Спасительную сень дома, без колебаний минуя входную дверь, которая при

Первом посещении была своеобразным Рубиконом.

Глава пятая.

«В сутках двадцать четыре часа»

В доме царила прохлада. Палящий летний зной, оказавшись за порогом, стал

Теперь таким же не реальным, как и самолет, сбросивший на Леху какую-то

Гадость. Сделав по инерции несколько шагов, Леха остановился. Его твердое

Убеждение, что за дверью, рамой или зеркалом, (чем бы оно не виделось) он

найдет ответы на все интересующие его вопросы, слегка поколебалось.

Нет, причиной тому был не страх, хотя и он тоже, Леха вдруг понял, что не

Сформулировал ни одного конкретного вопроса. Узнать он хотел многое, но

Не знал с чего начать, а это (он чувствовал!) было чрезвычайно важно.

Итак, - попробовал он рассуждать логически, - в сутках двадцать четыре часа.

Если вчерашняя сцена разноса профессора и мэра мне не привиделась, это было

примерно в 8-9 часов утра. Проснулся, вернее, очнулся, я в сумерках, плюс еще -

Герочка успел «полечить»…значит, выпадают ни много, ни мало - часов 9-10.

Интересно, что произошло за это время?»

Вот заладил: время, время! Как же вы все любите хвататься за абстракции

собственных представлений! А вот, предположим, нет его, времени, что тогда?»-

Леха вздрогнул, но оглянувшись на голос и увидев сторожа, старика Аркадия,

Успокоился и даже воспрянул духом.

Слушай, отец, ты в курсе, что это такое?» - он указал на манящую, ничего не

Отражающую поверхность, обрамленную в подобие старинной рамы.

«Опять двадцать пять! Тебе что, нужен химический состав вещества?!»

На поверхности голоса старика плавала досада, словно молотый кофе, не растворившийся в холодной воде.

Как голой задницей в крапиву сел!» - подумал Леха, почувствовав себя любопытствующим шестилеткой.

Старик усмехнулся: «Не обижайся. Если есть вопрос – будет и ответ. Но не забывай и того, что каков вопрос, таков и ответ. Да еще подумай, так ли важно знать то, что

Тебя конкретно не касается».

Но Гера ходил, отец Викентий, то есть, боцман (запутался Леха) тоже…» - Лехе

Было неловко и он никак не мог выскочить из этого состояния, злясь на себя.

«Гера – дитя, и значит у него своя правда. Иван Михайлович не вопросы шел

задавать; хотя, они, вопросы эти, в нем проросли и вызрели. Вот и получил

помощь – понял, как счастливым стать. Реально – так дважды два = четыре.

А по-другому, может быть - сколько угодно!»

Леха давно уже понял, что слепой сторож что-то несравненно большее, чем

Старый артист или, даже, мудрец-философ. Он перестал смущаться и почти начал

Осознавать на том уровне, о наличие которого в себе, раньше и не догадывался.

«Еще немного и я буду готов войти, - с гордостью подумал парень, но ляпнул: