Глава 7. Когда я остановилась у «песчаного рая» пять минут спустя, первым человеком, которого я увидела, была Айви

КОГДА Я ОСТАНОВИЛАСЬ у «Песчаного рая» пять минут спустя, первым человеком, которого я увидела, была Айви. Она стояла возле дома и размахивала руками. Со стороны это могло бы показаться очень странным, но я уже поняла – режиссер ходила с наушником вместо телефона (наверное, чтобы его было не так просто швырнуть в стену), а во время разговора всегда активно жестикулировала. Не заметив меня, она начала мерить шагами внутренний дворик дома, а я лишь покачала головой и выбралась из машины.

Тео ждал меня у двери и открыл ее раньше, чем я успела постучать. Он придержал ее для меня и осторожно прикрыл. Мило.

- Привет, - кивнул он, - я вот как раз тебя ждал.

Как я и сказала: мило.

- Да?

Он покраснел и, как ни странно, показался еще более симпатичным.

- Звонок не работает, а стучать можно вечно, если хозяин не слышит.

- Звонок не работает? – переспросила я. – Это плохо. Ты звонил в офис?

Тео пожал плечами.

- Еще нет, но в этом нет особого смысла. Мне кажется, он работал до нашего с Айви приезда.

- Да, но этот дом новый, ничего не должно быть сломано. Во всяком случае, уж прямо сейчас.

- Новый? – с интересом спросил Тео.

- В этом году построили, - отозвалась я, изучая ту часть звонка, что висела на стене внутри.

-Ого. Я даже не думал, что так.

- Если зайти в любой из домов, где раньше жили, можно увидеть разницу, - пояснила я. – Разумеется, после жильцов дома приводят в порядок, но до состояния новенького с иголочки дома все равно уже далеко.

- Ты хотя бы иногда думаешь о чем-то кроме работы? – неожиданно спросил он.

- Едва ли, - усмехнулась я и уже собиралась добавить, что и сюда-то пришла по работе, но вовремя прикусила язык.

Мы с Тео поднялись наверх, на третий, считающийся главным, этаж. Его весьма серьезно видоизменили с тех пор, как я была здесь последний раз. Диванчики и журнальный столик куда-то исчезли, и я мысленно задалась вопросом, во-первых, куда их дели, и во-вторых, не поцарапали ли пол, пока передвигали мебель. Вместо них в комнате стояли штативы, какие-то осветительные приборы и еще что-то, чему я не могла дать названия, но было понятно, что это какое-то видеооборудование. Единственным, что не имело отношения к делу всей жизни Айви, была пара бутылок диетической колы. Взглянув в сторону кухни, я поняла, что никто не использует ее по назначению: там лежали мобильники, блокноты и гора ручек.

- Извини за беспорядок, - Тео заметил мой взгляд. – Мы работали буквально не поднимая голов пару дней, так что… Садись?

Мы взяли свободные от завалов стулья, и, сев, я огляделась. К стене были прислонены несколько картин, написанных в стилях постмодернизма и какого-то авангардизма.

- Круто, да? – улыбнулся Тео. – Ты же видела раньше, да?

- Что?

- Ну, рисунки Клайда.

Я покачала головой.

- Это его работы?

- Ага, - Тео поднял с пола небольшой альбом в мягкой обложке, нашел нужную страницу и показал мне. Там была изображена репродукция картины, стоявшей в нескольких метрах от меня: берег океана, песок и бескрайнее небо. Просто, но почему-то притягивающее. – Это вот одна из его ранних работ, тогда они больше напоминали классику. Одна из самых известных, кстати.

- Правда? – я зачарованно разглядывала репродукцию и оригинал, сравнивая их. – Я и не знала.

- Это не совпадение, - заметил Тео. – Судя по нашим интервью, которые мы брали в Нью-Йорке и здесь, какая-то часть его жизни старательно скрывается от чужих глаз. Точнее сказать, эта, - он указал на картину.

