Горькая правда

Счастливый конец

Автор: Altupi (https://ficbook.net/authors/205405)
Фэндом: Ориджиналы
Пейринг или персонажи: Ник Белкин, Константин Железнов и другие
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Слэш (яой), Романтика, Ангст, Флафф, Экшн (action), Повседневность, Hurt/comfort, ER (Established Relationship)
Предупреждения: Нецензурная лексика
Размер: Миди, 54 страницы
Кол-во частей: 9
Статус: закончен

Описание:
Долгая дорога к хэппи энду. Костя и Ник любят друг друга, но так сложно это признать и простить все обиды.

Посвящение:
Вам, друзья мои. Так много имён, что перечислять их не хватит места.

Примечания автора:
Наконец-то наступает финал нашего сериала. Автор перестанет издеваться над парнями и сделает их счастливыми окончательно.
Немного грустно, но не спешите печалиться, навсегда с Костей и Ником не расстаёмся, их ждёт много приключений и в тихой семейной жизни. Спасибо всем, кто был с автором и его персонажами с самого начала. Спасибо всем, кто пришёл потом. Спасибо всем, кто дочитал до этой части. Спасибо всем, кто отстал по дороге. Спасибо всем, кто комментировал. Спасибо всем, кто ставил плюсы анонимно. Благодаря вам эта серия существует и неизменно оказывается в " популярном". Очень приятно общаться с вами, знать, что вы так трогательно переживаете за несуществующих парней. Низкий вам поклон. С уважением, ваш Автор.
П.С. Похоже на прощание, но это не прощание.

Серия " КостяНика" https://ficbook.net/readfic/1376338

Группа " Вонтакте" https://vk.com/club75368077

Измена

***
Очень сильно хотелось весны. Ее предчувствие уже витало в воздухе, солнце пригревало макушку, снега почти не было и кое-где дворники уже начали убирать бурую прошлогоднюю листву. Ник повернул голову в сторону кирпичной многоэтажки, мимо которой проходил, и увидел двух черных птиц с длинными светлыми клювами, не обращая на людей внимания, разрывающих еще мёрзлую клумбу.
Грачи прилетели.
Ник улыбнулся, вспоминая верную деревенскую примету: значит, холодов уже не будет. Славно. Весна - время любви.
- И котятам, и мышатам, и бельчатам весной хочется любви, - себе под нос пропел блондин.
В кармане пуховика завибрировал телефон. Сегодня прямо замучили звонками. Белкин, не сбавляя шага, перевесил рюкзак на другое плечо и вынул мобильный, посмотрел на дисплей, возвёл очи к ясному небу.
- Да?
- Колька, привет! – затараторила Светка. – С праздником тебя, защитник Отечества ты наш! Желаю тебе хорошо доучиться, найти достойную работу и стать нормальным человеком…
- А что, я сейчас ненормальный? – фыркнул брат.
- Эй, ты не дослушал! Желаю счастья в семейной жизни и хоровод детишек. Ну и всего остального тоже желаю. Вот теперь, кажется, всё.
- Ну, спасибо, сеструха, особенно за детишек. С одним бы справиться.
При упоминании сынишки на сердце Ника потеплело, Артёмка доставлял много хлопот и столько же радости.
- Как там мой крестник? Вымахал, наверно, за месяц?
Светка видела его в конце января на годовщине свадьбы и на первом дне рождения. Приходила на торжества одна, без мужа. Женя, сославшись на проблемы в бизнесе, остался в Архангельске. Никто и не настаивал.

Белкин хмыкнул, поддал ногой попавшуюся на дороге смятую алюминиевую банку, распугав стайку воробьёв. О своём крепыше он мог говорить часами.
- Ну, конечно, вымахал. Как скажешь что-нибудь. Правда, гоняет уже, как угорелый, недавно Юлькину любимую вазу с полки стянул и разбил. А тут еще Юлька решила ему попугайчика волнистого купить, вот Артём за ним гонялся, ты бы видела!
- Да знаю я, - весело поддержала Светка. – Женевьевка еще не то вытворяет, а скоро еще одна шкодница родится, ух с Женьком заживём!
- Уже придумали, как назвать? – Ник спрашивал из обычной вежливости и необходимости поддержать разговор. Созванивались они редко, еще реже виделись и никогда не обсуждали случай на их общей свадьбе, словно сестра не дулась на него потом полгода. Но затем видимость замечательных отношений возобновилась, в основном благодаря Юле, поддерживающей дружбу с золовкой.
- Ой, ну рано еще, - отмахнулась Железнова. – Мне нравится Анжелика.
- Неплохо, в общем-то, - согласился Белкин, он уже прошёл соседний двор и повернул за угол к своему, оставалось пересечь детскую площадку.
- Я тоже так считаю. Как вы там, ничего? Ты на улице? Я шум какой-то слышу.
- Да, иду с практики. В фирме к плановой проверке из налоговой готовятся, меня домой выпроводили, чтоб под ногами не мешался.
- И в праздник работают?
- Проверка ж, – хохотнул Ник, подняв глаза к окнам своей квартиры. – Но мне же лучше, меня отпустили. Юлька какой-то сюрприз обещала приготовить, иззвонилась сегодня вся, спрашивала, во сколько приду. Вот иду пораньше, а то до шести в офисе собирался сидеть. У нас холод там собачий. А дома хорошо. Если теща припрётся, Тёмку с ней оставим, а сами в какой-нибудь ресторанчик прогуляемся.
Белкин говорил убедительно, но на самом деле просто зубы ей заговаривал. Он собирался побыть с женой и ребёнком максимум часов до шести, а потом пойти в маленькую либеральную кафешку с Ромкой, посидеть за пивком или коктейлями, а после завалиться к нему в квартиру и трахать до истощения сил. Встречались они раз или два в неделю, обоих это устраивало. Занятой Сказкин отлично вжился в роль любовника женатого мужчины. Вне телефонных утех он действительно оказался уравновешенным человеком, наделённым интеллектом и чувством юмора. Они быстро нашли общие интересы – хорошие машины, музыку и секс. Но эту маленькую тайну не знал никто.

