Людвиг Львиное Сердце. Перед входом в нору Ларссонов

Перед входом в нору Ларссонов. Л ю д в и г сидит на мшистом камне, думает. Звучит его песенка «Дорогая мама, не сердись на сына...» - только теперь не в торжествующей, а в минорной тональности. И на наших глазах Людвиг придумал, как дополнить ее.

ЛЮДВИГ.

Мелкого обмана

Глубока трясина...

Боком выйдут плуту

Хитрости его...

Он не стоит тайны

Цвета апельсина

Или даже солнца,

солнца самого...

Где-то вдали залаяли собаки, и музыка оборвалась. Людвиг вдруг услышал милый голос, зовущий его.

ТУТТА. Людвиг! Лю-ю-юдвиг! Кто ви-и-идел Людвига Четырнадцатого?

ЛЮДВИГ (кинулся ей навстречу, объятый ужасом). Исчезни! Сгинь сейчас же! Я же тебе запретил...

ТУТТА. Грозный какой! Что с тобой? Уже разлюбил, да?

ЛЮДВИГ. Да если б разлюбил, разве я говорил бы тебе, чтоб ты сгинула?! Зачем ты пришла?

ТУТТА. Чтобы сказать, что на вас надвигается беда. Вы в опасности. Где твои родители? Про такие дела надо со взрослыми говорить... Пусти же меня!

ЛЮДВИГ. Да нельзя тебе к ним, глупенькая!

ТУТТА. А тебе, умненький, можно было к нам?! Ну не стой же, как пугало... (Проскочила в дом из-под его лапы, загораживающей дверь. Огляделась - пусто.) Уважаемые Ларссоны! Вставайте, вам пора! Очень неважные новости!

ЛЮДВИГ. Что ты натворила?! Лабан... он же не выдержит! Ты хочешь, чтобы я стал убийцей брата? Или с папой подрался? Как мне тебя уберечь, как?!

ТУТТА. Как хочешь. Мое дело - уберечь тебя и всех вас.

Появились П а п а, М а м а, Л а б а н - все жуют.

ЛАБАН. Что это... откуда? (Тыча пальцем в Тутту, закашлялся.)

Мама колотит его по спине.

ЛЮДВИГ (в страшном напряжении). Разрешите вам представить мою подругу Тутту Карлсон! У нее какая-то тревожная новость.

ПАПА. Тутта Карлсон! Какая молоденькая... Просим, просим! Вы и сами по себе неплохая новость - я бы сказал, радостно-тревожная...

МАМА (желчно). Шейка - что надо, не правда ли, отец?

ЛЮДВИГ. Незачем так ее разглядывать!

ЛАБАН (переводя дух). Сама пришла... Ну надо же какая дуся! Эй, Людвиг, какого черта ты заслоняешь ее?

ЛЮДВИГ. Чтоб ты не пялился! (Тутте.) Видишь, уже начинается! Давай быстро свою новость и уходи!

ПАПА. Сынок, зачем такая нервозность, спешка?

ТУТТА. Затем, что начинается охота на лис!

Все замерли.

Ночью к нам кто-то приехал. То есть не к нам, а к Человеку, к Хозяину... А я, как нарочно, плохо спала, металась все время... Мама даже решила, что я больна...

ПАПА. Маму зовут Мадлен, если мне память не изменяет?

ТУТТА. Мадлен, да. Она вас тоже помнит.

МАМА. Даже в такую минуту ты верен себе!

ТУТТА. Продолжать? Ну вот, значит, проснулась я и отпросилась у мамы подышать. Мне хотелось проведать Максимилиана, потому что перед этим Людвиг очень жалостно про него говорил, потому что еще перед этим мы его обманули и осрамили...

ЛАБАН. Вы с Людвигом? Максимилиана?!

ПАПА. Если прелестная гостья хочет, чтобы мы серьезно отнеслись к ее словам, то ничего присочинять не следует...

ЛЮДВИГ. Она говорит одну правду! Она - не вы!

ТУТТА. В общем, там, возле будки Максимилиана, я и услышала конский топот и лай двух незнакомых собак. С ними приехал гость Хозяина, весь в каких-то лентах с маленькими карманчиками... Потом они смазывали свои ружья на крыльце и говорили про лис... Хозяин сказал, что они слишком уж свободно разгуливают в районе курятника... А тот, который приехал, говорит: «Ну, считай, что они отгуляли свое. - И добавил: - Начнем за полчаса до рассвета». А потом прицелился прямо в луну! Я заметила, что глаза у него - ну просто как лед!.. От этих слов и от этих глаз меня всю затрясло...

ЛАБАН (папе). А ты говорил, что Людвиг проложил нам дорогу в курятник... На тот свет проложил он нам дорогу!

ТУТТА. Ну-ну! Вы тоже навещали нас, нечего валить все на Людвига...

ЛАБАН (огрызнулся). А вы вообще молчи, не вякай, пока цела.

ЛЮДВИГ. Не смей с ней так разговаривать, ты, хам неблагодарный!

ЛАБАН. Что такое?!

ПАПА. Лабан, на место! Некогда уже сводить счеты... Слыхали - за полчаса до рассвета!

МАМА. Да ведь уже почти светло... (Крикнула в детскую.) Девочки, Лео! Вставайте! Людвиг, ну что ты прирос к Тутте? Собирайся же... (Папе.) Дети еще не знают, что такое охота на лис, но мы-то с тобой, отец, мы-то прошли через это...

ПАПА (швыряет вещи в чемодан). Прошли и еще раз пройдем. Только без паники. Только без паники... Лора, с собой берем лишь самое необходимое, с твоими бесконечными узлами нам не выбраться!

МАМА. Бросить все, что нажили?!

