Украденные из твоего сердца признания

Нет ничего томительней разлуки,
Страданье тела и сцепленных душ.
Я жду рассвета, сломлен и безрукий.
Ты дай надежду или всё разрушь.
(с)Эрнест Степке

Развороченная постель, разбросанные на полу вещи, засохший на столе пирог. Сейчас всё это выглядело совсем иначе, и Деметр с ужасом осматривал брошенную семь месяцев назад квартиру. Пятнышко помурлыкала у ног, но когда мужчина попытался её поднять, кошка отпрыгнула в сторону – одичавшая и отвыкшая от рук.

Капитан не представлял, что ему делать, на душе только холод и пустота, собраться с мыслями не получалось, и стоило прикрыть веки, как перед взором вставал рассерженный, кричащий Перси в больничном халате. Звук его голоса до сих пор звенел в ушах и заставлял вздрагивать. До безумия хотелось напиться и лечь в постель, дожидаясь возвращения младшего мужа. Потому что когда Перси вернётся, всё будет непременно хорошо, как и раньше – омега простит, поймёт и примет. А его любовь, столь нужная и прекрасная, будет греть Деметра до конца его дней. Ведь так?

Спасаясь от безделья, Деметр проверил военные сводки, перечитал газеты со всех станций и даже заглянул на сайт какой-то новой политической партии на пятой. Всё выглядело рутинно и однообразно, несмотря на то, что все станции гудели от изменений, перевернувших с ног на голову их жизни. Ближе к вечеру, поняв, что потратил весь день на ерунду и даже не заметил этого, Деметр решил, что ему просто необходимо что-то сделать.

Ещё в больнице альфе сообщили, что Перси запретил извещать родственников, но если бы капитан послал запрос, ему бы сразу выслали данные младшего мужа. Но Деметр, сосредоточенный только на своих чувствах и переживаниях, совсем не подумал о том, что с Перси действительно могло что-то случиться. Если бы капитан не пытался сделать себя жертвой своей любви, а Перси жестоким чудовищем, то примчался бы в больницу ещё полтора месяца назад и избавил омегу от глупых мыслей, что забрели в его прекрасную головку за время одиночества. Теперь с этими мыслями нужно было что-то делать. А также и со своим сомнением.

Перси в отчаянии уверял, что не был ни с кем, кроме Деметра, и сейчас альфа разрывался между принятием этого факта и своими слишком долгими и очевидными подозрениями. Чуть ли не с первого дня совместной жизни Деметра не покидала мысль, что Перси никогда не был обделён вниманием альф. Омега был страстным, раскрепощённым и сгорал от каждого прикосновения своего мужа. Он выглядел опытным любовником. Или это была всего лишь любовь, что заставляла глаза юноши сиять, а тело плавиться в руках любимого?

Доказательства неверности Перси одно за другим складывались к голове Деметр в чёткую картинку: омега ночевал не один, в комнате присутствовали чужие запахи, да и как пережить четыре месяца без секса альфе, что почти каждый день приводил к себе партнёра, было тяжело представить.

Устав ломать над этим голову, капитан связался со службой охраны и контроля населения и послал запрос на доступ к записям из их квартиры. На это даже нашлась причина – несколько месяцев к ним в квартиру приходил человек из отдела ухода за питомцами, и Деметр указал, что имеет подозрение, что из квартиры что-то пропало. Никаких ценных вещей в доме Деметр не хранил, но благодаря выдуманному намёку и своей высокой должности доступ к записям капитану выдали через час.

На сервере хранились данные лишь за год, по истечению этого срока записи уничтожались, но Деметру и не нужно было больше, альфа был уверен, что если Перси и изменял ему, то все необходимые доказательства он найдёт и так. Капитан пропускал ту часть записей, когда Перси был на работе. Омега проводил вне дома очень много времени, но возвращался один – в безупречном строгом костюме и с усталостью на лице.

