Человек человеку - волк

«Приветствую, мой дорогой друг.

Я очень благодарен тебе за то, что ты приедешь ко мне. Я понимаю, как сложна твоя работа, и уважаю желание достигнуть твоей цели, поэтому если прибывать на станцию для тебя проблема – я могу и не настаивать...»

Мужчина раздражённо сжал и разжал кулаки. Из слов Перси он не мог понять, пытается ли муж его оттолкнуть и намекнуть, что помощь Деметра ему не нужна, или действительно беспокоится о времени военного и не хочет мешать.

«Поездка на Терпсихору была крайне сложной, но и поучительной. Мы работали по двадцать часов в сутки, и за три дня нам нужно было проверить показатели датчиков на всех десяти уровнях. В прошлые годы я бывал на второй и третьей станции, но Терпсихора разительно отличается от всего, что я видел. Даже первые этажи строились так, чтобы предоставить жителям максимальный комфорт, благосостояние станции превышает все остальные по уровню жизни, а количество людей на квадратный метр самое маленькое. Я помню, что седьмую строили в тот период, когда ивлионцы расположились в галактике М31, и в нашем распоряжении было огромное количество планет, богатых ресурсами и минералами, а находящаяся недалеко сверхновая снабжала станцию питанием. Люди могли позволить себе подобную роскошь, учитывая, что на тот момент население не нуждалось в большей площади. Но мы все прекрасно знаем, к чему привело такое расточительство. Мы столкнулись с Герроками и с тех пор воюем с ними, так как они считают, что мы обокрали их...»

Деметр с мнением мужа был не согласен, но спорить не собирался.

«И всё же прошли столетия, а седьмая станция всё также процветает, забирая у остальных лучшее. Я сам вырос в обеспеченной семье и часто считал себя зажравшимся богатеем, но то, что происходит на Терпсихоре, напоминает комичный фарс. Мне трудно объяснить и выразить всё это словами, на их жизнь просто надо посмотреть – у них всё есть, но уровень недовольства на седьмой невероятно высок. На нижних уровнях положение людей лучше, чем на третьей станции на четвёртом этаже, но они всё равно жалуются, требуют что-то. При этом не работают, не прикладывают усилий, получив это место в наследство от таких же недовольных всем родителей. Временами мне хотелось взять за шкирку какого-либо самовлюблённого сосунка и отправить его на Калиоппу – вот тогда он убедился бы, что живёт в раю. Они не видели другой жизни и не знают, на что похожи старые кварталы первой станции. Наш первый Ноев ковчег рассыпается и требует реновации, но все средства правительство вкладывает в постройку Урании. Я сильно сомневаюсь, что она заменит старую станцию, а значит, положение Калиоппцев будет лишь ухудшаться.

Боги послали нам испытание, уничтожили нашу родину и бросили болтаться в неизвестности. Но мы всё терпим, принимаем и даже не пытаемся изменить свою судьбу».

Письмо было наполнено разочарованием и болью, но Деметр никогда не задумывался о возможности осесть, не задумывался над правильностью слов своих генералов. Он выполнял приказы, как часть боевой машины, и никогда не оглядывался назад, пытаясь оценить поступки себя и других. И не понимал, чего же мечется Перси?

«Моё желание отправиться в отпуск на седьмую станцию сильно остыло, и я теперь гадаю, чем же занять себя, когда появится свободное время. Посмотрев твои графики, я с сожалением осознал, что в ближайшее время совместных отпусков нам не светит, и я могу надеяться лишь на твоё появление в течки. Может, выпадет пара часов, чтоб просто пообщаться, побыть с тобой рядом. Грею себя мыслями об этих мгновениях, мне тебя очень не хватает и временами хочется поехать на военную базу к отцу, и уговорить его отпустить меня к твоим звёздам. Возможно, когда-нибудь это случится, и ты свозишь меня к какой-нибудь безжизненной планете на своём фениксе. Эти удивительные корабли трогали моё воображение с самого детства.

С любовью, твой преданный П.»

Известить своё начальство о необходимости вернуться в родное созвездие Деметр решил заранее. Лето воспринял новость спокойно, даже с лёгкой улыбкой сказал, что, когда Деметр вернётся, на него будет переложено командование, так как младший муж Лето ожидает своего альфу домой через пару недель. Майор выглядел даже старше генерала Энгера и Деметр сразу предположил, что муж у Лето так же молод как и Тик, но спрашивать не стал.

