Глава 13. - ИТАК, ВОТ, ЧТО я думаю: нам надо убрать эти рисунки, и тогда получится

- ИТАК, ВОТ, ЧТО я думаю: нам надо убрать эти рисунки, и тогда получится…

- Чертов ад, это что – мраморные столешницы?

Айви поджала губы, что означало, что она с трудом удерживается от того, чтобы не закричать. Единственная причина ее сдержанности – Клайд, на которого никак нельзя было орать, если, конечно, она хотела получить интервью.

- Понятия не имею, - сказала она ему. – Так вот, я говорю вот, о чем: эти рисунки…

- Нет, это не может быть мрамор, - Клайд снова вытянул шею в сторону кухни. – Никто бы не стал спускать кучу денег на аренду дома с мраморным столом, да, Эмалин?

Я покосилась на Айви. Та кивнула со вздохом, давая мне право слова.

- Это гранит.

- Правда?

- Да, так написано на нашем сайте.

- Ничего себе, - выдохнул Клайд. – Гранит. С ума сойти. Если добавить к этому еще и стоимость холодильника, то выйдет сумма, за которую можно купить весь мой дом!

- Уверена, это не так, - возразила Айви.

- Но близко к тому.

- Вы хотели бы доказать это? Я могу взять камеру, и мы отправимся к вам.

Теперь я прикусила губу. Мне стало стыдно за Айви: она так хотела подобраться как можно ближе к Клайду, завоевать его доверие и открыть дорогу в его мир, что прикладывала массу усилий… И достигала абсолютно противоположного результата. Вот только она даже не замечала того, что с каждым разом Клайд все больше и больше закрывается от нее и каждая ее попытка вломиться в его раковину заканчивается провалом. И, кстати, мысль пригласить его на интервью в «Песчаный рай» тоже была не из лучших.

- Почему? – удивился Тео, когда я чуть ранее поделилась с ним этой мыслью. – Хорошее место, разве нет?

- Это особняк, - заметила я. – Практически дворец.

- Да?

- А ты не замечал?

- Ну, этот дом сдается в аренду, - пожал он плечами. – В смысле, он красивый и все такое, но это же не пентхаус в Центральном парке!

- Клайд вырос на ферме, Тео.

- А потом стал знаменитым в Нью-Йорке. Поверь, он знает, что такое деньги, а имена коллекционеров, купивших его работы, у всех на слуху. Он видел места и получше этого, клянусь.

- В Нью-Йорке – может быть, - стояла я на своем. – Но это же Колби.

- Ты ему не доверяешь, - Тео покачал головой. – Все будет нормально.

Теперь же я скептически смотрела на Тео, он старательно отводил взгляд, Клайд разглядывал обстановку, а Айви тихо бесилась. Да, все определенно нормально. Разумеется. Но придержала комментарий при себе, ведь никому не нравится слышать это надоедливое «Я же говорил!»

- Эмалин, - позвал Клайд, глядя теперь на огромные, от пола до потолка, окна, - ты не знаешь, каков был бюджет на окна?

- Нет, вряд ли.

- Наверное, сто пятьдесят тысяч, не меньше, - пробормотал он. – Вы только взгляните на это стекло!.. А размер? Да он просто гигантский!

- Мы вас поняли, - перебила его Айви. – Дом большой и красивый, а мы, конечно же, недостойны проживания здесь. Давайте теперь поговорим о ваших работах.

Он с удивлением взглянул на нее. Похоже, мы все были удивлены. До сих пор Айви прилежно играла по правилам Клайда, изучая путеводители и атласы и даже чистя рыбу (Клайд заверил ее, что это необходимо для понимания его работ). А теперь с нее было довольно.

Мне показалось, что сейчас художник развернется и уйдет, хлопнув дверью, но вместо этого он улыбнулся.

- Вы решили, я имел в виду, что ваше проживание здесь каким-то образом оскорбляет кого-либо?

- Я решила, - отозвалась Айви, - Что, рассуждая о трате денег, вы можете легко тратить чужое время. В особенности, мое.

Ой. Опасный момент. Я поймала взгляд Тео, кажется, он подумал о том же.

- Значит, я трачу ваше время, - Клайд все еще улыбался, и это было очень странно. Сейчас он выглядел довольнее, чем за все время работы с Айви.

