Глава 10. Увидев у дома Пилар джип Рамона, Лорен вцепилась в руль с такой силой, что костяшки ее пальцев побелели

Увидев у дома Пилар джип Рамона, Лорен вцепилась в руль с такой силой, что костяшки ее пальцев побелели. Когда она шла к дверям, ее ноги подкашивались.

— Сеньор Велакес здесь, — подтвердил дворецкий, распахнувший перед ней двери. — Он в домике рядом с бассейном.

Судя по всему, новое здание со стеклянной крышей и было тем самым домиком у бассейна. Лорен шла к нему, и ее сердце от волнения было готово выпрыгнуть из груди. Она боялась, что застанет Рамона и Пилар вдвоем. Без сомнения, на модели сейчас крошечный купальник-бикини, который демонстрирует все прелести ее сногсшибательной фигуры. А может, на ней вообще ничего нет?

Она сглотнула комок, стоявший в горле, нажала на ручку двери и вошла. На нее уставились три пары изумленных глаз.

Рамон и человек в медицинской форме усаживали пожилого мужчину, который мог быть только Кортесом Фернандесом, в инвалидное кресло.

— Ой! Я думала… Пилар… — Лорен запнулась, увидев хмурый взгляд Рамона.

— Пилар сейчас за рубежом на съемках. А ты что думала? — поинтересовался он.

Лорен поняла, что совершила ужасную ошибку.

— Я… — Она запнулась. — Извините за вторжение, — обратилась она к старику.

Он тряхнул седой головой и слегка улыбнулся:

— Это мне нужно извиниться за то, что отнимаю так много времени у Рамона. Я должен был догадаться, что новобрачная наверняка хочет почаще видеть мужа.

Санитар выкатил кресло с Кортесом из домика. Лорен, покусывая губу, смотрела, как Рамон быстрыми шагами приближается к ней. Мокрые плавки обтягивали его мускулистые бедра, капельки воды стекали по темным волоскам на груди.

Он не обманывал ее с Пилар. Это доставило Лорен огромное облегчение. Но Рамона разозлило ее появление, и она чувствовала себя виноватой.

— Что ты ожидала увидеть здесь? — холодно поинтересовался он.

— Пилар сказала… Нет, намекнула… — Лорен решила быть честной. — Намекнула, что в пятницу ты проводишь вторую половину дня с ней. Я постаралась не обращать на это внимания, но сегодня мне пришлось разыскивать тебя, чтобы передать мобильный телефон, и я обнаружила, что ты лгал мне по поводу инспектирования поместья.

Рамон тяжело вздохнул:

— Да, я приезжаю сюда каждую неделю. Кортес после перенесенного удара не может ходить. Врач посоветовал ему плавать в бассейне для укрепления ножных мышц. Кортес отказывался, и Пилар обратилась за помощью ко мне. Мы с Кортесом всегда были хорошими друзьями, и я убедил его каждую неделю плавать вместе со мной. Но он гордый человек и попросил меня никому не рассказывать об этом. Я должен уважать его желание.

Стыд охватил Лорен. Рамон смотрел на ее опущенную голову и не знал, хочется ему поцеловать ее или схватить за плечи и как следует потрясти.

— А почему ты решила, что между мной и Пилар что-то есть? — спросил он. — Разве я давал тебе повод сомневаться во мне?

— Пилар посеяла в моем сердце сомнения, — пробормотала Лорен. — Я думаю, она рассчитывала поссорить нас.

— Похоже, ей это удалось, — язвительно заметил Рамон. Он отошел он жены, подхватил полотенце и добавил: — Я не могу избавиться от мысли, что ты всегда будешь винить меня за грехи твоего отца. Лорен посмотрела на него с изумлением:

— Что ты имеешь в виду?

— Ты не доверяешь мне. А брак не может выжить без доверия. Возвращайся в замок, — приказал он грозно. — Я слишком зол, чтобы разговаривать с тобой сейчас. Я поиграю в шахматы с Кортесом. А если ты по-прежнему не доверяешь мне, знай: единственная женщина в округе — это его домоправительница, которой девяносто три года.

Рамон не вернулся к ужину, и слуги сказали, что он позвонил и предупредил, что будет ужинать с Кортесом Фернандесом. Очевидно, он был все еще зол на Лорен, и она не могла его винить. Рамон был отходчив, и женщина надеялась, что скоро они помирятся. Она приняла ванну, намазала кожу ароматическим маслом и надела роскошное черное белье.

«Я должна извиниться перед ним, — размышляла Лорен, сидя на громадной кровати и разглядывая портрет Мэтти и Рамона, написанный специально для нее. — Он заботится обо мне и уважает меня, а я плачу ему сомнениями и недоверием, которые угрожают развалить наш брак», — думала она.

