Бессмысленность чужих достижений

Пусть бесконечен рай мой в поднебесье,
Ступаю я на путь, что в ад ведёт;
И пусть разрушит он понятье чести,
Раздавит и мне душу разобьёт.
(с) Эрнест Степке

Деметра доставили к жилому отсеку, где теперь находился его дом. Альфе оставалось лишь перейти на нужный сектор и подняться на этаж. Бесчисленное число каморок, куда человечество распихало миллиарды своих жителей, могли бы вызвать отвращение у обитателей высших уровней. Но для местных – это более чем привычно.

Всё ещё дёрганый от предстоящего события, Деметр заглянул в больничный отсек и принял отрезвляющие, переживая, что алкоголь сделает лишь хуже. Когда альфа подошёл к дверям своего дома, его всё ещё потряхивало.

Уже давно, с тех пор как человечество поднялось с уровня дикарей, благополучие омеги поддерживалось государственными структурами – ведь без них невозможно продолжение рода. Но вот тот период, когда зачатие происходит с наибольшей вероятностью, всегда вмешивался в события, выстроенные альфами планы, меняя ход истории. Войны, междоусобицы, дуэли – всё происходило лишь по вине текущих омег. Выпускаемые феромоны сводили альф с ума, и те, желая завоевать возможного продолжателя рода, убивали друг друга, складывали перед омегами горы драгоценностей и нарушали слово.

Ещё до того, как ивлионцы были вынуждены покинуть свою планету, всем омегам было законодательным образом введено в обязательство проводить течки в закрытых помещениях. Сейчас на каждом уровне существовали сотни центров, где омеге оказывали физическую и психологическую поддержку в случае отсутствия постоянного партнёра. Там так же контролировали присутствие мужей подле своего супруга в момент физической слабости. В квартирах социальные службы вели наблюдение, и кроме того на всех станциях были установлены специальные датчики, которые контролировали и предвещали возможность столкновения незаконно передвигающегося по территории станции текущего омеги и любого альфы.

Деметр не слишком вникал на школьных уроках в физиологию омеги и в причины столь активного выброса гормонов, что заставляли терять альф рассудок. Мичман был уверен, что вступить в брак ему не светит, а без официального союза до текущего омеги добраться практически невозможно. Кроме того, Деметр никогда не испытывал состояние гона и надеялся, что сможет хоть немного трезво мыслить, когда природа альфы преобладает над его рассудком.

Решительно взяв себя в руки, он провёл картой по электронному замку и вошёл в свою квартиру.

Между ног скользнуло что-то мягкое, напоминающее крохотного пушистого домашнего уборщика, и Деметр широко открыл глаза, рассматривая забавного зверька с тонкими длинными антеннами на щеках и торчащими на голове ушками.

— Мяу, — сказала Пятнышко, и Деметр вздрогнул.

Тихий смех вывел альфу из оцепенения, и он поднял на мужа взгляд.

Персефон сидел на стуле в мягком домашнем халате рядом с раскладным столиком, вытянув ноги и откинув голову на спинку. Он выглядел расслабленным, спокойным и очень домашним. Сейчас он напоминал Деметру ту самую кошку, что с урчанием обследовала ботинки альфы, обтиралась об него боками и, задрав хвост, обвивала его ноги.

— Ты рано, — томный голос омеги вызвал лёгкую улыбку. — Прости, что не встаю тебя обнять, но перед течкой у меня сильная слабость, — Перси отвёл взгляд, немного задумчиво рассматривая стены их квартиры, которые теперь украшали картинки в рамочке и полки с домашними вещами.

— Доброе утро, — наконец произнёс Деметр, заставляя себя пройти в комнату, осмотреться и приветственно поцеловать мужа в затылок.

Перси пах. Ярко, притягательно. Мятная сладость с лёгкой кислинкой тут же вскружила голову. Альфа замер, возвращаясь к пушистым волосам, вновь прижался к ним губами и глубоко вздохнул.