- Если так оно и есть, зачем вы тогда его преследуете? – поинтересовалась я. – Человек не хочет, чтобы о нем знали, оставьте его в покое.

- Мы не преследуем его, - в голосе парня проскользнули обороняющиеся нотки, - мы хотим рассказать его историю, дать его работам то внимание, которого они заслуживают.

- А что, если это та часть его жизни, которую он предпочел бы забыть?

- Большинство художников хотят, чтобы их работы не пропадали даром, - отозвался Тео.

- Но он больше не художник. Ведь так?

Тео сделал глубокий вдох, очевидно, готовясь выдать очередную тираду, но голос Айви, донесшийся снизу, опередил его.

- ТЕО!

Я так и подскочила. Конечно, мне уже было известно, что Айви любит покричать на кого-нибудь, но чтобы так рявкнуть… А вот Тео, кажется, ничуть не удивился.

- Да? – спокойно отозвался он.

- Я ведь просила тебя связаться с тем парнем, что работает в «Парсонсе»?

- Да.

- И?

- Я звонил ему, потом отправил письмо по электронке, он пока не ответил.

Снизу раздался грохот. Да что она там делает?

- Боже! – вскричала Айви. – Что, черт подери, с людьми в этом городе? Неужели они настолько тупы и не могут понять, что кто-то хочет сделать то, что лучше для них же!

Я приподняла брови и взглянула на Тео. Он прикусил губу и пошел к лестнице, сбежал вниз и что-то тихо сказал Айви.

- Что? – громко переспросила она. Он снова что-то сказал. – Ох, да ради бога. Отлично. Через минуту.

Хватит с меня этого, подумала я, и тоже направилась к лестнице вниз, но Тео уже возвращался. Увидев меня, он распахнул глаза.

- Погоди, не…

- Найдите себе другого помощника, хорошо. Я вам не подхожу, - я спустилась на первый этаж, но Тео шагал за мной. – И, кстати, пока вы здесь, - обернулась я. – Напомни своему боссу перечитать условия, на которых вы тут живете. Если она еще что-нибудь расколотит об стену, за ущерб заплатит из своего кошелька.

- Эй, эй… - начал он, но я покачала головой и толкнула дверь. – Прости, Эмалин, она просто очень устала сегодня…

- Нет, она просто очень грубая сегодня. И всегда, - уточнила я. – Не собираюсь я тут стоять и выслушивать ее оскорбления.

- Да, понимаю, - он схватил меня за руку. – Слушай, дай мне пять секунд, я все улажу!

Я ничего не ответила, но и не вышла из дома.

- Пять секунд, - повторил Тео, указав на меня, затем прикрыл, уже было распахнутую мною дверь. Как глупо, подумала я. Пока он ходит и уговаривает Айви превратиться в человека, я могла бы уйти и заняться своими делами.

Телефон завибрировал. Я достала его из сумочки, взглянула на экран. Пропущенный вызов и сообщение, все от Люка.

«Поужинаем?»

Я обернулась. Тео нигде не было видно, Айви нигде не было слышно. Можно уйти, но я ведь вроде как пообещала…

«Еще на работе, скоро позвоню»

- Готова?

С лестницы сбежал Тео, на нем была легкая куртка, на шее висела камера. Он улыбался мне.

- Зависит от того, к чему. Куда мы идем? – спросила я, когда он открыл дверь.

- Ты местная, тебе виднее.

- Я же не знаю, что ты хочешь увидеть.

- Колби. И не туристический маршрут, а настоящую жизнь.

Мы подошли к моей машине, я села за руль, Тео – на пассажирское сиденье рядом.

- Это не Нью-Йорк, - предупредила я. – Ознакомительная экскурсия по городу длится минут пятнадцать.

- Это на пятнадцать минут больше, чем я вообще знакомился с Колби, - улыбнулся он, поднимая камеру. Вспышка – и я заморгала от неожиданности. – Поехали?

