Глава 2. Если сказать, что Маркус Флинт был выбит из колеи – это стало б преуменьшением нынешнего и прошлого веков

Если сказать, что Маркус Флинт был выбит из колеи – это стало б преуменьшением нынешнего и прошлого веков.
Он не мог учиться, не мог тренироваться, не мог спать, не мог думать, общаться с командой и друзьями он тоже не мог. И с девушками встречаться – тоже.
На следующий день после инцидента с чокнутым Вудом Марк пригласил Флоренс в Хогсмит.
Маркус шел рядом с девушкой, слушал ее трепотню, потом терпел обиженное молчание, затем наблюдал уход – спина у Флоренс выглядела красиво. В целом Марк совсем не жалел, что расстался с привлекательной слизеринкой на год его младше. Она была дурой, и еще она…
Она никогда не затрагивала в разговоре личное.
О, Марка это всегда устраивало – он не выносил разборок, разговоров о чувствах, признаний, всякой такой шелухи.
Но словесный понос, который он наблюдал в коридоре седьмого этажа – заводил. Стоило Марку вспомнить парочку выражений, которые употреблял тогда Вуд, и вставало, как по команде.
Флинт был уверен, что он не гомик. Ему нравились девушки. Нравились пухлые мягкие губы на члене, нравилось вести рукой у девчонки между ног и наблюдать, как она розовеет, нравилось тискать грудь, нравилось, как девичьи соски торчат сквозь майку, стоило только подразнить их пальцами.
Но то, что Марк испытал в коридоре с Вудом, не шло ни в какое сравнение со всем предыдущим опытом. Да и было-то что? Вуд вцепился, как клещ и отдрочил насильно – кому рассказать – оборжутся. И не поверят, скорее всего.
Невозможно представить сдержанного капитана грифонов, вытворяющего такое, несущего пошлый сексуальный бред, признающегося в…
Э.
В любви? Да нет же. Он сказал: «Ты мне нравишься». Слава те, Мерлиновы яйца.
Мысль о подлой гриффиндорской шутке появилась и пропала – слишком больными и сумасшедшими были глаза Вуда, такое не отыграть.
Рассказать об инциденте и ржать потом вместе со всей гостиной Марк не мог – было нечто, ставящее его ну если не на одну ступень с Вудом, то определенно на одну лестницу – Флинт кончил. Вуд - нет.
Впереди маячила игра с грифонами, избегать Вуда вечно не получилось бы, но Флинт решительно настроился именно это и делать – избегать Вуда.
Правда, кажется, Вуд тоже избегал Марка.
Они разлетались в разные стороны, стоило завидеть друг друга в толпе, обедали в разное время, то один, то другой появлялся в Большом зале, и исчезал, завидев врага.
Им отлично удавалась такая тактика вплоть до того момента, пока они не пересеклись в классе Снейпа, и тот (всегда Снейп!) не назначил им совместное взыскание.
У шестого курса шли сдвоенные с Гиффиндором Зелья, а Флинт сидел на задней парте и пытался написать декану отчет о работе команды, Снейп сказал, что не выпустит его из кабинета, пока отчет не будет готов.
Как назло Дерек прицепился к Оливеру с какими-то подколками, песенками и прибаутками на тему близкого проигрыша красно-золотых.
Вуд сорвался в момент, словно только того и ждал – одним прыжком оказался возле Дерека и сжал его горло. Подобное поведение в классе Снейпа было равносильно самоубийству, но декан находился в подсобке. Впрочем, он всегда имел феноменальный слух.
Чтоб оторвать Вуда от Дерека, надо было коснуться пальцев на шее загонщика, но Флинт почему-то решительно не мог этого сделать.
Он просто подлетел к дерущимся и рявкнул, понижая голос до сиплого шепота:
- Отпусти его, Вуд!
- А то что? – спросил тягуче-угрожающе Вуд, глядя ненавидящими глазами в посиневшее лицо Дерека. Это было страшно.
- Ол, пст! – шикнул долбаный заучка Перси Уизли, и пальцы Оливера разжались. В класс вошел Снейп.
Дерек с кашлем согнулся пополам, под парту, а Вуд с Флинтом оказались стоящими друг напротив друга.
Дерек кашлял так громко, что Марк еле-еле расслышал наказание: три вечера отработки для него и семь для Вуда. Прек-рас-но!
Влип.

Оливер был готов приползти к Снейпу и умолять его увеличить наказание, но только чтоб исполнять его одному – мысль о двух часах с Флинтом в замкнутом пространстве пугала до усрачки. Сердце пропустило удар, пальцы немели, липкий пот выступал на спине, и холодные мерзкие капли стекали по позвоночнику.
