Всё хорошо

Зрение внезапно обострилось, а вот слух пропал. Ник замечал каждую мелочь, но не слышал ни звука. Видел мобильный у уха дядьки-коротышки, открывающиеся рты, эмоции на лицах, только фильм был немым.
Всё это длилось секунды, пока он продирался в центр образовавшегося полукруга. Звуки города и толпы вернулись, когда он увидел, как Костя самостоятельно поднимается с асфальта и садится спиной к радиаторной решетке, жестом отказываясь от помощи. Белкин испытал такое расслабление, что едва успел собраться и взять мочевой пузырь под контроль.
Запнувшись на шаг, Ник поспешил в другом направлении. Где-то в метре от правого переднего колеса лежала Юля. Верхнюю часть ее тоненькой фигурки скрывал автомобиль, нижнюю – склонившиеся мужчины и женщины. Белкину на обзор предстала только нога со слетевшей с неё туфлей. Белая балетка валялась тут же.
- Пропустите! Дайте, блять, пройти, это моя жена!
- Куда же ты ее одну отпустил? – услышал Ник первый идиотский вопрос, а остальные попросту проигнорировал. Обогнул бездвижимое тело, опустился на колени, боясь дотронуться, чтобы не навредить. Юля распростёрлась чуть на боку, левая рука была счёсана до крови, ссадины имелись на лице. В остальном ее уберегла тёплая одежда и, прежде всего, Железнов. Без его мгновенной реакции, Юле бы ничего не помогло.
- Юля… - Ник осторожно тронул ее за плечо, не дождавшись реакции, сунул руку в карман за телефоном: так, на какой номер звонят в «скорую» с мобильных?
- Я уже вызвал, - подсказал один из мужчин, которые всё еще не расходились. – Девчонка жива, обморок, не беспокойся, я врач. Офтальмолог.
От этих слов Нику, конечно же, стало легче. Офтальмолог. Просто замечательно. Отлично.
- Спасибо, - сказал он, снова впадая в прострацию. Телефон убирать не стал, надо было оповестить тёщу и тестя. Они его убьют. Живьем кожу сдерут за дочку.
- Эй, малыш, всё хорошо?
Ник вздрогнул от звука любимого спокойного голоса, обернулся. Костя присел, обнял его за плечи, наплевав на все взгляды. Возможно, их сочтут за приятелей, а никак не за любовников.
- С тобой всё в порядке? – Белкин не стал отвечать на его глупый вопрос, задал свой. Он не мог насмотреться на его находящееся так близко лицо: серьёзное, красивое, без тени раздражения. Хотя Ник бы на его месте накостылял водителю по первое число.
С мигалками подъехала карета скорой помощи, люди расступились, пропуская выскочивших из машины медиков.
- А что со мной может случиться? – удивился Железнов, уводя бойфренда с места аварии в сторону припаркованных машин. Еще подъехали гаишники, с ними тоже надо было разобраться.
- Ты же под машину попал, всё обошлось?
- Чуть зацепило. Юлю тоже.
Белкин пристально посмотрел в его синие тёплые глаза.
- Спасибо, Кость, ты ее спас. Но… Нафига ты меня оттолкнул? Я бы сам успел.
- Белка… - улыбка Железнова переросла в усмешку, - с твоим-то везением? Нет, мне не были нужны два трупа. Ты мне нужен живой.
Константин украдкой погладил его по плечу через куртку. Ник хотел наклониться, поцеловать его, но тот отстранился, показывая вперёд в сторону «скорой», рядом с которой на холодном зимнем асфальте сидела Юля. Медик-мужчина протянул ей руку, Белкин метнулся и поднял ее на ноги сам. Её сразу стошнило, она согнулась пополам, цепляясь за мужа.
- Тише, тише, всё хорошо.
- Мы заберём ее в больницу, - сказал врач, протягивая Белкиной бутылку с водой, - подозрение на закрытую черепно-мозговую травму.
- Не надо, - просипела Юля, опять заходясь в кашле и рвотных позывах. Её трясло от холода и испытанного шока.
- Надо, - почти ласково проговорил Ник. – У нас сын, не забыла? Мне надо, чтобы у него была здоровая мать. Он довёл Юлю до машины, помог ей забраться в салон и сам сел туда же. С Костей расставаться не хотелось, тем более, что тот общался в сотрудниками полиции и горе-водителем, не глядя на его передвижения. Толпа уже поредела и состояла из новых зевак. В какой-то миг Нику показалось, что они с Джонни снова расстаются навсегда, тогда он просунул ладонь под куртку и дотронулся до кулона-паззла, как до магического амулета. Нет, всё отлично, они вместе. Потом Ник прижал к себе жену, давая ей немного отдохнуть. Водитель закрыл двери, сел в кабину, бригада – в салон, и они тронулись в путь по городским пробкам.