* * *

У меня всегда были ответы на стандартные вопросы, которые задавал каждый турист. Где пляж. Как пройти к скверу. Где аквариум и Морской музей. Какое самое колоритное заведение («Последний шанс», всегда славящийся своими луковыми кольцами). Где взять велосипед в аренду (у Эйба). Но Тео не задавал никаких вопросов, и я не знала, что ему показать.

«Настоящую жизнь города», напомнила я себе, останавливаясь у светофора. Ну что же…

Мы проехали еще пару кварталов, и я остановилась. Тео поднял камеру, затем, не сделав ни одного снимка, повернулся ко мне.

- Что это?

- Ты хотел увидеть настоящий Колби. Добро пожаловать, - мы вышли из машины.

Я привезла Тео к так называемому «рыбному дому» - здесь было что-то вроде хранилища отловленной рыбы. Как и всегда, перед «рыбным домом» народу было много – кто-то разгружал улов, кто-то, наоборот, носил контейнеры с рыбой в грузовики. Через пару шагов в сторону небольшого здания нам в ноздри ударил сильный запах рыбы.

- Ого, - пробормотал Тео, - впечатляет.

- Рыба, - с улыбкой пояснила я. – Привыкнешь через минуту.

Проскользнув между двумя грузовиками, я подошла к «рыбному дому». Тео последовал за мной, и вот мы уже оказались внутри. Помещение, представшее нашим глазам, больше всего напоминало амбар, только хранили здесь отнюдь не зерно. Вдоль стен стояли длинные холодильные прилавки, на которых лежала рыба, а рядом с ними тянулись столы. Работники «рыбного дома» доставали рыбу и разделывали улов. Часть выбрасывали, часть клали в специально подготовленные контейнеры, которые затем выносились и грузились в машины. Мы с Тео подошли к краю одного из столов.

- Это вот – красный горбыль, - указала я на одну из рыб. – Это кобия. А это… Похоже на луфаря.

- Лаврак, - поправил меня парень, разделывавший рыбу. – Красавец, а?

Я повернулась к Тео.

- Вот это все – заготовки того, что Айви может заказать в «Рифе» сегодня вечером. Или в любом другом месте.

- И, поверьте, лучшие заготовки! – парень гордо потряс лавраком и положил его в контейнер. Тео стоял, приподняв брови и сунув руки в карманы. Я кашлянула.

- Мой, хм, друг снимает тут видео, хочет увидеть Колби изнутри… Ничего, если он тут побудет?

Как я и думала, парень с рыбой – и еще двое, кто стоял рядом и слышал этот разговор - нахмурился.

- Изнутри, - повторил он. – А зачем?

- Документальный фильм, - отозвался Тео. – Айви Мендельсон режиссер, вы слышали о ней? Она еще снимала «Путь Купера».

На него лишь молча взглянули.

- Сейчас они работают над картиной о художнике, которого вдохновил Колби, - объяснила я.

Эта фраза, разумеется, вызвала смешки.

- Вдохновил, говоришь? Ну, - парень, который гордо потрясал рыбой, отряхнул руки и устремил все свое внимание на нас, - я тоже вдохновлен Колби. А этот дивный запах – от него так и тянет творить каждый день.

- А меня вдохновляют счета, - добавил второй.

- И кредитка жены, - произнес третий. Работники рассмеялись, я тоже улыбнулась.

- Ну, так ему можно здесь поснимать?

- Ладно, - махнул рукой первый, возвращаясь к рыбе, - почему нет. Только держись мой стороны, парень, - кивнул он Тео. Тот уже достал камеры, включил ее, и я отошла в сторону. Какое-то время он снимал процесс разделывания рыбы, затем парень провел его по всему цеху, то и дело останавливаясь и что-то рассказывая. Наконец, спустя минут пятнадцать, мы вышли из «рыбного дома».