- С самого первого дня, - видимо, Айви Мендельсон была не просто сердита. Она была в ярости. – Одно дело – это не уважать собственный труд. Но не уважать усилия, приложенные другими, и тратить время на бесцельные разговоры об окнах – это, знаете ли, оскорбление для нас обоих, - она мельком взглянула на Тео. – И вот еще что: мне надоело притворяться. Если хотите говорить о столешницах, так тому и быть…

- Что вы хотите узнать? – внезапно спросил Клайд. – Спрашивайте прямо сейчас, что?

- Почему вы уехали из Нью-Йорка и бросили искусство? – режиссер так и впилась в него глазами.

Пауза.

- Я продал рисунок за полмиллиона долларов. И от этого мне стало практически плохо. Мне двадцать семь – а я не знаю, кто я.

Молчание. Я сглотнула, опасаясь того, что последует дальше.

- «Крачки»*? – переспросила Айви.

(*Крачки – птицы, живущие по берегам морей и пресных водоемов)

- Да, - Клайд взял со стола одну из книг, в которой были репродукции его картин, нашел нужную страницу и ткнул в нее пальцем. – Это холст, несколько тюбиков краски, толченые ракушки и немного штукатурки. По-вашему, это стоит полмиллиона баксов?

- Ну, это ведь был один из ваших первых опытов, - заговорила Айви, - к тому же, эта картина была одной из тех, что сделали вас восходящей звездой.

- Вы не ответили на мой вопрос.

- Не уверена, что я его поняла, - осторожно произнесла она.

Клайд снова опустил взгляд на иллюстрацию, а я внезапно поняла, что задержала дыхание.

- В последний год перед продажей фермы отец заработал тридцать тысяч долларов. И это был удачный год. Фермерство – тяжелое занятие, нелегкий труд, он старит гораздо раньше, чем многое другое. Отцу было шестьдесят, но на вид ему нельзя было бы дать и семидесяти.

Никто ничего не ответил. Снаружи доносился плеск океана, дети играли в воде, а родители кричали, чтобы они не отходили далеко от берега. Клайд развернул книгу так, чтобы Айви видела иллюстрацию.

- Холст. Ракушки. Штукатурка. Краска. Это оскорбление для моего отца. Я воспринял это как оскорбление ему.

Режиссер изучила репродукцию, затем нахмурилась.

- Но ведь вы – его сын, а это ваша работа. Вам за нее заплатили. Это можно было понять и как награду ему тоже, разве нет?

Нет, подумала я, а Клайд покачал головой. То же самое было бы и со мной и моими родителями. Не важно, как бы они гордились мной, эти деньги, доставшиеся, в общем-то, без большого труда и усилий, задели бы и их, и меня.

- Если бы я остался в Нью-Йорке и жил этой жизнью, то чувствовал бы себя последней сволочью, - говорил Клайд. – Однако решение отвернуться от всего и сбежать сюда, в общем-то, не сделало меня лучше. Я в любом случае не мог победить.

- Но вы вернулись в родные края.

- Да, - он взглянул в окно. – И я все еще сволочь.

На это ни у кого не было ответа. Ни в тот момент, ни в следующие полчаса, что я провела, прислушиваясь к их разговору. Клайд говорил о работах, выборе и сожалениях. Он не обращался больше ни к кому, кроме Айви. А в час дня, когда я выскользнула за дверь, он, скорее всего, и не заметил этого.

* * *

Подъехав к офису, я заметила там отцовский автомобиль. Вместо того, чтобы остановиться рядом, я припарковалась прямо сзади его машины, а затем направилась в офис.

Послеполуденный понедельник, как и всегда, был тих и спокоен. Бабушка говорила по телефону, Ребекка жевала салат, мамы нигде не было видно. Из кабинета Марго доносился голос отца, но дверь была открыта, а попадаться им на глаза мне не хотелось. Я присела возле бабушки, заняв удобный наблюдательный пункт: я видела, что происходит в кабинете сестры, а вот оттуда меня сложно было заметить.