— Почему ты всегда убираешь все запахи тела? — с нескрываемым разочарованием произнёс Деметр.

— У нас в отделе запрещено… — Перси вскинул голову, встречаясь взглядом с альфой, и Деметр невольно залюбовался его собственным небосводом. Сейчас омега казался безумно красивым, безупречным. Прекрасным настолько, что можно было бы опуститься перед ним на колени и целовать длинные пальцы с мягкими ладонями.

— Пойдём в постель? — Перси качнул головой в сторону аккуратно застеленной кровати.

— Уже? — Деметр удивлённо посмотрел на младшего мужа. Ему казалось, что когда тот окажется под влиянием инстинктов, то будет вести себя иначе.

— Да. Течка начнётся через двадцать минут, но я хочу хоть что-то помнить…

Деметр молча подхватил его на руки, перенёс и уложил, попутно распуская на нём завязки халата. Кажется, он забыл, как выглядит его муж. Забыл, как красива его кожа, как притягательны тёмно-розовые соски и извивающаяся татуировка на бедре. Поддавшись желаниям, Деметр целовал его, скользил языком по мятной поверхности, сглатывая слюну и борясь с желанием вонзить в него зубы. Перси выгибался. Вздрагивал от каждого прикосновения, тянулся к альфе, протяжно постанывая и призывно покачивая бёдрами.

Альфа стащил с себя одежду, спешил, словно боялся пропустить что-то важное. Снова поцелуи, нежные вздохи, короткие перерывы на томные взгляды. Деметр осторожно растягивал омегу, вновь удивляясь, почему он так узок, входил с дрожью во всём теле, с непониманием обнаружив, что узел немного набух ещё с самого начала. Погружался в Перси медленно, сдерживая себя от грубых толчков, стараясь доставить ему наслаждение и не причинить боли. Это невыносимая волна нежности сменилась пытливым желанием, а потом всё померкло, закрыв разум тёмными пятнами.

Деметр пришёл в себя, прижимающимся всем телом к обжигающе горячему супругу. Над кухонькой пищал датчик доставки – пару, проходящую время течки, снабжало государство, и сейчас в контейнере стояла вода и пища. Подняться на ноги не было сил, хотелось всё так же лежать, обнимать Перси и гладить его спину. Омега казался немного похудевшим, покрытым испариной, странными царапинами и синюшными разводами синяков. Он не шевелился, казалось, даже не дышал, и Деметр осторожно потряс его за плечо.

Чуть вздрогнув, Перси приподнял голову и перевёл на Деметра затуманенный взгляд.

— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил альфа, с удивлением ощущая, как саднит горло.

— Если ты больше на меня не бросаешься, значит, время течки прошло, — слабо улыбнулся Перси и попытался подняться, но тут же снова упал на постель.

— А я бросался? — Деметр осторожно провёл пальцами по почти почерневшим следам на ягодицах, и от понимания, что это его рук дело, вздрогнуло сердце.

— Было дело, — Перси выдохнул и потянулся. — Чувствую себя неплохо, только есть хочу и пить.

— Сейчас… — Деметр с трудом, но поднялся, доковылял до контейнера и, взяв приготовленные продукты, вернулся к мужу.

Сознание освобождалось от действия гормонов, как от тумана. Теперь тело младшего мужа уже не казалось таким уж прекрасным: оно было самым обычным, хорошо сложенным и загорелым, но не идеальным. Царапины и засосы на спине сильно портили картинку, а измученный пенетрацией анус был уродливо расширен, и из него потихоньку выливалась сперма альфы. Взглянув на свой коммуникатор, Деметр с удивлением обнаружил, что прошло три с половиной дня, а воспоминания казались смутными и призрачными, приходили частями и складывались лишь в отдельные кусочки, и ему стало неприятно и страшно.

— Побудь со мной ещё немного, — тихо попросил муж, но Деметр лишь качнул головой.

