Глава 2. Лорен пришла в ресторан за две минуты до назначенного времени

Лорен пришла в ресторан за две минуты до назначенного времени. Из бара Рамону было хорошо видно, как она сняла пальто, передала его гардеробщику и решительно направилась к дверям. «Ее улыбка великолепна», — отметил он.

Ее волосы были, как и прежде, собраны в пучок, стильный костюм говорил о том, что это деловая женщина. Но он помнил другую Лорен: страстную и чувственную, отвечавшую на его порывы с неимоверной пылкостью. Рамон с трудом сдерживал желание вытащить заколки из ее волос, утопить пальцы в шелковистой массе и не выпускать свою пленницу, пока она не растает под его поцелуями.

— Рамон.

Он привстал, когда Лорен подошла к нему. Его чуть раздосадовало, что она улыбнулась официанту, а ему нет.

— Пунктуальна, как всегда, — тихо отметил Рамон.

— Крайне непрофессионально опаздывать на встречу с клиентом, — сухо ответила она.

Недвусмысленный намек на то, что Лорен согласилась на встречу с ним исключительно из интересов дела. Рамон был удивлен решимостью Лорен поставить его на место, тем не менее он по-прежнему испытывал сильное желание стряхнуть с нее эту маску.

— Наш столик готов. — Он сделал паузу и добавил мягко: — Жалко, что сейчас не лето, мы могли бы пообедать на террасе. Помнишь, Лорен?

Лорен едва сдерживала дрожь. Воспоминания о лучших днях их романа отпечатались в ее памяти навечно. «Виноградная лоза» было одним из любимых мест. Здесь они часто ужинали перед тем, как отправиться в пентхаус Рамона, чтобы удовлетворить голод другого рода. Их секс был стремительным, экспрессивным и необычайно эротичным, а нирвана, которая за ним следовала, была незабываемой.

«Но это был всего лишь секс. Без тени обязательств или эмоций. По крайней мере, для Рамона», — грустно констатировала Лорен. Для нее Рамон стал близким и дорогим человеком, и осознание влюбленности в него стало одной из причин, по которой она решила прекратить эти неравноправные отношения.

Подошел официант.

— Что ты будешь пить? — спросил Рамон.

— Воду со льдом, пожалуйста. И я бы съела дуврскую камбалу с молодым картофелем. — Отсутствие закусок и десерта означало, что обед будет длиться не дольше получаса.

Официант ушел выполнять заказ, и Лорен взглянула на Рамона:

— В какую игру ты собираешься играть?

Его темные брови слегка приподнялись от удивления, но Рамон ответил не сразу, внимательно изучая ее пылающее лицо с мечтательным блеском в глазах, фантазируя, как он заставит эту сдержанную бизнес-леди извиваться в судорогах оргазма.

— Для чего ты пригласил меня сюда? — требовательно поинтересовалась Лорен.

— Я хочу обсудить дела со своим новым юридическим консультантом. — Рамон помолчал. — Должен признаться, я выбрал «Виноградную лозу» по ностальгическим причинам. Мы здесь чудесно проводили когда-то время.

— У меня нет желания пускаться в романтические воспоминания, — бросила Лорен. — Мы уже пережили это.

Рамон смотрел на Лорен задумчиво, прикидывая, как трактовать ее потаенные взгляды и прочие еле уловимые жесты. Их былая страсть никуда не делась, она кипела, прикрытая холодным фасадом. Значит, он по-прежнему нравится Лорен.

Молодая женщина вздохнула с облегчением, когда принесли заказ. Рыба была вкусная, но Лорен была всецело поглощена Рамоном, и ее аппетит пропал после нескольких кусочков.

— Я провела проверку недвижимости по твоему списку и предвижу проблемы с двумя объектами, — начала Лорен, доставая папку с документами. — Здание в Ченсери-Лейн является памятником архитектуры, и нам потребуется специальное разрешение, если мы захотим сделать перепланировку. Что касается помещения на Джермин-стрит, управляющая компания готова сдать его в аренду, но цена еще не согласована.