Она побродила по спальне, затем надела халат, намереваясь спуститься и ждать Рамона. Если он вообще придет…

Увидев полоску света под дверью его кабинета, Лорен, неуверенно постучав, вошла. Рамон растянулся на диване. Пиджак и галстук валялись на полу. В руке он сжимал стакан с виски. Это не первый стакан, который он выпил сегодня, догадалась она, увидев на журнальном столике полупустую бутылку.

— Я не знала, что ты вернулся.

— А где же еще мне быть, моя дорогая женушка? — Рамон язвительно засмеялся. — Не отвечай! Я уверен, твое богатое воображение уже нарисовало десятки сценариев, в которых я сплю с множеством любовниц.

— Мне очень стыдно, что я сомневалась в тебе, — тихо сказала Лорен. — У меня не было причин не доверять тебе. Но, обнаружив, что тебя нет на виноградниках, я вспомнила, как отец врал моей матери. Я решила, что ты такой же, как он, но теперь знаю, что это не так. — Она проглотила слезы.

Рамон осушил стакан, встал, подошел к окну.

— Я не должен был принуждать тебя выходить замуж, — заявил он. — Теперь я вижу, что это была ошибка.

Лорен побледнела. Ей показалось, что у нее вырвали сердце.

— Ты не принуждал меня… — начала она, но Рамон затряс головой.

— Dios mio, я угрожал тебе борьбой за опекунство над нашим ребенком. Я не оставил тебе выбора. И теперь ты чувствуешь себя в ловушке. Ты спросила как-то, уж не являешься ли ты пленницей, — хрипло продолжил он. — Нет. Я не буду тебя удерживать против твоей воли.

— Я не понимаю, — прошептала Лорен.

Рамон пожал плечами:

— Я освобождаю тебя. Мы не будем счастливы, пока ты будешь вспоминать о том, как твой отец обошелся с матерью. Ты постоянно ждешь, что я предам тебя, а отсутствие доверия когда-нибудь погубит наш брак. — Он помолчал, а затем произнес голосом, лишенным интонаций: — Я согласен на развод. Ты можешь увезти Матео в Англию. Я прошу только, чтобы ты позволила мне купить для вас дом и не возражала против моих встреч с сыном.

Лорен была настолько шокирована, что не могла говорить — и не могла думать. Ей стало трудно дышать.

— Я не хочу развода, — с запинкой произнесла она. — Я никогда не оторву Мэтти от его семьи, от тебя. Я знаю, как сильно ты любишь его.

Лорен замолчала, когда Рамон повернулся к ней. От отчаяния, которое читалось в его глазах, ей захотелось разрыдаться. Рамон был уверен, что она хочет получить свободу. Но ей требовалось совсем другое. Давно пора было признаться, что она испытывает к нему. Лорен была трусихой и слишком долго считала Рамона похожим на ее отца. Но то, что сейчас у них есть, слишком ценно, чтобы потерять.

Она посмотрела на мужа. Этот высокий красивый мужчина был для нее всем. Ей хотелось, чтобы он улыбнулся, обнял ее, поцеловал…

Лорен глубоко вздохнула:

— Я не чувствую себя пленницей. Я хочу остаться твоей женой, потому что… люблю тебя.

Тишина была столь напряженной, что Лорен слышала собственное дыхание. На лице Рамона не отразилось никаких эмоций, глаза прятались за густыми ресницами.

— Любовь… — язвительно проговорил он. — Это только слова, Лорен. О какой любви может идти речь, если ты поверила в мою связь с Пилар. — Он подошел и приподнял ее подбородок. — Настоящая любовь — это доброта. Любовь — это доверие и всепрощение, дружба и прочная привязанность. — Рамон сделал паузу и посмотрел в серые глаза Лорен, чувствуя, как сердце его сжимается. — По крайней мере, такую любовь я испытываю к тебе, mi corazon.

Лорен больше не могла сдерживать слезы. «Я, должно быть, не поняла. Он не может любить меня», — не верила она. Но сияние карих глаз Рамона прожигало ей душу. И, к ее удивлению, в этих глазах пылала любовь.

— Ты… ты любишь меня? — Все-таки Лорен была юристом и привыкла проверять факты.

— Всем сердцем.

Неприкрытые эмоции в его голосе тронули ее больше, чем слова. Лорен поняла, что не она одна испытывает потрясение.

— А почему ты раньше не говорил об этом? — прошептала она.

Рамон улыбнулся и убрал волосы с ее лба чуть подрагивающей рукой.

