Шалости продюсера

Утром их будят ни свет ни заря, чтобы они успели позавтракать и привести себя в порядок перед выходом в свет. Сегодня у них по плану прогулка по городу, конечно же под объективом камер, а вечером небольшое выступление буквально в две-три песни.
- Билл, разбуди Тома!
- Х*ли я это должен делать? - Возмущенно кричит из своего номера Билл, только что с трудом выбравшийся из постели, разбуженный Дэвидом, за что несчастный Йост дважды выслушал лестную характеристику в свой адрес. Его уже не слышат, остается только обреченно вздохнуть и направится в номер близнеца. Дверь поддается, очевидно предусмотрительный Про вскрыл ее заранее. Билл даже начинает догадываться, что это очередная попытка их помирить, на что только усмехается и входит в комнату. Тут чисто, его брат довольно чистоплотен и хозяйственен, как бы не старался выдать себя раздолбаем. Единственное, что представляет обитель хаоса в чистенькой комнатке - кровать, на которой, собственно, и устроился сам Каулитц. Билл замирает, отгоняя непрошеные чувства, но дыхание уже подло сбилось, а легкое утреннее возбуждение, естественное для мужского организма, окатило волной, подгибая колени. Слишком соблазнительный вид - подкаченное загорелое тело, раскинувшееся в одних боксерах на белых скомканных простынях. Том выглядит совсем по-домашнему, пока холодная маска не окрасила его лицо, ресницы чуть дрожат во сне, влажные губы приоткрыты, грудь ровно вздымается вместе с подтянутым животом.
Билл уже собирается вылететь из номера, но что-то останавливает. Никак уж не чувство долга. Он все же подходит ближе к кровати, присаживаясь на самый ее край. Сознание отключается, и он склоняется совсем близко, почти касаясь губами горячей кожи. Мысль о том, что это неправильно, что нужно встать и развернуться, уйти отсюда как можно дальше, переполошной птицей бьется в помутневшем сознании, но тело действует само. Еще чуть-чуть, и он поцелует его...
Он замирает, злобно сузив глаза, всматриваясь в лицо перед собой, тихо зашипев сквозь плотно сжатые зубы.
- Вставай, засранец гребанный.
Том приоткрывает глаза, хитро глядя на него, с легкой надменностью окидывая его взглядом.
- А как же утренний поцелуй? Что, захотелось продолжения нашей неудачной игры?
- Да пошел ты, - Фыркает Билл и поднимается на ноги, направляясь к выходу, уже у порога слыша тихое хмыканье. Щеки заливает предательский румянец. Как он мог, почему сразу не заметил, что эта падла не спит, а нагло притворяется? Как же хорошо, что он все таки не поцеловал его, можно свалить на то, что проверял в сознании ли тот. Да, именно так он и скажет.
Прогулка оказывается занудной, но он не забывает восторженно охать на всякую глупую чушь, типа красивого вида с какого-нибудь моста или что-то в этом роде. Том тоже иногда вставляет реплики, но в основном роль без умолку болтать снова оставляют фронтмену. Впрочем, Билл привык, и особой тяжести от этого не испытывает. Отговорка сработала на ура, и брат снова позабыл про него, лишь иногда поддерживая их игру, но в основном мало интересуясь происходящим, не совсем выспавшийся этой ночью.
- Билл, отнеси Тому документы на вылет. - Йост протягивает ему необходимые бумаги, стойко выдерживая уничтожающий взгляд карих глаз.
- Дэвид, ты знаешь что у тебя абсолютно идиотские идеи? И я не служанка, пусть кто-нибудь другой отнесет этому придурку его документы, или... Нет, я придумал лучше! Почему бы ему самому не оторвать свой зад от кровати и не спуститься за ними? - Голос просто сочится ядом и сарказмом, продюсер морщится, но протянутую руку с документами так и не убирает, показывая, что он непреклонен в этом вопросе. Билл вздыхает и вырывает у него бумаги из рук, всматриваясь в дату.