Из-за расписания межзвёздного перехода Деметру нужно будет уехать от Перси сразу, как только тело мужа его от себя отпустит, и прибудет он также с опозданием. Эта ограниченность во времени немного расстраивала, но поделать ничего было нельзя. Почему-то ожидание встречи с мужем захватило его целиком. Выбивала из колеи не столько возможность вновь выпасть из жизни на трое суток, сколько желание прикоснуться к нему, поласкать и прижаться губами к его загорелой мятной коже.

Отрываясь за своё возбуждение на Алоэе, Деметр совсем не заметил, что омега под ним стал совершенно безликим, и временами, когда тот не появлялся в его спальне, Деметр даже не обращал на это внимания.

Переброска, транспортировка к военной базе и поезд до станции занял менее четырёх часов. Когда же альфа подходил к дверям своей квартиры, тело нервно подрагивало, на личном коммуникаторе уже давно высвечивалось сообщение, что младший муж нуждается в поддержке. И по медицинскому таймеру Перси мучился своим состоянием уже не менее двух часов. Несколько раз глубоко выдохнув и задержав дыхание, Деметр вошёл в дом.

Между ног скользнула Пятнышко, приветливо мяукнула и стала тереться о его штаны, а с кровати, из-под покрывала, послышался страстно призывный стон. Быстро сняв одежду прямо на пороге, альфа подошёл к своей постели, скидывая с Перси покрывало и тут же захлёбываясь от удушающего аромата мяты, смеси феромонов, что в одно мгновение оглушили его, и картинки, что могла бы возбудить и импотента.

Перси, широко раздвинув ноги, прогнувшись так, что его грудь прижималась к простыням, тяжело дышал и ласкал себя пальцами.

— Перси, — проваливаясь в нирвану, пробормотал альфа.

Прижавшись к нему всем телом, он стал целовать его дрожащие плечи, прошёл руками по влажным бёдрам и, сев перед пошло оттопыренной попкой мужа, лизнул его нетерпеливые пальцы. Раньше он никогда этого не делал – считал отвратительным, но Перси даже там на вкус был мятным. Смазка с лёгким солёным привкусом была немного вязкой и прозрачными каплями покрывала руку омеги, которой он старательно пытался себя удовлетворить. Осторожно отодвинув его руку, Деметр с лёгкостью запустил в него свои пальцы. Перси был очень горячим изнутри, мягким, податливым, захотелось погладить его всюду, отыскать эрогенные точки и доставить невероятное удовольствие, но Деметр не знал, с чего начать.

— Возьми меня, — хрипло простонал омега, и это решило все вопросы.

Вторая течка прошла намного спокойнее. Хотя была всё та же страсть, и неконтролируемое безумие захлёстывало и резало воспоминания на куски, но теперь Деметр несколько раз прерывался, они ели вместе, целуясь и ласкаясь так, словно влюблённые подростки. Но когда тяга унялась, и жажда, навеянная феромонами, утолилась, Деметру показалось, что он не хочет отсюда уходить.

Было слишком спокойно и по-домашнему обнимать стройное гибкое тело, держать его бёдра на своих ладонях и целовать расцарапанные плечи. Счастью помешало пикание передатчика, и Деметр с разочарованием понял, что очередной отпуск закончен, и ему надо возвращаться к работе.

— Дем, — Перси остановил его спешное одевание и потянул к себе, — спасибо.

Альфа хотел кивнуть, поцеловать пошло приоткрытые губы, но лишь оттолкнул от себя младшего мужа, продолжая одеваться. Все эти эмоции, что вызывала течка, были неправильными – не его. И их надо было выбить из себя, как и любую другую дурь. А от понимания, что он снова уезжает, оставляя Перси для какого-то другого альфы, было невозможно гадко и раздражало изнутри до боли.

— У тебя на базе кто-то есть? — вопрос Перси заставил альфу вздрогнуть и оторваться от одежды.

С чего бы мужу интересоваться его жизнью, когда, казалось бы, давно всё было обговорено.

