Ганс Зедльмайр. IV история искусства как история искусства | 83

IV история искусства как история искусства | 83

перелом, в результате которого была понята невозмож­ность уклониться от этой проблемы и с различных сто­рон предпринимаются попытки ее решения. Как правило, речь при этом идет об осознанном и точном применении методов, которые " попутно" и без ясного осмысления ис­пользовались и прежде. Здесь мы лишь наметим то на­правление, в каком предпринимаются попытки решения этой проблемы.

Самым простым случаем для определения " правиль­ной" установки будет тот, где предстоит определить " пер­воначальную" установку, т. е. ту, при которой данная кон­кретная художественная вещь была сформирована имен­но так и не иначе. Из двух восприятий произведения пра­вильным будет считаться то, которое в объективном его составе делает понятными, необходимыми, осмысленны­ми вещи, другим восприятием принимаемые просто как таковые⁷⁰. В строгом теоретическом смысле критерий этот не бесспорен, ибо существует ведь и неверное пони­мание. Однако он сохраняет свою ценность до тех пор, пока не будет показана возможность иного истолкования, которое деталь за деталью представило бы все части и связи произведения в ином свете, но с той же степенью осмысленности.

Если же критерий этот оказывается недостаточным для принятия решения, его можно заменить другим: предпо­чтение будет отдано тому истолкованию произведения, при котором в более крупных целостных образованиях, включающих в себя это произведение, становятся понят­ными вещи, оставшиеся бы непонятыми в случае их рас­смотрения при другой установке. Одной из таких " более крупных целостностей" следует считать художественный процесс, в котором возникло данное произведение. Если в этом процессе обретают смысл черты, которые при другом подходе к отдельному произведению оставались бы слу­чайными и лишенными смысла, то это свидетельствует о

⁷⁰ Поэтому-то так важно увидеть как можно больше в объек­тивном составе произведения. Ср.: Hans Sedlmayr. Die Archi-tektur Borrominis (1939²). Reprint. Hildesheim, 1973, 22.

правильной установке. Восприятие отдельного произведе­ния подтверждается здесь пониманием структуры всего художественного процесса⁷¹.

Верно, что в случае этого критерия уже предполагается знание всего процесса, но это не опровергает сказанного — такова типичная форма движения науки к большей полно­те. Никакая " часть" научного индивидуума сама по себе не является завершенной: полное знание отдельных произведе­ний и полное знание соответствующего ему целостного ху­дожественного процесса взаимообусловливают друг друга и достигаются вместе.

Точно так же в качестве " более крупного целого" мож­но рассматривать " культуру", внутри которой возника­ет данное произведение. При этом исходят из понима­ния того, что подобно целостному художественному про­цессу культура также представляет собой органическое единство, структура и закономерность которого могут быть определены. Правильная установка по отношению к произведению должна не только " соответствовать" этой структуре, но и выполнять определенную функцию в свя­зи этого целого. (Конкретная европейская установка по отношению к негритянской скульптуре является ложной, плохой, ибо она не сочетается со всем тем, что мы знаем уже о духовном складе первобытных народов.) — В этом случае, чтобы проверить правильность установки, мы вы­ходим из сферы художественных феноменов — здесь одно из оправданий программы " история искусства как исто­рия духа".

Этим возможности решения еще не исчерпываются⁷². Если сегодня еще не делается то, что полагалось бы сде­лать, если в конкретном случае решение не всегда прини­мается с надлежащей степенью достоверности, это объяс­няется тем, что мы в целом имеем слишком расплывчатые

⁷¹ Ср.: Hans Jantzen. — In: Kritische Berichte zur kunstgeschicht-
lichen Literatur, I (1927/28), 18.

⁷² Ср.: Hans Sedlmayr. — In: Kritische Berichte zur kunstge-
schichtlichen Literatur, I (1927/28), 120 и " Die Architektur Bor­
rominis".