- Очень круто! – сказал он, убирая камеру в чехол. – Айви все повторяет, что нам нужно как можно больше местного колорита, но, всякий раз, когда мы пытаемся его заполучить, люди захлопывают перед нами двери. Почему они так грубы?

- Возможно, дело не в них, - заметила я.

- Как это понимать?

Я посмотрела на Тео.

- Ну, судя по тому, что я видела, Айви не слишком-то приветлива в общении.

На лице парня немедленно появилось то же самое выражение, говорящее «Я буду защищаться!».

- Я могу признать, что она иногда может и перегнуть палку, но в делах она очень хороша.

- В делах она так же хороша, как и в налаживании контактов с людьми, чьи интервью ей нужны? – уточнила я.

- Она далеко не всегда такая! Просто люди здесь… - тут он замолчал и остановился. Пройдя пару шагов и поняв, что он не идет следом, я обернулась.

- Люди здесь – какие?

Он сглотнул.

- Не такие, к каким она привыкла.

Мы уже стояли буквально возле моей машины, но я не спешила садиться за руль.

- Это значит «скрытные и тупые»?

- Нет. Просто они принимают ее поведение… Ну, на своей счет. А у нее нет ничего личного к ним.

Я приподняла бровь.

- Не обижайся, Эмалин, но ведь и ты не была слишком уж дружелюбной.

- Я была вежливой, - заметила я.

- Именно. Холодная вежливость немногим лучше ее поведения, и, к тому же, ты разозлилась и хотела уйти. Не только она думает стереотипами.

Услышав это, я почувствовала смесь раздражения и стыда. Так бывает, когда услышишь какую-то вещь и изо всех сил не хочешь, чтобы она была правдой – но в итоге оказывается, что она верна. Что же, видимо, я сама дала Тео шанс сказать мне это. Значит, он не так прост, как мне казалось.

- Это мой дом, - ответила я, наконец. – И я защищаю его.

- А Айви – мой босс и наставник, - отозвался он. – Даже если ей и не помешали бы уроки этикета.

- Ладно, - я поняла, что он имел в виду. – Хорошо.

- Спасибо.

Я открыла дверь и села, Тео сделал то же самое со своей стороны. Когда мы покидали парковку «рыбного дома», никто не произнес ни слова. Мысленно я спросила себя, что это вообще был за разговор? Мы вроде начали ругаться, а затем пришли к соглашению. Забавно.

Мысли мои прервал Тео.

- Можно задать вопрос? Он не оскорбительный и не личный.

- Раз уж ты его так описал, - усмехнулась я, - как я могу сказать «нет»?

Он улыбнулся, затем указал на мою правую руку, лежавшую на руле.

- Частенько видел такие браслеты раньше. У тебя, у твоей сестры сегодня, у парня, который помогал нам разгружать машину. Это какая-то городская фишка?

Я покосилась на тонкий плетеный браслет. Он был уже порядком истерт, вплетенные в него бусины местами облезли и потрескались. Раньше их было два, я носила их со Дня святого Валентина, но второй разорвался примерно неделю назад.

- Ну да, - пожала я плечами, - можно и так сказать.

- Посторонним вход воспрещен? – подыграл он. – Превышение полномочий?

- Нет, - я мигнула поворотником. – Просто сказала.

* * *

Уже стемнело, когда мы остановились у магазина досок для серфинга. «Серфы от Герта» - гласила вывеска. Этот магазин можно было назвать местной достопримечательностью: возле него всегда было светло, фонари заботливо включались каждый вечер, едва начинали подкрадываться сумерки.

- Герт, - Тео указал на вывеску, - это сокращение?

- Ага.

Я открыла дверь, и мы вошли внутрь, над нашими головами звякнули колокольчики. В магазине стоял запах кофе, как и всегда. За прилавком сидел грузный мужчина, смотрел какую-то передачу по маленькому переносному телевизору.

