Сцена 3. - я тебя совсем не помню –

СЮЗАННА. – Когда ты уехал

- я тебя совсем не помню –

я не знала, что тебя не будет так долго, и даже внимания не обратила,

я поступила неосторожно,

и осталась ни с чем.

Я довольно быстро тебя забыла.

Я была маленькой, молодой, как говорится, маленькой была.

Нехорошо, что тебя не было,

не было так долго,

нехорошо это, и для меня нехорошо,

и для нее нехорошо,

(она тебе в жизни не скажет)

и для них, Антуана и Катрин,

это тоже нехорошо, в каком-то смысле.

А еще,

- не думаю, что я ошибаюсь –

а еще это должно быть, должно было быть, должно быть нехорошо для тебя самого,

для тебя тоже.

Иногда ты наверняка,

даже если ты этого не признаешь, никогда,

даже если ты никогда не был обязан этого признавать,

- если речь идет о признании –

иногда ты наверняка должен был, ты тоже,

(я вот о чем)

ты тоже,

иногда ты должен был скучать по нам и жалеть, что не можешь нам этого сказать.

Или еще ловчее,

- я думаю, ты ловкач, ты человек, которого можно назвать ловким, человек, «определенно не лишенный ловкости» -

или еще ловчее, иногда ты должен был жалеть, что не можешь дать нам почувствовать эту нужду в нас

и сделать так, чтобы мы сами по себе начали за тебя переживать.

Иногда ты отправлял нам письма,

ты отправляешь нам письма, иногда,

только это не письма вовсе, - что это?

Просто слова, слова ни о чем, пара другая предложений, только и всего, - как там они называются? – неполные, кажется.

«Иногда ты отправлял нам неполные письма.»

Я думала, когда ты уехал

(я так подумала, когда ты уехал),

что когда я была маленькой, и ты старался потихоньку слинять из нашей компании (с этого все начинается),

я думала, что твоим призванием, тем, чем ты занимался, или должен был заняться в будущем,

чем ты собирался заняться в жизни,

я думала, что твоим призванием было (будет) писательство,

или, во всяком случае

- и мы все здесь, и те и другие, ты знаешь, ты не можешь не знать, по-своему преклоняемся, вот точное слово, по-своему благодаря этому перед тобой преклоняемся –

или, во всяком случае,

что если бы у тебя возникла необходимость,

если бы ты почувствовал необходимость,

если бы у тебя вдруг появилась нужда или желание, ты мог бы писать,

воспользоваться этим, чтобы сойти с дурного пути или еще дальше по нему продвинуться.

Но с нами ты никогда,

никогда не пользуешься этой возможностью, этим даром, (ну да, так говорят, это своего рода дар, я правда так думаю, не смейся)

с нами ты никогда не пользуешься этим своим качеством

- вот точное слово, и ужасно нелепое, потому что имеет отношение к тебе –

ты никогда не пользуешься этим своим качеством с нами, для нас.

Нам ты не предоставляешь никаких доказательств, нас ты считаешь недостойными.

Это для других.

Эти свои слова,

- неполные предложения –

эти свои слова ни о чем ты всегда писал на обратной стороне открыток

(у нас их теперь целая коллекция),

как будто хотел таким образом показать, что у тебя вечные каникулы, вечный праздник,

не знаю, мне так казалось,

или как будто

хотел заранее сократить отведенное нам место

и выставить на всеобщее обозрение адресованные нам сообщения, не имевшие никакого значения.

«У меня все в порядке, надеюсь, у вас тоже.»

И даже про такой день как сегодня,

даже про такую важную новость,

а ты не можешь не знать, что для нас

это была важная новость,

для всех нас, даже если другие тебе этого не скажут,

даже тут ты написал всего лишь несколько слов, по поводу дня и часа, на обратной стороне открытки, наверняка купленной где-нибудь в табачной лавке, и представляющей, насколько я помню, какой-то новый город, весь как на ладони, с высоты птичьего полета, с международным выставочным парком, кажется, так, на первом плане.

Она, мама твоя, моя мама,

она говорит, что ты делал и всегда делаешь,

что, с тех пор как он умер,

ты делал и всегда делаешь то, что должен был делать.

Она все время это повторяет,

и когда нам приходится, без задней мысли, без всякой задней мысли, почти незаметно, когда нам приходится намекнуть, осмелиться намекнуть, что возможно,

как бы это сказать?

ты не слишком, не слишком-то жаловал нас своим присутствием,

она отвечает, что «ты делал и всегда делаешь то, что должен был делать»,

и мы, мы молчим,

а кто тебя знает?

мы же тебя не знаем.

