Грани смерти

Ты верный друг мой, спутник и товарищ,
Нас вяжут битвы, тёмные пути.
Через года и пепел от пожарищ
Смогли с тобой живыми мы пройти.
(с)Эрнест Степке

Переход в подпространстве не зависит от расстояния и занимает сто девятнадцать минут сорок шесть секунд. На этом и строилась система сканирования, по крайней мере, это то, что уловил из объяснений техников Деметр. Сканеры показывали точное место выхода и время появления корабля. Это позволяло направить оружие на точку выхода и уничтожить противника до того как он успел бы что-то предпринять. И ни одна из доселе известных рас не владела достаточно мощными источниками, чтоб использовать в подпространстве щиты, и выпрыгнувший из червоточины или после варп-прыжка противник будет совершенно беззащитен те несколько секунд, которых будет достаточно для полного его уничтожения новым оружием ксирдов.

Время перелёта тянулось медленно, в подпространстве они были отрезаны от связи с внешним космосом, и тишина в эфире сводила с ума. Система феникса запустила освобождение от свободных нейронов и активировала программу снижения радиации. Деметр, стараясь отвлечься, компоновал данные, полученные с корабля и собранные им во время нападения неизвестного. Кто были те космические странники, и чем не приглянулись им таланцы, Деметр не знал и был уверен, что никогда и не узнает. Столь могущественная раса, способная резко увеличить массы вещества звезды, участвующего в термоядерном горении, и привести её к термоядерному взрыву, была им пока незнакома, и альфа не стремился знакомиться.

Уровень радиации медленно падал, и Деметр, вытащив медицинский тестер, сделал себе несколько восстанавливающих инъекций. Сам феникс можно будет окончательно отчистить от облучения на любом большом корабле.

О том, смог ли фрегат успеть уйти в варп-прыжок, Деметр старался сейчас не думать. Фениксы отошли от корабля на небольшое расстояние, и перед прыжком Деметр почувствовал, как свет от умирающего солнца начинает опалять его звездолёт. У «Мессера» было всего несколько секунд в запасе, прежде чем звезда бы сожгла их. Быстрый перевод энергии к двигателям полностью снимал защиту с корабля, лишал его надежды пережить радиоактивный удар. И не требовалось быть учёным, чтобы понимать, что шансы фрегата стремились к нулю. А значит, и Пелоп, и Тантал погибли.

Мириться со смертью товарищей не хотелось. Всего несколько часов назад они спорили, ругались и по-дружески вели беседы, доказывая и себе, и другим, что чины не могут быть преградой для дружбы. Почти четыре года тесного общения и работы рядом с Пелопом сблизило их, наверное, сильнее, чем с Реем. Потому что Рею всегда был ближе по духу Арес.

Что для Деметра были его друзья? Когда жизнь толкает из одной передряги в другую, и рука об руку его поддерживают одни и те же ребята, невольно перестаёшь видеть их как что-то отдельное. Деметр чувствовал себя частью связанного механизма из трёх совершенно разных, но очень близких людей. А потом Ареса не стало. И прежний мир словно рухнул, развалился на кусочки, разделяя их общие жизни на маленькие осколки. Все углы вмиг стали острее, все недосказанные претензии, все упрёки и недовольства теперь мешали быть, как прежде. Пусть Рей ничего и не говорил, но Деметр чувствовал, как разладилась прежняя дружба – он давно был капитаном, а Рею не грозило повышение в ближайшем столетии. Деметр не потерял в лице Рея друга, но он потерял в нём часть себя. И их старой связи иногда до боли не хватало, потому что капитан скучал и мечтал вернуть прежние отношения.

С Пелопом всё было проще. Они оба знали, что рано или поздно молодой альфа из военной семьи будет поднят по служебной лестнице и, возможно, когда-либо станет начальником Деметра. Так или иначе, но капитанский ранг не мешал им общаться, проводить вместе время и высказывать то, что в душе накипело. Пусть даже с кулаками.

Деметр стал задумываться над такими вещами, которые раньше старался игнорировать, после потери Ареса. Смерть друга словно открыла глаза – показала, что любой человек может уйти, исчезнуть. А когда уходит близкий – это по-настоящему тяжело и больно. И потом Деметр твёрдо уверился, что будет держаться за Перси и не даст тому ни малейшей возможности оставить его. И сейчас Деметр совсем не хотел терять Пелопа и Тантала.