Рамон отправил в рот кусочек стейка и посмаковал вкус, прежде чем ответить.

— Твоя эффективность похвальна.

— Именно по этой причине ты нанял меня?

— Это одна из причин. — Рамон вспомнил, как раньше наслаждался их словесными поединками и разговорами обо всем. — Алистер Гэмбрил высоко ценит тебя, — продолжил он. — Восемнадцать месяцев назад, помнится, ты только начала работать в этой фирме, а теперь, как мне сказали, можешь получить повышение. Должно быть, тебе пришлось серьезно поработать, чтобы произвести хорошее впечатление на старших партнеров.

Лорен пыталась понять, кроется ли сарказм в его словах. Ее преданность работе часто вызывала размолвки. Рамон хотел, чтобы Лорен всецело принадлежала ему, а ее злил его шовинизм, и она, не стесняясь, говорила об этом.

Он никогда не понимал, что серьезное отношение к карьере вызвано необходимостью зарабатывать деньги и желанием никогда ни от кого не зависеть. Она не рассказывала Рамону о тяжелом разводе родителей. Мать Лорен полностью зависела от мужа, а он ушел из семьи и оставил жену и дочь буквально без единого пенни.

— Работа открыла новые возможности для моей карьеры, — согласилась Лорен.

Рамон не знает, почему она вынуждена работать больше, чем другие женщины ее возраста. Зато она в полной мере познала, каково это — быть матерью-одиночкой.

Лорен нужно было доказать свою полезность Алистеру Гэмбрилу и другим партнерам. Она много трудилась и часто задерживалась в офисе после окончания рабочего дня. К счастью, рождение Матео прошло без осложнений, и через три месяца Лорен приступила к работе, опасаясь, что длительный декретный отпуск пагубно скажется на ее шансах получить повышение.

Она отпила глоток воды, нервно потеребила салфетку и затем произнесла:

— Соболезную по поводу смерти твоего отца.

Лорен мало что знала о его семье, но Эстебан Велакес был человеком известным, и сообщение о его смерти напечатали во всех газетах. Она не ждала ответа и была удивлена, когда после долгой паузы Рамон произнес:

— Да, это был шок. К несчастью, врачи оказались бессильны. Моя мать тяжело перенесла его смерть. Мои родители были женаты более сорока лет, и теперь ее сердце разбито.

Скорбь матери стала таким же шоком для Рамона, как и потеря отца. Он был убежден, что брак его родителей был союзом двух влиятельных испанских семей, деловым соглашением, которое со временем переросло в хорошие отношения, основанные на дружбе и взаимоуважении. Но после того как Рамон убедился, что Марисоль Велакес искренне скорбит по мужу, он понял, что на протяжении почти половины столетия его родителей связывала любовь — безусловная и всеобъемлющая любовь, которой посвящают сонеты и в существовании которой Рамон цинично сомневался.

Лорен взглянула на красивое лицо Рамона и почувствовала, как теряет контроль над своими чувствами. Он был великолепен. Но она — не первая женщина, потерявшая от него голову, и далеко не последняя. Пресса регулярно публиковала репортажи, посвященные увлечениям единственного сына и наследника Эстебана Велакеса. Особенно часто Рамона видели с известной моделью, Пилар Фернандес. Пилар была дочерью испанского аристократа, безукоризненная родословная нашла отражение в ее совершенных чертах. Фотографии Рамона с красавицей Пилар еще раз убеждали Лорен, что он не заинтересован во внебрачном ребенке.

— Мои соболезнования твоей матушке, — произнесла она. — Наверное, твоя женитьба немного смягчит ее горе. Я читала, что ты собираешься объявить о помолвке с Пилар Фернандес, — добавила Лорен, когда его темные брови поползли вверх в молчаливом вопросе.

— Без сомнения, мою мать обрадовала бы новость о помолвке, — протянул Рамон. — После смерти отца она видит свою миссию в том, чтобы найти мне невесту. Но слухи насчет Пилар безосновательны. Мы просто друзья. Наши семьи знакомы много лет. Даже ради спокойствия моей любимой madre я не собираюсь спешно искать герцогиню.