— Через пару часов мне нужно отбывать на базу. И вскоре меня ждёт миссия по охране, не уверен, что смогу приехать на следующую течку.

Перси вздрогнул, поднимая на мужа непонимающий взгляд.

— Мы, кажется, договаривались…

— Я предупрежу, если не появлюсь, ты можешь провести её с другим партнёром, если пожелаешь.

Перси поморщился, закусывая губу, и, сделав несколько глотков воды, сел, криво опираясь на одну половинку бедра. Как Арес и пошутил, сидеть нормально омега не мог. Смотреть на истерзанного мужа не было ни сил, ни желания. Спасительно пискнул передатчик, извещая, что мичману пора возвращаться на пост и, поймав последний, невероятно тоскливый взгляд Перси, Деметр покинул свой дом.

Все воспоминания о трёх днях были затуманены, и казалось, что всё происходило не с ним, он лишь наблюдал за этим со стороны. И то, что Деметр помнил, было невероятно возбуждающим, горячим и пошлым. Мужчина совокуплялся со звериной страстью, терзал тело мужа, не позволяя тому ни спать, ни есть. Гон лишил осознания своей сути, и Деметру казалось, что весь смысл его существования свёлся к соитию и зачатию.

Отгонять чарующие картинки не получалось, и он снова и снова погружался в тайны священного союза, когда природа делала альфу и омегу единым. Добравшись до станции, Деметр заперся в своей каюте, снял с себя одежду, принюхиваясь к рукам, пальцам, которые всё ещё пахли яркой мятой, их хотелось облизать, затолкнуть в рот, а потом в тёплую попку омеги. Альфа ворвался в душевую, включил отчищающие струи газа и настроил на минимальную температуру. В голове бушевал Перси с длинными мягкими локонами, укрывающими его плечи, с красивым изгибом тела, выпирающим копчиком, в который Деметр вонзал зубы и скулил от удовольствия, как подзаборный пёс. С красивой формой треугольных мышц и торчащими бедренными косточками.

Альфа дрочил себя яростно, дрожа от ледяного воздуха, и кончил насухо, со вздохом опустившись на пол душевой.

— Блядь… — всё это напоминало болезненно наваждение, словно кто-то лишил его трезвого рассудка, а вместо его острого ума засунул куриные мозги. — Это неправильно. На хуй течки.

Деметр дёрнул головой и, резко поднявшись, выключил душ. Нужно уметь держать себя в руках, не поддаваться инстинктам и не идти на поводу своей природы. И уж, тем более, не влюбляться в своего собственного мужа.

***

За ужином рядом с ним сели любопытные друзья, Деметр старался отмахнуться, но под вечер они пришли в его крохотную каюту, и выгнать их не получилось даже силой.

— Пока не расскажешь – не уйдём! — Рей обхватил руками ножки прикованной к полу кровати, и Деметр со вздохом завалился на постель, понимая, что придётся говорить.

— Неужели всё так плохо, что ты даже похвастаться не хочешь? — Арес от нетерпения заламывал длинные руки.

Мичман лишь усмехнулся над любопытством друзей. Со школьных лет они делились всеми своими похождениями и победами, но про Перси почему-то говорить не хотелось. Поэтому Деметр постарался собрать всё пережитое в кучу и выдал как можно суше:

— Всё просто странно. От вдаривших в мозг гормонов туман в голове, всё кажется ненастоящим. Омега воспринимается недостижимым сокровищем, ради него хочется упасть ниц и лизать землю. Неудивительно, что омег запирают, если бы в тот момент рядом с ним я увидел бы другого альфу, то порвал бы тому горло зубами. А сам секс… — мужчина задумчиво закусил губу. Он был уверен, что уже отошёл от этого ненормального состояния, когда его организм ему не подчиняется, но всё же вспоминать о прошлых ночах, пускай и урывками, до сих пор было невероятно сладко. — Просто хорошо, потому что в тот момент омега невероятно желанен. Но просыпаешься – иллюзии рассеяны, и можно вернуться к обычной жизни.