— Ты действительно это хочешь знать? — Деметр прищурился, пытаясь понять, чего добивается омега, и почему-то до безумия захотелось заставить его ревновать, чтобы он устроил сцену, гневно впился альфе в губы, сел перед ним на колени и обсосал его уже и без того замученный член. Но так в случае ревности мог бы поступить со своим омегой альфа. Омеги же закатывали истерику, рвали волосы и кричали. Только Перси, как всегда, поступил иначе.

— Нет, — омега немного улыбнулся, хотя по его интонации Деметр понял, что младший муж решил, что ответ положительный. Но у Деметра никого не было – те случайные пассии или даже постоянный партнёр, который был для него лишь удобный дыркой для совокупления, не считались. Деметр не влюблялся, а значит, был свободен. Свободен ли? Ведь он уже семь месяцев связан узами брака.

***

Восемнадцать месяцев службы пролетели незаметно. Отсутствие полноценного отпуска изматывало морально и физически, и поездки на течки к Перси стали настоящей отдушиной. Даже, несмотря на то, что активный секс изнурял тело, Деметр чувствовал себя прекрасно, возвращаясь домой.

С каждым разом гон всё меньше лишал альфу рассудка, и теперь Деметр действовал вполне осознанно, радуясь каждому мгновению, посмеиваясь над мужем, который, почти ничего не соображая, вытворял сумасшедшие вещи и соглашался на любые эксперименты, а ещё сладко и очень нежно выкрикивал его имя, кончая.

Довольно часто из-за расписания открытия межпространственного хода Деметру удавалось получить пару свободных дней, и тогда они с Перси проводили их почти как настоящая семья. Младший муж готовил ему необычные блюда, которые на базе никогда не подавали, водил в общественные места, на выставки, в театры и просто по ресторанам. Довольно красивая и богатая вольная жизнь аристократического омеги немного смущала альфу и претила. Но в обществе Персефона всё казалось более приемлемым. Никогда не интересовавшийся искусством Деметр следовал за омегой, соглашаясь с его мнением и выслушивая забавные лекции о бомонде. Они почти не говорили на личные темы, не затрагивали острых углов их сложного брака по расчёту, и Деметру казалось, что он окунался в невероятный мир, в другую жизнь, которой раньше у него никогда не было.

Срок выработки ресурсов подходил к концу, и технологи и рабочие с танкера стали паковать вещи. Деметру тоже не терпелось закончить с этим затянувшимся контрактом, который не дал ему проявить себя, почти не обучил ничему новому. За год Деметр прошёл общий курс работы с истребителем, и теперь у него была возможность забираться в более крупную птичку с широкими острыми крыльями и длинным вытянутым корпусом, который удобно менял форму и задействовал два десятка видов различного оружия. Правда, на «Щите» таких машин было всего четыре, и унтер-офицеру приходилось уступать их снайперам.

В систему Глизе временами наведывались Герроки, но почти два года они не причиняли беспокойства, и всем уже начало казаться, что враждующая раса решила оставить ивлионцев в покое.

К сожалению это было не так, и, отработав почти два года, добытчики подверглись нападению, когда, казалось бы, можно было спокойно отправляться домой. Несколько небольших отрядов истребителей Герроков внезапно появились в их солнечной системе и открыли огонь по кораблям техников и танкеру. Фениксы среагировали мгновенно, но недостаточно быстро. С десяток вражеских пилотников было уничтожено, но грузовой корабль оказался слишком сильно повреждён, чтобы вернуться через дыру.

Убедившись, что Герроки убрались восвояси, Лето вызвал новое судно, чтобы забрать с планеты буры и людей, а также отбуксировать повреждённый танкер в надежде, что его можно будет восстановить или хотя бы использовать с него технику. Новый грузоперевозчик обещали переслать через месяц, а это значило, что всем придётся задержаться в Глизе минимум на лишние двадцать дней.

На этот период у Перси выпала течка, и Деметр несколько обеспокоился, когда ему сказали, что, возможно, ему не позволят покинуть базу. Но потом Лето резко изменил мнение, майор понял, что и его муж может оказаться без внимания, и позволил своему помощнику уехать, чтобы самому потом беспрепятственно покинуть «Щит».

