Глава 8. Вуд – сладкий наркотик, огненный яд, изощренное заклинание, действующее на мозги, тело и сердце

Вуд – сладкий наркотик, огненный яд, изощренное заклинание, действующее на мозги, тело и сердце. Маггловский морфий – один раз попробовав, невозможно слезть.
Флинт пытался понять, что же изменилось, как секс мог перевернуть все с ног на голову, как искренность и страсть обычно спокойного, выдержанного школьного врага могли сделать такое с Маркусом Флинтом, злым и сильным капитаном.
Не получалось. Не понималось.
Марк боролся. Он два дня игнорировал записки Вуда, пока на третий не послал приглашение сам и обмирал, пока шел в Выручай-комнату, страшась, что Ол не придет.
Но тот пришел, он всегда приходил, выкладывался на полную, бормоча о времени, которого нет, об утекающих минутах, о конце года.
Марк не понимал, он отключался, когда Оливер в постели открывал рот, Флинт просто плыл по горячим волнам ощущений, совершенно неприлично оголяясь нервами и чувствами.
Очень хотелось сказать Вуду то, что крутилось на языке, благодарное, и Марк иногда говорил: «Классный!», «Горячий!», «Ух, какой ты!».
Иногда на кончике языка топтались пошлости, которые Флинт никогда не позволял себе с девчонками. Перед началом каникул, когда Оливер провалялся неделю в больничном крыле, оба, привыкшие к регулярному сексу, чуть не убили друг друга от нетерпения, встретившись.
Тогда у Марка вырвалось, стоило посмотреть мутными глазами, как извивается на его члене Оливер:
- Какая же ты шлюха, Вуд!
Флинт замер, думая, вот сейчас сеанс закончится, и ранимый гриффиндорец гордо удалится, но Оливер, наоборот, застонал громче, выгнулся и кончил, обозвав Марка ублюдком и вытянув из него оргазм мгновенно.

А в первый день пасхальных каникул Флинт случайно подслушал разговор трех братьев Уизли.
Близнецы зажали Перси у оранжереи, где Марк искал улетевший свихнувшийся бладжер. Два одинаковых голоса невозможно было спутать ни с чьими другими, а надменный гнусавый скрип старосты Гриффиндора слишком часто донимал Марка, чтобы его забыть.
- Ты с ним в одной спальне, Перси, ты должен знать!
- Если не скажешь, мы применим леггилименцию!
- Вы не посмеете! – взвизгнул Перси. – Вы не умеете!
- Хочешь попробовать?
- Хочешь узнать, умеем ли мы? Ты же знаешь, братец, мы выучили много больше стандартной школьной программы.
- Фред, хватит возиться, давай, залезь к нему в мозги.
- Зачем?! Какое ваше дело?!
- Ты не понимаешь, Перси.
- Никогда не понимал. Тебе не дано, просто не дано.
- Он капитан. Наш капитан. Да мы ради него не только Слизерин на тряпки порвем!
Флинт поморщился и теснее прижался спиной к холодному стеклу парника.
- Он плохо летает. Он почти не дает нам указаний. Он все время заканчивает тренировку раньше времени и куда-то убегает. Если бы он был счастлив, мы бы увидели, но он сам не свой, понимаешь? Скажи нам, если ты что-то знаешь, брат.
Флинт услышал тяжелый вздох и тихий голос Персиваля:
- Он стал плохо учиться. Даже не так – он просто перестал учиться. Он паршиво спит, не хочет разговаривать, и приходит в спальню только после отбоя. Я думаю… Нет, я знаю… Это Флинт.
- Что Флинт? Они подрались?
- Он спит с Флинтом. Вуд спит с Флинтом.
Тишина показалась Маркусу такой неуютной, что он переступил с ноги на ногу, слушая шелест и тихий треск корней и листьев под ногами.
- Нет.
- Да, Фред! Перси прав! Сопоставь факты.
- Блять.
- Да уж.
- Я, в смысле… я не имел в виду, что Оливер – блядь.
- Да мы поняли.
- Хотя…
- Да.
Снова тишина, а потом уверенно-звенящий голос Перси сообщил:
- Я думаю, он нарочно. Ради победы! Он надеется, что Флинт сольет нам матч!
- А брат-то у нас не совсем тютя, а, Джордж?
- Хм. Да, не ожидал. Ведь правда. Вуд же с ума сходил – так хотел выиграть свой последний матч в этом сезоне!