Арес задумчиво потёр лоб, а Рей одобрительно покачал головой, словно понимал, о чём Деметр говорил. Мичману углубляться в подробности не хотелось, и он старательно придумывал причину поскорее выпроводить друзей.

— Мне Гео предлагает провести с ним следующую течку, — после затянувшейся паузы, немного помявшись, сказал Арес. — Не могу решиться, тем более, для подтверждения мне надо будет идти в социальный центр и принимать на себя ответственность за этого парня на время его эртруса.

— Если не хочешь выходить за него, то и не подставляйся, — твёрдо сказал Рей, наконец, выбираясь из-под кровати и отпуская многострадальную ножку. — В течку омега от тебя сто процентов залетит. Срок операции, что мы по молодости делали, у тебя вышел, препараты колоть – так они на пару часов, а презики для гона не делают.

— Да, это тоже надо обдумать, — Арес поморщился, отворачиваясь от Рея. А Деметр покачал головой: слишком идеалистичный и нетерпеливый друг мог вполне согласиться на брак ради того, чтобы испытать новые ощущения или просто получить пару лишних дней в году в качестве отпуска.

Самого его раздирало между твёрдым желанием повторить и понять, что это было, и желанием не видеться с Перси больше никогда. То странное влияние, которое оказывал на него омега во время гона и после него, привыкшему себя во всём контролировать альфе не нравилось. Стоило поменьше думать о младшем муже, завести хорошего любовника и сосредоточиться на своей цели – повыситься в звании и жить красивой жизнью.

— Пошли, может, цепнем пару симпатичных омег, — Рей уже устал от разговоров о сексе и хотел перейти к действиям.

— Я пас, — Арес покачал головой. — Ко мне Гео обещал прийти.

— Я тоже пас, — Деметр взглянул на личное расписание, надеясь найти причину, но там ничего не поменялось, и пришлось говорить правду. — Перси меня хорошо развлёк, пока ничего не хочется.

Рей только недовольно загудел и, оставив товарищей, пошёл искать приключения на пятую точку, Арес же ещё немного посидел рядом и со вздохом решил высказаться.

— Кажется, что Гео мне симпатичен, — признание давалось ему с трудом. — А что если я тоже, как и ты, остепенюсь?

— У нас сводные отношения с Перси, у меня нет никаких с ним связей, я лишь исполняю свой долг и поддерживаю его в течку, — объяснил Деметр. — Кроме того, тебе не противно будет заводить с Гео детей, после того как его полстанции поимело?

— Не пол, а только вы. И вы мои хорошие друзья! И вообще, твой Перси тоже спит со всеми, пока ты тут ему на хлебушек зарабатываешь, — очень обиженно произнёс Арес и поспешил уйти, пока мичман не ответил чем-нибудь более колким.

Но Деметру нечего было сказать. Альфа был убеждён, что его красивый и самодостаточный муж последовал послесвадебному совету Деметра и прекрасно проводит время в отсутствии старшего. И это самоубеждение вызывало приступы тошноты и ревности.

***

К отправке на новое задание Деметр готовился основательно: изучил положение ближайших планет рядом с системой Глизе 715, где придётся работать; посмотрел примерно количество засечённых кораблей Герроков, что появлялись в этой галактике; проверил каждый феникс, который пойдёт с ними на крейсере «Щит». Бок о бок с ним будут служить ещё два блока под командованием двух унтер-офицеров, но общее командование Щитом и всеми экипажами будет за майором Лето Тартар.

Переброска в межпространстве и полёт до выбранной планеты заняли всего два часа, и Деметр почему-то был рад тому, что до их станций добираться будет недолго. Рей перед вылетом старательно пытался уговорить мичмана провезти с собой несколько бутылок с алкоголем, но Деметр отказал – не хотелось бы попасться и пойти под трибунал из-за какой-то выпивки. Да и ответственность на нём на «Щите» будет больше, чем на «Пере».

