Сцена 2. Мы же не знали, что вы приедете,

КАТРИН. – Они у другой бабушки,

Мы же не знали, что вы приедете,

а забрать их у нее в последний момент, - это как-то слишком, она бы не согласилась.

Они были бы рады с вами познакомиться, мы ни секунды в этом не сомневаемся

- нет? –

и я, и Антуан тоже,

конечно, мы были бы рады их с вами познакомить.

У них о вас ни малейшего представления.

Старшей восемь.

Говорят, хотя сама я этого не замечаю,

у меня место для наблюдений не самое удачное,

все это говорят,

говорят,

подозреваю, что тут нет никакой логики,

- я так, как бы это сказать, чтобы гостя развлечь,

- нет? -

не знаю,

говорят, противоречить не буду, что она похожа на Антуана,

говорят, она его точная копия, женская, один в один.

Так всегда говорят, не знаю, обо всех детях почему-то так говорят, хотя почему бы и нет?

МАТЬ. – Тот же характер, тот же отвратительный мерзкий характер,

оба одинаково упертые.

Раз он сегодня здесь, и она заявится.

КАТРИН. – Вы написали нам пару строк, пару строк мне написали, парочку-другую строчек, и цветы, я помню.

Это было, стало, это было любезным проявлением внимания, вы меня растрогали, но на самом деле

вы ее так и не видели.

И сегодня, к сожалению, сегодня тут уже ничего не изменить.

Я расскажу ей.

Мы вам отправляли, отправили, ее фотографию – такая маленькая, прямо пупсик, крошечка такая, ну, знаете, все эти глупости -

так вот на фотографии она совсем не похожа на Антуана, ни капельки, ни на кого не похожа,

такие малыши ни на кого не похожи,

не знаю, получили вы ее или нет.

Теперь она другая совсем, девочка, вы бы ее не узнали,

Она выросла, и волосики выросли.

Жаль.

АНТУАН. – Прекрати, ты ему надоела.

ЛУИ. – Нисколько,

Зачем ты так говоришь, не говори так.

КАТРИН. – Я вам надоела, я всем надоела со своими детьми,

а хочется выглядеть интересной.

ЛУИ. – Не знаю, зачем он так,

я не понял,

зачем ты так сказал?

Это плохо, хотя не плохо, нет, просто неприятно.

Меня это нисколько не утомляет, все это, мои крестники, племянники, мои племянники, они мне не крестники, племянники, племянницы, моя племянница, мне это интересно.

Кажется, у вас еще мальчик, его зовут как меня.

Луи?

КАТРИН. – Да, простите.

ЛУИ. – Мне интересно, я даже тронут, вы меня тронули.

КАТРИН. – Да, и мальчик есть.

Мальчику сейчас,

ему сейчас шесть лет.

Шесть?

Не знаю, что бы еще такого рассказать?

У них два года разницы, их разделяют два года.

Что тут еще добавить?

АНТУАН. – Я ничего не сказал,

Не смотри на меня так!

Видишь, как она на меня смотрит?

А что я такого сказал?

Как будто я сказал что-то такое, что должно, что наверняка должно было бы, как будто я сказал что-то такое, что должно тебе помешать,

я не сказал ничего, что могло бы тебя смутить,

она смутилась,

она с тобой почти незнакома, вот и смутилась,

она такая.

Я молчу.

Он тебя слушает,

тебе интересно?

Он тебя слушает, он сам сказал,

ему интересно, - наши дети, твои дети, мои дети, -

ему это нравится,

тебе это нравится?

Он страстно увлечен, этот человек страстно увлечен описанием нашего потомства,

он обожает беседовать на эту тему,

не знаю почему, что на меня нашло,

ничто на его лице не выдавало скуки,

наверно, я так сказал, не подумав.

КАТРИН. – Да, нет, я об этом не думала.

ЛУИ. – Это невыносимо, нехорошо так.

Я чувствую себя не в своей тарелке,

извини,

извините,

не хочу сказать тебе ничего плохого, но ты поставил меня в неловкое положение, так что

теперь

я чувствую себя не в своей тарелке.

АНТУАН. – Опять я буду во всем виноват.

Такой чудесный день.

МАТЬ. – Она рассказывала про Луи,

Катрин, ты рассказывала про Луи,

про мальчика.

Не обращай на него внимания, ты же знаешь, какой он.

КАТРИН. – Да, простите. О чем я говорила,

его зовут как вас, но на самом деле…

АНТУАН. – Я извиняюсь.

Ладно, ладно, я извиняюсь, я ничего не говорил, давайте будем считать, что я ничего не говорил,

только не смотри на меня так,

прекрати на меня так смотреть,

ну, правда, правда,

что я такого сказал?

КАТРИН. – Я слышу.

Я тебя услышала.

О чем я говорила, да, он носит прежде всего –

в этом собака зарыта

- я рассказываю –

он носит прежде всего имя вашего отца и,

если включить дедукцию, никуда от этого не денешься…

АНТУАН. – Королей Франции.

КАТРИН. – Послушай, Антуан,

послушай меня, я могу ничего не рассказывать, мне все равно,

рассказывай сам!

АНТУАН. – Я ничего не сказал,

я пошутил,

уж и пошутить нельзя,

если в такой день как сегодня нельзя пошутить…

МАТЬ. – Он шутит, он эту шутку еще раньше придумал.

АНТУАН. – Рассказывай.

КАТРИН. – Он носит имя вашего отца,

Мне кажется, нам кажется, казалось, мне кажется, это правильно,

Антуану было приятно, он ухватился за нее, за эту идею, он ухватился за эту идею,

а я,

я не нашлась бы что возразить

- мне это имя не отвратительно.

В моей семье похожая традиция, может, она не так строго соблюдается,

точно сказать не могу, у меня всего один брат, тут уже ничего не поделаешь, и тот не старший, традиция,

давать имя родителей, или отца отца ребенку мужского пола, первенцу, и всякое такое.

И потом,

и раз у вас не было детей, раз у вас нет детей,

- было логично, как мы знаем… -

я хотела сказать:

раз у вас нет детей,

а Антуан говорит,

ты так говоришь, ты так сказал,

Антуан говорит, что у вас их не будет

- не то чтобы мы за вас сами все решили, но я думаю, он прав. В определенном возрасте, за некоторыми исключениями, сдаешься, отказываешься от притязаний –

раз у вас нет сына,

главным образом из-за этого,

раз у вас не будет сына,

логично было

(логично, не самое удачное слово для того, что обычно приносит радость и счастье, для крестин, ладно, неважно)

логично было, вы меня понимаете,

это могло бы показаться не более чем традицией, из допотопной истории, но мы так живем,

нам показалось логичным,

мы так подумали, назвать его Луи,

то есть, как вашего отца, а значит, как вас.

Я думаю, вашей матери тоже это приятно.

АНТУАН. – Но ты старший, никто не спорит.

МАТЬ. – Жаль, что ты его не видел.

А если ты в свою очередь…

ЛУИ. – А ему, мальчику,

как вы там о нем сказали? «Наследник мужского пола»?

Ему я не написал пару строк?

АНТУАН. – Черт, она совсем не об этом говорила!

КАТРИН. – Антуан!