Встреча. Немного отдышавшись, Николай вернулся в кухню и доел суп

Немного отдышавшись, Николай вернулся в кухню и доел суп. Фиг с ними, разберутся сами, не маленькие. Пусть морды друг другу набьют, а он посмеется.
Но потом Белкин всё же решил послушать Костю и приехать, потому что эта дура взяла с собой ребенка, а на улице темным-темно. Только загвоздка была в том, что адреса он не знал, Железнов теперь жил в загородном доме, а не на старой квартире.
Узнать было у кого, но звонить Железновым в Архангельск и нарываться на кучу вопросов, он не стал, а вместо этого набрал номер Сказкина.
- Рома, скинь мне адрес Константина, - сказал Ник, не сочтя нужным что-либо объяснять.
- Блин, Коль, - псевдо-Маус выглядел озабоченно, - зачем тебе, ты ехать к нему собираешься?
- Тебе какое дело? Ты радоваться должен: сам меня к нему толкал.
- Колян, блять… Он меня убьёт, что я проболтался.
- Ты же говорил, что он меня любит, вот от счастья, что я к нему сам заявлюсь, тебя и помилует. Ладно, не дрефь, жду адреса.
- Коль, только не говори ему…
Белкин не стал слушать, чего ему надо или не надо делать. Уж тем более не намеревался сообщать предателю и сопернику – не в отношении жены, а в отношении бывшего мужа, - что ненаглядная Юляша свалила из дома к их общему знакомому. Знал бы раньше, что Сказкина трахал Железнов, порвал бы сразу на британский флаг и дело с концом.

Эсэмэска пришла через несколько минут, за которые Белкин успел одеться и спуститься к припаркованной во дворе машине. Посёлок Княжья Роща, улица Вишнёвая, дом двадцать семь.
Белкин помнил этот посёлок, его строила «Армада», они вместе с владельцем компании ездили туда на инспектирование, когда населенный пункт еще именовался объектом номер сорок два и вместо домов виднелись только фундаменты и котлованы. А сейчас в одном названии видно всё раздутое самомнение его основателя. И «основатель» тоже звучит напыщенно.
Белкин не спешил, поскреб пластмассовым скребком с лобового стекла примёрзший снег, почистил капот и фары, проверил давление в шинах. Мандража пока не было, но Ник чуял, что он появится. И еще с Костей наверняка придётся говорить, а это было уж совсем выше его сил. Если не удастся молча выволочь свою лохудру оттуда за волосы и треснуть ей хорошенько в лобешник, чтоб в своих припадках без их сына билась, будет вести себя, как посторонний. Муж, застукавший свою жену у другого мужчины.
Всё хорошо продумав, Ник прогрел джип и взял курс на запад.
Километров через двадцать от МКАД навигатор рекомендовал ему свернуть направо и еще через несколько впереди замаячил посёлок. Вот тут-то внутренняя трясучка и началась. Стало страшно, обидно, больно. Он чувствовал свою вину за свадьбу и понимал, что заплатил за нее еще больше, стал изгоем в собственной семье. В смеси эмоций, обуревавших его, было не разобраться. Ник решил не поддаваться искушению и не давать Железнову повода упрекнуть его в слабости и безволии.
Дорогу преградил высокий забор с воротами и двумя яркими фонарями по обе стороны от них. Из будки охраны вышел мужчина азиатской внешности в теплой униформе, подошел к «Лэнд Крузеру». Ник опустил стекло.
- Можно проехать? Я к Константину Железнову. Вишнёвая, двадцать семь.
- Ваша фамилия?
- Белкин. Николай.
- Документы какие-нибудь?..
- Права сойдут? – Ник протянул пластиковый прямоугольник, раздумывая, а не послать ли всё нафиг с такими заморочками. Но в посёлке скорее всего находился Артёмка и его надо было увезти домой.
Охранник глянул на данные и на фотографию, повернув документ к фонарю, быстро вернул обратно.
- Проезжайте.
- А где это, не подскажите?
- Прямо, второй поворот налево, а там найдёте.
- Спасибо.
Ник дождался, пока охранник откроет ворота, и въехал в элитный населенный пункт, который с тех пор несказанно преобразился. Конечно, в сером февральском исполнении да еще ночью он не блистал совершенством, но всё же был уютен и хорош. Белкин вспомнил, как они вместе мечтали перебраться в Подмосковье, как изучали проекты домов, собирались оборудовать музыкальную студию и бассейн. Видимо, Женя прав, он действительно тормозил движение Железнова вперёд, раз без него тот сильно преуспел на всех фронтах. Ну и пусть.