- Здравствуйте, мистер Гертман, - поздоровалась я. Он кивнул нам, затем вернулся к телевизору. В его магазине были не только серфы, здесь можно было найти газировку, чипсы, сухарики, жвачку, ну и еще какие-то мелочи. Именно поэтому мистер Гертман и держал его открытым круглосуточно.

- Ого, ничего себе, - присвистнул Тео за моей спиной. Обернувшись, я увидела, что он с восхищением проводит пальцем по стенке старого автомата с кока-колой. – Да это же винтаж! Знаю одно местечко в Бруклине, где за него заплатили бы кругленькую сумму.

- Сомневаюсь, что кто-то его продаст, - заметила я. – Он пережил целые поколения.

- Семейный бизнес, да?

- С начала прошлого века, - я кивнула на дверь черного входа. – Видишь? Их дом в десяти шагах отсюда.

И действительно: в окошке возле черного входа можно было разглядеть дом Гертманов, так же ярко освещенный, как и магазин. Пока Тео разглядывал окрестности, я подошла к кулеру и наполнила водой пластиковый стаканчик.

- Хочешь чего-нибудь? – обратилась я к Тео, но он не ответил, лишь качнув головой. Мистер Гертман оторвался от телевизора.

- Как дела у мамы, Эмалин? – спросил он.

- Все хорошо, спасибо. Как Рейчел?

- Да все так же, - махнул хозяин рукой и, устроившись поудобнее на своем стуле, снова посмотрел на экран.

Я кивнула, затем, помедлив, сказала:

- Мой друг снимает документальный фильм о Колби, ну, знаете, история города и так далее. Мы тут подумали: может, можно поснимать немного у вас?

Услышав это, Тео явно удивился, ведь я не говорила ему ничего о том, что это место заслуживает внимания. Но камеру вынул, а мистер Гертман пожал плечами.

- Почему бы и нет. Мы не слишком-то заняты, - улыбнулся он.

- Большое вам спасибо, - поблагодарил Тео, поднося камеру к глазам. – Ваш магазин точно добавит колорита в наш фильм, потому что…

Заметив, что мистер Гертман его не слушает, парень замолчал. Я с трудом сдержала смешок. Тео внимательно «оглядывал» камерой автомат с колой, а я взглянула на прилавок. Там стояла небольшая стойка с браслетами, надпись на ценнике говорила, что это «БРАСЛЕТЫ РУЧНОЙ РАБОТЫ, 1 = 7$, 2= 12$». Они были похожи на мои, тоже сплетены из толстых ниток с бусинами и маленькими ракушками.

- Ну и ну, - подал голос Тео. Теперь он разглядывал картонный ящик из-под коробок с молоком. – Здесь правда написано «Craint Farms»?

- Похоже на то, - я пригляделась. – А что такого?

- Да просто… - он покачал головой. – Одна из работ Клайда названа точно так же, многие критики считают, что это говорящее название. Метафора.

- Метафора с коробки из-под молока?

- Это слово, «craint», он французское, - пояснил Тео, - означает – «быть напуганным».

- По-твоему, он боится молока?

- Нет, - Тео раздраженно поджал губы, а я снова подавила желание рассмеяться. – Метафора в слове. Это как бы, - он неопределенно помахал в воздухе рукой, крепко держа камеру другой, - страх за природу, потому что производство убивает ее ради выгоды, - он кивнул на коробки. – Этот страх можно и нужно показывать людям, а нам нужно научиться его разделять.

Ого, подумала я. Но, прежде чем я ответила, мистер Гертман хмыкнул.

- Крейнты владеют фермой. Продавали собственную продукцию еще лет пять назад, потом свернули это дело и переехали в город.

- Крейнты – это семья? – переспросил Тео, чей шаблон явно только что разорвался. – И у них есть ферма?

Мистер Гертман взглянул на меня, словно сомневаясь, что у парня все хорошо со слухом. Я пожала плечами. Видимо, двойной смысл в названии видел здесь только мой друг с камерой.