Света тоже не заподозрила лукавства, продолжила эмоционально тарахтеть:
- Там у вас в Москве ресторан классный открылся… Блин, не помню название, на английском что-то. Он в центре находится, на Тверской. Нас Костик туда возил, когда мы к нему в гости приезжали. Европейская кухня, как они с Женькой любят и еще вроде японская. Просто супер ресторан! Хочешь, я у Женьки спрошу название?
- Не надо, не надо, - оборвал ее Ник. – Я не понял, вы у кого гостили?
Он дошёл до подъезда, остановился на ступеньках перед дверью, поздоровался с бабульками. Подниматься на свой этаж не спешил – и так вернулся почти на пять часов раньше обещанного, грелся в лучах позднефевральского солнышка, смотрел на бегающих в догонялки и орущих матом детей и ждал ответа. Сердце билось ровно, всё, что касалось бывшего сожителя, он уже долго игнорировал. И сейчас Светка, скорее всего, ошиблась, элементарно оговорилась, ведь ее пасынок второй год загорает в Австралии или Чили.
Но сестра замялась.
- У Костика твоего, - совсем другим тоном выдала она, в нем больше не слышалось веселья, только расстроенные, виноватые нотки, будто ее поймали на лжи.
- Он – не мой, - автоматически одёрнул Белкин, чувствуя, как кровь по венам начинает течь быстрее. – Гостили в Москве? Он же в Мельбурн перекочевал, к кенгуру и утконосам.
За холодностью и нарочитой пренебрежительностью Николай пытался замаскировать настоящие, против воли нахлынувшие эмоции. Совладал он с собой и внешне, только топтался на порожках и бессистемно поглядывал в разные стороны, да еще рюкзак снял с плеча и опустил вниз. Пенсионерки не удосужили его вниманием, следовательно, с задачей справился отлично.

В трубке послышался тяжелый, сочувственный вздох.
- Коль, вот я, дура, взболтнула лишнего… - теперь она говорила медленно и взвешенно. - Костик давно вернулся. В мае еще. Переселился за город, дом в элитном посёлке взял. Ну… посёлок этот их с Женькой компания и построила.
- Что еще? – сухо и с напором поинтересовался Ник, ковыряя носком ботинка скопившуюся в выщербленном бетоне пыль.
- А что ещё? С парнем каким-то, вроде, живёт.
- Понятно.
- Мы решили тебе не говорить, прости. Тебе так, правда, было лучше. А теперь мне влетит.
Светлана рассмеялась, но получилось это натужно и сгладить эффект от признания не удалось.
- Ничего, не волнуйтесь, я не побегу его искать. Ладно, пока, мне пора бежать. Спасибо за поздравления. Передавай привет Евгению Викторовичу и Женевьеве.
- Ладно, - как-то виновато согласилась Света.
На этот разговор закончился. Ник проверил баланс на мегафоновском номере, хотел сразу позвонить Роме, чтоб услышать его голос, но денег было недостаточно. Тогда он спрятал телефон, немного еще понаблюдал за живущим своей жизнью двором и пошел домой.

В тесную кабину лифта Белкин себя закрывать не захотел, выбрал подъем по лестнице: для здоровья полезнее и ходьба стимулирует работу мозга. Новость не помещалась в голове: Железнов в Москве и уже нашел себе бойфренда! Что ж, последнее как раз не трудно, взять хотя бы их с Ромой. Если уж он, женатый мужчина, встретил человека по душе, то что взять с известного плейбоя?
Но почему сейчас? Когда он счастлив и влюблён?
Да, первым порывом было подкараулить его где-нибудь, например, у головного офиса «Армады» и увидеть хоть одним глазком. Ник остановился, потёр гладкие перила ладонью. Слабость ушла. Зачем теребить притупившиеся чувства? Зачем метаться и предавать Романа?
Ник круговыми движениями размял шею и зашагал по ступенькам. Бесило кое-что другое: это Светкино «мы». Ему не надо было уточнять, кто за ним стоял, он знал. Ее драгоценный Женька, Юля, мамка и отец. Может быть, даже Костя.
Опять решают за него. А-ха-ха, как это смешно и как на них похоже. Бог с ними, пусть подавятся, пусть их совесть мучает, ему до фонаря. У него есть Сказкин, а Железнов остался в прошлом.

Белкин вытер обувь о резиновый коврик, дернул дверь, она оказалась заперта. Юля была, конечно, дома, но нажимать кнопку звонка он не стал: вдруг Артёмка спит, разбудит ещё.
Найдя нужный ключ, Ник вставил его в замочную скважину и тихо повернул, потом также аккуратно открыл дверь и, войдя, прикрыл за собой. Детского визга, и вправду, не было слышно, на низком уровне громкости разговаривал в зале телевизор. Значит, у зайчика действительно сиеста, а женушка во второй спальне болтает с кем-нибудь по «Скайпу» или смотрит сериал – из-за закрытой двери доносились приглушенные неясные звуки.
Бра по тем же причинам папа включать не стал, падающего из кухни света хватало. Он поставил рюкзак на полку, наклонился, чтобы развязать шнурки. Справился с одним, прислушиваясь к голосам за стеной, и тут увидел чужие мужские сапоги. Даже не просто чужие – такие же как у Ромы!
Ник побледнел, но запретил себе терять самообладание. Быстро расшнуровал второй ботинок, выпрямился и разулся. Сердце колотилась, в голове билась одна мысль: Ромка не мог попасть к ним домой! Нет, мало ли одинаковых пар обуви подаётся в магазинах! Это Лунгин или какой-нибудь однокурсник!
Ник снял пуховик и открыл шкаф, боясь увидеть то, что там скрывается. И не напрасно. Никакого пальто тестя там не было. Там висела серая замшевая куртка Сказкина. И в этот момент в спальне громко засмеялись двое – его жена и его любовник.