Повернув в указанном месте, Ник в самом деле опознал нужный адрес: на обочине возле ажурного забора с кирпичными столбиками на снежной полоске притулился «Мерседесик» его женушки.
- Сука, - прошипел сквозь зубы Ник, но отступать было поздно, а злость на идиотку бабу помогла бы ему жестче разговаривать с обоими, поэтому он ее активно в себе культивировал.
Белкин припарковал свой, подаренный, блять, тестем джип позади немецкого седана и запоздало вспомнил Светкины слова, что Костик живет с каким-то парнем. Им мог быть Рома, а мог быть кто-то другой, потому что у Ромы имелась отдельная квартира. А так же вообще никого не могло быть, потому что Рома о новом якобы сожителе Железнова не упоминал.
Ник запутался в своих мыслях. Сознание отказывалось ему помогать, оно словно отключилось, руки, ноги, всё тело вдруг сделалось нечувствительным, словно из них исчезли все нервные рецепторы, превратив в мясной тюфяк. Очень сильно тянуло закурить, затянуться спасительным дымом.
Все действия стали механическими, по давно отработанной программе: заглушить мотор, выйти из машины, нажать кнопку на брелке, заглянуть в салон «Мерседеса», сделать шаг левой, сделать шаг правой.
Но когда он достиг кованой калитки, наваждение вмиг исчезло, как будто его и не было. Ник снова стал ясно соображать, логически мыслить, вернулись эмоции. Он снова увидел себя хозяином положения. Железнов не имел над ним власти.
Белкин вдавил кнопку дверного звонка и поднял глаза на дом. Трёхэтажный особняк в глубине участка выглядел вполне в стиле Константина – без вычурности и со вкусом, больше минимализма и хайтека. Участок тоже соответствовал вкусу владельца – всё до нельзя функционально: хозпостройки, гараж на три машины, беседка, скамейки, аккуратные кустики, дорожки – всё очищенное от снега. Летом, наверно, здесь красиво. Что ж, молодец Костя, можно только порадоваться за него. Но ни его, ни Юли с Тёмочкой не было видно, в окнах на цокольном этаже горел свет, что происходило по ту сторону, невозможно было разглядеть из-за расстояния.

Белкина осенило, что можно найти другой выход из ситуации, чтоб позвонить Юле и сказать, чтоб выходила, но тут лампа на террасе зажглась, и из двери вышел Костя.
- Заходи, открыто.
У Ника в мгновение ока снова отказала вся нервная система, но уже в следующую секунду сердце снова похолодело. Он открыл калитку и прошел по дорожке к дому, глядя в сторону на голые верхушки деревьев где-то на границе участка, поднялся по ступенькам. С минуту они мерили друг друга абсолютно ничего не выражающими взглядами. Белкин думал, что их встреча будет чем-то фантастическим, феерическим, пусть даже со скандалом, криками, выплеском эмоций. Но мечты и реальность отличаются. Их встреча вышла почти будничной.
- Где Юля? – чётко выговорил Ник, когда устал испытывать отвращение.
- Внутри.
- Артём с ней?
- Ребёнок? Да. Он спит.
Костин голос был сух, взгляд колюч, Нику не понравилось, что бывший бойфренд так безразлично говорит о его сыне, мог бы проявить немного тепла хотя б к малышу, не убыло бы.
- Если вы опять всё подстроили, чтобы я дал ей…
- Какое подстроили? – резко оборвал Железнов. – Твоя жена вломилась сюда, окно мне разбила. Завтра охранник получит выговор.
Белкин почувствовал, что бледнеет. Он узнавал, ох, как узнавал эти властные нотки и лёд во взгляде. Рома не ошибся, разве этот человек звонил в секс по телефону, чтобы послушать голос любимого и поддержать его материально? О, да, это тот человек, который заставил отрабатывать долг своим задом сначала с собой, потом с другим парнем. Противно.
Он повернул голову на взмах его руки и теперь узрел растрескавшееся стекло.
- Мы возместим ремонт, - тоже как можно суше ответил Ник. – Деньгами. Пришлёшь счёт. А теперь позови Юлю, мы оставим тебя в покое.
- Входи, - Железнов открыл перед ним дверь. – Сейчас разберёмся.
Белкин не хотел, но пришлось подчиниться. Он даже не почувствовал дохнувшего в лицо теплого воздуха, не проникся изяществом интерьеров, его естество сконцентрировалось в одной точке пространства – на лежащем на широком диване в огромной гостиной-студии спящем ребёнке. Слава богу, с ним всё в порядке.
После Ник заметил, - точнее, стал вообще способен что-то замечать, - Юлю. Она сидела на перпендикулярном первому диване, в курточке, ногу за ногу, скрестив руки, поджав губы и глядя куда-то в пол. Муж отлично знал и ее эту позу. Она значила, что Юляша взбешена.
Константин вошел, встал рядом с гостем, в его руке уже была пачка сигарет, и Белкин невероятным усилием воли сдержался, чтобы не попросить одну.
Ни у кого никаких улыбок.