Данные по расписанию пространственных дыр сразу порадовали – кроме трёх дней течки Деметр сможет ещё полтора дня провести со своим мужем. И если всё сложится хорошо, то уже через месяц он окажется на Мельпомене в заслуженном отпуске. Что делать на гражданке и куда себя пристроить, Деметр пока не думал, просто хотелось немного побыть с мужем, покутить с друзьями, выбраться из рутины военных дней...

Его появление несказанно обрадовало Перси и кошку. Оба бросились к альфе на руки, Перси повис на шее, а кошка бесстыже забралась на плечи.

— Мне нравится, когда меня так встречают! — Деметр от души улыбнулся, обнял омегу, потрепал и скинул с себя пушистое животное. — Вижу, ты бодрый, до течки ещё пара часов?

— Да, — Перси, странно смутившись, улыбнулся, — приготовить тебе что-нибудь?

— Да, пожалуйста. И с мятой, — всё ещё удерживая в объятиях своего младшего мужа, Деметр потянулся за поцелуем, и омега ответил страстно, бросаясь на него, словно изголодался и по любви, и сексу. Альфа таким мыслям лишь усмехнулся.

Перси на кухне возился недолго, быстро состряпал что-то, напоминающее булочки, и присыпал их мятной сахарной пудрой. Пища на вкус была необычная, но приятная, а ещё приятнее было смотреть на сияющие глаза омеги.

— Ты такой смешной, — улыбнувшись, произнёс Деметр.

— Чем же? — Перси встрепенулся, поправляя выбившуюся прядку и растягиваясь в улыбке.

— Просто – смешной, — альфа отодвинул еду и убрал складывающийся столик. Запах Перси обволакивал и успокаивал. Деметр чувствовал прилив сил и жар во всём теле, свидетельствовавшие о начале гона, и если ещё первые часы этого гормонального скачка он способен что-то соображать, то потом будет в полном подчинении своих желаний. И хотелось, пока есть силы и воля, сказать что-то Перси. Что-то очень важное. — Садись ко мне.

Деметр хлопнул по коленке, и туда сразу же запрыгнула Пятнышко. Хохотнув и столкнув с себя кошку, Деметр притянул Перси. Он доверчиво обхватил его за шею и заглянул в глаза. В этом бесконечно голубом небосводе хотелось утонуть, хотелось сжимать его в объятиях, целовать, лелеять... любить?

— Ты волшебно пахнешь, — осипшим голосом произнёс альфа, зарываясь носом в мягкие каштановые волны, — мне не хватает этого запаха.

Перси прижался к его губам, выталкивая ненужные мысли и банальные слова. Разум заполнился вязким мятным желе, заставляющим чувствовать Деметра очень глупо и по-настоящему счастливым. Хотелось шептать омеге что-то сладкое, нежное, чтобы хоть немного выплеснуть то, что застряло в груди. Хотелось просто быть с ним рядом.

Альфа не помнил, как они очутились на постели, как обнажёнными вжимались друг в друга со счастливыми улыбками и горящими от страсти глазами. Течка и гон проходили в трогательной и волшебной тишине их собственного дыхания. А пробудившись, в одно мгновение очнувшись от слепой страсти, Деметр остался лежать рядом с мужем на постели. Разминал его исцарапанные плечи, гладил взмокшую и напряжённую спину, размазывал по ягодицам своё семя и без малейшей брезгливости смотрел на медленно сжимающееся колечко ануса. Всё было естественным и казалось правильным. А главное – его собственным и, значит, родным и ценным.

Готовить Деметр никогда не умел, но через доставку заказал для младшего мужа что-то питательное. На странную массу на тарелке Перси только усмехнулся, но жадно проглотил всё до последней крошки. Полночи они просидели рядышком, просматривая какие-то каналы по ТВ, перекусывали, что в кухне отыскалось и что предоставляла доставка, а под утро Перси дремал у Деметра на плече и сжимал его плечи своими длинными пальцами, отчего хотелось целовать их снова и снова.

Утром омеге пришлось отправиться на работу. И хотя Деметр пытался оставить его дома, Перси твёрдо заявил, что у них сейчас сложные отчёты, ему, возможно, светит повышение, и он не может бросить своего товарища одного отдуваться за проблемы в системах жизнеобеспечения.