Лучше еще раз навернуться с метлы. Нет, десять раз! И один раз, но насмерть – тогда не придется идти вечером на отработку.
Оливер сидел на кровати, обхватив колени, и заторможенно думал, что надо закрыться пологом и не выходить до самого вечера. Но тело словно парализовало, воля сдала позиции без боя, и Оливер не мог пошевелиться.
В спальню вошел Перси и кинул быстрый взгляд из-под очков.
- Эй… Ол! Что с тобой? Ты сам не свой последнее время. Можно?
Перси остановился рядом. Он явно хотел сесть на кровать Вуда, но Оливер не мог себя заставить кивнуть или прогнать Уизли. Странное оцепенение не отпускало.
- Ты не заболел? – Подтянув форменные брюки, Перси сел напротив, на кровать Сэма Марлоу.
Оливер разлепил пересохшие губы, но ничего не сказал, только мотнул головой отрицательно.
- Не хочешь разговаривать?
Оливер вздохнул. Как хорошо было бы выкинуть это из себя, рассказать кому-то, кто сможет поддержать, кто даст совет, кто просто хлопнет по плечу и скажет: «Все нормально, Олли, это не страшно, ты все равно отличный парень, а Флинт пусть кусает локти!»
Да, Перси точно не являлся таким человеком. Не было такого человека на горизонте тухлой жизни Оливера Вуда.
- Перси, мне на отработку к Снейпу сейчас. Так что…
- Понятно.
Перси поправил очки и ушел на свою кровать. Старина Перси.
Оливер сходил в душ, собрался, было, надеть белую рубашку – мать говорила, что она идет ему невероятно, но разозлился на себя, на Флинта и Снейпа, и пошел, как был, в старой, клетчатой, фланелевой, которую носил между душем и постелью.
Флинт сидел на корточках возле кабинета Снейпа, прислонившись спиной к стене. Арестантская какая-то поза. А ведь Флинт и есть – будущий бандит. С такими замашками, с такой родней – гнить ему в Азкабане.
Вуд передернул плечами, мысль отрезвила, охолонула. Уселся на пол как можно дальше от Флинта – если Марк сидит тут, значит, Снейп еще не звал их.
Оливер разглядывал стену напротив, факел, бронзовое кольцо непонятного назначения, торчащее из стены, и остро жалел, что не надел-таки белую рубашку.
Вообще в этом позорном происшествии в коридоре седьмого этажа был один крохотный, мизерный плюсик. Они с Маркусом перестали ругаться.
Оливер сделал вдох и задержал воздух в легких. Лучше бы ругались, тогда было хоть какое-то подобие контакта.
- Джентльмены?
Снейп приглашающе распахнул дверь. Оливер зашел в кабинет, пропуская далеко вперед Марка.
- Мистер Флинт, я сокращаю вам наказание до одного вечера, а вам, мистер Вуд, увеличиваю до десяти.
- Но у нас игра! Тренировки!
- До одиннадцати.
- Да, сэр! – Оливер скрипнул зубами и уставился в пол. Его переполняла ненависть, и Флинта он сейчас ненавидел не меньше Снейпа.
- Котлы, джентльмены, – коротко сказал Снейп и ушел к себе.
Оливер потер глаза, поежился зябко и по большой траектории обошел стол. Никакой магии, мочалка, вода и едкий порошок – и так до самого отбоя. А, да, все это рядом с Флинтом.
Вуд ожесточенно тер круглый закопченный бок котла, радуясь полутьме – его щеки горели огнем, член болезненно вжимался в край стола. Говорят, работа отвлекает. Бессовестно врут.
Марк был в черной водолазке под горло, которую Оливер на нем ни разу не видел. Флинт засучил рукава, и можно было видеть, как сокращаются и расслабляются мышцы под смуглой кожей.
Оливера вело натуральным образом. Кровь бухала в ушах, заглушая все звуки, тело мелко дрожало, хотелось до воя, до зубовного скрипа, и Оливер все сильнее вжимался пахом в твердый край стола.
- Прекрати на меня пялиться, Вуд, дыру просмотришь! – вдруг сказал Марк, разворачиваясь всем корпусом к Оливеру. Сказал смущенно, неловко. Надо было ему ответить что-нибудь ехидное, но во рту мгновенно пересохло, язык прилип к небу и не отлипал.
Оливер опустил глаза и продолжил тереть блядский котел. Одна отработка вместе с Флинтом. Одна. Потом ничего этого не будет – смущающих рук, круглого затылка, жесткой линии челюсти – и удастся спокойно работать.
Ничего этого не будет?
Оливер заскулил беззвучно.