- Послезавтра? Черт... - Он вздыхает, понимая, что ему в очередной раз придется терпеть перелет в одиночестве. Том теперь сидит на другой стороне коридорчика, разделяющего сидения в самолете, и Билл переносит каждый полет только под огромной дозой успокоительного. Он поднимается на нужный этаж и стучит в дверь. Та открывается почти сразу, словно его ждали, хотя по карим глазам напротив непохоже, что его рады видеть.
- Что надо?
- Олух, заткнись и забери свои документы. Послезавтра вылетаем.
- Что, горничной подрабатываешь? - Хмыкает Том, но все же забирает документы, просматривая их.
- Заткнись, придурок, - шипит Билл, собираясь развернуться и уйти, но его останавливает голос брата.
- Билли, ты не оригинален и повторяешься. Подожди здесь и не вздумай никуда уходить, я за тобой бегать не собираюсь. - Том скрывается в номере, младший провожает его удивленным взглядом и не выдерживает напора любопытства, заходя в комнату, наблюдая как брат роется в своей сумке.
- Вот, - он протягивает ему немного помятое письмо. Билл читает отправителя. Мама. На душе приятно теплеет, даже легкая улыбка появляется на губах. Оно вскрыто, значит Том уже читал, но это не имеет значения, важна сама суть. Он лишь кивает и направляется к двери номера, дергая ручку на себя. Дверь не поддается. Он хмурится и повторяет попытку, но тщетно.
- Что, дверь выигрывает один-ноль против дистрофиков? - Том подходит со спины, положив свою ладонь поверх ладони брата, дернув ручку, не замечая вздрогнувшего от такого тесного контакта Билла. - Что за нахрен? - Он уже скидывает руку брата, боясь сильно сжать ее и навредить, может, они и в ссоре, но делать больно брату смысла нет. Он снова дергает, но снова бесполезно.
- Том, где ключи от номера? - Опасливо спрашивает Билл, косясь на него.
- Утром отдал Дэвиду, - выдыхает старший, оставляя попытки открыть запертую снаружи дверь.
- Гавнюк старый! - Возмущенно вскрикивает Билл, со злости пнув дверь, но виновник их невольного заключения, очевидно, уже сбежал с места преступления. Он обречено вздыхает и прислоняется спиной к стенке. Том тоже не в восторге от происходящего, он отходит от двери, направляясь к окну, прикуривая. Билл через несколько мгновений подходит и совершенно беспардонно вытаскивает из его пачки одну из сигарет, зажигая оставленной без присмотра зажигалкой.
- Эй! - Том поражается такой наглости, потянувшись забрать зажатую меж белых зубок сигарету. - Тебе нельзя курить!
Билл вовремя отворачивает лицо, спасая сигарету, затягиваясь с удовольствием. Когда он понимает, что брат оставил попытки забрать ее, то поворачивается обратно, выдыхая дым в открытое окно.
- Голос посадишь, - бурчит Том, затягиваясь сам.
- Так, в чем проблема? У нас есть ты, споешь за меня. - Билл как-то горько ухмыляется: жить и знать, что тебя можно заменить, как-то неприятно. А кроме как петь он ничего больше не может. В отличии от Тома, человека-оркестра, незаменимого для группы.
- Хватит прибедняться, ты же знаешь, что я не буду петь. Так что отдай сигарету. - Том снова повторяет попытку забрать ее, и снова безуспешно.
Билл пожимает плечами, затягиваясь.
- Что будем делать? - Спрашивает он после того, как белая струйка выпархивает в окно.
- А что мы можем? Смысла звонить ему нет, вряд ли этот старый козел откроет дверь, если осмелился ее закрыть. Поспишь у меня. Я не кусаюсь во сне. Ну, во всяком случае, раньше ты не жаловался.