Деметр, привыкший к строгому расписанию, не знал, чем себя занять. Полдня просидел дома, листая журналы в сети и балуясь с очень милым и забавным Пятнышком. Потом, устав от безделья, вышел из жилого корпуса и поехал в центр культуры. На четвёртом уровне под картинные галереи и выставки было выделен целый сектор, но Деметр почему-то выбрал музей искусства.

Когда-то Перси мельком рассказывал ему об этом зале – складе забытой и несуществующей ныне истории. То, что ивлионцы успели увезти с собой, и на что оказалось не жалко ни места, ни средств для сохранения. Известные художники, скульпторы – их работы, сложенные под стеклянными колпаками, в тесных рядах многоэтажного музея смешивались и теряли смысл и значение.

— Вы интересуетесь искусством? — к солдату обратился пожилой смотритель, омега лет шестидесяти, с короткими седыми волосами и немного сморщенным лицом.

— Не особо, — отмахнулся Деметр, — мой муж временами водит меня по выставкам и сам рисует.

— Любопытно, в каком стиле?

Альфа пожал плечами, он ничего не понимал ни в стилях, ни в рисовании.

— Мелками рисует.

— Пойдёмте.

Омега повёл мичмана через группу стоек, быстро минуя искусство 15 и 16 веков. А потом подтолкнул альфу к стенду с картинами – таких же, как и множество других, ничем не отличающихся от набора цветов и красок, непонятных для альфы и не вызывающих ничего, кроме скуки.

— Это Эдгар Дега, — омега задумчиво уставился на десяток полотен, показывающие разнообразные моменты из жизни танцоров балета. — Когда он рисовал эти работы, то был почти слеп, но рука его не ослабела, и он не отказывал себе в желании творить прекрасное.

Деметр с нескрываемым равнодушием рассматривал странные мазки и блеклые цвета танцовщиков. Он никогда не был на балете, но Перси писал ему о нескольких представлениях, на которые ходил сам. По его словам, музыка, пластика и грация танцоров выражали эмоции лучше громких слов, но, смотря на эти работы, Деметр ничего не чувствовал. Возможно, просто не умел, а может, не желал открывать себя и верить.

— Покидая Ивлионию, мы увозили лучшее, но огромное количество произведений искусства было потеряно, ушло в руки частных лиц или осталось на нашей планете ждать своей гибели вместе с ней. Я не знаю, по какому принципу выбирались работы, кто стал избранным, а кто отсеялся. Ведь человечество бросило не только часть своей истории, но и миллиарды людей, что не смогли попасть на корабли. Как отбирались семьи, почему кто-то посчитался лучшим и полезным, а кто-то был брошен на произвол судьбы, ответов мы уже никогда не узнаем. Но помнить своё прошлое мы обязаны, чтобы не совершать тех же ошибок.

— Вы слишком увлеклись революционными высказываниями! — строго заметил альфа.

— Степке? Что вы, я пришёл к его примитивным выводам, ещё до того как он устроил первую конференцию. Только я молчу, а этого глупца пятнадцать лет назад выбросили в открытый космос.

Альфа с удивлением уставился на пожилого мужчину, что задумчиво продолжал рассматривать поблекшую от времени картину с танцорами в голубом трико. Их руки изогнулись, переплетаясь, задумчивые лица слились в одно пятно, а окружающий их мир казался сломанными декорациями. Омега, видимо, заметил знак отличия на чипе Деметра и потому решил как бы случайно устроить унтер-офицеру маленьких разнос, но мичмана этим было не пронять.

Пожав плечами, Деметр вышел из музея и, стараясь не возвращаться мыслями к словам хранителя, направился на пятый уровень к кварталам развлечений. Пусть их раса сбежала от проблем на умирающей планете, бросив большую часть населения, но в тот момент они иначе поступить не могли. И Деметр никогда не видел особой беды в том, что правительство сознательно уничтожило более половины людей. Он не вправе осуждать тех, кто принимал те решения, и не собирался осуждать новых правителей сейчас. Он просто часть большой машины, он винтик, держащий всё на своих плечах, а чувства и глупые мысли – для художников-авангардистов, которые не способны думать целостно и не понимают общей картины мира.

В клубе, куда Деметр пришёл, было, как всегда, людно и шумно. Казалось, какая-то часть жителей станций никогда не спит и не прекращает развлекаться. Зачем этих людей человечество забрало с собой в космос? В чём их смысл, если они только и умеют, что кутить и тратить чужие деньги?

