Мы в ответе за тех.

Встречать тебя как солнечную песню,
Раскинув крылья, над землей паря,
Возможно там мы исчерпаем вместе
Любви истоки в каплях янтаря.
(с)Эрнест Степке

Писем от Пи не было три месяца, и Деметр устал обновлять почтовый ящик, дожидаясь того, чего, по его мнению, быть не могло. Так тошно и одиноко ему не было с тех пор, как погиб отец – хотелось выплеснуть всё, выдрать из себя ненужное и успокоить глупое сердце.

Несколько раз он собирался написать ему сам, извиниться за то, что обманул его ожидания и забрался в постель к Эолу. Но потом понимал, что не за что извиняться, между ними не те отношения, чтобы давать клятвы и обещания. Деметр ничего не должен Перси, так же, как и Пи ничем ему не обязан. Только вот без писем становилось всё хуже, тоскливее, и даже работа и окружающие его люди не помогали забыться.

Вторая военная база ходила по орбите вокруг третьей и шестой станций, на ней постоянно проживали около двадцати тысяч военных и ещё около десяти тысяч работников, их семей, случайных гостей, а также исследовательская группа, которая пыталась вычислять появление врага. В спиритические способности последних Деметр не верил, но временами их предсказания или, как они утверждали, научные расчёты сбывались, и потому их продолжали содержать и не разгоняли.

Каждый день у них были облёты и тренировки, смены по тридцать шесть часов выматывали, но раз в неделю был один выходной, который с каждым разом давил всё сильнее, потому что Деметр не хотел возвращаться на станцию и встречаться с мужем. Рей поддерживал товарища и оставался рядом, они развлекались в залах отдыха, смотрели фильмы и выпивали в офицерском пабе, где, как ни странно, появлялись и свободные омеги, неизвестным образом оказавшиеся на корабле, но их не выставляли, так как они часто использовались по назначению. Арес с ними больше не оставался, альфа рвался домой, улыбался до ушей, рассказывая про своего драгоценного супруга и про то, как у того растёт живот. Вечный холостяк Рей товарища не понимал, а Деметру слушать про младшего мужа не хотелось, потому что его исчез с горизонта.

Замужество Ареса немного развело товарищей в сторону, старые развлечения альфу больше не привлекали, он держался стороной, а вскоре и вовсе перестал общаться с друзьями. Временами Рей вылавливал его во время занятий или тренировок, пытался развести на разговор, но Арес отговаривался, спешил уйти или делал вид, что очень занят. Деметра игнор друга только злил, он не замечал, как срывался временами и на Рее. Но чаще на удобно подвернувшихся в постели омегах, один из таких попытался даже написать на Деметра заявление, но альфа его немного прижал, и тот предпочёл просто больше лейтенанту на глаза не попадаться.

Через два месяца Деметру была предложена должность старшего лейтенанта, но ему не удалось пройти психологический тест, и после третьего провала ему выделили психолога. Деметр мог бы отказаться, но его друзья, а также и он сам заметили частые приступы агрессии и беспричинного гнева. А после нескольких сеансов, на которых Деметр не особо и говорить-то хотел, пожилой омега с умным видом заявил, что из-за физической перегрузки, когда он почти два часа провёл в межпространственном переходе, пострадали не только его тело, но и рассудок. Тело в больнице успешно восстановили, а вот разуму требовался покой и правильный подход.

Альфа не верил, что чужой, незнакомый ему мужчина способен хоть как-то помочь, но постепенно, сам того не заметив, стал рассказывать о том, что действительно его тревожило – и тревога эта упиралась в его младшего мужа.

— Причина ваших недомоганий не в том, что Персефон перестал писать вам письма, а в сильном нервном истощении. Вы стараетесь обвинить во всём мужа, чтобы не искать других виноватых, но после терапии вам станет легче, и вы поймёте, что ваш омега ни в чём не провинился.

— Я ни разу его и не обвинил.

— Возможно, вслух. Но подсознательно вы пытаетесь его упрекнуть. Видимо, отсутствие связи заставляет вас думать, что вы лишились над ним контроля. А может, вы желаете сломать его, так как он во многом сильнее вас. Но подумайте, нужен ли вам будет сломленный Персефон? Вам стоит написать ему самому, просто узнать причину молчания и начать вести диалог. Но прежде вы пройдёте виртуальное сканирование и электротерапию.