Но я считаю, мне тут подумалось, и Антуан тоже так думает,

он это подтвердил, когда понял, что в этом смысле, как и в других, я уже взрослая, что я теперь в том возрасте, когда уже все понимаешь,

мне тут подумалось, что ты никогда не забывал наших главных событий,

всяких там дней рождений,

что ты всегда оставался рядом с ней, в каком-то смысле,

и что у нас нет никакого права упрекать тебя за твое отсутствие.

Странно,

я хотела быть счастливой, быть счастливой вместе с тобой

- так говорят, чтобы себя подготовить –

и вот я тебя упрекаю, и ты меня слушаешь,

кажется, ты меня слушаешь, не прерывая.

Я до сих пор живу здесь, с ней.

У Антуана и Катрин с детьми

- я прихожусь крестной Луи –

у них славный такой домик, или нет, не так, особнячок,

не знаю почему, но тебе должны нравиться (мне так кажется)

тебе должны нравиться эти нюансы, славный домик, ладно, согласна,

похожий на массу других домиков, в нескольких километрах от нас,

в той стороне, рядом с открытым бассейном,

садишься сначала на 9 автобус, потом на 62, а потом еще немножко пешком.

Класс, правда, мне там не нравится, я там никогда не бываю, но все равно класс.

Не знаю почему,

вот я говорю,

и мне от этого хочется разреветься,

от всего этого,

от того, что Антуан живет рядом с бассейном.

Нет, это совсем не класс,

район этот уродливый, они там все перестраивают, но это ничего не изменит,

мне не нравится место, где он живет, и вообще далеко,

мне все там не нравится,

они всегда сами сюда приезжают, мы туда никогда не ездим.

Ты мог бы получше выбирать свои открытки, я бы их, не знаю, на стену бы приклеивала, подружкам показывать!

Ладно. Неважно.

Я до сих пор живу здесь, с ней. Мне хотелось бы уехать, но это совершенно невозможно,

не знаю, как это объяснить,

как это сказать,

и даже пытаться не буду.

Антуан думает, у меня еще не все потеряно,

он всегда что-нибудь такое говорит, сам увидишь (может, ты уже заметил),

он говорит, я вполне ничего,

на самом деле, если подумать,

- на самом деле, когда я об этом думаю, мне самой смешно, вот, сама над собой смеюсь –

на самом деле, все я прекрасно понимаю, но я не об этом.

Я никуда не уезжаю, я остаюсь,

я живу там, где жила всегда, но мне здесь вполне ничего.

Может быть,

(тут не угадаешь)

может быть, моя жизнь всегда будет такой, и с этим нужно смириться, знаешь,

есть люди, и таких большинство,

есть люди, которые всю свою жизнь проводят там, где родились,

и где раньше, до них, родились их родители,

они не становятся несчастными,

- просто они умеют терпеть -,

или, по крайней мере, если они и несчастны, то не из-за этого, этого мы знать не можем,

это, может, моя судьба, вот то самое слово, мое предназначение, такая вот жизнь.

Я живу на втором этаже, у меня своя комната, я ее оставила себе,

и комната Антуана,

и твоя тоже, если что, если я захочу,

но мы ничего с ней не делаем,

она у нас вроде кладовки, не думай ничего плохого, мы туда складываем всякое старье, которое уже не нужно, а выбросить жалко,

и в каком-то смысле,

это гораздо лучше,

они все так говорят, когда объединяются против меня,

это гораздо лучше, чем то, что я могла бы позволить себе на свою зарплату, если бы отсюда съехала.

Это как своя квартира.

Это как своя квартира, но, - все, я заканчиваю -,

но это не мой дом, это дом моих родителей,

это совсем другое,

ты меня понимаешь.

Мне принадлежат кое-какие вещи, всякая там бытовая техника,

телевизор, музыка,

у меня там в моем верхнем мире,

я тебе покажу,

(опять Антуан),

гораздо приятней, чем здесь, в нижнем,

нет, не здесь, в нижнем мире, не смейся надо мной,

просто чем здесь.

Все эти вещи принадлежат мне,

я еще не полностью за них заплатила, это все еще тянется,

но они принадлежат мне,

и если я за них не заплачу,

то забирать их придут прямо ко мне.

Что еще?

Я слишком много болтаю, но вообще-то это неправда,

я говорю много, когда есть кто-нибудь, а все остальное время нет, не говорю,

одно компенсирует другое,

так что в целом я больше молчу.

У нас есть машина, не только моя, но она не захотела сдавать на права,

говорит, что боится,

так что шофер – я.

Очень удобно, пользуйся сколько хочешь, и у других ничего не надо просить.

Все.

Я хочу сказать, что все хорошо,

и на самом деле

ты был бы неправ,

если бы о нас беспокоился.