Заказав большой бокал слабого алкоголя, Деметр лениво посматривал на танцоров, что скакали на танцполе, на крутящихся вокруг столиков с альфами омег в неприлично открытых костюмах. На их наглых смазливых личиках была явная жажда наживы, и они, словно голодные хищники, пытались поймать хоть кого-то на свой крючок. Когда кто-либо из них пытался подойти к Деметру, он просто показывал им свадебное кольцо и смотрел испепеляющим взглядом. Не хотелось ни секса, ни, тем более, общения с этими пустоголовыми давалками, от которых за версту несло дешёвыми духами и резким запахом немытого тела.

Хотелось просто отсчитать часы до встречи с Перси и вернуться к нему в постель. Может, младший муж приготовит ему что-то необычное, расскажет о том, что он сейчас делает на работе, и сядет рядом, положив голову на плечо.

— Деметр! — за его столик без приглашения уселся омега, и когда альфа попытался показать кольцо, лишь хлопнул его по руке. С недовольством альфа поднял взгляд, рассматривая наглеца.

— Привет, Тантал, — Деметр с некоторым раздражением отобрал у него свою руку. Омега был явно пьян и даже на ногах нормально не держался. — Давно не виделись.

Тантал, его любовник ещё с тех времён, когда Деметр воевал в пехоте, нагло улыбнулся. Невысокий, очень стройный мужчина выглядел моложе своих двадцати восьми лет. Его короткие тёмные волосы были красиво уложены в модную причёску, на лице была тонна дешёвой косметики, а шальные глаза искали, что бы выпить или где бы развлечься.

— Да уж, ты выбрался из нашего отряда, залез под генеральского сынка и развлекаешься в Глизе, — омега, как всегда, был колок.

— Ты хорошо осведомлён.

— Конечно, Кеос временами мне пишет, радует твоими глупыми похождениями и потрахушками!

— Что ты ко мне привязался? — Деметр наклонился вперёд, уставившись бывшему любовнику в глаза.

— Хочу тёплое местечко у фениксов, и, в отличие от Кеоса, у меня нет предрассудков. Готов сосать тебе каждый вечер, и ты знаешь, в этом я не плох! — омега пошло облизнулся и хитро подмигнул, вызывая у Деметра приятные воспоминания их совместных ночек. — Генеральский сынок, поди, не радует твой ненасытный член оральными ласками?

— А вот в мою семью не лезь! — сердито рыкнул на него альфа.

— Семья? — громко рассмеялся Тантал, пьяно закидывая голову. — Надо же, ты даже такие слова знаешь, мне казалось, что в своих сексуальных похождениях ты никогда не дорастёшь до совместного проживания хоть с кем-то, и в сорок государство выдаст тебе фригидного омегу и парочку отмороженных детишек.

— Ты меня не знаешь и никогда не знал, — пренебрежительно отмахнулся от наглого мужчины Деметр, Тантал был, как всегда, в своём репертуаре – немного неуравновешенный и несдержанный.

— Я знаю, что ты любишь больше дырки и мягкие попки. Может, пойдём найдём нам спокойное местечко, и я покажу тебе возвращение в рай?

Деметр смерил собеседника взглядом, в голове медленно пробежали мысли о том, что Тантал действительно отлично работает ртом, что времени у него ещё полно, и что Перси плевать хотел на его любовников... Только вот ему самому было не плевать на Перси.

— Чем сейчас занимаешься? Всё также в диспетчерской в пехоте? — попытался перевести в другое русло разговор Деметр, но Тантал быстро скользнул под стол и прижался лицом к его паху. Деметр нервно сглотнул и прикрыл глаза, отдаваясь приятным ощущениям.

Омега отлично знал своё дело, работал с энтузиазмом, а хорошего минета у Деметра действительно давно уже не было. Откинувшись на узеньком кресле, Деметр позволил Танталу развлекать его. После трёх дней в постели с текущим омегой член реагировал плохо и медленно, оргазм был слабым и почти без спермы. Омега выбрался из-под стола и потянулся к губам Деметра, за что альфа его грубо оттолкнул. Для него подобное было отвратительным – целоваться после минета, да ещё и зная, что у того сперма во рту.