Какое-то нехорошее предчувствие заставило похолодеть в груди. Ладно бы они ругались, выяснили отношения… Да всё равно бред! Рома не из тех, кто следит за бойфрендом и назначает разборки сопернице. Но как тогда он попал к ним в квартиру? А она его что, чаем угощает? И не своего общего возлюбленного они так весело обсуждают?
Смех повторился. Ник опустил пуховик на пол, снял шапку и решительным шагом направился в комнату, которую обычно использовали как кабинет. Выяснят всё сразу, не хрен встречаться и делить его втихаря.
Он подошёл и дернул дверь, сделал два шага внутрь и остановился, как громом пораженный. Такого он не ожидал.
Юля и Рома лежали в постели. Она - снизу, он над ней, нежно целуя в шейку. Их обнаженные тела небрежно прикрывал тонкий цветной плед. Простыня и одеяло были скомканы, отлично иллюстрируя сцену бурного секса. Задёрнутые наполовину шторы на окнах создавали мягкий полумрак.
И вообще, картина была очень живописной, у Белкина дар речи пропал. Он-то думал, они того и гляди из-за него цапаться начнут, но тут… Внутрь будто глыбу льда запихнули.

Парочка секунды три продолжала умильно нежничать, не замечая вторжения, но потом Юля повернула голову на бок и увидела его.
- Ой! Ром! Коля…
Она мгновенно подскочила, сталкивая с себя Сказкина и натягивая по самый подбородок одеяло, испуганно уставилась на мужа. Любовник тоже встрепенулся, но без паники, спокойно, сел, свесив ноги с кровати, прикрыл пледом полуэрегированный, блестевший от смазки член.
- Привет.
Белкин не посчитал нужным ответить, скрестил руки и переводил взгляд с одного на другую. Чувство двойного предательства не покидало.
- Коль… - опять начала Юлька, вжимаясь спиной в подушки, она была по-настоящему напугана, от прежнего веселья не осталось ни следа.
- Что? – спросил Ник. – Это не то, что я думаю?
- Коль, это… - она уткнулась лицом в одеяло на согнутых коленях, заплакала. - Коль… Прости… Пожалуйста…
- Не обвиняй её, - заступился Сказкин, он встал, сделал несколько шагов к бойфренду, закрывая собой любовницу. – Если надо, всё объясню я. Давай поговорим по-мужски.
- Зачем объяснять? Я всё сам видел.
Ник смотрел на него словно свысока, не испытывая уже ни любви, ни ненависти. Всё вдруг стало безразличным.
- Коленька, пожалуйста, - Юля подняла голову, растирая слёзы ладонью. – Так получилось. Пойми, я не…
Ника не трогали ее слёзы. Все теплые чувства к ней, какие он обязывал себя находить, мигом пропали. Только пустота.

Он сделал шаг в сторону, чтобы выйти из Роминой тени и видеть жену.
- Ты не хотела? Это случайно получилось? Так обычно говорят в этих случаях.
- Нет, не случайно, - вступился Сказкин.
- Тебя не спрашивают, я с женой разговариваю, - огрызнулся Белкин. – В постель к каждому встречному прыгаешь, а ты знала, что я его тоже трахаю?
Юля закивала, лицо ее было мокрым.
- Коль, давай выйдем, - настаивал Рома.
- Можешь идти, я тебя не держу. Где, позвольте узнать, вы спелись?
- Коль, давай выйдем, я всё объясню. Пусть Юля оденется.
Роман положил ему руку на плечо, Белкин ее скинул.
- Зачем ей одеваться? Жена, ты меня стесняешься? Или я чего-то не видел?
Она замотала головой.
- Я расскажу, расскажу. Только не ругайся.
- Говори, - Ник, также со скрещенными руками, прислонился к стене, показывая, что готов внимательно слушать.
- Еще до Нового года я стала подозревать, что у тебя кто-то появился. А потом, уже после, на каникулах, подслушала твой разговор… Только не ругай меня! Подслушала, как ты назначаешь встречу в «Легионе» и как воркуешь. Я поняла, что ты опять с парнем встречаешься… И я пошла туда…
- Дура!
Одевающийся Рома зло зыркнул на любовника, оскорбившего даму.
- Пойми, - Юля опять зарыдала, - я испугалась, что ты опять с этим… Железновым!
При упоминании родной фамилии у Николая заноза вонзилась в сердце. Он вспомнил о том, что при обнаружении измены успел позабыть – Костя вернулся. И это лишило последних остатков жалости.
- Как я мог быть с ним, если он в Австралии, - муж внимательно наблюдал за ее реакцией. – Или ты знала? Не ври, я в курсе, что ты знала! Мне Светка сегодня разболтала!
- Да! Да! – Юля откинула одеяло, села, схватила с тумбочки полупрозрачный пеньюар. – Я знала, что эта сволочь вернулась! И что? Я не обязана была говорить тебе! Я защищала свою семью!
- Семью? Семью, тварь?!
Ник не выдержал больше этого лицемерия, бросился к ней, поймал за запястье и потянул вверх, заставляя встать на ноги.
- Пусти! Больно! Идиот!
Сказкин тут же оказался между ними, намереваясь защищать девушку хоть с дракой. Белкин выдержал его взгляд, но отпустил, с размаху саданув кулаком в стену. Юля убегала на другую сторону кровати, накинула на плечи пеньюар, подпоясалась пояском.