— Вначале я не понимал этого, — признался он. — Я хотел одного — чтобы ты оказалась в моей постели. Я скучал, когда тебя не было рядом, и это раздражало меня. Тем не менее еще в Лондоне я осознал, что ты особенная. До этого я влюбился один-единственный раз. В Каталину. Мне было стыдно, что я расстроил этим своего отца, и я намеревался жениться на женщине своего круга, которую он одобрил бы. История с Каталиной научила меня быть недоверчивым по отношению к женщинам. Встретив тебя, я постоянно напоминал себе, что не должен позволять нашим отношениям стать чересчур близкими. Я был в бешенстве, узнав, что ты скрыла от меня рождение сына, но в глубине души радовался, так как это дало мне возможность жениться на тебе, — продолжал Рамон. — Я обманывал себя, твердя, что женюсь только ради Матео. Но когда в церкви ты шла ко мне, похожая на ангела, я понял, что ты похитила мое сердце — окончательно и бесповоротно. Не плачь, mi corazon. — Он прикоснулся губами к влажным щекам Лорен, пробуя на вкус ее слезы. — Ты не хочешь, чтобы я любил тебя?

— Я хочу этого больше всего на свете и всегда хотела. Я полюбила тебя через пять минут после знакомства, — сказала она. — А плачу я, потому что не могу поверить в наше счастье. Но почему ты так долго скрывал это?

— Ты не поверила бы мне, — мягко объяснил Рамон. — Сначала ты должна была научиться доверять мне. Но я пытался показать тебе, как много ты значишь для меня.

— Ты дарил мне вещи, драгоценности, — пробормотала Лорен. Так вот что означали его подарки! — О, Рамон! — Ее переполняла любовь к мужу. — Ты же не хочешь развода, не так ли? — спросила молодая женщина.

— Ты, должно быть, шутишь? — Рамон улыбнулся и обнял жену. — Я бы никогда не позволил тебе уйти, querida, — сказал он, внезапно становясь серьезным. — Но я шантажом заставил тебя выйти замуж. И теперь ты должна решить, хочешь ли ты оставаться моей женой.

Радость распускалась в сердце Лорен, как цветок.

— Я выбрала тебя и хочу оставаться с тобой как жена, подруга и возлюбленная до тех пор, пока смерть не разлучит нас. — Она развязала узел халата и сбросила его с плеч. Рамон пожирал глазами черное белье. — Но я не буду возражать, если ты захочешь немного поуговаривать меня, — пригласила она.

Вид персиковых грудей, проступающих под полупрозрачным бельем, моментально возбудил Рамона. Он со стоном принялся целовать Лорен, и ее тело отозвалось на этот порыв. Женщину тотчас охватило сильнейшее желание, и она прильнула к нему. Рамон тяжело дышал, когда наконец оторвался от ее губ:

— У меня есть кое-что для тебя.

Лорен улыбнулась и провела рукой по молнии на его брюках:

— Я знаю.

— Ведьма! — Он, смеясь, высвободился из ее объятий, подошел к письменному столу и вынул из ящика маленькую коробочку. — Я давно собирался отдать это тебе, но не было подходящего момента. Кроме того, я не был уверен, что ты захочешь принять мою любовь, которую символизирует это кольцо.

Рамон открыл коробочку, и у Лорен захватило дух, когда она увидела изящный ободок из бриллиантов, вплавленных в белое золото.

— Однажды наш сын подарит его своей невесте, — сказал Рамон. Глаза Лорен заблестели от изумления, когда он снял с ее руки кольцо с рубином, которое ей не нравилось, и заменил его только что подаренным кольцом. — Это кольцо на целую вечность, любимая, так же как моя любовь к тебе.

У Лорен не было слов, чтобы выразить глубину ее любви к Рамону, но он все понял. Он подхватил жену на руки и вышел из кабинета. Из-за неудержимого желания Рамон поднимался по лестнице с бешеной скоростью. Он опустил Лорен на кровать и сорвал с нее соблазнительное черное кружево. Затем разделся сам.

— Я не могу ждать, — бормотал он, лаская ее до тех пор, пока не обнаружил, что она готова принять его.

Однако Рамон сдержался и потянулся за презервативом. Он был удивлен, когда Лорен отобрала у него пакетик.

— Думаю, самое время догнать твоих сестер, — мягко сказала она. — Мэтти нужен маленький братик или сестренка. И на этот раз ты будешь вовлечен в процесс от зачатия до рождения. Давай сконцентрируемся на зачатии, — добавила она с блаженным вздохом, когда Рамон вошел в нее.

— Ты уверена, что хочешь ребенка? А как же учеба?

— Беременность учебе не помешает. А когда наши дети подрастут, я займусь карьерой. У меня есть все, о чем я мечтала, — нежно заверила она мужа. — Ты, Мэтти и, надеюсь, еще один ребенок. Но, самое главное, у меня есть твоя любовь, а у тебя есть моя.

— Навсегда, — с жаром подхватил Рамон.