В какой-то момент на экране появился ещё один человек, и Деметр понял, что пропустил приход гостя. Приблизив изображение, он с удивлением узнал Тика. Младший муж генерала вёл себя развязно, чувствовал себя как дома и небрежно передавал своим детям вещи Перси в качестве игрушек.

Теперь Деметр просматривал записи внимательнее и заметил, что Тик был частым гостем, нередко оставался в доме, а Перси лишь обречённо соглашался с этим. Готовил для приёмного папы, играл со сводными братьями и выглядел невероятно трогательно, улыбаясь младенцу, качая его на руках и меняя ему пелёнки. Такой домашний и хозяйственный Перси вызывал улыбку и желание подарить ему своего малыша.

Несколько раз Деметр замедлял просмотр, заставая мужа за интимным занятием: если Тик не приходил в гости, то Перси ласкал себя, гладил пальцами, сладко постанывая и выгибаясь так, что у Деметра заныло в паху. Одну запись он несколько раз пересматривал, где его младший муж три раза довёл себя до оргазма, забрызгал себе живот и грудь семенем и стонал так, что у Деметра появилось желание снять штаны и подрочить на своего мужа. Только конец всё испортил. Полежав немного, переводя дыхание, Перси скрутился в позу эмбриона и тихо заскулил: «Дем, Дем, как же плохо без тебя».

От этих слов альфа потерял всякое возбуждение, ему без Перси тоже было безумно тяжело, и они уже который год прятались друг от друга и своих чувств, мучая друг друга неизвестностью.

Просмотрев запись с их последней проведённой вместе течкой, тоже стало тоскливо – Перси невероятно красивый и страстный, а Деметр бросался и брал жёстко, временами ломая с силой тело и в неистовстве царапая и кусая его. Таким Деметр себе не просто не понравился, а вызывал отвращение. Наверное, потому он и боялся «гона», потому что чувствовал, что будет слишком жесток по отношению к своему мужу. Перси же и слова не говорил о том, как ему в это время доставалось. Омега терпел, стонал под ним и шептал слова любви, которые Деметр почему-то совсем не запомнил. Или воспринял как должное, а ведь они были самым ценным, что мог Деметр услышать. Сейчас эти тихие, смазанные страстью признания грели сердце.

На одном из вечеров с Тиком Деметр снова остановил перемотку и включил звук. Омега генерала развалился на их постели, листал какой-то модный журнал и пил вино из бутылки. На Тике были лишь тоненькие прозрачные стринги, Перси же выйдя из душа, накинул на себя лёгкий пеньюар, член у Перси был немного приподнят – омега был возбуждён, но старательно прикрывал это короткой одеждой. Обстановка между двумя омегами казалась чересчур интимная. И как альфа и ожидал, разговоры были слишком личного характера. Омеги обсуждали своих мужчин и их постоянное отсутствие.

— Да заведи, наконец, себе любовника! — Тик нагло шлёпнул по оголённому бедру, стягивая одежду с Перси и с ухмылкой указывая на лёгкое возбуждение пасынка. — Сколько можно терпеть? Пять лет мучаешься, пока он там каждую ночь с новым парнем развлекается.

— Деметр меня не выгонит. Когда я пришёл к нему, а в его постели был Тантал, то в тот момент он выбрал меня, хотя я безумно боялся, что он выберет любовника.

Деметр испуганно захлопнул экран, чувствуя, как кровь отливает от лица. Как должен он был поступать со своим мужем, чтобы тот мог так думать? Альфа даже не замечал, как изводил Перси, втаптывал его гордость, причиняя ему лишь боль. Капитану стало невыносимо тяжело от всех дурных мыслей, в которых он обвинял Персефона, и от своих отвратительных поступков.

Деметр просидел за экраном всю ночь, то задерживая от восторга дыхание, любуясь на простую жизнь своего младшего мужа, то сжимаясь от внутренней боли, словно чувствуя, как было плохо Перси. Утром, невыспавшийся и измученный проснувшейся совестью, Деметр поехал на шестой уровень принимать новое назначение. Альфе выделили свой кабинет, и теперь он мог возвращаться домой каждый вечер. Только в планах подготовки к переезду и тестированию новой системы защиты ему придётся много и часто перемещаться между станциями и отбывать в другие части галактики, где проводились испытания. Оставалось лишь надеяться, что когда Перси вернётся, альфа будет дома и сможет его встретить. Сомнений же, что Перси вернётся, не было – омеге просто некуда больше было идти.