Юля повернула голову на звук, скорчила недовольное лицо:
- Явился?! Давно об этом мечтал?!
Она у Белкина тоже вызвала лишь отвращение и чувство брезгливости.
- Поднимайся и на выход. Артёма я сам домой заберу.
Ему очень хотелось выбраться из чужого дома. Стены давили.
- Ух, какой ты грозный! – девушка вскочила. – Костенька, ты его еще не трахнул? Коленька к тебе весь год рвался, только о тебе, родимом, думал…
- Замолчи, - угрожающе приказал Ник, кулаки непроизвольно сжались.
- А оставайтесь-ка здесь, мальчики, - Юля подхватила ребёнка на руки и собиралась проскочить мимо мужа. Тот сделал шаг в сторону, вставая на пути.
- С Артёмом я тебе никуда не пущу.
- Ага, надейся. Что ты грабли выставил? К маме я, к маме! Уже точно!
Белкину было неудобно перед Железновым за семейную сцену. До ужаса было обидно, что бывший это видел и теперь вообразит себе невесть что и начнет злорадствовать. Не желая усугублять и выставлять себя еще большим глупцом, Ник отступил.
- Укутай его теплее, - сквозь ком в горле выговорил он.
- Без сопливых разберусь. Счастливо вам перетрахаться. Пидоры.
Юля выскочила из дома и скрылась в темноте. Константин и Ник остались в гостиной одни. Воздух вокруг них сгустился до консистенции безе.
Они стояли рядом, между их плечами расстояние вряд ли превышало длину сигареты. Отклони пальцы и ты сможешь дотронуться до его горячей руки, погладить его загорелую кожу. Мозг уже почти отдал такие приказы…

Константин шевельнулся, протянул пачку:
- Закуришь?
Вот так просто? Первые слова после долгой разлуки? Просто «закуришь?» Как будто ничего не произошло, и расстались всего час назад? Нет, так быстро и за дарма его не купить. Вообще не купить.

Нику еще нестерпимей захотелось уехать из этого посёлка. Пока духу отказывать еще хватало. Но он решил вести себя, как цивилизованный человек.
- Что моя жена от тебя хотела? – Ник употребил именно «моя жена», чтобы побольнее ужалить Джонни, если у того остались чувства. В доме было жарко, пришлось расстегнуть куртку.
Железнов смерил его взглядом, открыл не удостоенную Белкиного внимания пачку и зубами вынул оттуда сигарету. Прикурил от извлеченной из кармана джинсов зажигалки. Пожал плечами, затягиваясь. Спустя секунду выдохнул дым.
- Не знаю. Зашла во двор. Орала. На весь квартал обзывала меня пидорасом. Требовала, чтобы я тебя к себе забрал.
- Это она из-за брачного контракта, - объяснил Ник, жадно вдыхая запах табака. – Если я подам на развод, опека над Артёмом достаётся полностью ей, если она – то в равных долях. Поздравляю, ты удачно под нее Рому подложил: она влюбилась.
Белкин не сводил глаз с Железнова и душа прямо мстительно возликовала, когда на лице того не осталось ни кровинки, что даже сигарету до рта не донёс, кинул ее догорать в пепельницу.
- Рома?
- Да, Рома Сказкин. Можешь, не выкручиваться, твоя подстилка сдала тебя с потрохами, Маус, - Ник радовался и возможности отомстить предателю. – Я не буду скандалить по этому поводу. Мне, в общем-то понравилось, твои педагогические способности не пропали: ты отлично научил Рому подставлять зад. Верю, что он сполна отработал царапину на твоём «Вейроне». Но подсылать его к моей жене – это было твоей большой ошибкой, и мне по херу, какие у тебя мотивы. Если ты еще раз появишься в нашей жизни, я сделаю тебя кастратом. Всё, оревуар.
Белкин выплеснул весь яд, что накопился за последнюю неделю, развернулся, даже не сожалея, что больше не увидит этого дрянного человека. В самом деле не хотел его видеть. Слишком многое было между ними, слишком много плохого, негативного. И оно множилось и множилось, ни конца, ни края. Если не обрубить, так и продолжится по нарастающей.