— Ты всё такой же, — фыркнул Тантал, вытирая влажной салфеткой губы. — Только стоит у тебя хуже.

— У мужа течка только вчера закончилась, — слова были похожи на оправдание, но, наверное, Деметру действительно было необходимо оправдаться за свою мужскую слабость.

— И как это? В течку? — глаза у омеги странно заблестели, но делиться с ним Деметр не собирался и просто молча отмахнулся. — Мудак ты, Деметр, раз с мужем его эструс проводишь, значит, ты для него очень близок. Только ты никогда омег не уважал, и всё также пренебрежителен.

— Давай ты не будешь меня поучать, — Деметр подвинул к омеге бокал, чтобы тот заткнулся. Бывший сослуживец был временами слишком откровенен, а слушать его поучения у альфы не было желания.

— Тебе бы влюбиться, парочку детишек-омег завести, и ты поймёшь, что мы такие же, а может, даже и лучше, — Тантал сделал большой глоток и намеренно громко прополоскал горло.

— Такие же? — Деметр раздражённо дёрнул любовника за руку, указывая в глубь зала. — Посмотри, на что похожи эти шлюхи. Всё, что их беспокоит, это член в заднице и желание захомутать какого-либо приличного альфу.

— Когда государство на тебя строгие ограничители ставит, и не так раскорячишься, — раздражённо вырвался из захвата альфы Тантал, — если в тридцать не найдёшь мужа, то отправят в брачный дом, откуда попадёшь в кровать к первому попавшемуся холостяку. Детей только по расписанию рожать, а течки, если партнёра нет, проводить в больничке с пластмассовым хуем в жопе. Да чтоб от такого сбежать, под кого угодно ляжешь, лишь бы комнату получить и постоянного альфу. — В его голосе появилось нескрываемое раздражение, и он с трудом сдерживал высокие нотки своего пискливого голоса: — Если бы ты, сука, не был бесплодным, я б ужом вывернулся, чтоб от тебя ребёнка получить. Но ты вовремя с полковником связался, видеть член альфы тебе больше по душе.

— Заткнись, дебил, — Деметр с отвращением оттолкнул от себя омегу и, проведя над столом картой, оплатил напиток, намереваясь покинуть бар.

— Стой, извини, — Тантал тут же сменился в лице, натягивая привычную улыбочку и заставляя глазки блестеть, — переведи меня в фениксы, обещаю покорно отдаваться и молчать в тряпочку. Дем, мы же давно знакомы, знаешь же, что я могу быть покорным и услужливым.

Деметр сделал вид, что задумался, но в голове не было ни одной мысли о любовнике, потому что мыслями он уже вернулся домой, смыл с себя запах Тантала и обнял законного супруга.

— Посмотрим, что можно сделать.

Омега скакнул вперёд, всё же поцеловал альфу и, жадно облизав его губы, радостно заулыбался.

— Спасибо, ты не пожалеешь.

— Уже жалею, — бросил Деметр и быстрым шагом направился к лифтам.

Персефон был дома, что-то готовил, но сильные воздухоочистители почти не оставляли запахов даже на кухне. Появившемуся в квартире мужу омега ласково улыбнулся и подошёл, чтобы обнять.

— Стой, подожди, — Деметр попытался его остановить, — мне сначала в душ надо, — почему-то не хотелось, чтобы младший муж заметил на нём запах бывшего любовника. Но Перси заметил, улыбка в одно мгновение стала натянутой, и омега отступил.

— Конечно, сходи, — Перси махнул рукой в сторону кабинки и вернулся на кухню.

Деметр, злой на себя самого, запихнул одежду в очиститель и включил режим очистки от посторонних запахов. За минуту газ омыл его тело, но выходить не хотелось, чувствуя повисшее напряжение. Дождавшись, когда пикнет машинка с его вещами, Деметр оделся и вернулся в их маленькое жилище. Перси всё также стоял у плиты, раскладывая что-то пахучее на тарелки, а заметив, что муж освободился, пригласил его к столу.

На ужин было какое-то мясо, возможно, даже настоящее, потому что соки из него так и брызгали, и Деметр с наслаждением впивался в него, искренне хвалил омегу за стряпню, радостно выслушивая его переживания по поводу взрыва какого-то канала на первой станции.

— А как прошёл твой день?