Вечером, несмотря на безумную усталость, Деметр не лёг спать. Он бы просто не смог уснуть, не досмотрев записи. Довольно быстро просмотрев ещё несколько встреч с Тиком, Деметр порадовался, что Перси не всегда оставался один, хотя было очевидно, что его отчим, по возрасту младше Перси на несколько лет, больше ему в тягость.

Остановил перемотку капитан за день до течки своего омеги. Младший муж снова проводил вечер с Тиком, и Деметр почему-то надеялся, что эта встреча даст ответы, почему Перси попытался себя отравить.

Омеги готовились ко сну, оба в нижнем бельё, совсем не стесняясь друг друга и не обращая внимания на детей, которых Тик уложил в выдвижные постельки.

— Я уверен, Деметр приедет, он не может не приехать. Я буду его ждать, потому что верю в него. И он написал мне что-то очень важное. Я хочу, чтобы это было правдой…

— Это правда, Перси, — прошептал Деметр, останавливая запись.

На всех записях Тик вёл себя, как дома, знал, где что лежит, разбрасывал свои вещи и нянчил сына, и потому Деметр решил поговорить с омегой. Точно выстроив тактику своего поведения и составив список вопросов, он позвонил Тику, про себя молясь, чтобы Жана не было дома. Свёкор на вызов ответил почти сразу, немного криво усмехнулся, увидев собеседника и приняв непринуждённую позу, поздоровался.

— Как там Перси? — вопрос застал Деметра врасплох, он был уверен, что Тик более чем осведомлён.

— Идёт на поправку.

— Я ж ему говорил, что ты не приедешь. Вот упрямец, — Тик лениво расправил свои локоны, — а ты чего хотел? Жана нет дома…

— С тобой поговорить, — Деметр постарался сказать это строго, чтобы взбалмошный омега прекратил паясничать.

— Ну?

— Как часто ты был у нас, ночевал и какие у тебя отношения с Перси.

— Эээ… — множество вопросов запутали парня, и он почесал переносицу, пытаясь сосредоточиться. — Когда Жана не было долго дома, то я шёл к Перси. С ним не так грустно. Как часто? Наверное, раза два или три в неделю. А когда беременный был, так вообще у него жил – Перси очень хорошо готовит, вкусно и полезно. Он меня выгонял, только когда ты приехать должен был. Но ты ж никогда не приезжал, — Тик хихикнул, а Деметр поморщился.

— Какие у тебя с ним отношения?

— Нормальные, — Тик скривился, — Перси очень скрытный и замкнутый, с ним тяжело говорить. Он вроде и слушает, но при этом ничего не отвечает. Чтобы его на откровения растрясти, надо очень и очень много болтать самому. Временами мне казалось, что мы вроде друзья, но потом он снова закрывался, и мне это надоело. Ну, в общем, Перси – мой пасынок, я его типа люблю и забочусь. Только в больнице он не разрешил себя навещать. И я обижен! Вот!

— Ясно, а кроме тебя к Перси кто-нибудь приходил?

— Ага, пару раз приезжал Файно – муж его сотрудника. С ним хорошо было болтать. Но Перси не любил гостей. А меня выгнать стеснялся, — Тик снова хихикнул, — как поправится, передай, чтобы попросил у меня прощения. Потому что я был прав на счёт тебя, и потому что он на меня в больнице накричал. Всё, мне пора!

Омега отключился, а Деметр, тяжело вздохнув, лёг на постель.

Его муж не изменял ему, не водил в квартиру посторонних, только вот навязчивого свёкра выгнать не мог. Перси столько раз говорил ему, что единственный для Деметра, почему альфа ему не верил? Сам загонял себя в ловушку собственных страхов, мучился домыслами и пытал недоверием. Всего лишь нужно было принять слова младшего, и капитану не пришлось бы обманывать и себя, и Перси, что приедет в течку.