Деметр был уверен, что психолог, получающий деньги за разговоры с офицерами, ничего не способен понять в его душе и чувствах, но почему-то покорно продолжал делиться с ним своими мыслями, словно надеясь, что однажды чужой человек примет за него сложное и неприятное решение, каким бы оно ни было.

Сообщение от Персефона Оксигена пришло через девяносто два дня. И Деметр невольно задержал дыхание, заметив мигающий огонёк на личном коммуникаторе. В этот день они были на дежурстве, его эсминец проверял скопления астероидов и сканировал подпространство, надеясь уловить хоть какие-то сигналы, чтобы их эксперт-группа определила возможность атаки. Деметр не мог покинуть свой пост, и последние двенадцать часов дежурства превратились для него в нервотрёпку. Когда же он, наконец, оказался в своей комнате, то первым делом открыл послание.

«Здравствуй, Деметр.

Твой муж Персефон».

Деметр изумлённо смотрел на экран и пытался понять, почему же ему так больно от таких простых и обычных слов. Привычное нежное приветствие и подпись исчезли. Письмо казалось сухим, сдержанным, словно Перси писал чужому человеку.

— Ты хотел, чтобы он тебя разлюбил? Поздравляю, ты добился своего, — обречённо произнёс Деметр сам себе.

Возможно, альфа и не замечал, как любовь мужа помогала ему сохранять трезвый разум и держать себя в руках. Так удобно и привычно знать, что тебя кто-то ждёт, что кому-то ты нужен и этот кто-то будет о тебе скучать, если что-то с тобой случится. Даже если у Деметра никогда не появилось бы чувств к младшему мужу, в глубине души он надеялся, что Перси всегда будет его любить, дарить лёгкие улыбки и писать нежные слова, от которых хотелось подниматься ранним утром и продолжать за что-то бороться.

Но за что он борется? За высокое звание, которое даст ему хорошую квартиру на седьмом уровне Мельпомены? Что будет он делать в этой огромной квартире, где Перси не будет его встречать и целовать так нежно, согревая израненную душу своим теплом? Зачем ему высокое положение, если над ним всё равно будут посмеиваться и показывать пальцем, называя отбросом с нижних уровней. Он был уверен, что любой ценой, рано или поздно, но достигнет своей мечты. Но оказалось, он не готов заплатить за это такой ценой – любовью Перси.

Забравшись под ледяной душ, Деметр пытался успокоить что-то голодное и злое, клокочущее в груди. Он понимал, что поступил неправильно, переспал с Эолом и бросил младшего одного, что омеги очень чувствительны и обидчивы, слишком тяжело переносят период своей течки, и теперь Перси наказывает его за предательство. Но это наказание злило, потому что Деметр не считал, что Перси имеет право его наказывать. За два года «совместной» жизни они вместе провели шесть течек, восемнадцать дней секса, и ни единого разговора, ни одной общей темы. Секс, регулярный безумный секс, чудо-отпуски и бонусом – письма, приходящие на службу. Но ни грамма сближения, только мимолётные порывы в душе. Они так и остались чужими людьми из разных миров. Редкие встречи не дали ничего, кроме страсти и желания обладать им. Пусть Перси рассказывал о себе много, открывал сердце и душу, но Деметр понятия не имел, чем и как живёт его младший муж. Чем интересуется, с кем общается, что ест и куда ходит. Перси был чужим и таким и должен был оставаться.

Поэтому всю эту глупую тягу к мужу следовало стереть на корню.

Вернувшись в комнату, он, сжав зубы, удалил все послания Перси, написал в отдел кадров запрос о переводе Тантала в фениксы и записался на очередной тест для получения нового звания. Продолжая повторять снова и снова, что Перси ему не нужен, что младший муж с его чувствами и письмами приучил Деметра к хорошему, но становиться ручным псом альфа не собирался. Перси нужно было изгнать из своих мыслей, а для этого нужно было просто на него разозлиться. Альфа был уверен, что он сильный человек, и в этих крошках иллюзорной любви не нуждается, а потому в своих мыслях превратил омегу в козла отпущения.

Очередной сеанс терапии поверг психолога в шок. Он продолжал твердить, что Деметр закрывается и, в итоге, лишь усугубит проблему, но альфа холодно отмахнулся. Через пару дней он сдал тест, и во время награждения Жан, что периодически появлялся на базе, сам пожал ему руку.