ПАПА. Детей мы с тобой нажили, детей! Их и надо спасать.

МАМА. По-твоему, я тряпичница? Или я меньше тебя дорожу детьми? Однако свои галстуки петушиной расцветки ты все-таки берешь?

ТУТТА. Пожалуйста, не ссорьтесь, у вас нету времени!

Тут вышли из детской разбуженные этим переполохом Л а у р а, Л у и з а и Л е о.

ЛАУРА. Что за тарарам? (Заметив Тутту.) Ой, какая симпатичная... Откуда это?

ЛУИЗА. Эй, цыпа, пошли к нам в детскую!

ЛЕО. Я знаю: это личная цыпа Людвига! Он не поделится, он жмот...

ПАПА. Прекратить все разговорчики! У нас считанные минуты!

ЛАУРА. А куда мы идем?

Молчание. Лихорадка сборов.

ЛУИЗА. Объясните же что-нибудь! Мама?

МАМА. Я сама не знаю, куда мы денемся. Я знаю одно: беда!

ПАПА. Спокойствие! Пересидим недельку-другую в лесу Святого Августина, у дедушки... Тем более старик давно мечтает повидать правнуков... Особенно в тебе, Людвиг, он не чает души.

ЛЮДВИГ. Да? Жаль, меня-то он как раз и не увидит...

МАМА. Что-что?

ЛЮДВИГ. Да, мамочка, я пойду не с вами.

ПАПА. Слушай-ка, нам сейчас не до твоих фокусов! Тихо... (Прислушался: доносится собачий лай издалека.) Так и есть: началось.

ТУТТА (Людвигу, тихонько). Что ты еще придумал?

ЛЮДВИГ. Потом поймешь. Скажи, Максимилиан тоже там? Его взяли на эту охоту?

ТУТТА (негромко). Наверное... Но вчера ему досталось, ты был прав. Эта Кристинка-кретинка отхлестала его своими прыгалками, когда узнала все... Потом я сама видела слезы в его глазах...

МАМА. Что там за секреты? Отец, Людвиг что-то затеял...

ПАПА. После разберемся. Пора выходить. Сейчас начнется пальба.

ЛАУРА. А вдруг мы уже не вернемся сюда?

ЛЕО. Интересно, а цыпа идет с нами?

ЛАБАН. А что, отец, это мысль! Придем к дедушке хотя бы не с пустыми руками...

ЛЮДВИГ. Дайте сказать мне! Во-первых, никто из вас не сказал спасибо Тутте Карлсон. А ведь без нее нас взяли бы всех врасплох как миленьких... Я жду!

ПАПА. Он ждет! И каким тоном!.. Ну спасибо ей, спасибо - что дальше?

ЛЮДВИГ. А дальше то, что я иду с Туттой. Да, мама, так надо. Вы идете через потайной лаз к Большому оврагу, а я отвлекаю собак и людей на себя. У вас будет время уйти.

ЛАБАН. Ну герой! Ричард Львиное Сердце!

МАМА. Отец... И ты молчишь?! Тутта, милая, теперь, кажется, ты для него главнее всех - запрети ему это!

ЛЮДВИГ. Она не может мне запретить двух вещей. Только двух! Быть около нее и поступать по совести.

ПАПА. Да при чем тут твоя дурацкая совесть?

ЛЮДВИГ. При том. Лабан, к сожалению, прав: если бы не мои хождения к Тутте, не началась бы эта облава, - выходит, я и должен помочь вам всем.

МАМА. То есть подставиться им вместо нас?! Собакам и пулям?!

ЛЮДВИГ. Ну, пуля - это самый плохой случай, а я почему-то верю, что не пропаду. Постараюсь встретиться с Максимилианом - я виноват перед ним, хорошо бы это загладить... Не бойтесь, он не кровожадный... Ну, поняли? Нет? А если, по-вашему, это глупые причины, тогда вот вам еще одна: моя Тутта Карлсон идет домой в опасное время по чужому для нее лесу, а я ее провожаю. Вот и все. Просто, как апельсин.

ТУТТА. Он у вас особенный! Если в курятнике рассказать про такой поступок, там никто не поверит!

Людвиг обнимается с родителями.

МАМА. Мальчик мой... Отец, ну почему именно он... младшенький?

ПАПА. Так вышло. Он раньше других стал мужчиной... (Смахнул слезу.)

ЛАБАН. Мне бы такую курочку... я бы тоже...

Собачий лай.

ЛЮДВИГ. Это голос Максимилиана!

ПАПА. Кажется, да... его тембр.

ЛЮДВИГ. Значит, мне пора! Ни пуха ни пера, дорогие Ларссоны! Ни одного пуха и ни одного пера! Вперед, Тутточка!

ТУТТА. Счастливо! Да сохранит вас Святой Августин!

Они выбежали из норы - навстречу знакомому басовитому лаю.

МАМА. Что я за мать?! Своими руками отпустить... на такое... Отец, ну скажи, что Максимилиан не растерзает его!

ПАПА. Да, конечно, нет. Она же не позволит.

МАМА. Кто? Тутта Карлсон?!

ЛЕО. Цыпленок?

ЛУИЗА. Не позволит?

ЛАУРА. Здоровенному сторожевому Псу?

ЛАБАН. Да что ты, батя?

ПАПА. Разумеется, не позволит. Неужели вы сами не понимаете?

МАМА. Но каким образом?

ПАПА. А я почем знаю? Это противоречие высшего порядка! Се ля ви, дорогие мои... Се ля ви... Ах, если б хватило у него ума обмануть легавых! А теперь все бесшумно, по одному, к тайному лазу. Все!

Ларссоны уходят под музыку охоты, звучащую все более грозно и победно.