***
Жизнь иногда поворачивается так, что мировоззрение меняется полностью. События сегодняшнего дня для Белкина были как раз тем случаем. Он сидел в больничном коридоре с Юлиными вещами на руках и думал. Два часа назад он мог потерять сразу двух любимых людей. Костя любимый – само собой, но и Юля тоже. Пусть своенравная, местами капризная – это ничего не значит. Важно, что она родила ему сына. Тёмочка – такой миленький, забавненький, смышлёный. Белкин сейчас понимал, что если б не спонтанная беременность, своего ребёнка он бы еще долго не родил. Всегда б находились какие-нибудь причины и оговорки, нудный поиск кандидатур на роль матери, тяга к разгульному, беззаботному образу жизни. С каждым годом ответственности и детей хотелось бы всё меньше, как не хочется их Железнову, а после сорока уже и не к чему.
Зайцева сделала ему самый дорогой подарок, какой только можно представить. Скорее всего, Артём останется его единственным ребенком.
А сегодня Юля могла умереть. Его ребёнок остался бы без материнской ласки, как и Женечка Железнова. И снова из-за того, что взрослые не умеют договариваться и идти на компромисс, что удовлетворяют свои эгоистичные позывы. Никакой отец-педик не заменил бы тёплых рук матери. Николаю стало неимоверно стыдно, что он на какую-то долю секунды позволил появиться мысли, желанию, чтоб его жена не выжила в аварии, тем самым оставив сироту ему. Плохо. Недостойно мужчины.

Дверь кабинета открылась, вышла Юля в сопровождении женщины-врача.
- Если станет хуже, немедленно возвращайтесь, - напутствовала доктор и, дождавшись кивка пациентки, ушла по дальнейшим делам.
Ник встал навстречу жене, развернул куртку, чтобы ей было удобнее одеться.
- Что сказали? – виновато спросил он.
- Жить буду, - буркнула девушка, потом смягчилась, усталость, травма, шок еще давали о себе знать. – Хотели в больницу положить, я написала отказную.
- Может, не надо было? – Белкин старался быть участливым.
- Ага, а Тёмка с кем останется? С тобой?
- Хоть со мной, - Ник не собирался ругаться. – Хоть с тёщей. Они со Станиславом Алексеевичем сразу к нам домой приедут, Тёмку привезут. Я сказал, чтоб сюда с ним не тащились. Раз тебя всё равно домой отпустили… До стоянки такси дойдёшь?
- Дойду, - Юля оделась, посмотрела в тусклое зеркало на стене коридора и пошла к лестнице. Ник догнал ее, предложил руку. Она одарила мужа уничтожающим взглядом, но потом согласилась, взяла его под руку.
Белкин шел медленно, отсчитывая ступеньки. Он ощущал хрупкость девичьего тела. И испытывал чувство вины.
- Юль… - он посчитал нужным ей всё рассказать. – Прости меня. Я повёл себя, как ревнивый обиженный кретин.
- Ты такой и…
- Погоди! Ничего не говори. Дай я сначала. Костя ничего не требует от Ромки. Никаких денег. Он даже его не уволил.
Юля остановилась, держась за перила. Посмотрела на Ника испытывающе, с надеждой, будто не верила своим ушам. Ясное дело, поверить было трудно.
- Но он же…
Белкин неуверенно мотнул, посторонился, пропуская других пациентов. Подтолкнул жену продолжать путь.
- Железнов не изверг, он не будет мстить, Ромка ему нравится. Скорее всего, Костик хотел дать вам понять, насколько вы любите друг друга. Ну, или еще что. Хрен его разберёшь. Но на Ромке никаких долгов не висит.
- Откуда ты знаешь? – Юля опять остановилась. - Железнов сам тебе сказал?
Она всё еще не верила. Однако, заметно повеселела, даже на бледных щеках выступил румянец, глаза засветились. И больше не щетинилась, не нападала. Такая Юля Нику нравилась больше.
Они вышли из освещенного люминесцентными лампами холла в сырой февральский сумрак. Свежий ветерок после душного тепла пахнущих хлоркой и лекарствами помещений пробрал до костей.
- Да, утром, - ответил Белкин, ведя жену дальше. – Юль… Я еще кое-что должен тебе сказать. Про нас с тобой.
- Что?
Ник собрался с духом, он понимал, что поступает правильно.
- Ты сама всё прекрасно знаешь про нас. Мы никогда не были парой. Мы старались, да… Я люблю Тёмку, в какой-то степени люблю тебя. В общем, я не буду настаивать… Я сам подам на развод, а…
- Что ты сказал? – Юля в третий раз остановилась, потянула его за рукав, заставляя обернуться и посмотреть в глаза. Да, денёк у нее сегодня вышел аховый.