— Сожалею, что наши бестолковые медики не заметили твоего стресса. Рад, что ты пришёл в норму, — генерал сочувственно улыбнулся зятю и снова вернулся к своим делам.

Несмотря на сданный тест, Деметр продолжил общение с психологом, подсознательно понимая, что помощь ему всё же нужна.

— Вся ваша жестокость надумана. Это попытка защититься, спрятаться от того, что вам по-настоящему нужно, вы намеренно делаете больно и себе, и своему мужу, словно испытывая на прочность. Но вам обоим нужна поддержка и внимание. И если я правильно понял, Персефон, как более лояльный и терпеливый человек, рано или поздно вновь пойдёт вам на уступки, прогибаясь и ломая себя. Но покуда вы не научитесь принимать его дар, толку от его жертв не будет.

— Мне не нужны его жертвы. Как и он сам. Я сам себя создал, поднялся с самых низов и не позволю мной манипулировать. Перси должен смириться, что я тот, кто я есть!

— И кто же вы?

Деметр не знал.

Кажется, с тех пор как погиб его отец, он впервые пытался понять, что же ему требуется от жизни. Кто же он и куда идёт. Чёткая цель, придуманная в детстве, пусть и недостижимая, помогала ему держаться одного курса. Только вот жизнь менялась, и Деметр с ней тоже. И, кажется, то, что в детстве казалось самым важным, с каждым годом привлекало его всё меньше и меньше. Зато хотелось чего-то другого. Чьих-то нежных рук и приятного голоса. Хотелось того, кто поможет не сжимать зубы и не выть по ночам в подушку.

***

Рей на их посиделки стал приводить молодого солдата – Пелопа Плуто, юноша только закончил военную академию и уже попал в отряды фениксов, показывая хорошие результаты. Конечно, немалую роль сыграли его родители – также военные, и Деметр не отказывал себе в выгодных знакомствах. Рей же просто нашёл весёлого компанейского альфу, готового хлебнуть с ним водки и пощипать омег за задницы.

Арес, возможно, из ревности к новому члену их неделимой троицы стал подсаживаться во время обедов, но всё также сторонился ночных посиделок. Очевидно, он очень боялся поддаться соблазну, а уговоры Рея, что это всего лишь секс, не имеющий отношения к чувствам и его младшему мужу, прерывал шумными возражениями, что он любит Гео и никогда не осквернит его доверие другим омегой.

На подобные заявления Деметр лишь ухмылялся, уверенный, что Гео своё не упускает и в отсутствии мужа развлекается, как и прежде. Лейтенант не пытался равнять всех под одну гребёнку, сравнивая с собой, просто Деметр помнил поведение Гео на «Пере» и видел, как ведут себя омеги в клубах. Потому у него сложилась твёрдая уверенность, что так же, как и он, никто из омег себе в удовольствии не отказывает.

Пелоп умел веселиться, хорошо поднимал настроение, и омеги за ним вились шлейфом. Смотря на него, Деметр узнавал себя в молодости, и оттого парень с каждым днём нравился всё больше. И больше всего он нравился тем, что, в отличие от молодого Деметра, был весьма разборчив в сексуальных отношениях. Пелоп поддерживал идеи Ареса, хотел найти себе драгоценного супруга, которого будет одаривать цветами. С омегами, которые развлекали его, Пелоп был крайне вежлив, улыбчив и почтителен, отчего Деметру казалось, что он с каждым днём всё сильнее ненавидит себя за распутство и бесцельно прожитые годы.

Кроме Кеоса и Тантала у Деметра не было ни одного омеги, кто без презрения смог бы посмотреть ему в лицо. И то, оба его долгосрочных любовника сейчас относились к альфе пренебрежительно, как и он к ним. Все остальные пассии предпочитали обходить его стороной, а Алоэй так и вовсе ненавидел. Почему-то в груди набирала силу уверенность, что Перси тоже будет его ненавидеть, и этого совсем не хотелось.

Не для кого-то, а только для себя Деметру захотелось стать лучше. Чтобы, получив чин генерала, ему не было стыдно смотреть на себя в зеркало и общаться с людьми. Но как быть лучше, он не знал и не умел.

Время шло, и за неделю до течки Перси прислал ему ещё одно письмо. Стараясь быть спокойным, Деметр открыл послание, уверенный, что ничего хорошего Персефон ему не напишет.