- Раньше. - Билл сминает в пальцах фильтр. - Я не буду спать с тобой.
- Билли, мы же просто братья, что ты очкуешь-то? - Старший со снисходительной улыбкой изучает его взглядом, докурив уже свою сигарету и нагло выкинув ее в окно.
- Я не буду с тобой спать, - с нажимом повторяет младший, отвечая злым взглядом исподлобья.
- Будешь спать на полу, - усмехается в ответ гитарист, отходя от окна и присаживаясь на кровать.
- Почему бы не тебе не поспать на полу, старший заботливый братик? - Билл пародирует детскую речь, скорчив невинное личико, похлопав подкрашенными ресницами для убедительности.
- Это мой номер, - отрезает Том, серьезно глядя на него. - Или ты спишь со мной на кровати, или на полу. И вообще, видишь, я же не злобный тиран, и позволяю поспать рядом с собой! Радуйся, и скажи спасибо.
- Пошел на х*й, - коротко отвечает Билл, выбрасывая сигарету в окно, так же как и брат, прикрывая его, потому что вечером начинается прохладный ветер, холодящий кожу.
- Ну, мисс Вселенная, что мы решили? - Том, кажется, просто светится от счастья, видя, как нелегко его брату уступать и сдавать позиции, подчиняясь указам старшего. Он тоже не в восторге от того, что придется делить с кем-то постель, но лечить потом брата от простуды ему тоже лень, а если тот проспит ночь на полу, то гарантированно на утро очнется с температурой.
- Я сплю с тобой, - выдыхает Билл, обреченно опустив голову.
- Нет, так не пойдет. Скажи, как надо. - Старший Каулитц едва сдерживает победную улыбку, продолжая прожигать поникшего брата взглядом.
- Томми, можно я посплю с тобой? - зло шипит младший, вскидывая на него обжигающий злобой взгляд. Том понимает, что и так переборщил, потому просто кивает. Билл скрывается в ванной, чтобы смыть мейкап и лак с волос. Проторчав там почти час, он наконец-то возвращается в номер, нагло стырив полотенце брата, уложив его себе на плечи, чтобы вода с волос не попадала на одежду, а терялась в белых мягких ворсинках.
Том с интересом изучает его взглядом. Билл нервничает, не понимая причины такого внимания, и в конце концов не выдерживает:
- Что?!
- Да нет, просто отвык видеть тебя без косметики. - Том пожимает плечами и укладывается в кровать, накрываясь одеялом.
- Да-да, я знаю, что страшный. - Брюнет отворачивается к нему спиной, скрывая предательский румянец, второй раз за день наткнувшись на обнаженное привлекательное тело, не в силах оставаться равнодушным. Он намеренно медленно стягивает с себя одежду, оттягивая момент, когда он окажется совсем рядом к объекту желаний и эротических снов, вполне возможно, прижимаясь боком к горячему телу.
- Да нет, мне так больше нравится, - абсолютно беззлобно бросает Том, удобно устроившись на подушке, подперев голову рукой, наблюдая за младшим. - Тебе музыку включить? Долго еще будешь раздеваться?
Подколка остается без комментария - младший Каулитц спешит расправится с одеждой, также быстро укладывается на другой край кровати, стараясь оказаться как можно дальше. Через несколько минут он слышит тихое сопение брата, и оборачивается к нему, стараясь двигаться бесшумно. Тот снова потерял свою жестокость и надменность, стоило векам сомкнуться и отправить его в мир снов, лицо приятно разгладилось, вызывая нежные трепетные чувства. Билл скользит взглядом по изгибам тела, закусывая губу до боли. Как же хочется обнять, прижаться ближе, нежно поцеловать и сказать заветное " люблю". Если бы Том знал, сколько боли ему доставляет одно лишь присутствие рядом и невозможность коснуться.
Младший засыпает только через пару часов, с трудом справившись с собой, заставив выкинуть ненужные мысли из головы.