Планета, на которой они должны были собирать минералы, располагалась всего в двадцати световых лет от протопланеты Герроков, и инопланетяне, несомненно, считали её своей, как и всё в этой галактике. То, что межпространственный переход для перелёта до Глизе открыли так близко от Мельпомены, накладывало на военных ещё большую ответственность – не только оберегать добытчиков, но и не подпустить врага к дыре.

Новое звёздное небо было красиво – никаких пылевых облаков и умирающих звёзд. Яркие планеты и сотни лун рядом с добывающей станцией напоминали сказочный мир, а сама планета была достаточно гостеприимная – гладкая поверхность льда и камня, светлое небо и редкие дожди из каких-то жутких смесей кислот, отчего скафандры после него покрывались серебристыми разводами.

Первые недели открывать свою почту Деметр не рисковал. Почему-то боялся писем Пи и своей реакции на них, но через месяц, проверив свой ящик, альфа понял, что Перси не написал ни разу и Деметр с удивлением заметил, что дожидается от мужа сообщений. Долгое молчание не было неожиданностью – связь через подпространство открывали редко, и, возможно, послания просто не могли добраться до получателя. И всё же, лишённый слов Пи на долгие недели, Деметр, покусывая губы, поглядывал на личный коммуникатор после каждого окна. И с разочарованием вздыхал, когда письма не появлялись.

Облёты и спуски на планету выматывали. Почти каждый день радары засекали разведчики Герроков. Некоторые приходилось отлавливать, когда они приближались к добытчикам слишком близко. От остальных предпочитали закрываться скрывающим куполом. И то, и другое давило на нервы – одна ошибка, задержка или неверное решение, и к ним нагрянут боевые корабли врага. Герроки – единственная развитая держава гуманоидных существ, и с ними, казалось бы, можно было наладить контакты. Но жители Герры оказались крайне жадны, агрессивны и непостоянны.

Несколько раз Ивлионцы и Герроки почти добивались союза, но каждый раз что-то мешало, вклинивалось в подписанный договор, и война продолжалась. Ивлионцам требовались ресурсы для выживания, а галактики, что Герроки считали своими, были богаты на минералы и металлы. Ещё до знакомства с этими гуманоидами Ивлионцы успели собрать немало богатств с их территорий, и были уверены, что не делают ничего предосудительного. Но явившиеся владельцы потребовали своё назад. Казалось бы, столько развитой культуре не нужны мелкие астероиды и мёртвые планеты, но Герроки обладали странным чувством справедливости и мер наказания и когда Ивлионцы ответили отказом, напали на корабли и просто уничтожили их, уверяя, что раз ресурсы не вернуться на родину, то и не будут принадлежать никому.

Ивлионцев спасли лишь безграничие космоса и раздробленность геррокских войск, которые защищали двадцать шесть планет населённых их расой. Прийти к мирному заключению не удавалось уже два столетия, и у ивлионцев сложилось твёрдое впечатление, что их противники подлые, жадные и жестокие агрессоры от которых следует защищаться и уничтожать. Герроки, словно издеваясь, подлавливали станции Ивлионии, когда большая часть боевых отрядов отбывала на войну или охраняла добытчиков в соседних галактиках. Они выпрыгивали рядом с самыми богатыми станциями, накидывались на них, разрушая внутренности, и потрошили её, похищая ресурсы или просто нанося ущерб равный, по их мнению, похищенному. Такие набеги не только подрывали само существование целой расы, но и боевой дух жителей.

Последние двенадцать лет Ивлионцы, спрятавшись в звёздной пыли, были ограждены от беспринципных набегов Герроков, и надеялись, что смогут прожить в покое ещё долгие годы. А для этого нужно было удержать своё положение в тайне и не позволить войскам Герроков обнаружить их местоположение.