- Да ничего, Юль, - Ник сунул руки в карманы, оглядел серую территорию больницы. – Ребёнок должен расти с матерью. Ему не место в семейке геев. Я не отказываюсь от него, настаиваю, что хочу с ним видеться в любое время, помогать. Чтобы Тёмка называл меня папой и всё прочее.
Белкин вопросительно посмотрел на жену. До той доходило очень медленно, но на губах уже появлялась улыбка.
- Коль, я не буду препятствовать…
- Я надеюсь, Юль, - Николаю стало грустно, словно он отказывался от сына, но правда была суровой. Сейчас все чувства свежи, он не представляет себя вдали от ребенка, только… пройдут дни, месяцы, годы… жизнь закружит. Бизнес, поездки, путешествия… Клубы, бары, разврат… Мужчины не все созданы для осёдлой жизни, особенно рядом с Железновым. Время обязательно залечит раны, сгладит рубцы, рано или поздно расхочется быть нянькой, достаточно будет знать, что у Артёма всё хорошо, что он жив и здоров, учится и встречается с девочками, созваниваться по телефону или скайпу и давать наличных, когда тот придёт в офис или к ним домой. Просто поддерживать в увлечениях. Рано или поздно этот вариант всё равно покажется самым отменным.
- Ты из-за аварии передумал? Железнов меня вытолкнул из-под машины…
- Я знаю, Юль. Вы… Вы с Ромой отличная пара. Пока мы с ним общались…В общем, я уверен, что он будет для Тёмки хорошим примером.
- Ты уже не возражаешь, чтоб мы с Ромкой?..
- Два отца иногда лучше, чем один, - Ник улыбнулся, притянул Юльку к себе, поцеловал в губы, отмечая про себя, что, наверно, это их последний поцелуй. Мягкий, трепетный, дружеский. Юля откликнулась на него, приобняла мужа. Спешить было некуда, холод уже не казался обжигающим, прохожие реагировали по-разному.
На этой промозглой дорожке больничного парка у Белкиных начинался новый этап отношений. Расстаться друзьями – это по-человечески.

Сзади раздалось тактичное покашливание. Белкины оторвались друг от друга и обернулись. В свете зажегшегося фонаря под мокрыми черными ветвями липы возле ободранной скамейки стояли два парня. Константин усмехался, Рома хмурился.
- Ой, - Юля отскочила от мужа, тенью бросилась к своей новой пассии, он ее прижал к своей груди, стал гладить по голове и что-то шептать на ухо.
Ник тоже подошёл к ним. Появление бывших любовников вместе удивило, но он не почувствовал укола ревности. Тем более, Костин позитивный настрой говорил, что всё хорошо.
- Решил, что ты забудешь позвонить Ромику, - прокомментировал Железнов и сунул между ровных зубов сигарету, эротично прижал ее губами.
- Угадал, - ответил Белкин, хотя он не сообщил Сказкину об аварии специально, еще полчаса назад он его ненавидел. После протянул Косте зажигалку с колеблющимся язычком пламени.
- Не надо, на территории больниц курить запрещено, - отмахнулся бойфренд, поглядывая на обнимающуюся и лижущуюся в сторонке парочку. – Вы помирились?
- Да, я рассказал ей всё про твои махинации, - Николай скупо улыбнулся, глядя Железнову в глаза, к счастью, осуждения там не увидел. – И я не буду предъявлять претензий на Артёма. Всё равно же с тобой не до воспитания детей. Буду типичным отцом-кукушкой.
Он широко улыбнулся, хотя душа опять сжалась от грусти. Однако, сейчас воссоединение с Джонни было важнее, а всё остальное когда-нибудь устаканится и войдёт в привычное русло. Тянуло прижаться к властному телу, излить свои грязные мыслишки по поводу предстоящей ночи и немедленно их осуществить. Только он не мог: вокруг было слишком много гомофобов. Поэтому Ник продолжал стоять и пялиться на губы, зажимающие неприкуренную сигарету.

Подошли Юля и Рома. На улице уже совсем стемнело, и оранжевый свет фонаря бросал на них и на весь окружающий мир причудливые тени-узоры.
- Костя… - начала блондинка, - спасибо, что спас меня. Не ожидала от тебя такого.
- Не переживай, я сам от себя не ожидал, - нарочито скривился Железнов. – Рома отвезёт тебя домой. Твою машину я отправил на эвакуаторе. С полицией пообщался, первоначально всё уладил, тебя вызовут повесткой или звонком.
- Ты прямо не мужик, а палочка-выручалочка, - хихикнула Юля, она наконец-то пришла в себя, насколько это можно при сотрясении мозга. Белкин не понимал, как она вообще на ногах держится, если б ее не обнимал Сказкин, упала бы.
