. И среди современных молодых авторов есть образцы хорошего, вкусного юмора и надо его использовать. Смех – это несомненный атрибут праздника и игры. Но он должен быть здоровым и добрым и не выставлять участника игры на посмешище. Сегодня в эпоху наплыва пошлых игр это особенно важно. Потому, отбирая приколы, розыгрыши, шутки, «примочки», анекдоты, репризы и т. п., смотрите – какого они вкусового качества.

И не могу удержаться: предоставляю вашему вниманию отрывок из книги Александра Серафимовича «Железный поток» (время действия – гражданская война).

«- Эх, матери вашей требуху! Заводи грахомон, нехай хочь вин грае…

Сам полез в мешок с пластинками, вытащил наобум одну и стал по складам разбирать:

- Б…бб…б… и… бби… мм, ббо… - бим-бом… Шоке таке за чудо?.. кк… ллл… кл… о… и… кло-у-ны… артисты смеха… Чудно! А ну, грай.

Он завёл качавшийся на вьюке притороченный граммофон, вставил пластинку и пустил.

С секунду на лице подержалось неподдельное изумление, потом глаза сузились в щелочки, рот разъехался до ушей, блеснули зубы, и он покатился подмывающее заразительным смехом. Вместо песни из граммофонного раструба вырвался ошеломляющий хохот: хохотали двое, то один, то другой, то вместе дуэтом. Хохотали самыми неожиданными голосами, то необыкновенно тонкими – будто щекотали мальчишек, то по-бычьему – всё дрожало кругом; хохотали, задыхаясь, отмахиваясь; хохотали, как катающиеся в истерике женщины; хохотали, надрывая животики, исступленно; хохотали, как будто уже не могли остановиться.

Шедшие кругом кавалеристы стали улыбаться, глядя на трубу, которая дико, как безумная, хохотала на все лады. Пробежал смех по рядам; потом не удержались и сами стали хохотать в тон хохотавшей трубе, и хохот, разрастаясь и переходя по рядам побежал дальше и дальше.

Добежал до медленно шагавшей пехоты, и там засмеялись, сами не зная чему, - тут не слышно было граммофона; хохотали подмываемые хохотом передних.

И этот хохот неудержимо покатился по рядам в тыл.

- Та чого воны покатываются? якого им биса? – и сами начинали хохотать, размахивая руками, крутя головой.

- От его батькови хвоста у ноздрю…

Шли и хохотала вся пехота, хохотал обоз, хохотали беженцы, хохотали матери с безумным ужасом в глазах, хохотали люди на полтора десятка верст сквозь неумолчный голодный скрип колёс среди голодных скал».