Когда исчезают герои, на арену выходят клоуны».

Сирил Норткот Паркинсон

Так кто же делает революции?

Даже элементарное заказное убийство предполагает трехчленное разделение труда: заказчик (бенефициар), организатор, исполнитель. Трехчленную схему можно найти и в заказном убийстве Российской империи – в событиях 1917 г. Бенефициарами революции предполагали стать многие – от правительств США и Великобритании до интриганов двора Его Величества, включая близких родственников монарха, высший генералитет и крупных российских промышленников и армейских интендантов, нажившихся на войне и желающих понадежнее спрятать концы в воду. Организаторами революции стали американские банкиры, спецслужбы Великобритании и местные профессиональные революционеры – от левых социал-демократов и эсеров до правых кадетов и октябристов. Исполнителями переворота стала толпа, состоящая из проплаченных провокаторов, рабочих и криминалитета, а также разложившихся тыловых соединений – солдат и матросов, не пожелавших возвращаться из теплых тылов в мясорубки фронтов Первой мировой.

«История проклянет пролетариев, но она проклянет и нас, вызвавших бурю». [964]

П. Н. Милюков

В ходе буржуазной революции 23 февраля (8 марта) 1917 г. не банкиры и купцы свергли царя и не позволили ему легитимно передать престол своему наследнику, а предавшее его ближайшее окружение, генералы Ставки и люди двора. «Суть в том, что революционеры приходят потом, когда общество потрясли или вовсе разрушили сами элиты. В 1917-м элиты скинули царя, и потом несколько месяцев победившие группы топтались, будучи не в состоянии пойти на решительные шаги по переформатированию общества, в результате чего пространство маневров сузилось в точку. Только тогда пришли революционеры, которые занялись переформатированием общества».[965]

25 октября (7 ноября) того же года Великую Октябрьскую социалистическую революцию совершили не «революционные солдаты и матросы» вкупе с не менее революционными рабочими и крестьянами, а профессиональные революционеры из мелких буржуев и разночинцев.

При этом важно понимать, что революция 1917 г. и подобная ей неудавшаяся ноябрьская революция в Германии 1918 г. (конечным итогом которой стал приход к власти нацистов) были переворотами – поскольку привели лишь к модернизации капитализма, превращению его экономики из рыночной в государственно-монополистическую. Новой формации не на чем было возникнуть – новые (информационные) средства производства в те времена еще не существовали, перевороты свершились не в ходе эволюционного развития общества, а благодаря внешнему ЖИД[966]о-англосаксонскому финансированию. Перед Второй мировой войной они накачали инвестициями две страны – СССР и Германию, предназначенные на уничтожение друг друга, подобно тому как сажают на стероиды и анаболики двух бойцов, которых решено свести в смертельном поединке.

История еще раз доказала, что любое изменение того или иного строя будет всего лишь сменой состава бенефициаров – до тех пор, пока развитие средств производства не позволяет им создать совершенно иную систему управления – построить новые производственные отношения, иной социальный строй. В частности, до тех пор пока не созреют новые производительные силы, любые перевороты в стране победившего капитализма будут заканчиваться не возникновением какой-либо новой формации, а сменой берефициаров прежнего строя, – все тем же капитализмом, возможно, в несколько модифицированном виде. То есть все будет происходить как в старом советском анекдоте про военный завод, который из соображений секретности числился заводом стиральных машин. Рабочие, горя желанием заполучить дефицитный в советское время товар, выносили с завода детали с целью собрать в домашних условиях полезное в быту устройство. Однако в результате сборки у них почему-то всегда получался автомат Калашникова.

Происшедшие в начале прошлого века в России и Германии перевороты были исполнены управленцами, контрэлитой, продуктом перепроизводства элит – независимо от того, какой именно класс, социальная прослойка или маргинальная страта были ими для этого временно рекрутированы. И уж подавно независимо от того, как этот переворот предполагалось назвать в дальнейшем. Неважно, кто при этом использовался в качестве пушечного мяса, – основным ингредиентом конечного блюда (основным бенефициаром) в обоих случаях оказались все те же разночинцы (как их называет О. В. Григорьев), управленцы, представители класса политаристов (по Ю. И. Семенову), солидарных собственников государственного аппарата.

Об этом же – о разделении труда в революционном процессе – пишет Джордж Оруэлл: «На протяжении всей зафиксированной истории и, по-видимому, с конца неолита в мире были люди трех сортов: высшие, средние и низшие. Группы подразделялись самыми разными способами, носили всевозможные наименования, их численные пропорции, а также взаимные отношения от века к веку менялись, но неизменной оставалась фундаментальная структура общества. Даже после колоссальных потрясений и необратимых, казалось бы, перемен структура эта восстанавливалась, подобно тому как восстанавливает свое положение гироскоп, куда бы его ни толкнули. (…)

Цели этих трех групп совершенно несовместимы. Цель высших – остаться там, где они есть. Цель средних – поменяться местами с высшими; цель низших – когда у них есть цель, ибо для низших-то и характерно, что они задавлены тяжким трудом и лишь от случая к случаю направляют взгляд за пределы повседневной жизни, – отменить все различия и создать общество, где все люди должны быть равны. Таким образом, на протяжении всей истории вновь и вновь вспыхивает борьба, в общих чертах всегда одинаковая. Долгое время высшие как будто бы прочно удерживают власть, но рано или поздно наступает момент, когда они теряют либо веру в себя, либо способность управлять эффективно, либо и то и другое. Тогда их свергают средние, которые привлекли низших на свою сторону тем, что разыгрывали роль борцов за свободу и справедливость. Достигнув своей цели, они сталкивают низших в прежнее рабское положение и сами становятся высшими. Тем временем новые средние отслаиваются от одной из двух других групп или от обеих, и борьба начинается сызнова. Из трех групп только низшим никогда не удается достичь своих целей, даже на время. Было бы преувеличением сказать, что история не сопровождалась материальным прогрессом. Даже сегодня, в период упадка, обыкновенный человек материально живет лучше, чем несколько веков назад. Но никакой рост благосостояния, никакое смягчение нравов, никакие революции и реформы не приблизили человеческое равенство ни на миллиметр. С точки зрения низших, все исторические перемены значили немногим больше, чем смена хозяев».[967]