Так и было, младший муж напоминал про течку и ответственность Деметра перед супругом. Потребовал заранее известить о своём появлении, и от каждого прочитанного слова Деметр становился всё мрачнее. Не зная, что именно его на это толкнуло, но альфа грубо ответил, что приедет и исполнит свой долг. Отправил в медицинский центр подтверждение и заказал транспорт.

Только в назначенный день, оказавшись на Мельпомене, он не пошёл сразу к мужу, как рассчитывал на то Перси. Деметр спокойно прогулялся по знакомым местам в РЦ, сделал несколько покупок для друзей и себя. И с опозданием на шесть часов направился домой с лёгким чувством превосходства, что его намеренное отсутствие станет оправданным наказанием младшему мужу.

Вот только увиденная картина потрясла его до глубины души. Деметру сразу стало стыдно за опоздание. Перси корчился на полу, пытаясь запихнуть в себя какой-то продолговатый предмет, поскуливал, кусая посиневшие губы, и даже не заметил, как муж подхватил его на руки и уложил на постель. Стоило альфе погрузить в его тело член, как Перси забился в конвульсиях, болезненно захныкал, а потом, успокоившись, обмяк в руках своего мужа.

— Я думал, умру, — сипло произнёс он, и Деметр унял омегу поцелуем.

Лейтенант пришёл в себя, сжимая в горячих объятиях стройное тело мужа. Перси тихонько сопел, возможно, дремал, и Деметр лёгкими, еле ощутимыми поцелуями прошёлся по его спине. Омега податливо выгнулся, и Деметру захотелось сжать его покрепче, прижать к себе так, чтобы никогда не нужно было отпускать. Всё, что он тщательно стирал и прятал внутри, сейчас, под действием гормонов и течки, навалилось двойным грузом. Перси казался нужным, близким и родным человеком. Единственным родным во всей этой вселенной.

Член после активных игрищ немного побаливал, но от близости младшего мужа снова стал напрягаться, и, не отпуская Перси, Деметр навалился сверху, входя во влажное мягкое нутро, наслаждаясь его теплом. Гон уже закончился, но Перси этого мог и не понять, и потому Деметр просто наслаждался кратким мигом их соития. Возбуждение было несильным, не сводило с ума, а лишь приятно щекотало в паху и щипало глаза. Запах Перси был всюду, и Деметру хотелось впитать его в себя побольше, насытиться на четыре месяца вперёд, чтобы были силы пережить очередную разлуку.

Он не понимал, почему так хорошо и плохо одновременно. Почему так сильно хочется быть с Перси рядом и почему хочется оттолкнуть его, прогнать или уйти самому. Эти противоречия раздирали его изнутри и впивались в сердце то сладкой нежностью, то жгучей болью.

Постепенно набирая темп, притягивая мужа и удерживая его всё сильнее, Деметр стал порыкивать, покусывать и без того истерзанные плечи, вылизывать мятную, покрытую испариной кожу, и ему до безумия хотелось сжать зубы на его холке и оставить метку. Чтобы Перси навсегда был только для него. Принадлежал только ему.

Оргазм наступил совершенно внезапно, ослепил и лишил сил, альфа вновь завалился на мужа, сжимая его в объятиях. Перси, еле дыша, попытался выбраться, с трудом столкнул с себя тяжёлое тело и чуть слышно выдохнул: «Я больше не выдержу».

— Больше и не надо, — усмехнулся Деметр и нежно провёл пальцами по напряжённой шее.

— Ты пришёл в себя? — Перси резко повернулся и удивлённо уставился на мужа. Понимание того, что альфа уже не в состоянии гона и всё равно на него забрался, казалось, расстроило Перси: — Зачем меня снова мучил, я и так еле дышу. Тебе других омег мало?

Ворчание было обиженным, словно альфа сделал что-то плохое.

— Ты бы по-другому реагировал, если бы я любил тебя? — Деметр осторожно поднял на него взгляд, пытаясь отыскать в нём хоть немного прежних чувств.

Перси хохотнул, отодвигаясь. В глазах его сверкали гнев и разочарование. Похоже, омега обманул, говоря, что простил, и всё ещё был крайне расстроен из-за последней измены.

— Глупости. Ты сам сказал – у нас свободные отношения. Ты мне ничего не должен!