Гнев Ника это заступничество только разожгло. Он опять набросился на неверную супругу.
- О какой семье ты говоришь, тварь? О той, что ты сейчас мне показала? Кувыркалась тут, как последняя шалава! Жена называется! Семья ее волнует!
- А тебя семья волнует? – пошла в атаку Юля, уже забыв про слёзы. – Ты целыми днями пропадаешь, ребёнок тебя почти не видит!..
- Он твою маму видит!
- Любовника себе завёл!
- Поэтому ты его себе переманила?!
- Ты меня никогда не любил!
- А чего ты ожидала?! Я гей! Я уже был женат!
- На мужике!
- Тебя это ебёт?
- Пидорас!
- А ты себе еще одного нашла!
Рома взял Ника за плечи и оттащил к стене, не давая Белкиным сцепиться.
- Успокойтесь, живо! Коля, прекрати себя так вести!
- Да ёб твою мать, я виноват? – Ник оттолкнул его, опять накинулся на Юлю. – Так ты об этом сюрпризе говорила? Развела тут бордель, хоть бы о ребёнке подумала! Родила, давай воспитывай! Или он тоже не от меня?
- Что ты такое несёшь? – блондинка встала в позу. – Мы экспертизу проводили, забыл?
- Я всё помню! И как ты причитала, что никто, кроме меня, тебе не нужен!
- А ты разве ревнуешь? – с вызовом крикнула Юля. – Ты всю жизнь только своего Железнова любил!
- Так какого хера ты в нашу любовь лезла?
- Дурой была!
- Ну хоть призналась!
- Так, хватит вам, - вмешался Рома, расставляя вытянутые руки в сторону каждого из брызжущих слюной супругов. – Брейк. Успокоились. Коль, веди себя, как мужик, что ты на девушку орёшь?
Из соседней комнаты донесся надрывный плач.
- Ну вот, Артёма разбудил, - зло упрекнула Юля и вышла из спальни.
Ник глянул на Рому и отвернулся к окну, дёрнул штору, открывая серый городской пейзаж.

Сказкин подошёл ближе, между ними остался лишь десяток сантиметров.
- Коль, - осторожно проговорил он. – Мы, правда, виноваты, что не рассказали тебе раньше.
- Уйди, - попросил Белкин, сил выяснять отношения не было, его «энерджайзер» сел. – Уйди и никогда больше не приближайся к нашей семье. Узнаю – не обижайся.
- Коль, извини, что так получилось. Ты хороший парень, но у нас бы ничего не вышло.
- Я и не хотел, - соврал Ник. – Уходи сам, не заставляй меня выгонять тебя.
- Хорошо, - спокойно, словно разговаривая с террористом, согласился Сказкин. – Только пообещай, что Юле ничего не сделаешь. Не тронешь ее.
- Я не поднимаю руку на женщин, - не оборачиваясь, отозвался обманутый муж. – Уходи.
- Ладно, пока, - Рома хлопнул его по плечу и ушёл.
Ник слышал, как в прихожей они с Юлей шепчутся, но не сдвинулся с места. Жизнь стала такой мерзостной, что хоть выпрыгивай с пятого этажа. Все его предали: родители, сестра, любимый, любовник, жена, которая просто замучила его заверениями в своей любви и верности. Осталось только, чтобы сын вырос и тоже сделал какую-нибудь подлость. В принципе, и вырастать не обязательно, ребёнку можно предать отца, полюбив отчима. Горько. Всё это очень горько. Не в сказке сказать, не пером описать.
А если б не пришел домой пораньше, так бы и ходил рогоносцем, причём двойным. Жена и любовник. Нелепая ситуация. Повод для развода.

Из окна дуло, или ему просто так казалось. Он продрог, обнял себя руками. Сейчас, как никогда, самопожертвование казалось нереально глупым. Нет, Артёмка компенсировал все утраты, он должен был родиться, ради него даже не трудно было притворяться, играть в нормальную семью. Но чёрт! Если этот фарс продлился с ее стороны всего год, то за каким хером надо было устраивать свадьбу?! Чтобы насмешить народ и разбежаться?
Дверь широко распахнулась, и в комнату вошла Юля с Артёмом на руках.
- Ты первый начал мне изменять!
- А что ты хотела? Я гей! Мне нужен нормальный секс!
- А мне нормальный не нужен?! – она уставилась на него, отпуская ребенка на пол, малыш заулыбался и потопал к папе.
- Тебе не хватало?!
- Конечно, нет! Раз в неделю, а то и в две! Этого мало здоровой бабе!
Ник притянул сына к себе.
- Привет, Тёмочка, привет, мой хороший, - посюсюкал он, потом снова поднял глаза на жену. – Я ж не виноват, что у тебя дела по неделе идут. Хотя раньше ты и по полгода без секса обходилась. До свадьбы.
- А теперь я не хочу обходиться! Годы идут, я старею.
- Ну, тогда надо было замуж за другого выходить. Нашла бы себе, кто тебя любит, вот бы и трахал, хоть пять раз на день.
- А я сейчас нашла и трахаюсь!
- Здесь, в нашей квартире? – Ник крепче прижал ребенка к себе. – Ты за этим мне названивала? Выяснить, во сколько я приду?
- Представь себе – да! Какого хрена ты припёрся?
- Ну, извини, что помешал твоему счастью, милая, - всплеснул руками Белкин. Тёмка сразу от него убежал, пошел исследовать содержимое ящиков.
Юля встала, поджала губы, потом будто бы нехотя подошла к мужу. Обвила его шею руками, заглянула в глаза:
- Коль, давай посмотрим на это с другой стороны? Наша семейная жизнь исчерпала себя. Давай разведёмся? Ты сможешь вернуться к своему Железнову…
Взгляд у нее был лисьим. Плутовка знала, чем взять. Брачный контракт у них составлен, проблем не возникнет. Разве не об этом он мечтал целый год?
Ник смотрел на нее и думал о своей потерянной жизни.