Оказавшись рядом с уже знакомой двойной звёздной системой и чёрной дырой, Деметр не почувствовал никакого облегчения. Да, он спасся, снова сбежал и выжил. А большая часть его дивизий осталась на фрегате и погибла.

Неуверенно запустил проверку пространства, выискивая выжившие корабли и собирая с них данные. На экране стали появляться один за другим фениксы, что были рядом с ним в момент взрыва, а потом возник и фрегат огромной серой точкой – безжизненный, без связи и почти без энергии. Капитан чуть не закричал от радости, что корабль успел уйти. Но это чувство тут же сменилось страхом и отчаянным пониманием, что выжить на «Мессере» было почти невозможно.

— Рядовой Мимант, примите данные с моего корабля, возьмите экипажи 003 и 005 и отправляйтесь к Оридиону, — Деметр отправил данные солдатам, что успели уйти в прыжок вместе с ним. Файл капитан закрыл личным ключом с доступом только для старших офицеров. — Сообщите полковнику Деймосу Холлу о сильном повреждении «Мессера», пусть они откроют червоточину и пришлют помощь.

Деметр старался не думать, что помогать некому. В конце концов, корабль здесь, и люди могли принять меры защиты, чтобы пережить жар и радиоактивный удар.

— Да, сэр, — раздалось в наушниках, и три феникса вновь ушли в прыжок.

С Деметром осталось ещё четыре корабля, и капитан повёл их к неподвижному фрегату. Корабль немного оплавился с одной стороны и не отвечал ни на какие сигналы, но, учитывая уровень повреждений, скорее всего системы связи были полностью сожжены. Посадочный ангар также не захотел открываться, и людям пришлось выбраться из фениксов и вручную открывать экстренный шлюз.

Ярко-красные мигающие лампочки аварийного освещения давили на нервы. В космолёте была отключена искусственная гравитация, и датчики скафандра показывали, что на фрегате очень низкий уровень кислорода. На уровень радиоактивного заражения он даже не хотел смотреть. Если кто-то и выжил на корабле, то они нуждались в серьёзной помощи.

Включив направляющие движки скафандра, Деметр направился к капитанскому мостику. Пока он добирался, то увидел лишь одного человека – тот был мёртв, и лицо несчастного было сильно обгоревшим. Сопровождающие рядовые были потрясены увиденным, и теперь тишину заполнили тихие комментарии и переговоры подчинённых. Двери в офицерский блок открылись не сразу, когда же створка отодвинулась, Деметр замер, с трудом успокаивая бешено стучащее сердце.

Тело лейтенанта Сциллы Таге медленно парило над капитанским креслом. Ник, младший диспетчер, сжался на своём месте. А возле кресла Тантала сидела фигура в скафандре и прижимала к себе тело омеги.

— Пелоп? — позвал капитан своего друга.

Солдат не шевельнулся, возможно, связь не работала, а возможно, уже давно был мёртв. Приблизившись к нему, Деметр осторожно коснулся плеча мужчины. Пелоп вздрогнул и повернулся. Он был бледен, почти до синевы, но живой. Увидев перед собой капитана, он снова отвернулся, продолжая сжимать своего мужа. На движения Пелопа Тантал приоткрыл пожелтевшие глаза и скривил обожжённое лицо в кривой усмешке.

— Этому идиоту всё смешно, — стараясь сдержать слёзы, Деметр попытался пошутить.

Отстегнув Сциллу, которому уже нельзя было помочь, Деметр запустил системы восстановления и очистки от радиации. Никто, кроме старших офицеров корабля, не смог бы это сделать, и если бы он не отыскал «Мессер», все находившиеся на нём люди всё равно бы погибли, так как Сцилла не успел активировать восстановление. Корабль словно заскрипел, не желая оживать. Повреждённые боты первым делом принялись чинить себя и себе подобных, а потом уже занялись корпусом и жизнеобеспечением.

— Прочешите корабль и отправьте всех живых в медотсек, — приказал Деметр рядовым.

Через пару минут, когда красные предупреждающие лампочки сменились на оранжевые, а потом на зелёные, Деметр снял с себя шлем. И тут же закашлялся, потому что воздух в помещении был обжигающе горячим. Системы охлаждения всё ещё не работали, и поступающий кислород не мог снизить температуру в помещении.

Закончив с машиной, Деметр подошёл к Нику, проверяя состояние диспетчера. Омега был жив, тяжело дышал и казался варёным – кожа была опухшая и покрасневшая. Вытащив тестер из его костюма, Деметр сделал парню несколько уколов и взял на руки. Система гравитации вновь работала, но Ник был лёгким, почти невесомым.