— Сходил в музей, посмотрел картины какого-то Эдгара Дега, потом... — Деметр умолк. Не то чтобы он считал, что поступил неправильно, просто видел, как Перси переживает, и не хотел его лишний раз расстраивать.

— Хорошо закончил вечер, — продолжил за него Перси, и Деметр только фыркнул. Захотелось напомнить, что Перси не должен лезть в его жизнь, что их ничего, кроме брачных уз, не связывает, и вся эта любовь – это глупости, которые Перси сам себе придумал.

Но омега не дал ему и слова сказать. Быстро отодвинув свой стул, он сел перед мужем на колени, прижался щекой к рубашке и обвил его руками за торс. Деметр замер, не зная, радоваться ли ему такой искренней нежности или отправить мужа на место. Перси разжал руки, провёл ладонями по торсу альфы и, быстрым движением расстегнув ему штаны, забрался в бельё. Деметр только судорожно вздохнул, когда пальцы омеги обхватили его мягкий член. Наклонившись, Перси осторожно лизнул его, обхватив губами, провёл несколько раз вверх и вниз, а потом, уже более уверенно взяв в рот, стал посасывать головку и поглаживать его языком. Несмотря на все предыдущие испытания, член затвердел быстро, и Деметр положил Перси ладонь на затылок, подталкивая его к себе ближе, заставляя взять глубже.

Омега не спешил то ли от неуверенности, то ли от неумения, продолжал облизывать его и удерживал довольно большой член альфы рукой. Но Деметр заводился только от ощущения сладкой близости, от движения языка, этих мягких пухлых губ младшего мужа, которые так хотелось поцеловать. Оторвав омегу от своего члена, Деметр прижался к его рту, совершенно не задумываясь, что там только что был его член, и что до этого он никогда не целовал омег после минета. Перси страстно дышал, кусал за губы мужа, потом, обняв альфу за спину, потянул за собой на пол и, обхватив его ногами, устроился под ним. Деметр замер, рассматривая горящий взгляд мужа, его пылающие щёки, и вновь принялся целовать, понимая, что безумно его желает. И именно так – на холодном полу, в одежде и с оставленным ужином на столе.

Перевернув омегу на живот, Деметр резко спустил с него штаны, и Перси сам поднял ягодицы, открываясь для мужа. С трудом сдерживаясь, чувствуя, как дрожат от нетерпения руки, как изнывает член, Деметр сплюнул на пальцы и несколько раз прошёлся по анусу мужа. После течки тот всё ещё был растянутым и очень податливым, и потому, не раздумывая, он сменил пальцы на член, погрузившись на полную длину. Вошёл вместе с ещё не набухшим узлом и придавил всем телом распростёртого на полу омегу.

Сжав его ягодицы в тех самых местах, где ещё не зажили синяки, Деметр яростно стал входить в него, чувствуя невероятное желание и восхищение каждым стоном, судорожным движением тонких пальцев и тем, как муж закусывал губы. Кончив в него, Деметр взял член мужа и дрочил ему, пока и тот не получил разрядку. Никогда не заботившийся об удовольствии партнёра, Деметр сейчас даже не задумывался о том, что делает что-то особенное. Ему просто жизненно необходимо было ощущать, как сжимаются вокруг его обмякшего члена мышцы омеги, как перед самым оргазмом Перси тихо поскуливает и со сбивающимся дыханием шепчет:

— Я люблю тебя!

Деметр закрыл ему рот ладошкой. Прижал к себе голову и поцеловал в разгорячённую шею. Ни к чему лишние слова и громкие обещания. И альфа не знал, что можно ответить на такие важные и нужные ему слова. Если только банальным и неправдивым «я тоже...»

— Пометь меня! — попросил Перси, отрывая руку альфы от своего рта.

— Ни к чему, — Деметр снова поцеловал его в шею. — Через пару часов я уеду и не хочу, чтобы ты остался один. Моим ты будешь, когда я буду возвращаться.

— Дурак ты. Я и так только твой.

— Хорошо, — Деметр омеге не поверил, но решил не спорить, потому что сказанное приятно грело его эго.

Альфа прижал к себе мужа посильнее, вдыхая почти неуловимый аромат мяты, проклиная его работу и мечтая просыпаться с этим мятным вкусом на губах до конца своих дней.