Горькая правда

Согласиться было бы слишком просто. И слишком шикарно для нее. Короткое «да» и ещё один её каприз исполнен.
Ник обнял Юлю за талию, положил ладони на упругие ягодицы, прикрытые только тончайшей тканью пеньюара, прижал к своему паху, потёрся. Улыбнулся обманчивой улыбкой, не отрывая взгляда от ее ждущих положительного ответа глаз.
- Нет, - отчеканил он с вызовом ей в лицо.
Девушка сразу дёрнулась, отпихивая руками в грудь, но ей не удалось. Ник удержал, усиливая хватку, сминая округлую попу.
- Пусти, Белка, пусти! – она принялась вертеться и бить его в грудь.
- Никакого развода, слышишь? Я на тебе женился! Ты моя жена, запомни это, милая!
Ник, не отпуская, дотолкал Юлю до кровати, повалил на спину, рванул поясок, почти выдрав его.
- Отпусти! Что ты делаешь?! Пусти! Не хочу!
- Я хочу! – прижимая ее одной рукой к кровати, второй Ник распахнул задравшийся халатик. – Ты моя жена, будем супружеские обязанности исполнять!
Продолжая удерживать, он быстро расстегнул пуговицу и молнию на брюках, высвободил вставший от лихорадочного возбуждения член.
- Нет! – Юля попыталась отползти, ее глаза расширились от страха и отвращения. – Не надо! Уйди!
- Надо. Тебе же секса мало. Ты любишь секс. Я даю его тебе.
Белкин раздвинул ее ноги, скользнул взглядом между ними. Затем навис над ней, упираясь ладонью в кровать, и, помогая себе рукой, плавно вошёл во влажное тепло. Юля зашипела сквозь зубы, отвернула голову к стенке. Ник запоздало вспомнил о ребёнке, но Артёмка уже уполз в прихожую. Всё равно он ещё ничего не понимает.
Белкин выдохнул и начал медленные ритмичные движения, азарт наказать шлюху немного поутих, нахлынула реальная похоть. Женская норка не такая узкая и сладкая, как мужская попка, но тоже сойдёт.
Юля лежала бревном, пока он ее трахал. Быстро же она из ненасытной львицы превратилась во фригидную бабу. Ник усмехнулся: конечно же, для Сказкина она вытворяла пируэты, какие тренеру по йоге не снились. Но и для муженька придётся постараться, дорогая.

Ускорив толчки, Белкин выцедил во влагалище всю скопившуюся в яйцах сперму. Он специально стонал громче и эротичнее обычного, но финал действительно вышел ошеломляющим, притворяться не пришлось. С победным вскриком, вспотевший Ник наклонился, чтобы поцеловать ее. Юля убрала голову от его губ, она всё это время молчала и обиженно, почти не моргая, смотрела в одну точку на стене. Тогда муж чмокнул ее в висок, лёг на неё, вынуждая обнять ногами.
- Не понравилось? – прозвучало издевательски, как он и собирался спросить.
- Уйди, урод, - она упрямо игнорировала его.
- Как пожелаете, мадам. Иди посмотри, где ребёнок.
Ник слез с неё, устало завалился на кровать, вытер лицо и шею. Перепачканный опадающий член еще торчал из ширинки.
- Придурок, - заключила девушка и, быстро запахнувшись в пеньюар, ушла.
Нику было пофиг и на неё и на всех остальных. Он вымотался и хотел есть. Праздник вышел просто заебись, планы на вечер отпадали. Ну и отлично, проглотит что-нибудь и пойдёт спать, а эта стерва пусть ребёнком занимается. Развестись ей приспичило, херушки.
Ник заправил гениталии в боксы, перекатился на живот, скомкал под щекой одеяло. В промежности засвербило, требуя толстого члена в задницу. Такого давно не случалось.
Он сжал ягодицы, унимая этот похотливый зуд, вспомнил, как жестко брал его Железнов. Теперь это из разряда фантастики. Константин Евгеньевич ясно дал понять, что не нуждается в нём, он «живёт с каким-то парнем». Ну и хуй с ними, у него тоже есть красавица жена и лапочка сын. Любовника, правда, теперь нет, но не велика потеря, надо смотреть на жизнь философски.
Ник зевнул, перебрался головой на подушку, решил забить на обед. За окном нахмурилось небо, в комнате стало серо, в такую погоду клонит в сон, особенно разморённых после секса. И пофиг, что на этой кровати час назад во все щели имели твою жену, - Ник ее не любил.

Уединение прервала Юля. Вошла с напором, пнула его по бедру.
- Вставай, что разлёгся? У Тёмки качели сломались, надо сделать. И мусор вынести. Я, что ли, одна всё ворочать должна?
Белкин приоткрыл глаза. Суженая стояла перед ним, уперев руки в бока. Серьёзная девка. Мегера, блять.
- Юлиана Сергеевна, вот чего ты такая злая? Бабы с недотраху бесятся, а тебя сейчас два мужика ебали…
- Придурок! – она рассвирепела, снова попыталась ударить ногой. - Ты с кем так разговариваешь, тварь?!
- От твари слышу! – Белкин увернулся, поймал ее за предплечье, завалил и подмял под себя.
- Отпусти!
- Ага, сейчас. Я не вижу здесь использованных презервативов, он что, кончал в тебя? Залетела б и сказала б, что от меня?
- Нет! На хер ты нужен! Ты меня не любишь, а Ромка любит! Он настоящий мужик! В отличие от тебя!
- Ох, как! – Николай рассмеялся. – Да я твоего мужика еще вчера в зад трахал. И ему нравилось. Он тебе не рассказывал?
- Он много чего говорил! – Юля была очень зла. – И про то, как ты отсасываешь по телефону! Стыдобища! Противно!
- Придется терпеть, радость моя. Испоганила мне жизнь, родила от меня, теперь будем воспитывать вместе, пока смерть не разлучит нас.
- Сейчас твоего согласия на развод не требуется. Три месяца и всё, гуляй, Вася!
- Ух, ты какая хитрая, - сгримасничал Ник, раздвигая ей ноги. – У нас ребёнок! И может, еще одного сделаем? Сегодня! Потом будешь гадать от кого…
- Уберись от меня – у Юли не хватало сил, чтоб отпихнуть здорового парня.
- У Ромы агрегат поменьше моего. Не жалко ли менять?
От непреодолимой агрессии член опять встал, брюки оставались расстёгнутыми, Белкин легко выправил из них свой орган и всунул ей еще раз. Это было неимоверное моральное и физическое наслаждение. Теперь он понимал Костю, который любил брать насильно и грубо.