- Вряд ли сейчас у них есть ферма, - терпеливо пояснил хозяин. – Уехали ведь.

Тео растерянно огляделся по сторонам. Коробки с молоком, выставленные на полке в холодильнике, и ящик, в котором их привезли, перестали казаться удивительным мостиком, по которому можно прийти к прошлому Клайда.

- Молочка? – усмехнулся мистер Гертман.

- Э-э-э… Да, - все так же рассеянно согласился Тео. – Почему бы и нет. И, хм, две… Два… Ну, два, - он указал на стойку с браслетами.

- Шестьдесят два, - мистер Гертман протянул ему молоко и пододвинул стойку. Парень пристально разглядывал браслеты с минуту, затем выбрал два и указал на них хозяину. – Бери.

- Отлично, - Тео протянул купюру, получил сдачу, взял покупки.

- Хорошего вечера, мистер Гертман, - сказала я, когда мы направились к двери.

- Спасибо, - добавил Тео, но нам никто не ответил.

Мы подошли к машине.

- Круто! – выдохнул мой спутник. – Это все-таки потрясающая часть в истории Клайда, - он поднял перед собой коробку с молоком.

- Это всего лишь молоко, Тео, - рассмеялась я.

Парень посерьезнел.

- Это не только молоко, а еще и важная деталь! Спасибо, Эмалин. Серьезно, - он покачал головой. – Ты помогла мне найти то, что впечатлит Айви, а это не так-то просто. Господи, да я бы поцеловал тебя прямо сейчас!

Я заморгала.

- Лучше не надо. Совсем необязательно.

- Я… Я просто имел в виду, - он замолчал, покраснел – а затем и побагровел. – Прости. Это просто, ну, фраза такая.

- Да знаю я, - успокоила я его. – Шучу.

- А, - он кашлянул, затем еще раз и, наконец, улыбнулся. – Я тут немного сбился, со всем этим… Все равно, спасибо.

- Обращайся.

Мы сели в машину, я завела мотор.

- Какие браслеты ты выбрал? – спросила я, когда мы проехали мимо двух-трех домов.

- Браслеты? – пауза. – О, точно. Да, браслеты. Вот эти два, - он показал один с зелеными бусинами, а другой с белыми. – Я не собирался их покупать, но, знаешь, они были какими-то грустными, словно скучали на прилавке.

Я не сводила глаз с дороги.

- Их делает дочка хозяина, Рейчел. Она училась вместе с моей сестрой Эмбер, пока летом перед одиннадцатым классом не попала в аварию.

- В аварию?

Я кивнула.

- Что произошло?

- Она ехала домой на велосипеде, возвращалась вечером от друга, и на перекрестке ее сбил пьяный водитель.

Тео опустил взгляд на браслеты.

- Боже. Это ужасно.

- Да. Он так и оставил ее на дороге, словно она не человек, а животное. Пришел в гостиницу, вернулся в номер – а потом его нашла полиция. Он даже не помнил, что был за рулем в тот вечер.

- Это был турист?

Я кивнула.

- В каком-то смысле она поправилась, но сотрясение было серьезным, она лежала в больнице пару месяцев. Тогда и начала делать браслеты. В цветах и мелких деталях было что-то особенное, что ей помогало. Ну, или так ее мама говорит.

Мы ехали сейчас по главной дороге Колби. Сколько раз я проезжала по ней и думала: «Я запомню этот момент», но нет – проходили зимы, лета, весны, я ездила по дороге и не могла вспомнить ни одного конкретного момента ни одной из этих поездок.

Мои мысли прервал громкий длинный гудок. В боковом зеркале я увидела машину Люка и сбавила скорость.

- Все нормально? – поинтересовался Тео.

- Да, все хорошо, - Люк мигнул фарами, и я мигнула в ответ, затем заехала на парковку какого-то кафе. Спустя пару мгновений Люк остановился рядом.

- Что случилось? – спросила я, опуская стекло.