— Пелоп, сможешь дотянуть Тантала до медотсека? Там должны быть антирадиационные капсулы.

— Да, — хрипло ответил альфа.

Деметру пришлось идти рядом с сержантом и придерживать его, чтобы тот не упал. В медотсеке уже находились около двадцати человек – те, кто смог прийти туда сам, и кого привели фениксы. В каюте первой помощи суетились двое из троих медиков. Третий лежал под колпаком работающей восстановительной капсулы.

— Капитан! — с пола поднялся один из солдат. — Вы живы! А что с другими фениксами?

— Большинство ушло со мной в прыжок, остальные погибли, — Деметр пытался вспомнить, кто именно был в тот момент в космосе, и не смог, — сейчас я направил троих ребят к Оридиону, и, надеюсь, через пару часов с нами будет открыт канал связи, и прибудет помощь.

Вручив Ника медикам, Деметр помог Пелопу уложить Тантала на одну из кушеток, а заодно и лечь самому альфе. Медбрат сделал Танталу ещё несколько уколов и вставил в затылочный разъём флешку, отключающую нервную систему, чтобы омега не мучился от боли. Сев рядом с Пелопом, Деметр, наклонившись к нему, тихо произнёс:

— Вы оба мне дороги. И ты, и Тантал. Я рад, что вы не погибли. И прости…

Пелоп кивнул, а потом, улыбнувшись, похлопал капитана по руке, чувствуя в его голосе раскаяние.

— Ты – выживальщик. Всегда найдёшь способ, как выбраться, справиться с любой хуйней и вернуться домой. Полезное свойство для офицера. А будь ты благородным индюком и заставь всех вернуться на корабль, мы бы все дружно отправились в ад. А так – через пару часов можно дождаться помощи, — Пелоп ненадолго замолчал, а потом, повернув голову в сторону мужа, продолжил, — и если бы корабль не успел прыгнуть, я бы предпочёл сгореть там заживо.

Переведя взгляд на капитана, сержант сжал другу руку.

— Уверен, твой холодный прагматический ум ещё не раз вытащит нас из жопы.

Деметр только усмехнулся.

— Поправляйтесь, вам ещё наказание отбывать за неподчинение приказам.

Связь с их домом установилась через три часа. Всё это время Деметр ходил по кораблю, помогал выжившим и проверял системы восстановления. Сильные повреждения корабля оказались фатальными, и фрегат, даже после замены важнейших деталей, не был пригоден к жизни. Радиационный фон был приведён в норму, а пострадавшая от ионизирующего воздействия электроника была заменена, тяжёлые ионы выведены из биологических и механических материалов, и люди могли спокойно перемещаться по кораблю, не опасаясь за свои жизни. Но двигатели были почти полностью уничтожены резким прыжком, и было проще построить новый корабль, чем восстанавливать этот. Потому, собрав все пригодные для использования материалы и отправив экипаж в спасательный крейсер, несколько кораблей мусорщиков забрали «Мессер» на переработку.

По возвращению в Оридион, Деметра домой не отпустили. С капитана потребовали срочных отчётов, и на ночь альфе пришлось остаться на третьей военной базе. Перед сном он позвонил младшему мужу, желая просто увидеть его и сказать, что задержится ещё на некоторое время. Перси по вифону выглядел нервным, странно, скомкано улыбался, и всё же Деметр был счастлив говорить с ним, слышать его голос и знать, что очень скоро они будут рядом, и капитан сможет обнять своего супруга.

На следующее утро капитана пригласили на общее совещание касательно полученных данных, и Деметру пришлось более восьми часов рассказывать и пересказывать происшествие у Кси Ори. Известие о существовании столь могущественной расы, прибывшей в их галактики с другой части вселенной, повергла старшие умы ивлионцев в шок. Полковники перешёптывались, переспрашивали и строили теории. Но самое неприятное, в течение всего разговора Деметр чувствовал, что ему что-то недоговаривают, скрывают. Капитан был словно недостаточно высокого ранга, чтобы быть посвящённым в все секреты и тайны своей расы.

Ближе к вечеру на собрание прибыли аналитики, и у Деметра появилась возможность помолчать и послушать. Сделанный анализ записи не привёл его в восторг – оружие незнакомцев имело общее происхождение с оружием герроков, и, как ни странно, аналитики озвучили его и опасения – герроки с лёгкостью могли уничтожить их новый дом, взорвав звезду рядом с Ивлионией. Эта новость вызвала ещё больший ажиотаж и споры между полковниками.