Альфа, скрипнув зубами, поднялся и стал быстро собираться. Слова Перси не просто ударили, они разбили все надежды. Деметр ненамеренно пытался зондировать почву, пытался понять, осталась ли в младшем муже прежняя любовь, потому что у самого внутри что-то теплилось, только он не был уверен, что именно. А теперь намеревался эти задатки давить на корню, не желая, чтобы омега над ним смеялся.

— Дем, подожди, — Перси резко поднялся и, немного пошатываясь, пошёл на кухню и вытащил из морозильной камеры свёрток. — Я приготовил пирог, который ты любишь. Надеялся, ты успеешь поесть перед... но хотя бы возьми с собой.

— Не надо, — Деметр произнёс это холодно и мрачно, продолжая спешно одеваться. Сейчас ему даже видеть Перси не хотелось, привычное отрезвление после воздействия феромонов отвращало, Деметр, прикусив язык, повторял про себя, что ненавидит омег и течки.

— Прошу, — Перси подошёл ближе, осторожно, боязливо коснулся плеча и протянул выпечку. — Прости, я попытался давить на тебя, и теперь ты меня отталкиваешь. Но обещаю, я больше не буду. Только, пожалуйста, не опаздывай больше, мне было очень тяжело.

Деметр старался не смотреть на омегу, но от каждого его слова тело вздрагивало, ему было неприятно оттого, что Перси просил прощения, оттого что он снова пытался быть с ним ласковым и добрым. Потому что теперь это просто союз, без прежней любви и понимания.

— Спасибо, — Деметр забрал свёрток, голос предательски вздрогнул, и, так и не подняв взгляд, альфа поспешил уйти.

***

Тантал успешно прошёл переподготовку и вышел на службу на второй военной базе в должности диспетчера защитной дивизии. Деметр достаточно часто пересекался с ним на командном мостике, когда они выходили на дежурство, но в его каюте Тантал не появлялся примерно две недели после перевода.

Когда же пришёл, отдавался с неприятным равнодушием. Деметр тоже особого энтузиазма не испытывал, просто снимал напряжение и надеялся, что, закончив, омега сразу уйдёт. Но тот остался, нагло налил себе воды и голым валялся на кровати с постной мордой и прикрытыми глазами.

— Чего мрачный такой? — наконец спросил хозяин комнаты, надеясь, что Тантал, как и всегда, выговорится, поноет и уберётся.

— Просто тоскливо, — омега приоткрыл один глаз и мрачно покосился на альфу, — мои родные погибли на Каллиопе в последней катастрофе. Умерли родители, все дядьки. Брат с младшим мужем и его дети. Их даже не хоронили. Тела уничтожили при дезинфекции. У меня даже нет их похоронного жетона, чтобы попрощаться или дань памяти отдать, — Тантал вздохнул, — но тебе всё равно до этого нет дела.

Деметр хотел бы согласиться, но гибель близких пусть и чужого ему человека почему-то сильно задела. На полном автомате он открыл виртуальный экран планшета и проверил данные своего дяди, о котором почти никогда не вспоминал. Младший брат его папы жил на первой станции, прожигал своё существование в безделье и никогда не встречался с племянником. Но, увидев, что дядя погиб вместе со своей семьёй, Деметр почувствовал, как комок сжимает горло, и, соболезнуя, похлопал Тантала по плечу. Тот ответил таким же жестом и, наконец, стал собираться.

— Если так напрягает, можешь не приходить, найду, с кем расслабиться.

— Я тебе должен, — буркнул омега, — расплачиваюсь, как и договорились, за перевод в фениксы.

— Вот как воспринимаешь? — Деметру почему-то стало неприятно за подобное, хотя, когда документы на омегу оформлял, думал именно о своих потребностях, и что с Танталом будет очень удобно.

— А как ещё? — омега фыркнул, криво усмехнулся и сменил тему: — Ты с дружками своими в местный паб ходишь? Может, и меня угостишь разок?

— Хожу, но ты там точно не к месту.

— Да ладно тебе, стаканчик виски старому другу пожалел? — Тантал растянулся в неприятной и натянутой улыбке.

— Угощу. Но без Рея и Ареса. Ты их своим языком наглым раздражаешь.

— Я просто не там их этим языком гладил, — хохотнул омега и, наконец, убрался из его каюты.