- Верно! Команда Гриффиндора брала кубок только когда капитаном был Чарли!
- Ага! А вы помните, как Вуд бегал за Чарли? Они до сих пор переписываются!
- Я думаю, ребят, Оливер на самом деле любит нашего Чарли. И он хочет доказать ему, что достоин.
- А никого не волнует, что он... э... с парнями?..
- Говорят, это лечится, Перси.
- Погодите. Получается, он правда… правда…
- Ну, Джордж?
- Шлюха. Ай!
- Не смей так говорить про нашего капитана. На войне все средства хороши. Или ты еще не уверен, что это война?
- А кстати, почему вы не влезли в голову Вуда, а? Вы не знаете лиггилименцию, вы меня обманули!
Дальше Флинт не слушал. Он просто отключился, три похожих голоса слились у него в ушах в неприятное буханье, от которого заболела голова. Марк сполз на землю, и зеленые ростки нежно оплели его пальцы. Вот так остаться бы тут, пусть его скроют корни и ветки, не думать, прорости в землю, стать зеленью – и чтоб никто не нашел. И никто не разговаривал рядом.
Когда Марк очнулся, близнецов и Перси уже не было.


Оливер надеялся, что пасхальные каникулы они с Флинтом проведут вместе, ну, насколько получится, конечно.
Впереди маячила игра со Слизерином, но Оливер впервые закрыл на это глаза, малодушно решив подумать, когда игроки окажутся в воздухе. Или просто постарается выиграть – на инстинктах.
Тренировка прошла средненько, близнецы постоянно забывали о бладжерах и шушукались высоко в воздухе. Оливер хотел сделать им замечание после игры, но забыл. Наскоро ополоснулся и рванул в Выручай-комнату.
Марк не пришел.
Вуд прождал его до поздней ночи, в спальню пришлось пробираться чуть ли не ползком, опасаясь наткнуться на Филча, его кошку или профессора Снейпа.
На записку Марк не ответил, но Оливер все равно прождал его на седьмом этаже весь следующий день, прерываясь на обед и ужин, но в Большом Зале Флинта тоже не оказалось.
Маркуса удалось поймать возле подземелий – Оливер попросил первокурсника позвать Флинта, соврав, что должен передать сообщение о матче от мадам Хуч.
Когда Флинт вышел в коридор, Оливер все понял.
Он даже не мог заставить себя открыть рот и спросить, что случилось, все внутренности сжались в большой ком, слиплись, и съеденное за завтраком рвануло наружу – Вуд прижал ко рту руку.
- Пошел.Ты. На хуй. – Сказал Марк и ушел, очень осторожно прикрыв за собой дверь.
Оливер успел добежать до заброшенного девчачьего туалета, где его вывернуло.
Мысли роились, сбивая и опережая друг друга, путаясь, заполняли голову целиком, и Вуд никак не мог выдернуть из этого клубка нужную – Маркус его бросил. Они только что расстались. Неважно, по какой причине – Оливер послан. Совсем.
Когда мысль удалось ухватить за хвост и продумать, Вуда вывернуло еще раз.
- Ой, какой милый мальчик! – вдруг пропел кто-то над головой Оливера. – Ты напился? Ты пронес запрещенный алкоголь в школу?
Оливер задрал голову и увидел Плаксу Миртл. Она парила под потолком, и Вуд мог разглядеть, что у нее под платьем. Плотные колготки.
Он открутил кран, и ржавая вода хлынула пульсирующим потоком то иссякая, то вновь наполняя раковину.
«Словно сперма», – подумал Вуд, и к горлу опять подкатило. Набрал воды в ладони и плеснул на лицо.
- Тебе надо подождать, грязная вода стечет, и потом пойдет нормальная. У тебя теперь все лицо рыжее, словно ты плакал ржавыми слезами, – и Плакса Мирт расхохоталась.
- Да ты поэт, Миртл! – зло ответил Оливер, кляня себя за то, что разговаривает с приведением, за то, что до сих пор торчит здесь, а не строит страшные планы мести.
Да какая месть. Что-то случилось, кто-то что-то сказал Флинту, и теперь это не починить. Не вернуть. Год кончился быстрее, чем думал Вуд. Время окончательно вышло.