- Конфетку? – предложила бабушка. Я взяла леденец и вытянула шею, чтобы получше разглядеть происходящее в кабинете Марго. Вот отец встает, выходит, сестра за ни… Черт! Кажется, Марго меня заметила. Я сползла вниз и ссутулилась, но было поздно, она уже направлялась сюда.

- Да что с вами обеими такое сегодня? – поинтересовалась она. – Он же не монстр какой.

- Но и не Санта, - заметила бабушка, разворачивая конфетку.

- Что значит «с вами обеими»? – уточнила я. – Еще кто-то от него скрывается?

- Мама, - хором ответили они с бабушкой, затем бабуля продолжила: - Она сидела здесь же и ждала, пока он не отвернется, чтобы она могла сбежать.

- А я вот рада, что он здесь, - Марго улыбнулась. – Мы как раз собираемся съездить и взглянуть на этот дом, что он продает. Если он так хорош, как твой отец о нем говорит, - взглянула она на меня, - у нас есть хороший шанс продать его.

- Он и правду неплохо выглядит, - согласилась я. – Я там была на той неделе, заезжала за Бенджи.

- А, это тот мальчик? Который с ним был сейчас? – спросила бабушка.

- Да, мой свободный брат, ему десять, - я взглянула на Марго. – А где он, кстати?

- Пошел гулять с Моррисом.

- С… кем?! – не поверила я своим ушам.

- С Моррисом, - повторила сестра, точно это было абсолютно нормальным явлением. – А что? Он искал тебя, а ребенок скучал, мы с твоим отцом были заняты разговором. Я дала им десять баксов, и они пошли за мороженым.

За мороженым, значит. Наверное, ей даже не пришлось говорить дважды.

- А от тебя требуется, - продолжала тем временем Марго, - поглядывать за ними, пока мы не уладим все дела, а затем отвезти домой. Скажем, через час.

- Что? – удивилась я. – У меня же другая работа!

- Твоя работа прямо сейчас – это присмотреть за приятелем и ребенком перспективного клиента. К тому же, он твой брат, Эмалин. Честное слово, ну как так можно?

Она развернулась на каблуках и направилась в свой кабинет. Ну и ну, «он твой брат» - вот это аргумент. Браво, сестренка, просто нечего добавить.

Я вышла на улицу, гадая, куда могли пойти Моррис с Бенджи. К счастью, отец уже уехал, а мне долго думать не пришлось: эта парочка как раз вышагивала вдоль главной дороги, держа по мороженому в руке. Я догнала их.

- Моррис сказал, топинг из помадки просто необходим, - проинформировал меня Бенджи, демонстрируя рожок.

- Да неужели, - приподняла бровь я.

- Один из лучших, - буркнул Моррис, который явно понял мой намек. Уж кто, как не он, знал все о топингах и наполнителях (и перепробовал каждый из них!). – А Марго еще в офисе? У меня тут сдача осталась. Хотя не так много, мороженое нынче - не дешевое удовольствие.

- Нет, она поехала смотреть дом с отцом Бенджи. А я должна отвезти его туда чуть позже.

- Я мог бы его подкинуть, если хочешь, - предложил Моррис. – Мне все равно нужно заскочить к Герту, это по пути.

- Да! – радостно завопил Бенджи. – Я покажу тебе карты и фокусы!

Я посмотрела на Морриса.

- С каких пор это ты за рулем?

- Айви сказала, я могу взять ее минивэн. Она хочет, чтобы я скупил у Герта все молоко в коробках.

- Айви?!

- Ну, начальница Тео. Помнишь ее?

- Разумеется, - меня бесило, когда кто-то говорил со мной, как с идиоткой, но вот слышать что-нибудь подобное от Морриса и вовсе выводила из себя. – Я просто никак не могу осознать, что ты до сих пор с ней… Работаешь.

- Если ей надо. А в последнее время она частенько просит сделать то одно, то другое. Похоже, твой парень не силен в подъеме тяжестей.

- Он не мой парень, - буркнула я. В тот же момент шарик с рожка Бенджи скатился и упал прямо ему на футболку, оставив довольно-таки большой след. Братишка ойкнул, а Моррис заржал. Мальчишки.

- Зайди в офис, - сказала я, - уборная прямо по коридору и направо.