За четыре месяца службы Деметру пришлось руководить двумя операциями по защите. Первый раз напали Таланцы, против них действовали по уже разработанным схемам – встретили и разбили. Второй раз была атака Ксирдов. С этими негуманоидными биомашинами проблем всегда было много. В отличие от всех остальных, они не видели в существовании Ивлионцев никакой выгоды и не пытались откусить кусочек. Ксирды хотели уничтожить всё живое, нападали, используя кинетические пушки и, разбив противника, просто исчезали. С этими роботами проблемы были и у других рас, но на протопланетах Герроков и Таланцев стояли защитные системы против андроидов. У Ивлионцев ничего не было, и им оставалось лишь надеяться на фениксов.

Словно специально выбирая смены Деметра, Ксирды в этот раз напали на девятую станцию. Выскочили из подпространства и стали палить без разбору во все объекты. Сбить из лазерной установки их корабль Деметр не мог, так как на пути было слишком много препятствий, и ему пришлось послать на битву отряд. Сам лейтенант сел в свой истребитель и, вырвавшись вперёд, пытался сбить направленные снаряды. Ксирды использовали для оружия неизвестный вид ускорителей, и небольшие ядра разносили в пух и прах любой объект, до которого добирались. Деметр видел, как погибло несколько его подчинённых, не успевших уйти с линии огня.

Когда фениксы стали пробивать Ксирдам броню, те просто ушли в варп-прыжок и исчезли, оставив за собой груды разрушенных кораблей. Ксирды непременно вернутся, может, через день, а может, через год. Эти роботы отличались завидной нерациональностью, но старательно пытались добить врага.

Жизнь на пороховой бочке порядочно нервировала, но Деметр заметил, что общение с психологом помогает снять напряжение не хуже секса. А ещё в его команде теперь был Тантал, которого можно было отловить в коридоре и заставить отсосать. Омега никогда не отказывал, но за свои услуги заставлял выслушивать своё нытьё.

Тантал в своём желании выпить за счёт лейтенанта оказался слишком настойчив, и в один из вечеров, после длительной смены, когда товарищи хотели просто спокойно отдохнуть и посмотреть одним глазом трансляцию боёв с четвёртой станции, омега нагло и без приглашения сел за их столик.

— Какая встреча, — пробормотал Рей и нырнул носом в стакан.

— И я рад тебя видеть, шлюшка, — омега надменно послал воздушный поцелуй и повернулся к лейтенанту. — Где моя выпивка, начальник?

— Кажется, я просил тебя не доставать меня! — Деметр не хотел злиться, но Тантал расстраивал его товарищей, которые, в отличие от выходца с Каллиопы, были не столь терпимы к хамству в свою сторону.

— Может, если я заберусь к тебе под стол и отсосу, ты будешь более ко мне расположен?

Деметр обречённо махнул рукой с чипом над столом и выбрал омеге напиток, чтобы тот заткнулся. Арес закатил глаза, а Пелоп тихонько посмеялся. Из проёма появился бокал, и в него брызнула неприятного цвета красная жидкость. Тантал тут же схватился за него и, подняв над собой, громко, слишком громко крикнул:

— За альфьи хуи! — и сделал несколько больших глотков.

— Пей и молчи, — шикнул на него Деметр, и омега закивал головой, принимая условия.

Разговор первое время шёл тяжело, но вскоре альфы перестали обращать внимание на молчаливого Тантала, который только глупо улыбался, кивал да хитро стучал ногтем по своему стакану, когда тот пустел. К ночи, когда Рей отправился пытать удачу с каким-то одиноким парнем у стойки, оставшиеся за столом альфы спокойно обсуждали матч, перетирали косточки известным бойцам и вспоминали какую-то мыльную оперу, которую временами крутили в зале отдыха.

Тантал, когда не язвил, был вполне приличным собеседником, не слишком образованный, в силу своего происхождения, но умный, и потому пробелы академического образования скрывал за остроумными шутками. Деметр расслабился и настроился на хорошее окончание ночи, но Пелоп успел вперёд него, и Деметр даже не заметил, как эта парочка села рядом и увлечённо переключилась друг на друга, а потом Пелоп и Тантал и вовсе убрались вдвоём.

— Смотрю, Тантал скатился до шлюхи и пошёл по рукам, — фыркнул им вслед Арес, — а раньше к себе никого, кроме тебя, не подпускал.

