Иоганн Вольфганг ГЕТЕ

Один из величайших умов человечества сэр Исаак Ньютон (1642—1727) (рис. 89), на могильном надгробии которого начертано “Превзошел разумом человеческий род”, был преогромный оригинал и нелюдим. Избранный депутатом Британского парламента и представляя в палате общин Кембридж, он молча отсиживал все заседания на задней скамье и прославился одной-единственной “речью”, состоявшей всего из двух слов: “Закройте форточку! ” В брак никогда не вступал, женщин не подпускал к себе на пушечный выстрел и никому не позволял совать нос в свои таинственные занятия. Чем он занимался днями и ночами в свободное от службы на Лондонском монетном дворе время, только ли проблемами математики, механики и оптики — стало ясно только после кончины великого затворника, последовавшей на 85-м году жизни.

Прямых наследников у творца “Математических начал натуральной философии” не оказалось. Алчные и тупоголовые претенденты — восемь сводных племянников и племянниц, которым по закону полагалось разделить между собой дядюшкино состояние, — слетелись в Лондон, как воронье при запахе добычи. Недвижимость, ценные бумаги и наличные деньги поделили быстро. Оставались рукописи, целая гора исписанных мелким почерком рукописей с какими-то непонятными знаками и расчетами. Кое-кто наивно предположил, что это еще один научный труд, по значимости равный тем, что обессмертили имя Ньютона. И следовательно, рукописи можно издать, продать и получить приличную выручку. А кипа мистических манускриптов, надо заметить, оказалась преогромной.

Но не тут-то было! Эксперты, изучив рукописное наследство сэра Исаака, вынесли неутешительный вердикт: бумажный Монблан никакой научной ценности не представляет, ибо, помимо деловой переписки, состоит исключительно из теологических трактатов, а также работ и набросков по проблемам каббалистики, магии, герметизма и алхимии^* (рис. 90). В ту постреволюционную эпоху прагматически настроенных англичан подобные штучки совсем не интересовали. Из-за мистики никто раскошеливаться не собирался, а значит и с и изданием можно было не суетиться. Так и пролежали заветные рукописи, которым великий Ньютон посвящал звездные часы своей жизни, в полной безвестности свыше двух столетий.

Однако каков же и сам автор! Вот чем, оказывается, он занимался в тиши кембриджского, а затем и лондонского, кабинетов, оградившись от остального мира! Механика — механикой, оптика — оптикой, дифференциальное исчисление — тоже само собой. Но усилие мысли и энергия познавательного интереса изо дня в день, из часа в час былинаправлены и в иные миры, обращены к совсем другой реальности. Почему?! Большинство ученых ответит не задумываясь и безапелляционно: сбрендил, дескать, мужик — лучше бы уж женщинами подзанялся, чем магией, алхимией и прочей галиматьей. Через двести лет точно так же рассерженные ученые мужи станут оценивать космиистско-оккультные откровения Циолковского: сбрендил, дескать, старик, совсем из ума выжил. (Кстати, Ньютон прожил 84 года — на 6 лет больше “старика” Циолковского).

А быть может, совсем наоборот? Не Ньютон и Циолковский из ума повыживали, а у ученой братии что-то с умом в порядке? Куда проще ведь тявкать и шипеть на великих, не понимая ни широты, ни глубины их творческой прозорливости и всеохвата космической целостности Вселенной.

Так что же так волновало на протяжении всей долгой жизни человека, чей ум, по признанию самих соотечественников, превзошел весь род людской? Алхимия, гностицизм, каббала, герметизм еще сравнительно недавно не считались чуждыми или враждебными науке. Кропотливые изыскания Ньютона — лучшее тому подтверждение. В 1875 году Московский университет утвердил и оплатил 22-летнему Владимиру Соловьеву годичную научную командировку в Англию для работы в библиотеке Британского музея с оригинальными рукописными памятниками, относящимися исключительно к вышеперечисленным оккультным наукам. Результаты этой поездки и усидчивой работы в Британском музее, где молодому философу вторично явился зримый образ Софии Премудрости Божей, наложили отпечаток на всю его дальнейшую научную и философскую эволюцию.

Один из столпов раннего европейского мировоззрения — Генрих Корнелиус Агриппа Неттесгеймский (1486—1553) (рис. 91) — так определял систему оккультного знания:

“Магическая наука, имеющая в своем распоряжении так много сил, изобилующая возвышенными мистериями, предполагает самое глубокое рассмотрение сокровеннейших вещей: сущности, власти, качества, материала, силы и знания всей природы. Она знакомит нас с общим и различным во всех вещах, откуда и проистекают ее чудесные воздействия, ибо она объединяет друг с другом различные силы, связывая и перемалывая повсеместно соответствующее низшее с дарами и силами высшего. Наука потому является совершеннейшей и высочайшей, возвышенной и священной философией, ибо она — абсолютное и благороднейшее завершение последней”.