- Да, у меня тонкая поэтичная душа, только никто этого не понимает! То кидают в меня книжки, то убивают, то смеются надо мной…
Плакса начала делать то, за что, собственно, и получила свое прозвище, но Оливер сказал ей вдруг:
- Знаешь, мне очень плохо. Очень.
И Миртл перестала всхлипывать. Она подлетела к Оливеру и устроилась рядом на разбитой раковине.
- Он тебя бросил?
- Да. Ой, почему «он»?
- Я приведение, – ответила Миртл, словно это все объясняло. Оливер не решился уточнять.
- Тебе надо с ним поговорить, – нормальным голосом сказала Плакса и совершенно живым человеческим движением потерла лицо. Словно она смертельно устала. Какая ирония.
- Он не хочет со мной разговаривать.
- Заставь его.
- Я не могу. Спасибо, что поговорила со мной. Я и не думал, что ты такая…
- Какая? – спросила кокетливо Плакса Миртл, мгновенно теряя это неуловимо-человеческое и живое.
- Хорошая, – неловко буркнул Оливер и вышел из туалета. Наверное, на лице до сих пор оставались ржавые разводы, но Вуд забыл о них. Надо было понять, как жить дальше.


Первым делом Флинт решил, что Уизли врут. Вечером должна состояться встреча с Вудом, и Марк уже думал предложить Оливеру поменяться, но теперь…
Уизли – трепло, все. Тупые, ограниченные, завистливые, и подслушанный разговор тому доказательство.
Но зачем им врать про собственного брата и Вуда? Флинт помнил крепкого улыбчивого ловца грифонов – он на самом деле был очень хорош, и, как ни странно, единственный из Уизли не вызывал у Марка отторжения. Хороший парень. Хороший ловец. Хороший капитан.
Вот-вот. Представить Оливера с Чарли оказалось не просто легко – оно вставало перед глазами, словно когда-то увиденное, словно колдография или маггловское порно. Оливер смотрел на Чарли снизу вверх этими своими глазами цвета переспелой вишни, и отсасывал крепкий член Уизли, причмокивая и постанывая.
Марк сплюнул – слюна была горькая и вязкая.
Когда Чарли выпустился, Вуд был мелкий.
Но рыжие говорили, что они переписываются.
Марк пошел в душ, набрал в таз ледяной воды и вылил на себя. Думать стало легче, и противненькая мыслишка прорвалась в мокрую холодную голову: почему это ты, дорогой Маркус, думаешь об этой части информации? Почему ты думаешь о Чарли, которому отсасывает Вуд, и не думаешь о «...он нарочно. Ради победы! Он надеется, Флинт сольет нам матч!»
В это не верилось. Слишком Вуд хотел, слишком потом боялся, слишком жадно отдавался. Хотя, если подумать, что Марк знает об Оливере Вуде?
Ничего. Стиль игры, и то…
Они никогда не разговаривали об увлечениях, о друзьях, о семье – только трахались. Да еще Вуд трепался в это время – но никакой важной информации этот треп не нес. Они даже о квиддиче не болтали – два капитана, то же мне.
Марк попытался представить их ближайшую игру и понял, что Уизли правы: он не смог бы пульнуть бладжер в голову вражеского капитана, не смог бы сбить его битой с метлы, не позволил бы Монтегю или Уорингтону вывести из строя вратаря красно-золотых…
Марк понял, что потерял себя. Он не смог бы полноценно играть против Гриффиндора. Он бы слил матч.
Невероятная злоба плеснула наружу, Флинт швырнул через всю душевую таз, громыхнувший металлом. Марк догнал его и пнул ногой, а потом врезал кулаком по изумрудному кафелю, не чувствуя боли.
Но боль надо было ощутить. Хоть какую-то. Надо было снова найти Маркуса Флинта, упорного, уверенного, профессионального злого капитана Слизеринской команды по квиддичу – лучшей команды в школе!
Флинт торопливо промокнулся полотенцем, вышел в спальню, шуганул в гостиной Дерека, который пытался писать работу по Трансфигурации, и потащил его на поле.
- Марк, ты что?
- Надо форму набрать. Кидай квофл и заткнись, ради Салазара прошу – заткнись!
Марк простоял вратарем на кольцах до поздней ночи. Когда выдохшийся Дерек осторожно вякнул, что даже он уже не видит мяч, Марк отпустил его.
Теперь он точно знал, что справится с собой, а еще – выиграет матч.