***
От общественных обязанностей никуда не деться, если ты социально ответственный человек. Белкин сидел в уголке бухгалтерского кабинета на маленькой частной кондитерской фабрике и пялился в монитор. Нагружали его намного меньше, чем в фирме Железнова: с практикантов какой спрос? Сейчас он вообще ничего не делал, шёл обеденный перерыв, коллеги разбрелись по своим нуждам.
Мысли витали где-то далеко. Было досадно, что он не может находиться дома и двадцать четыре часа в сутки контролировать Юлю, чтоб никаких ей звонков по телефону, никакого компьютера и «Вконтакте», а только ребёнок, которого она хотела от него, ребёнок, ребёнок – сказки, игры, кашки, прогулки во дворе. Как она с ним, так и он с ней.
И тоже больше не будет изменять. Хватит, Ромой по горло сыт. Всё впечатление о нём испортилось. Даже душа саднила. Смог довериться, открылся, а получил нож в спину. Ладно бы с кем-нибудь, но не с его женой.
Белкин не знал, от чего конкретно болит в груди. Скорее всего, от того, что в очередной раз оказался на обочине жизни. Всем вокруг хорошо, никому нет дела до доброго, отзывчивого парня. Пыжишься, пыжишься, доказываешь, что не верблюд, а в итоге верблюдом и остаёшься. На ком хомут, на том и ездят. Костя поиграл и вышвырнул, Юля, Рома… Надо быть жёстче, толстокожее, тогда станут бояться и уважать.

«Лесник» в телефоне вывел Белкина из забытья. Ник окинул взглядом кабинет, но никто из сотрудников еще не вернулся на рабочее место, у них имелось еще двенадцать минут законного отдыха.
Белкин посмотрел на дисплей и скривился – Сказкин. Но прятаться он не собирался.
- Чего тебе?
- Коль, пожалуйста, только не вешай трубку…
- Мне её не на что повесить.
- Коль, выслушай.
- Слушаю, уже, говори быстрее, у меня перерыв заканчивается, - Ник пообещал себе, что не будет расстраиваться из-за неудачной попытки отношений и подлого поступка любовника, однако, его голос, не очень, кстати, похожий на голос Мауса, задевал в душе до предела натянутые струны. Каких-то три дня назад они с ним нежились в кровати и шептали друг другу пошлости. Скотина.
- Коль, давай встретимся и поговорим, как мужчина с мужчиной. Я всё объясню.
Конечно, он не собирался просить прощения за предательство или намекать на второй шанс. Рома опять выгораживал Юлю.
- Рома, - Ник добавил в голос металла, - ты казался мне понятливым малым. Я тебе уже говорил, чтоб ты держался подальше от моей семьи, повторяю это в последний раз. Узнаю, что ты пытаешься подойти к моей жене, позвонить ей или еще как-то связаться, я посажу ее под замок. И мой номер забудь. Всё, что между нами было – ошибка.
- Коль, я всего лишь…
Белкин оборвал соединение и добавил Сказкина в чёрный список. Сделать это было легко, намного проще, чем год назад удалить из телефонной книги ставший несуществующим Костин номер. Сейчас не было обиды, растерянности, жалости к себе, надежды и, главное, сомнений.

***
В конце февраля световой день заметно прибавляется, выходишь с работы еще не в кромешной тьме, а только в сумерках. Белкину от этого было ни жарко, ни холодно, хотя, когда он вышел мороз пробрал до костей. Весеннее солнце пригревало только днём, а ночью по-прежнему властвовала зима.
Ник попрощался с коллегами, посмотрел на желтый фонарь над входом в здание, потом высоко вверх на чистое, еще светлое небо, поправил рюкзак на плече. Надо было идти домой, но домой не хотелось. Можно было переночевать в съемной квартире и продолжить свои телефонные секс-похождения, но тогда Юлёк лопнет от счастья.
Ник уверенной походкой направился в сторону парковки, решив, что не отступит от своих планов по воспитанию жены.
- Коля!
Белкин повернулся, зная, кого увидит, не остановился, сунул озябшие руки в карманы.
- Я просил тебя дважды, теперь ноги переломать?
- Пожалуйста, Коль, - Сказкин обогнал его, преградил дорогу. – Дай мне объяснить. Я не займу много времени. Коль, я не отстану.
- Мне позвонить в полицию? – Белкин, толкнув его плечом, прошел мимо.
- Хоть инквизицию зови, - Рома зашагал рядом, - мне надо с тобой поговорить и я поговорю.
- Экий ты самонадеянный…
- Зайдём в кафе, я угощаю.
- Задолбал своими деньгами, я не нищий.
Рома опять обогнал и схватил за грудки.
- Нет, ты пойдёшь и выслушаешь, - прошипел он в лицо, хотя был ниже. – Потому что…
- Почему? – тем же тоном переспросил Ник, когда Сказкин замолчал.
- Пойдём и узнаешь.
Рома отпустил его, еще раз прошил взглядом и, развернувшись, махнул рукой в сторону светящихся витрин на другой стороне улицы. Там было кафе, в котором готовили вкусную пиццу на тонкой основе. Ник сказал себе, что соглашается только из-за неё. Этот человек стал для него чужим, словно они никогда и не были близки. Он последовал за ним к пешеходному переходу.