Работа была тяжёлой и рутинной, Деметр постоянно чувствовал необходимость в физической разрядке. В дальних перелётах, на боевых кораблях омег для развлечений солдат критически не хватало. Пятьдесят фениксов на фрегате Лето и более двухсот пехотинцев и техников на планете нуждались в выбросе сексуальной энергии. Насилие и давление на омег во время миссий пытались пресекать законодательно, но нередко слабых и неспособных постоять за себя утаскивали в постель угрозами. Чтобы добиться их тела, солдаты издевались над обслуживающим персоналом психологически, ломая их или, напротив, пытались заискивать и заманить жертву к себе в каюту обманом. Если преступления и всплывали, начальство старательно пыталось скрыть неприятные недоразумения. Потому, чтобы избегать изнасилований и домогательств, омеги предпочитали находить покровителей. И Деметр, к своему сожалению, обнаружил, что отыскать омегу на одну ночь на «Щите» ему не удастся и придётся искать партнёра среди омег-военных.

В любой момент в медотсеке можно было получить пилюли, снижающие желание, но альфы предпочитали рядом с собой чувствовать живое тело. Омегам эти лекарства не выдавались, так как совершенно не спасали от возбуждения и даже напротив, могли сильно навредить. Для омег в медотсеках предоставлялся искусственный фаллос. Такой же, но только с гормональными добавками вставлялся для поддержания физического комфорта в омег во время течек в центрах поддержки, и многие служащие-омеги терпеть их не могли.

Отыскать кандидата, разделяющего мировоззрение Деметра, среди лётчиков было сложно – большая часть омег в фениксах, в отличие от пехотных войск, была благовоспитанная и предпочитала поддерживать отношения с одним постоянным партнёром. Зато, когда подходящий кандидат всё же нашёлся, Деметр, наконец, обрёл физический покой – омега по имени Алоэй желал лишь секса. Никаких разговоров или проявления внимания. Алоэй не хотел даже, чтобы Деметр показывал, что они знакомы. А по ночам приходил сам, подставлялся, сдержанно постанывая, и убирался, не проронив ни слова.

Алоэй выглядел не слишком привлекательно: невысокий, но очень пухлый и с бритым затылком. Омега был аккуратен и чист – и этим вполне устраивал. Он согласился на соитие только после того как узнал, что Деметр бесплоден, и немного сердито сказал, что если кто-то об этом узнает, у Деметра будут неприятности. Алоэй был младшим мужем какого-то высокопоставленного чиновника на шестой станции, подробности он говорить отказался. Альфе было плевать на его прошлое или внешний вид, при выключенном свете Деметр мог фантазировать на его месте кого угодно.

Рей другу завидовал, но с подробными расспросами не лез. Арес вздыхал по оставленному Гео, и хотелось дать ему между глаз, чтобы забыл эту глупую давалку, который наверняка уже пристроил свою симпатичную попку между другими солдатами.

Главное, существование этого Алоэя помогало избавиться от необходимости выпрашивать ночку у других. Только холодное бессмысленное сношение с каждым месяцем всё сильнее давило на плечи своей безнадёжностью. Это были пустые отношения, высасывающие из Деметра какие-то тонкие ниточки связи с другим – менее близким, но более важным человеком.

Первое письмо от Перси пришло через два с половиной месяца после переезда на новое место службы. Заметив мигающий сигнал, у Деметра невольно перехватило дыхание. Наверно, он уже и не ждал сообщения от Пи, а его появление тревожило неизвестностью. С трудом дождавшись отбоя, Деметр закрылся в своей комнате и открыл заветное послание.

«Приветствую, мой дорогой друг. Я невероятно рад, что мне, наконец, было позволено отправить тебе письмо. Из-за удалённости твоего места службы отдел связи возвращал мне все письма, и мне пришлось договариваться и ждать открытого окна, когда канал будет свободен.

Твой любящий и преданный П.»