- А что случилось с ответом на мое сообщение? – мрачно спросил он, явно раздражаясь. Затем прищурился на Тео и его коробку с молоком. – Мы вроде как собирались поужинать.

- Я ведь сказала, что работаю допоздна.

- Когда это?

- Когда написала тебе ответ.

Люк покачал головой. Я вздохнула и вынула телефон из кармана, чтобы показать другу сообщение. Но…

- Ой. Похоже, я его не отправила, - я поднесла телефон к глазам, как будто и без того было неясно, что оно осталось в «Черновиках».

- Странно, - заметил Люк. Я скорчила рожицу, он ответил мне тем же. – Значит, ты работаешь. И что делаешь? Развозишь молоко?

- Люк.

- Вообще-то, - заговорил Тео (а по лицу Люка проскользнула тень неудовольствия), - Эмалин показывала мне город для нашего фильма. Мы были в магазин, где я нашел это, - он указал на коробку. – Прямая отсылка к работам Клайда.

Люк проигнорировал его слова, вместо этого уставившись на меня.

- Я поехал домой. Созвонимся?

- Конечно.

С этим он и уехал прочь, оставив нас с Тео сидеть возле кафе, вывеска которого то и дело сообщала нам, название и то, что сейчас 21: 07, а температура воздуха составляет 25`.

- Неловко вышло, - заметил Тео, когда вывеска мигнула в третий раз.

- Ничего страшного, - отозвалась я, хотя на самом деле это было не слишком похоже на Люка. Он не раздражался из-за не отвеченных сообщений.

- Извини, я не хотел создавать тебе проблемы.

- Ничего страшного.

- Он был не слишком доволен.

- Все будет нормально.

Мы в молчании выехали на дорогу, Тео крутил в руках браслеты, а затем неожиданно посмотрел на меня через зеркало заднего вида.

- Вы уже давно вместе.

Это был не вопрос, но я сделала вид, что не услышала утвердительных ноток.

- Да, с девятого класса.

- Надо же. Я бы не мог представить себя с кем-то, кто нравился мне в девятом классе.

- Нет?

- Нет. Тогда мне нравились худые и стервозные девчонки. Сейчас они, наверное, еще больше похудели и стали еще более стервозными.

- Или наоборот, поправились и стали милыми.

- Возможно, - он опять взглянул на браслеты. – Не слишком интересно. Я вообще был бы счастлив, если бы мне в жизни не пришлось видеть никого из тех, с кем я учился.

- Ну, ты сейчас их вряд ли видишь, - заметила я. – Уже как минимум пару лет.

- Неважно. Даже через десять лет я не хочу их видеть.

- Все было так плохо?

- Люди, которые интересуются историей кино, сидят целыми днями за компьютером, да еще и играют на тромбоне, чаще всего становятся школьной шуткой. Или мишенью для пинков. Мне повезло, - криво усмехнулся он, - я был и тем, и другим.

- На тромбоне? – я с интересом посмотрела на него.

- Самый недооцененный член семьи музыкальных инструментов.

Я даже не знала, что сказать на это.

- Понимаю, - неожиданно сказал Тео, точно прочитав мои мысли. – Я понятия не имел, как стать крутым, зато вел себя так, что все считали, что круто меня бить.

- Вряд ли…

- Неважно, - он махнул рукой. – В колледже все хорошо, никаких агрессивных качков, никто не запирает тебя в шкафчике, людей, повернутых на компьютерах, больше. Все намного лучше.

- Это хорошо, - улыбнулась я. – А я вот только поступила.

- Тебе понравится, - заверил он. – Совершенно другой мир, честное слово.

Я кивнула, поворачивая руль. Наверное, надо было сказать, что четыре года в колледже едва ли сильно меня изменят, но никто не может точно сказать, что произойдет в будущем. Кто-то хотел перемен, кто-то боялся их – но в итоге все получали то, чего не ожидали. Так было, есть и будет, и, нравится нам это или нет, такова жизнь.