Чувственный блеск его глаз вызвал ответный импульс, током прошедший по позвоночнику Лорен. Ей все стало ясно: в будущем Рамон выберет подходящую невесту для рождения наследника голубых кровей, а до тех пор он будет наслаждаться свободой и удовлетворять свой сексуальный аппетит с многочисленными любовницами.

«Нет, это я уже проходила», — подумала Лорен.

Рамон нашел предлог, чтобы заставить ее работать на него. Однако она распознавала сексуальную заинтересованность в его поступке. Удивительно, что он решил возобновить роман с ней, хотя восемнадцать месяцев назад утверждал, что не примет ее обратно. Но если Рамон вознамерился затащить ее в постель, она должна молиться, чтобы ей хватило сил сопротивляться.

Ни в коем случае нельзя говорить ему о Мэтти. Рамон никогда не сочтет ее сына подходящим наследником семьи, чья родословная известна с одиннадцатого века.

— Ты будешь десерт? — спросил Рамон.

— Нет, спасибо. — Ее руки подрагивали, пока она убирала документы в кейс. — Мне нужно вернуться в офис, чтобы передать свои дела другим юристам.

— Они могут подождать еще пятнадцать минут, — сухо сказал он и подозвал официанта. — Кофе, пожалуйста, и жасминовый чай.

Неужели он помнит, что она пьет чай?

— Как ты жила после расставания со мной? — спросил Рамон, тщательно скрывая свой интерес. — Произошло ли с тобой что-то особенное?

Да, рождение сына. Лорен пожала плечами:

— Не думаю, что это твое дело.

Значит, мужчина! Этого следовало ожидать. Рамон расстроился. Впрочем, Лорен — красивая и чувственная женщина. Она не могла провести целых восемнадцать месяцев в одиночестве.

Он откинулся на спинку стула и стал внимательно рассматривать ее:

— Мне жаль этого парня, кто бы он ни был.

— Что? — Понадобилось несколько секунд, прежде чем Лорен осознала, что он имеет в виду. Она нахмурилась. — Почему?

— Потому что он не удовлетворяет тебя.

— Ты в этом так уверен? — Она забыла, каким злобно-высокомерным может быть Рамон.

Лорен не успела отпрянуть, когда он потянулся через стол и приподнял ее подбородок.

— Если бы любовничек был на высоте, твои глаза не темнели бы сейчас. — Рамон провел подушечкой большого пальца по ее губам и ощутил их предательское дрожание.

— Это не то… Я не… — Лорен вскочила так резко, что стул ее упал.

Посетители ресторана стали оглядываться на них. Она глубоко вздохнула, намереваясь вести себя с холодным достоинством.

— Я не знаю, в какую игру ты собираешься играть, — холодно начала Лорен, — но хочу напомнить, что наши отношения закончились полтора года назад. Ты можешь нанять меня на работу, но я требую, чтобы наши взаимоотношения остались чисто деловыми, без намеков на мою частную жизнь и без…

— Поцелуев? — закончил Рамон.

Его дразнящая улыбка разрывала сердце Лорен.

Она забыла, как часто он заставлял ее смеяться.

— Ты непереносим, — прошипела она. Она заметила, что официант, поднимающий ее стул, прислушивается к их разговору. — Мне нужно на работу.

— Я подвезу тебя. — Рамон передал официанту свою банковскую карточку. — После того, как покажу твое новое рабочее место.

Лорен разбиралась в машинах и сразу узнала в гладком серебристом «порше» Рамона одну из последних моделей топ-класса. Сев на пассажирское сиденье, она с грустью вспомнила свой любимый красный спортивный автомобиль, который пришлось поменять на другую машину, достаточно большую, чтобы в ней помещалось кресло Матео и все детские принадлежности.