Но он - неудачник, ему и этого не удалось. Не успел дойти до двери, Костя догнал, схватил за плечо и развернул лицом к себе. Смотрел, чуть приподняв голову. В зубах была почти истлевшая сигарета. Он вынул ее, как всегда сексуальным жестом, что у Белкина мурашки по загривку пошли.
- Раз уж ты знаешь про Мауса, юлить не буду: да, это я тебе звонил, и я отправил к тебе на свидание Рому вместо себя, но про него и твою жену я слышу впервые, - Костя не оправдывался, он напирал. – Погоди…
Железнов отпустил его и пересёк гостиную, взял с полки телефон, нажал клавишу быстрого набора номера. Белкин понял, кому он звонит.
- Без меня отругаешь…
- Поздно, - сообщил Железнов, взглядом приказывая стоять на месте, и переключился на разговор. - Рома? Подъедь ко мне. Сейчас.
Он убрал телефон от уха, не сводя с Ника глаз, кинул на диван, медленно подошел и стал напротив.
Разум Белкина вопил ему: «Уходи!» Но Белкину было любопытно, что же будет дальше. Да что там, хотелось даже поприсутствовать при разборках. И кто повинуется гласу рассудка, когда в жаркой комнате мороз до костей пробирает?
- Я ухожу, - выговорил он словно с набитым горящими углями ртом, но глаза не разрывали контакта с Костиными.
Константин покачал головой.
- Нет уж, дружок, - он толкнул блондина ладонью в грудь к стене, сдёрнул куртку с его рук. – Раз уж ты в курсе… отсоси мне, малыш.
Железнов резко притянул находящегося в трансе Ника к себе и впился ему в губы, затем окончательно стащил с него куртку и бросил под ноги. Не отпускал, придерживал за затылок и спину.
Вкус родных губ мгновенно одурманил Белкина. Но при огромном желании ответить, он всё же сопротивлялся, отталкивал Джонни, выпихивал его язык из своего рта. Мозг вскипел, дыхание сбилось.
- Перестань! – выкрикнул он, толкая Железнова от себя, когда удалось освободиться. – Хватит! Забудь. Больше никогда не буду отсасывать тебе.
Последнюю фразу он буквально выплюнул ему в лицо, ощущая в груди всё возрастающее наслаждение от того, что высказал и даже в какой-то мере унизил Железнова. Мысли, что Костя любит его и что он любит Костю, он задвигал на задний план, отбрасывал, как ненужные, блокировал.