Кафе было из средних, даже пуховик в гардероб не пришлось сдавать, но они всё же разделись, а одежду положили на свободные стулья. Рома заказал два кофе и пиццу по-неаполитански – помнил вкусы своего недолгого любовника и теперь уже соперника.
Белкин устал, у него даже ухмыляться не получалось. Он просто сел удобнее, вынул из пластиковой баночки со стола деревянную зубочистку и сунул ее в рот.
- Валяй, выкладывай.
Рома не выглядел растерянным или нервничающим. Он облокотился о стол, сцепил пальцы в замок, упёр в них подбородок.
- Коль, вчера ты обидел Юлю…
Белкин дёрнул головой, показывая, как его все достали.
- Переходи сразу к главному. Не надо рассказывать, о чем она тебе растрещала, а то вломлю ей и за это.
- Не вломишь. Я не позволю. Но ладно, к главному, так к главному. Мы с Юлей любим друг друга и хотим пожениться.
- Любите друг друга? – Белкин сначала фыркал, потом захихикал и наконец рассмеялся. – Давно поняли?
- Давно, - Рома остался серьезным. – Я тебе еще вчера предлагал объяснить, ты не хотел слушать.
- Я и сейчас не хочу. Меня не волнует, кто кого любит. У нас с ней ребенок, а всё остальное – хуйня. Веришь?
- Но ты ведь сам первый начал ей изменять. Ты ее не любишь.
- Ну и что?
Принесли две дымящиеся чашки на блюдцах и разрезанную на треугольники пиццу. Выглядело красиво, но аппетита не было.

Рома выждал, пока они останутся одни, и продолжил, не притрагиваясь к еде:
- Ты не хочешь дать ей развод?
- Слушай, Ром, - Белкин нахмурился, наклонился ближе, - ты такой деловой, как я посмотрю. Явился из неоткуда, а теперь права качаешь? Я не дам ей развод. И не потому, что у нас Тёмка, не потому, что ты пассивный педик-извращенец, заставляющий отсасывать по телефону, совсем нет. Она тебе много рассказывала, она вообще любит языком трепать, а не похвасталась ли она тебе, как мы окольцованы оказались?
- Она забеременела.
- Да, забеременела. А до этого целый год вокруг меня крутилась, соблазняла. Соблазнила. Ей удалось. Мы познакомились, когда я переехал после армии в Москву, перевёлся из новосибирского университета в ее группу. Я был звездой, мой знакомый оплатил мне выпуск сингла и клип, вот Зайцева и влюбилась в мой милый белокурый пиратский образ.
- Я видел этот клип.
- Ещё бы, - хмыкнул Ник, скрещивая руки. – Но я был женат. На парне. На своём любимом человеке. Он жил в Париже, а я всем врал, что натурал, и в Париже у меня жена, а не муж. Фикция, конечно, но я был счастлив. Он приезжал, а потом насовсем вернулся. И вот с Юлькой они характерами не сошлись, она ненавидела его с первой минуты, за то, что он гей, и за то, что я провожу целые дни с ним. Какую же ахинею она на него несла! А когда узнала, что я с ним сплю! Она от меня отвернулась. Неделю не разговаривала. Потом у нее что-то переклинило, и она стала меня вдвойне обхаживать.
- И ты поддался, такой весь из себя женатый на мужчине гей, - Рома выслушал спокойно, а потом обвинил.
- У нас с ним были сложные отношения.
- Вот видишь, Юля тут не причем. Ты сам свой член распускал.
- Так я и ответил за это. Я не бежал от ответственности. Мой муж, Костя, меня понял и ушёл, не стал меня удерживать, отдал Юльке и сыну.
- Ты его не винишь?
- За что? – вопросом на вопрос ответил Белкин. – Поэтому ты, Ромик, подумай триста раз, прежде чем вестись на ее сиськи. Хотя зачем они тебе сдались, если ты гей? Она геев ненавидит. И вся ее семья.
- Я не гей, - твёрдо возразил Сказкин, отпил остывшего кофе, не отрывая взгляда от собеседника. - Я - би, и больше – гетеро. Кроме тебя и еще одного человека, у меня больше мужчин не было. И не хочу. А Юля тебя любила. Не веришь?
- Почему? Верю.
- Она узнала, что ты трахаешься в сексе по телефону и встречаешься клиентом, то есть, со мной. Ты, как всегда, был неосторожен. Ей стало больно, она решила защитить семью. Вышла на меня, мы встретились, а потом… поняли, что уже не можем друг без друга.
- О, клёво! Но ты ходил насаживаться на мой член…
Рома отвернулся, смял в пальцах бумажную салфетку.
- А что я должен был делать?
- Рассказать мне! – почти выкрикнул Ник. На них стали оглядываться.
Сказкин дернулся, словно собирался ударить по столу кулаком, его губы сжались в узкую полоску и изогнулись, но он быстро расслабился.
- Я не мог. Не мог. Коль, дай Юле развод без скандалов. Тихо и быстро.
- Не дам.
- Ты же любил того парня, своего мужа? Юля говорит, что ты его и сейчас любишь.
- Не твоё дело. И не её.
- Но ты же знаешь, что такое любовь? – Сказкин взял его ладонь, но под суровым взглядом отпустил. – Мы с ней любим друг друга. Не мешай нам. Согласись на развод. Общаться с Тёмкой тебе никто не запретит.
- Я никого не подпущу к своему сыну. И добровольно не соглашусь на развод.
- Ты ей мстишь?
- Можно и так назвать.
Рома отвернулся, потёр ладонью рот и подбородок. Нику было всё равно, о чем раздумывает экс-любовник, от своей позиции он не намерен был отступать ни на йоту. Пусть все будут несчастны, не он первый начал. Хотя Ник даже не знал, как бы жил сейчас без своего годовалого хулигана.