Ее жизнь стала совершенно иной. Лорен больше не была беззаботной молодой женщиной, кружившейся в водовороте страсти с сексуальным испанским плейбоем. Теперь она — мать, со всеми вытекающими последствиями и обязанностями. Но она не хотела что-либо менять. Мэтти стал ее жизнью. Лорен каждый день ждала того драгоценного момента, когда она придет за сыночком в ясли, а он обовьет пухленькой ручкой ее шею и обслюнявит лицо влажными поцелуйчиками.

Погруженная в свои мысли, Лорен не замечала, куда ее везет Рамон. Когда он свернул к воротам подземного гаража, она мгновенно узнала это место. Прежде Лорен частенько оставалась в роскошном пентхаусе Рамона.

— Зачем мы приехали сюда?

— Мой офис расположен здесь. — Он припарковался, вышел из машины и открыл дверцу Лорен.

Она пошла за ним, с болью вспоминая, как Рамон начинал целовать ее прямо в лифте, они сбрасывали одежду, едва успев зайти в квартиру, и занимались любовью, даже не добравшись до спальни.

В лифте Лорен закрыла глаза, заметив, что Рамон внимательно за ней наблюдает. Когда лифт остановился, он отступил в сторону, чтобы молодая женщина вышла первой.

— Ты работаешь здесь? — Лорен видела перед собой всего одну дверь, и эта дверь вела в пентхаус.

Рамон открыл дверь и ввел ее внутрь. Интерьер был до боли знаком. Лорен остановилась, охваченная паникой.

— Это еще одна из твоих игр? — требовательно поинтересовалась она. — Ты же собирался показать мне офис.

Рамон задумчиво посмотрел на ее пылающее лицо. Он снова почувствовал, как она напряжена. Ему предстояло выяснить, что же беспокоит ее.

— Это здесь. — Он открыл дверь в дальнем конце коридора. Комната, как помнила Лорен, когда-то была малой гостиной. Теперь там стояли письменный стол с компьютером и другая офисная мебель. — Я буду работать в своем кабинете, смежном с этой комнатой, до тех пор пока не сниму подходящий комплекс для лондонского филиала «Велакес корпорейшн», — сказал Рамон. — Собственно, это твое первое задание. Я присмотрел одно здание в Сент-Катерин-Док. Займись договором аренды.

Лорен промолчала.

— Мой ассистент осталась в Испании, и я пользуюсь услугами временных секретарей. Салли приходит сюда пару раз в неделю по утрам, чтобы я мог диктовать письма.

«Итак, работа в его квартире — только на время», — пыталась успокоить себя Лорен. Но это могло продолжаться недели или даже месяцы. Значит, ей придется приходить сюда каждый день и ворошить в памяти прошлое. О небеса! Матео был зачат здесь!

Лорен подошла к окну и посмотрела на Гайд-парк, потом повернулась к Рамону:

— Это не сработает. Мне проще общаться с тобой, сидя в офисе юридической фирмы. Я могу постоянно быть на связи по электронной почте или телефону…

Рамон покачал головой:

— Предпочитаю, чтобы ты работала здесь.

— Почему? — Лорен почти кричала.

У нее больше не было сил контролировать свои эмоции. Увидев Рамона, она пережила шок, а вид его квартиры, где они когда-то занимались любовью, спровоцировал боль в сердце.

Глаза Рамона сузились. Он приближался к Лорен, словно пантера, преследующая свою жертву. Напряжение буквально пропитало воздух.

— Что тебя так беспокоит, Лорен? — спросил он мягко.

— Ничего меня не беспокоит, — с отчаянием возразила она.

Однако он, несомненно, слышал, как громко стучит ее сердце. Рамон был слишком большой, он слишком близко подошел, и воспоминания о его поцелуях будоражили ее слишком сильно.

— Я не понимаю, зачем это все, Рамон. Почему ты решил во что бы то ни стало заставить меня работать на тебя?

От неистового желания, горевшего в его глазах, у женщины перехватило дыхание.

— Чего ты хочешь? — прошептала она.

Сердце Лорен остановилось, когда он обнял ее за шею и его губы медленно потянулись к ее губам.

— Я хочу этого, querida, — хрипло проговорил Рамон и поцеловал ее.