- Хорошо, – он сунул мне остаток мороженого и побежал к офису. Рожок я держала на расстоянии вытянутой руки, не желая рисковать еще и своей футболкой.

- Спасибо, что погулял с ним, - сказала я Моррису. – Ему наверняка понравилось.

- Все дети любят мороженое, - отозвался друг, - а вот именно этого он никогда не пробовал.

Мне вспомнился Тео и его первая сырная палочка. Лето открытий.

- Он хороший мальчик, - сказала я. Моррис кивнул, ничего не сказав. Мы медленно подошли к офису, сели на ступеньки.

- Он знает о разводе, - выдал вдруг друг. Мне понадобилась минута, чтобы это простое предложение уложилось у меня в голове.

- Как?.. Когда они ему сказали?

- Они и не сказали, - Моррис потянулся, а затем поудобнее устроилась, положив голову на ладони, а локтями упершись в колени. – Но и он не дурак. Ему понятно, что происходит.

- Это Бенджи тебе сказал?

- Он сказал, что его родители разошлись, а отец переедет, когда они вернутся домой.

- Боже, - у меня внутри все сжалось. – Это ужасно.

Моррис пожал плечами.

- По нему не скажешь, что он сильно расстроен.

- Вряд ли бы он стал рыдать перед тобой, если ты этого ждал. Вы же едва познакомились!

- Да, - друг прикрыл глаза, - но это же поход в кафешку за мороженым. Все, что сказано там, остается там.

Я покосилась на него.

- Мне казалось, так говорят про Лас-Вегас.

- Ну и так тоже.

Закатив глаза, я отвернулась. У меня не было воспоминаний об отце и маме вместе, поэтому у меня не было и особенно сильных чувств касательно их развода. Но мама теперь была с папой – и все было иначе. Не знаю, как бы я пережила его уход, если бы пришлось. А потому не знаю, как переживет это Бенджи.

- Тебе было примерно столько же? – спросила я. – Когда твои родители развелись?

- Девять.

- Наверное, ему будет трудно, - осторожно сказала я. – Как ты считаешь?

- Может. А может, и нет. Остаться вместе – не всегда лучший выход.

Больше он ничего не добавил. Моррис вообще не особенно любил говорить о своем прошлом, но, насколько я знаю, до развода родителей его жизнь была совершенно другой. Его семья жила в большом доме, лето он часто проводил с родственниками со стороны отца. У них был кот, большой, черный и явно любимчик, я видела множество фотографий с ним, они стояли на полке в гостиной. Но Моррис редко говорил о прошлом, видимо, решив оставить его там же, в прошлом.

- Я буду по тебе скучать, - вздохнула я.

- Вообще-то, я еду в магазин Герта, - уточнил он. Я снова закатила глаза.

- Глупый, я имею в виду осень.

- А, загораете? – братишка неожиданно возник за нашими спинами. Пятно от мороженого исчезло, теперь его футболка была насквозь мокрой, но чистой.

- Вроде того, - я протянула ему его рожок. – Едем домой?

- Ага. Мне дали леденцов, - он показал нам пакет знакомых бабушкиных конфеток, - хотите?

- Нет, спасибо, - отказалась я.

- Моррис, а ты?

- Конечно, чувак. Давай, - Бенджи бросил ему леденец, и друг ловко поймал его.

Они перекидывались конфетами и дурачились всю дорогу до дома. Будучи всегда окруженной сестрами, я не привыкла, чтобы вокруг было столько мальчишек, а поэтому к тому времени, как я остановила машину, у меня уже руки чесались выпихнуть их обоих наружу.

- Увидимся, - помахала я Бенджи. – Пойдем играть в гольф, может, еще куда-то.

- Правда? Круто!

Я уже собиралась отъехать и заглянуть в «Песчаный рай» к Тео, но тут меня окликнул Моррис:

- Эмалин.

- Да?

- Я тоже буду по тебе скучать.

- Знаю, - улыбнулась я. – Увидимся.

- Увидимся.

Забавно, этот короткий диалог сотворил со мной что-то невероятно: в горле что-то сжалось, к глазам подступили слезы. И даже несмотря на все мои усилия и понимание абсурдности причины слез, я все равно не сумела скрыть их от Тео, который спросил, почему я вся заплаканная, едва открыв дверь.