- Ника я забираю с собой, приедет за вещами, через два…- Константин оценивающе осмотрел счастливо лыбящегося мужа, - нет, дней через пять. Раньше я его не отпущу.
- Иди ты, - покраснел Ник и отвернулся, красочно представляя, что они с Джонни будут вытворять в эти дни совершенно одни в особняке, изголодавшиеся и соскучившиеся. Скорей бы уже вернуться туда, а то член начинает вставать.
- Отлично, - вставил своё слово Рома. – А теперь мы пойдём, пожалуй, Юле надо в кровать.
- Говорить такое при муже своей любовницы – опрометчиво, запомни, Роман, - схохмил Железнов. Белкин покосился на него: не приболел ли часом тоже, не повредил ли головушку в ДТП? Но у Железнова просто было хорошее настроение. Великая редкость. Значит, он действительно счастлив их примирению.
Сказкин красноречиво посмотрел на своего работодателя, намекая, где он его видел, всё же пожал руки и ему и Нику, и увёл Юлю к своему относительно свежему «Фольксвагену». Костя выкинул сигарету в урну, стоявшую справа от скамейки, схватил Белкина за рукав и тоже потащил к выходу с территории.

Подморозило, ледяная корка похрустывала под подошвами ботинок. Впереди со стоянки, окрашивая ночь красными габаритами, на дорогу выехал седан Ромы, увозил Юлиану в новую жизнь. На душе было так радостно, так легко, что, казалось, года разлуки и не было вовсе, всё это приснилось.
- Значит, пять дней? – начал глумиться Белкин, когда они уже подошли к «БМВ». – Всего лишь пять дней?
- А что, твоей похотливой дырке мало? – Константин разблокировал замки.
- Ну, если тебя на большее не хватит…
- Ты дождёшься, Белка! – Железнов распахнул левую заднюю дверь и впихнул на сиденье хохочащего Николая, толкнул ладонью в грудь, заставляя лечь.
- Тебя и на четыре не хватит, - смеялся, провоцируя, Белкин, сдвигаясь вглубь просторного кожаного салона.
- Сейчас увидишь, - Константин взялся за джинсовую ткань на его бёдрах и рванул вниз. Молния, звякнув, подалась, штаны оказались спущены до колен, боксы тоже, обнажая встающий член.
- А на три хоть сподобишься? – Белкин в позе «зю» снимал ботинки, стаскивал одежду. При открытой дверце в машине было холодно, как бы не отморозить себе кое-что.
Константин снял куртку, бросил на водительское сиденье, залез к Белкину, закрыл дверь.
- Не испытывай моё терпение, малыш, - он, балансируя, потянулся к бардачку, вытащил тюбик с лубрикантом, и, вернувшись, выдавил субстанцию на пальцы. Холодная. Просто ледяная.
Николай поднял ноги вверх, упёр в потолок, открывая бойфренду поле для деятельности. Незачем ехать домой, когда здесь, на стоянке возле лечебного заведения, их… запросто могут загрести менты.
- Для тебя два дня – это предел…
- Ну всё, берегись, пушистик, - Железнов нащупал ненасытное кольцо мышц, мазанул лубрикантом и одним махом впихнул два пальца корчащемуся от неожиданного холода в промежности Нику, повертел.
- Ох-х, аккуратней нельзя? – от растягивания по телу стало разливаться томное тепло, от стимуляции простаты сделалось нестерпимо хорошо. Захотелось лежать так вечно – с раздвинутыми ногами и членом в заднице… Да, членом…
Костя вынул пальцы, не особо заботясь о хорошей растяжке, расстегнул ширинку, достал свой двадцатисантиметровый инструмент.
- Ты, Белка, привычный, стерпишь, - он приставил головку к пульсирующей дырке, чуть поводил вверх-вниз, подразнивая, дожидаясь, когда блондинчик потеряет бдительность и одним напористым взмахом бёдер втолкнул на всю длину, завершая растяжку.
Ник ахнул, изогнулся, сам сходя с ума от своей тесноты. Он не мог насытиться этими ощущениями с памятного вечера в промозглом лесу. Член Джонни в заднице с тех самых пор стал его личным наркотиком. Похоже, у Железнова та же история. Только наоборот.
Константин двигался быстро, рвано, всаживая, ударяя по простате, вынимая. Джип раскачивался. Было всё равно на невольных свидетелей. Белкин погрузился в нирвану.
- Один день… - прошептал он между стонами и пошлыми вскриками, облизыванием порочных припухших губ.
- Я буду трахать тебя вечно, Белка, - прошептал в ответ Железнов, втрахивая его в сиденье. – Ты так и состаришься подо мной…
Он наклонился и, проникая языком в рот, поцеловал. Белкин обхватил его за шею, в блаженстве не открывая глаз, притянул к себе, зажимая член между животами, обнял. Всё хорошо, что хорошо кончается.