Железнов облизал губы, потёр свой выпирающий из джинсов налитый член, кивнул.
- Не будешь? Ну, хорошо, я не настаиваю.
Молниеносным движением он схватил Ника за шею, проволок по комнате и швырнул его животом на спинку дивана. Белкин едва удержался, чтоб не въехать носом в сиденье, выставил вперёд руки. Железнов стоял сзади и давил на шею, не разрешая подняться.
- Отпусти, пока сдачи не получил. Я не хочу с тобой трахаться.
Белкин всё же попытался разогнуться из позы раком, он был сильным, но ничего не вышло: пальцы нажимали на чувствительные точки на шее. Тогда он лягнул ногой, метя по яйцам, попал ещё куда-то. Железнов тут же ткнул его по коленкам, принуждая шире раздвинуть ноги.
- Тебя никто не спрашивает, - выдал он, снимая с пришпиленного, как дохлая бабочка, Белкина штаны. Одной рукой получалось сложнее, но, тем не менее, через пару минут джинсы висели на коленях, следом там оказалось и белье.
- Я убью тебя, если ты это сделаешь, - Ник был готов осуществить угрозу. Мышцы уже затекли, способность сопротивляться ослабела.
- Тебе понравится, - цинично выдал Железнов. – Извини, смазка в спальне. Не рассчитывал сегодня на секс. Оближи.
Около губ Белкина оказалась ладонь с оттопыренными двумя пальцами, между ягодиц он почувствовал давление большого, уже освобожденного из штанов члена. Пальцы и член тоже были родными.
- Нет!
Но не успел он закрыть рот, как пальцы проскочили туда и прошлись по языку до самого горла. Белкин едва не опорожнил на диван свой желудок со съеденным вечером супом.
Но его отвлекла дикая боль от проникнувших внутрь двух плохо смоченных пальцев. Отвыкший сфинктер рефлекторно сжался, инстинктивное желание соскочить, убежать, двинуть в зубы было подавлено лежащей между лопаток ладонью.
- Да, малыш, да, - Костя задвигал в его проходе энергичнее, растягивая. – А воздержание пошло тебе на пользу. Твой зад снова тугой.
Николай и сам это чувствовал. Пальцы вертелись в нем, но без энтузиазма.
- Добавь хотя бы третий! – взмолился он, понимая, что, когда войдёт член, боль будет невыносимой, появятся порывы.
- Потерпишь, - Костя нажал на набухший бугорок и ослабил хватку, разрешая Белкину, приподнявшись на руках, прогнуться.
Ник взвыл от удовольствия. Невероятно сладкое ощущение от массажа простаты действительно оказалось забытым и сейчас возвращалось, как в первый раз. Утомлённое тело пронзили сотни десятков импульсов, отдаваясь в каждой клеточке. Каждый нерв хотел повторить ещё.
- Не надо… Я… поеду до…мой.
Железнов больше не разговаривал, продолжая держать жертву за шею, он вынул пальцы, одной рукой раздвинул ягодицы и плюнул в покрасневшую дырочку. Ник беспомощно опустил голову, стиснул зубы, осознавая, что проиграл: его член встал и упирался в спинку дивана, возбуждение наполняло всю тазовую область. В следующий момент он почувствовал, как теплая головка ткнулась в промежность и аккуратно, медленно раздвигает упругие ткани, но он знал, что это лишь обман…
Константин резко подался бёдрами вперёд, вдавливаясь в неважно подготовленную задницу. Вот тут, как бы крепко, он не держал, охренев от боли, Белкин забрыкался, смог уползти чуть-чуть на сиденье дивана, соскользнуть с члена. Перед глазами плыли фиолетовые пятна, в висках шумело, живот свело, а задница… Те ощущения нельзя было даже описать словами, порывы были и достаточно серьезные, если судить, как мокро и по основание вошёл член, когда Костя обеими руками схватил Ника за бёдра и резко натянул на себя. Потом Железнов переместил ладони на его плечи и стал усиленно толкаться, не жалея и не утруждаясь доставлять наслаждение.
Попадания по простате были случайными и несильными, этих мимолётных всплесков едва хватало, чтобы не обезуметь от режущей боли или не упасть в обморок. Ник не мог ни стонать, ни даже кряхтеть, грудная клетка ударялась о спинку дивана, через которую он был перекинут, дыхание выбивалось при каждом толчке. Член тёрся о прохладную кожаную обивку. Между ног хлюпало. Если это сейчас не кончится, он просто сойдёт с ума. Железнов – псих.
Но тут вдалбливание его в мебель прекратилось. Рука просунулась под животом и сомкнулась на порядком настрадавшемся члене. Ник сжал зубы и губы, чтобы не дать вырваться стону облегчения, не хотел радовать насильника. Теперь он мог встать, но мышцы очень сильно затекли, ноги покалывали, а нарываться на новые жестокости не хотел. Поэтому он просто расслабился и постарался получить хоть скудное удовольствие от дрочки.
Железнов проводил по его стволу по всей длине, каждый раз сжимая головку. Ник только на подступах оргазма стал немножко двигать бедрами, подаваясь навстречу грубым ласкам. Костя понял его состояние и стал медленно входить в горящий огнем анус и выходить из него. Белкину было уже всё равно, он устал, измучился. Издал всхлипывающий звук только когда, наконец, излился. О подпорченном диване, по обивке которого стекал его биологический материал, он естественно не думал. Пошло всё на хуй. Только бы быстрей прекратилось…
Ник ощутил между занемевших ног глубокие толчки, а потом текущую по внутренней стороне бёдер горячую сперму и крепкие пальцы, до синяков вцепившиеся в мясо… А потом всё застлала пелена перед глазами и нарастающий гул в ушах…
Он не заметил момент, когда отключился.