Рома резко повернулся к нему, придвинул ближе стул.
- А вот такой расклад, Коль. Если б тот твой парень, Костя, тебя позвал, ты бы ушёл к нему?
- Он не позовёт, - без промедления ответил Белкин: нечего строить иллюзии.
- А если… Если всё же позовёт?
- Да ты затрахал, Рома, - Ник вышел из себя. – Нет! Он не позовёт! Я не уйду к нему! Я ухожу домой. Расплатишься. Как обещал.
- Стой, Коль, - Сказкин ухватил его за рукав, потянул вниз, усаживая на место. – Это не я звонил тебе в сексе по телефону, это он. Маус – это он.
Нику показалось, что он проваливается под землю вместе со стулом, летит, падает, как Алиса в кроличью нору. Вдруг стало душно, воздуха перестало хватать. Ник оттянул ворот свитера, потом на ощупь нашёл чашку и вылил в горло показавшийся прогорклым кофе. Рома, крутя в пальцах чайную ложку, наблюдал за его мучениями.
- Что за бред ты несёшь?
- Прости, я поклялся тебе это не говорить, - Рома изменил позу на более виноватую, - но другого выхода уговорить тебя на развод я не вижу. Ты мстишь Юле…
- Да хер с этой крысой! – Ник готов был вытрясти из него всю душу. - Что значит «поклялся»? Откуда ты знаешь Костю?!
- Давай ты не будешь кричать? На нас все смотрят. Я расскажу. Мы познакомились с ним в августе, моя сестра поцарапала его «Бугатти».
- И что дальше? – поторопил Ник, новость про покупку машины, которую Железнов заказал еще в счастливые времена, и на которой Ник собирался щеголять по городу, неприятно царапнула сердце.
- У нас не было денег заплатить ему. Страховки не было.
- И ты ему подставил свой зад, - догадался Ник, инстинктивно складывая руки на груди.
Рома дёрнул бровью.
- Пришлось.
- И он был тем первым, который трахал тебя до меня.
- Да, - Рома разглядывал мраморные узоры на столе, после каждого ответа сжимал губы.
- И как это связано со звонками по телефону? - Ник был взбудоражен, его терзали ревность и гнев, но всё это кипело внутри, внешне он оставался непробиваем: в этом у него был отличный учитель.

Сказкин наконец поднял взгляд, оставил в покое ложку.
- Он любит тебя. Он с ума без тебя сходит. Он этого не показывает, но он постоянно думает о тебе.
- Ты-то откуда знаешь? Он тебе говорил?
- Нет, но твоя фотография лежит у него в прикроватной тумбочке вместе с лубрикантом.
Белкин усмехнулся, почти расхохотался, начхать он хотел на других посетителей.
- И из этого ты сделал вывод? Зашибись логика!
- Я ничего не знал про эту вашу забаву по телефону. Я абсолютно не причём. Перед Новым годом Костя приехал ко мне и попросил оказать услугу…
- Услугу? Костя? Мы об одном человеке говорим?
- Да ты можешь дослушать? – теперь Рома вспылил. – Да, он пришел ко мне и попросил меня встретиться с парнем вместо него. Сказал, что заигрался и что не может пойти сам. Ему пришлось рассказать мне про ваши разговоры, про то, почему он не может перед тобой появиться.
- И почему? - Нику стала очень интересна версия Железнова. Он уже злился на него, как никогда не злился. И ревновал!
Сказкин прикусил губу.
- Он сказал, что не хочет разрушать твою семью. Якобы, ты увидишь его… а он увидит тебя и не сможет больше отпустить.
Версия была приятна. Нет, она до кончиков пальцев пронизывала иглами того подросткового восторга, когда историк не отстранился от первого поцелуя по дороге в машине. Осознать это было очень сложно. Чувство было настолько громадным, что не вмещалось целиком в израненное предательствами сердце. Однако, оно ничего не оправдывало.

Белкин продолжил допрос:
- И ты всплакнул и согласился.
- Нет, конечно. Я не дурак. Я отказался.
- Но я тебя трахал, - эйфория не проходила, но сейчас через эту радужную сферу начали пробиваться другие эмоции, совсем не радостные. Им опять попользовались и вытерли ноги.
- Костя решил купить меня. Предложил свой «Бугатти». Машина моей мечты, сам понимаешь. Я отказался. Тогда он предлагал квартиру в Москве, потом в Нью-Йорке, помочь с оформлением вида на жительство там. Я Нью-Йорком брежу. Особенно после того, как Костя отвёз меня туда в начале октября. Какая это мощь! Но я отказался.
- Рома! – Белкин сжал кулак, не находя больше терпения.
- Я согласился без всякой платы. Я и так ему многим обязан. Он пристроил мою взбалмошную сестру, он мне работу хорошую дал, что я теперь могу себе многое позволить: квартиру, машину, путешествия.
- Да, в этом весь он. Широкие жесты – по его части. Надо было всё брать, зря отказался.
Ник встал. Слушать больше ничего не хотелось. Ничего и никогда про этого человека, про этих людей. Пошли все на хуй из его жизни.
Сказкин тоже встал.
- Он тебя любит. Скучает. Не веришь, сходи на его лекции. Он в твоём универе два факультатива ведет, по истории и по бизнесу.
Белкин внимательно посмотрел на него, принимая и эту новость. Каждая из услышанных сегодня и вчера била под дых всё больнее и больнее. Но он не сдался, не собирался больше плясать под чужую дудку. Хватит. Задрали.
- Рома, не приближайся к нашей семье, а Железнову передай… Нет, ничего ему не передавай. И если я узнаю, что это его идея – под тебя мою жену подложить, то забудьте. А еще одна такая выходка и я ему яйца оторву.
Белкин развернулся и, не оборачиваясь, ушел из кафе. Щеки пылали, тело бил нервный озноб, мороза совсем не ощущал. Свернул к магазинчику за сигаретами, но потом передумал, не стал возвращаться в прошлое. Перешел дорогу и сел в машину. Сегодня ночью снова будет жаркий секс.