Деметр переложил письмо в отдельную папку и со злостью сжал кулаки.

— Пошли в жопу этого Артура, — процедил он сквозь зубы и, завалившись на кровать, заблокировал помещение. Этой ночью видеть Алоэя не хотелось.

После этого письма время стало тянуться до противного медленно. Деметр постоянно замечал за собой, что думает о том, что приехать к Перси у него не получится, и кто-то другой займёт его место в течку рядом с младшим мужем. В такие моменты хотелось хватать себя за волосы и выдёргивать глупые мыслишки из головы. В конец концов, он сам уверял себя, что течки мешают здравому рассудку, что стоит снизить общение с мужем, так как Перси занимал слишком много ненужного пространства в его мыслях.

А ещё сам отказался от предложенной привилегии.

— Какой-то Артур будет ебать твоего мужа, а ты просто останешься в стороне? — Рей достал расспросами, почему Деметр так рассеян, и альфе пришлось другу вкратце выложить свои переживания.

— Артур это просто друг, они вместе работают.

— Ты думаешь, можно быть просто другом такому, как Перси? — Рей удивлённо выгнул брови. — Да твой муж так выглядит, что любой альфа, только пальчиком помани, перед ним на пол ляжет!

— Ну да, тебе-то не знать, — немного зло заметил Деметр.

— Ты о чём? — Рей искренне удивился.

— Ни о чём, забей, — Деметр постарался отмахнуться от неприятных ему мыслей. В конце концов, он сам их оставил вместе и позволил другу увести Перси тем вечером.

— Ты про нашу первую встречу? — всё же догадался Рей, зная Деметра не первый год. — Если тебя это дёргает, у меня с Перси ничего не было. Твой муж строптив, и мои попытки его охмурить кончились тем, что он заехал мне между глаз и посадил в транспортную капсулу.

Деметр постарался сделать вид, что его это не волнует, но внутри всё радостно запрыгало и захотелось добавить Рею, просто уже за то, что заставил сомневаться в Перси. Только вот у Перси всё равно кто-то был, не будет же такой красивый и яркий омега прозябать свою жизнь в одиночестве, пока Деметр пытается дослужиться до генерала.

Спустя ещё несколько недель внутренние мучения стали невыносимы. Ему снился Перси, красивый и горячий, такой, каким он был в прошлую течку, и снился он в объятиях наглых незнакомцев. Альфы тискали и сжимали младшего мужа, заставляя его стонать и выгибаться, так что Деметр просыпался недовольным и с железным стояком.

Через три месяца после начала работ в Глизе Арес уехал на три дня на встречу с Гео, а вернувшись, был невероятно мрачным и подавленным, и говорить с друзьями отказывался почти неделю. Потом Рей, как-то добыв очередную бутыль со спиртным, всё же вытащил товарища на разговор.

— Наврал ты про течку, — обиженно, как ребёнок, заявил Арес Деметру, — это настоящее единение, слияние душ и тела, когда никого ближе больше не существует. Да, страсть захватывает, инстинкты мешают мыслить, но, проснувшись, ты понимаешь, что нет никого ближе, что только этот человек нужен и важен.

— Ну, значит, всё прошло хорошо? — неуверенно спросил Рей, стараясь приободрить крайне расстроенного друга.

— Нет, всё просто ужасно. Я нашёл того самого, важного и единственного, но Гео сказал, что он меня не любит!

Арес своими рассказами добавил жару в огонь, и, в конце концов, Деметр направился в отдел связи и спросил, когда можно будет послать личное сообщение на станцию. Для мичмана четвертного ранга возможность предоставили этим же вечером. Стараясь не показать своих чувств и настоящих желаний, Деметр быстро написал мужу сообщение:

«Мой график не слишком плотный, я приеду к тебе на следующую течку».

Хотелось ещё добавить «не ходи ни к кому» или «не ходи ни к кому вообще никогда», но он вовремя остановил себя.