Сразу после этого совещания генерал вызвал Деметра к себе и с мрачным лицом налил два стакана дорогого коньяка. Сразу стало ясно, что разговор будет неофициальным, но и не приятным. Кольнула мысль, что Перси что-то рассказал отцу, и Жану это не пришлось по душе, но, с другой стороны, капитан был уверен, что у него есть веские причины и оправдания для каждого нехорошего поступка.

— То, что я сейчас скажу, не должно выйти за стены моего кабинета, — Жан сел ближе и открыл перед зятем виртуальный экран. — Четыре дня назад в Оридионе появились герроки…

Деметр вздрогнул, после сегодняшних новостей об оружии врага страх холодными клешнями стянул сердце.

— Официально, для репортёров – они прибыли к нам случайно, пришли наблюдать. И мне хотелось бы, чтобы так оно и было, — генерал вздохнул и вылил в себя бокал, — но герроки связались с командованием флота. Выбрали нужный канал и передали сообщение только офицерам, только военным, словно не собирались вмешивать в разговоры гражданских. Информация пришла на новоотстроенную вторую военную базу, где защита связи самая высокая, а значит, герроки имеют знания, чтобы взломать любой наш сигнал. Или… — генерал странно посмотрел на Деметра. — Или кто-то сливает им информацию.

— Что было в послании? — капитан постарался пропустить последнюю информацию мимо ушей, это казалось абсурдом.

— Герроки заявили, что дают нам полгода, специалисты перевели их запрос в наше время, на принятие решения. И если мы откажемся сотрудничать, то они зачислят нашу расу как подлежащую уничтожению, — Жан поморщился, — условия все те же – мы станем их колонией, выплатим заоблачный долг перед их цивилизацией, и они будут распоряжаться нашими жизнями по своему усмотрению.

— А также предлагают нам защиту? — Деметр помнил, что было в прошлом послании. Известие о первом предложении герроков попало в прессу и привело к распрям на нижних уровнях.

— Возможно. В этот раз они ничего не сказали по этому поводу. И после уничтожения таланцев это кажется ещё более подозрительным. Я не хочу нагнетать обстановку, но присутствие герроков в нашей системе означает лишь одно – мы больше от них не защищены, и скрываться не имеет смысла. С сегодняшнего дня ты получишь новое назначение, — твёрдо продолжал Жан, — за успешную операцию я повышаю тебя до должности майора, и завтра вечером на шестой станции будет проходить официальное награждение всех, кто за последний год проявил себя как достойный боец Ивлионии. Тебе также будет вручена награда за проявленный героизм, и ты получишь её уже как майор элитного флота фениксов. Завтра же вечером вернёшься на базу, чтобы приступить с утра к новым обязанностям, так что много не пей. Поздравляю тебя, — генерал разлил новую порцию напитка и, подняв бокал, продолжил: — И я рад, что у моего сына столь успешный альфа.

— Благодарю, — ответил Деметр, но незаметно сжал кулаки – у него снова не будет и дня, чтобы побыть с мужем. Всего несколько часов встречи, и офицеру придётся покинуть станцию.

Генерал криво усмехнулся.

— Ты начнёшь подготовку к переезду станций к новой Ивлионии. Герроки смогут отыскать нас и тут, и там, нет смысла больше торчать в космосе, когда у нас есть планета. Жить тебе придётся на военной базе, готовить новых стрелков и пехотную команду, что будет подчиняться мне. Сейчас пехотинцы оказались в довольно приоритетном положении и пытаются давить на воздушный флот. Шесть частей пехоты уже расселены на планете в качестве охранников и поддержки. На них испытывали антивирусную вакцину, чтобы наши люди не умирали от местных вирусов, и пехота продолжает требовать к себе повышенного внимания. Уверен, ты сможешь с этим справиться.

— Буду рад служить. Сколько времени у меня уйдёт? Когда червоточина будет открыта для перевоза станций?

— Чем скорее, тем лучше. Испытывать систему я поручу другому капитану, и будем надеяться, что через полгода она будет исправна, а иначе Ивлионии может больше и не быть. За эти полгода мы должны полностью перебраться к планете и начать расселение. Так что для перегона первых трёх станций у тебя не более трёх месяцев. Перси предупреди, что видеться с ним не сможешь – будешь работать.

Деметр невольно сжал подлокотники, он мечтал совершенно об ином, и сейчас выходит, что он вновь обманул своего омегу.