— Ты его осуждаешь? — Деметр с удивлением посмотрел на друга. — Знаешь же, что между нами только секс.

— Меня не так сильно дёргает, когда ты с ним встречаешься, как твои случайные пассии.

Лейтенант бросил взгляд вслед любовнику, не чувствуя ничего, даже сожаления по поводу сорванного вечера. Возможно, за долгое время общения Деметр не заметил, как к Кеосу и Танталу стал относиться, как к равным. Может, потому он и терпел все их выходки и закидоны.

— Считаешь меня мразью? Только честно, Арес.

— Нет, сам таким был, просто горько оттого, что у тебя муж красивый и понимающий, терпит тебя и любит. Безусловно, любит, а ты с ним, как и с остальными – как с дерьмом.

Деметр поёжился, не от обвинений товарища, а от слов про «любовь».

— Больше не любит. Я сделал большую глупость. И подлость. Перси прозрел и теперь держится на расстоянии, — Деметр не смог сдержать тяжёлого вздоха. — Но, сам понимаешь, так даже лучше. Я вряд ли смогу измениться и делать больно ему не хочу. Пусть живёт, как знает, уверен, ему там, без меня, очень хорошо.

— А тебе без него? — Арес поднял немного мутный от выпитого взгляд. — Как ты можешь проводить с ним течки и продолжать изменять? Я, кроме Гео, ни о ком больше думать не могу.

— Измена – это если с чувствами. Для меня все эти случайные партнёры – пустое место. А секс мне нужен, просто необходим, чтобы со стрессом справляться, чтобы себя живым чувствовать. Да и он с годами нужен всё меньше. Я уже не подросток и, как ты сам мог заметить, больше не чащу. Теперь Тантал под боком, но он – так вообще – боевой товарищ, и мы взаимовыгодно друг другу услуги оказываем.

Арес хохотнул, покосился на Рея, что уже вовсю лапал свою жертву, и снял жёсткий воротник с военного мундира. Деметр с удивлением уставился на небольшое тёмное пятно на седьмом шейном позвонке. В одно мгновение стало понятно, почему Арес так сторонится загулов друзей, и, самое главное, почему от него всегда немного пахнет младшем мужем.

— Ты дал себя пометить? — Деметр был изумлён таким решением. Метка – это навсегда, и с меткой к Аресу ни один другой омега не подойдёт. Да и сам альфа особого желания к ним не почувствует.

— У него тоже моя метка. И месяц назад у нас родился сын...

— Поздравляю. Но ты военный, и метка – это опрометчиво. Не люблю говорить о плохом, но сам понимаешь, если ты погибнешь, Гео до конца дней останется без альфы!

— Поэтому я хочу уйти из фениксов, — Арес с печалью посмотрел на друга, и Деметр вцепился в его рукав, словно товарищ прямо сейчас встанет и исчезнет с их корабля. — Дослужу до конца года и переведусь в пехоту на станции. Буду во внутренних войсках. Хочу возвращаться каждый вечер домой, хочу спать с ним рядом и растить своих детей. Ты не поймёшь...

Деметр, и правда, не понимал. Как можно отказаться от карьеры, отказаться от своих собственных крыльев ради омеги. Хотя в глубине души он мечтал, чтобы настало время, когда ему позволят держать на корабле семью. Тогда Перси будет засыпать в его объятиях, и через пару лет у них обязательно появится малыш. Это были лишь гипотетические желания или невозможные мечты...

По просьбе Ареса Деметр не стал ничего говорить Рею. Если уж лейтенант не понимал и не принимал его решения, будучи обременён узами брака, то холостой Рей уж точно не поймёт и непременно осудит. Впрочем, эта небольшая откровенность Ареса успокоила, и он теперь охотнее общался с товарищами, хотя старался уходить в свою каюту до того, как один из них притащит за стол шлюху. Развлечений на корабле было немного, и выпивали они постоянно – раз в неделю после самой длинной смены, когда от усталости валишься с ног, но хочется ещё погудеть и забыть о напряжённом дежурстве.

Теперь ещё к их столику с наглой рожей стал постоянно подсаживаться Тантал. Его не гнали, только Арес морщился, когда после весёлой попойки Тантал уходил то с Пелопом, то с Деметром. Лейтенанту было не жалко делить любовника с товарищем, а мнения Пелопа спрашивать не хотелось – если бы он был недоволен – высказался бы.