Деметр вновь посмотрел на экран, понимая, что сейчас ему просто необходимо посмотреть тот роковой день, когда его младший остался без поддержки...

Перси летал по квартире. Было видно, что он безгранично счастлив и очень ждёт приезда своего мужа. Омега приготовил пирог, прибрал и почистил дом, полил цветочек и покормил кошку. Нетерпеливо примерял то одну вещицу, то другую, красовался перед зеркалом и трижды бегал в душ. Деметр понял, что течка приближается, потому что Перси прилёг на диван и перестал подниматься. Его расслабленное состояние внезапно перешло в горячку. Омега крутился, постанывал, стянул столь тщательно подобранную одежду и ласкал себя, кончая снова и снова.

Деметр видел, что с каждым часом Перси становилось всё хуже, силы его покидали, а возбуждение нарастало. Оргазмы и дрочка не помогали, омега выл, ласкал себя сначала пальцами, а потом, пошатываясь, добрался до своего комода и выгреб всё оттуда, выбирая продолговатые предметы. Некоторое время Перси удовлетворял себя прямо на полу, потом перебрался на постель и крутился, словно в эпилептическом припадке с громкими стонами звал Деметра.

Альфе хотелось всё выключить, остановить и прекратить эту пытку. Но он знал, что даже если остановит запись, его мужа это уже не спасёт. Деметр досмотрел до того момента, как Перси от усталости просто отключился, уснул на взъерошенных простынях с расчёской в заднице. Альфа не шевельнулся, не переключил на ускоренный простор, продолжая смотреть, словно оцепенев, как сипло дышит его младший муж. Он просидел так два с половиной часа, пока Перси снова не открыл глаза.

Омега с омерзением вытащил из себя посторонний предмет и, тихо постанывая, пошёл на кухню. Там налил немного воды и, чуть не падая, попил. На столике лежал его планшет, и Перси, подхватив его, сел на пол. Открыв свою почту, он ещё раз прочитал последнее письмо от Деметра, а потом открыл военное ведомство и послал запрос о положении старшего мужа. Извещение на экране появилось почти мгновение, и Перси заскулил. Отбросив от себя с силой планшет, он стал кричать, в безумии стучать кулаками по полу и повторять снова и снова «лжец».

Деметра трясло не меньше, чем Перси, ему хотелось коснуться сходящего с ума от боли и безысходности мужа, хотелось вернуться в прошлое, в тот ужасный момент, когда недоверие пересилило здравый смысл, он обещал приехать и велел Перси ждать его. Деметр почти приказал это, и Перси, слишком послушный и верный Перси, сделал, как он и сказал – ждал, пока были силы.

Омега несколько раз попытался подняться, но ноги его не держали, наконец, он добрался до одной из полок, и Деметр с ужасом увидел в его руках свои забытые таблетки. Всё это время Перси держал их в доме и теперь, вытащив две пластины, выковыривал каспулки себе в руку.

— Нет, нет, не надо, — зашептал Деметр, смотря, как омега складывает пилюли. — Не делай этого...

Альфа закрыл лицо руками, оно было мокрым от слёз, и смотреть на экран у него больше не было сил. Дальше все происходило как в дурном сне. Перси лежал на полу кухни, дёргаясь в судорогах и царапая ногтями свою татуировку на груди. Когда прибыли медики, омега уже не шевелился, и его тут же, на полу, стали реанимировать, пытаясь привести в чувство.

Когда квартира опустела, Деметр ещё долго смотрел на замершую неподвижную картинку. У него затекло всё тело, и он даже пальцами шевелить не мог от напряжения. В чувство его привёл звонок будильника – пора было собираться на работу, но Деметр вторую ночь провёл перед экраном.

Вслед за будильником пришло оповещение на его почту – как он и просил, врачи сообщили, когда Перси вернётся домой. И сегодня вечером омегу передадут из рук в руки...