— Кстати, о Персефоне, — генерал нахмурился и с неудовольствием посмотрел на зятя. — Почему ты не можешь приструнить его? Я был уверен, что с твоей хваткой унять его не будет проблем.

— Что произошло? — стараясь сохранять спокойствие, поинтересовался Деметр.

— Всю неделю, что тебя не было, бегал к нам и расспрашивал, какими путями можно получить развод! Омеге почти тридцатник, а мозгов как у его кошки! Хорошо, что ты додумался его пометить.

Деметр коротко кивнул, хотя внутри всё просто сжалось от неприятного чувства холода. Перси даже, несмотря на метку и ребёнка, всё ещё хотел уйти.

— Вечно у омег в головах романтика, он чуть ли не с младшей школы мечтал о каком-то выдуманном альфе. В университете только им и бредил. Я был несказанно рад, что он не стал устраивать сцены, когда я пригласил тебя. Уже только этот факт показался мне удачей, и я надеялся, что ты найдёшь на него управу, — генерал уже отошёл и теперь просто ворчал, — а теперь, похоже, снова вспомнил о своей придуманной любви. Весь в своего папу пошёл, такой же упрямый и самоуверенный, — добавил он тише и с сожалением вздохнул.

— Могу я узнать, что случилось с вашим первым омегой? — Деметр с разочарованием понимал, что был той самой любовью Перси, и что бежать он хочет не к ней, а от неё.

— Погиб в космосе, — коротко ответил Жан, но потом продолжил, — он работал в исследовательской группе, и на их корабль напали таланцы. Потому я безгранично счастлив, что пауки уничтожены. Ненавижу тварей, мерзкие уродцы, убили наших не меньше, чем ксирды. И если бы просто убили... Надеюсь, таланцы сгорели в муках.

Деметр, опустив голову, вспомнил одного знакомого, который почти двадцать лет назад с такой же ненавистью отзывался о пауках, потому что те убили его папу. Воспоминание о маленьком мальчике из прошлого странно кольнули сердце, словно он упустил какую-то деталь, но думать сейчас об этом было некогда.

Освободился Деметр от генерала поздно, поезда уже не ходили, и ему пришлось ночевать на базе. Перед сном он сделал звонок мужу, и Перси отвечал так, словно и не пытался втайне от альфы найти способ уйти от него. Младший муж был спокоен, немного холоден, но при этом Деметр чувствовал, что Перси намного более бодрый и счастливый, чем был неделю назад. Всё же весть о ребёнке дала ему силы, и омега жил, стараясь не вспоминать о плохом. Известие, что завтрашним вечером они с мужем отправятся на светский приём, Перси взволновало, и Деметр не смог скрыть своей улыбки, любуясь на загоревшиеся глаза младшего.

На следующий день уже после двенадцати Деметр покинул базу, намереваясь хоть немного побыть с мужем и подготовиться к награждению. В поезде он встретил Пелопа, и тот радостно пожал руку друга.

— Представляешь, нас всех представят к награде! — сразу начал делиться своими новостями Пелоп. — А ещё меня повысили. Я мичман! Не могу поверить! — солдат показал свои новые знаки отличия на вещах, а Деметр лишь усмехнулся, радуясь за товарища – известие новостью для него не являлось, он сам подписывал документы сержанта на повышение.

— Сегодня вечером едешь на приём? — поинтересовался он у друга, не собираясь пока рассказывать, что стал майором.

— Нет, не хочу пересекаться с отцом, — покачал головой Пелоп. — Мечтаю просто спокойно провести вечер с Танталом. Когда ещё на гражданке побудем? Завтра всё по-новой, служба, вылеты… эх.

— Я переведу вас в свою команду, — твёрдо сказал Деметр.

— Спасибо, — Пелоп улыбнулся, и майор понял, что ему тепло от этой улыбки. Но улыбка быстро исчезла с лица солдата, и он вновь стал серьёзнее, — слышал, что герроки появились у нас в системе? — Деметр коротко кивнул. — А ещё пошли странные разговоры, что правительство отдаст им Каллиопу. Просто выдаст станцию вместо ресурсов, со всеми людьми, которые там сейчас живут.

— Глупая болтовня.

— Учитывая, что восстания там не прекращаются, люди, зажатые в тиски, сопротивляются, пытаются выжить, и обходятся с ними крайне сурово. Теперь уже не только газ, но и элекроразряды, и даже оружие пехоты идёт в дело. Ты ведь знаешь, что жителей нижних этажей не будут переселять на планету, и они сейчас на правах скота – никому не нужны и не имеют будущего?

— Почему не будут?

— Те, кому никогда не делали прививок, почти не имеют своего иммунитета, — пояснил Пелоп, — они просто не выживут среди новой биосферы.

— А как же вакцина?

— Она не поможет.

— Откуда ты знаешь?

— Я же хотел стать биотехнологом, забыл? — усмехнулся Пелоп. — Возможно, позже правительство выделит средства на купол, но какой с

Их положение безнадёжно, и они надеются хотя бы выбраться из западни, которую сейчас представляет собой умирающая станция.

— Ясно.

Прибыв на Мельпомену, они распрощались, и Деметр снова пообещал о переводе. Домой альфа ехал в приподнятом настроении, даже, несмотря на то, что генерал сообщил о попытках Перси развестись. Видеть младшего хотелось нестерпимо, и, едва попав в квартиру, Деметр сразу подбежал к омеге, который возился с чем-то на кухне, и крепко обнял его.

— Деметр! — Перси вздрогнул. — С возвращением.

— Скучал по тебе, — альфа стал покрывать шею младшего поцелуями и несколько раз лизнул свою метку, чувствуя при этом невыносимую нежность. Перси немного зажался, но не вырывался, позволяя своему мужу делать, что тому нравится.

— Я готовлю ужин. Ты голоден?

— Как волк! Что ты готовишь?

— Шницель с грибной подливой.

— Звучит чарующе, — Деметр оставил ещё один поцелуй на шее омеги и сел за стол. — Подобрал, что одеть на вечер? Или мы можем съездить купить тебе хороший костюм.

— Спасибо, у меня всё есть, — холодно произнёс Перси и, разложив еду на тарелки, сел рядом.

Ужин вышел отменный, Деметру хотелось улыбаться, светиться от радости, что Перси с ним рядом и сидит так близко, что можно коснуться его руки. Только вот омега старался прикосновений избегать.

— Скорее всего, через три месяца Мельпомена переедет к новой Ивлионии, и начнётся расселение, — поделился он новостями, когда с ужином было покончено, — к сожалению, из-за работы я не смогу навещать тебя. Но мы сможем звонить друг другу каждый вечер.

Перси тяжело вздохнул и, опершись на кухонную стойку, осторожно поднял на мужа взгляд.

— Не надо звонить. Мне хотелось бы спокойно провести это время, не думая ни о чём. Я смогу забыть обо всех проблемах, если тебя не будет рядом.

Деметра это ранило, быстро поднявшись и приблизившись к нему, он сердито посмотрел омеге в глаза.

— Почему ты продолжаешь настаивать на разводе? Ты ведь понимаешь, что не получишь его? — Деметр невольно сказал это слишком грубо, но внутри от разочарования всё кипело.

— Я не люблю тебя. И мне тяжело с этим жить.

— Не любишь? — Деметр схватил его за кисть, вышло слишком сильно, и Перси вздрогнул, но альфа не хотел его отпускать. — Мы будем семьёй, — сказал он мягче, пытаясь сдержать все свои клокочущие эмоции, — мы будем вместе, и ты будешь любить меня, — он нежно провёл рукой по его щеке. Перси отвёл взгляд, но Деметр хотел видеть его глаза, смотреть на него и чувствовать обожание. Чуть потянув за подбородок, альфа прижался к губам и, даже не видя ответа, углубил поцелуй, просто чтобы почувствовать вкус мяты.

— Прости, — Перси отодвинулся, — я постараюсь. Но не сейчас. Пока мне слишком тяжело простить и забыть. Я натерпелся с тобой слишком многого, пережил и принял тебя таким, какой ты есть. Но также понял, что как бы ты не пытался поддержать меня, рядом с тобой я испытываю боли больше, чем… чем другого нежного и нужного чувства, — голос Перси звучал неуверенно, словно он не мог подобрать точных слов для своих объяснений или просто не мог понять, что же в действительности чувствует к Деметру, — и от боли никуда уже не деться, а чувства даже если и остались, то слишком измучены. Я пытаюсь сохранить их где-то внутри себя, но стараюсь о них не вспоминать. Пока. Пусть будут, как данность и часть меня, но у меня нет сил что-то исправлять и двигаться дальше. Хочу остановиться. Замереть. Лишь бы не бередить рану. Когда родится ребёнок, я смогу делить свои чувства вместе с ним. Будет проще. А пока, Деметр, если ты действительно смог полюбить меня, отпусти.

— Нет.