Вместе с тем магия, по определению другого авторитета того времени — Парацельса, — есть великая сокрытая мудрость (а то что обыкновенно именуется умом, напротив, — великая глупость):

“Упражнения в истинной магии не требуют обрядов и заклинаний, начертания кругов или знаков; для них не надобны ни словесные благословения или проклятия, ни произнесение молитв или богохульств; нужна лишь глубокая вера в великую силу всеобщего блага, которая может свершить все, если действует через разум человека, пребывающего в гармонии с нею, и без которой ни в чем нельзя добиться успеха. Истинная магическая сила заключена в истинной вере, истинная же вера основывается на знании, и без знания не может быть веры”.

Сэр Исаак Ньютон, отдавая значительнуюя часть своего свободного времени герметическим и алхимическим исседованиям, естественно опирался на богатейшую традицию, которая в Западной Европе измерялась столетиями, а на Востоке — тысячелетиями. Здесь можно было идти двумя путями. Первый — расшифровывать древние тексты, написанные на особом — предельно обобщенном, символическом и тайном — языке, недоступном для понимания непосвященных. Второй путь — положиться на собственную интуицию; другими словами, попытаться войти в контакт с ноосферой (даже не подозревая о ее существовании) и получить оттуда необходимую подсказку или хотя бы намек. Ньютон, судя по всему, использовал оба эти пути, отдавая предпочтение последнему. Тем не менее никакого практического результата получено не было.

Из этого вовсе не следует, что алхимия и наука несовместимы. Именно современная наука как раз и подтвердила на практике возможность трансмутации элементов — правда, лишь на атомном уровне. Впрочем, конец ХХ века ознаменовался одним выдающимся научным открытие. Точнее, открытие было сделано давно, но сообщения о нем в открытой печати появились лишь на рубеже 2-го и 3-го тысячелетий. Вот о чем было доложено двумя министрами Президенту Российской Федерации: “На экспериментальной установке, простой по конструкции и дешевой по изготовлению, из исходных элементов (титан, свинец и другие) при затрате незначительного количества электроэнергии... получено макроскопическое (!) количество целого ряда стабильных химических элементов: железа, меди, серебра, золота, ряда некоторых редкоземельных металлов. Кроме того, имеет место выделение энергии, которая намного превышает затраченную (выделяемая энергия может в сотни раз превосходить энергию термоядерного синтеза). Открытие может иметь важное научно-прикладное значение в различных областях экономики, энергетике, промышленности, включая оборонную”. (см.: А. Колесниченко. Открытие, которое потрясет мир // Аргументы и факты. 2001. №1).

Собственно, такого рода опыты и проводили в своих лабораториях древние и средневековые алхимики, с той разницей, что установки для трансмутации тяжелых химических элементов в их распоряжении были еще более простые, а технологии и методики — совсем примитивные (рис. 92). Разного рода подтверждения получения золота из свинца и ртути были известны и раньше, но они тщательнейшим образом скрывались. Во-первых, занятия подобными вещами считались дьвольским искусством, преследовались церковью и инквизицией, что могло завершиться вполне реальным костром. Во-вторых, алхимики находились под бдительным надзором сановных рекитиров — вплоть до королей, жаждавших завладеть даровым богатством, а незадачливого счастливчика упрятать при этом в такую глубокую темницу, откуда назад пути уже не было.

* * *

Потому-то алхимики во все времена, начиная со своего духовного праотца — Гермеса Трисмегиста (рис. 93), излагали свою тайную теорию и все знания, которыми владели, на нарочито сложном, по существу закодированном, языке. Сюда же следует добавить и традиционные мифологемы, позволявшие при помощи символических, почти что сказочных, образов восполнять пробелы знания об объективных законах природы. Трактаты средневековых натурфилософов и ученых более близкого к нам времени (не одного Ньютона!) изобилуют ссылками на вещи, представляющиеся современным “всезнающим” и ни во что не верующим “знатокам” в лучшем случае научными фэнтези.

В действительности же все обстоит не так просто. Например, разного рода энергетические видения сверхъестественных существ, возникающие в зонах геофизических и геологических аномалий, в горах или под землей — в шахтах, где добывались металлические руды и драгоценные металлы, в особенности серебро и золото, принимались за подземных, наземных или надземных духов — гномов, троллей, гоблинов, эльфов, сильфов и т. д. Вполне возможно, что подобный материализованный эффект является результатом соприкосновения биомассы и биополя с геофизической средой полиметаллических руд. В народном воображении подобные материализованные фантомы получали различные наименования. Если в европейской народной культуре подземные духи, с которыми постоянно сталкивались рудознатцы и рудокопы, известны под именем упомянутых гномов, то у народов Российского Севера эти же гномы именуются уже по-другому. Особенно колоритны саамские чахкли. Они любопытны, не вредоносны, хотя и могут наказать обидчика. Зачастую появляются на поверхности и любят подшутить над людьми.

Среди шаманов Кольского полуострова бытовало предание о том, что в самом сердце Русской Лапландии глубоко под болотами или в недрах окружающих гор существует таинственный подземный город, давным-давно оставленный древними обитателями этих мест. Точнее, они погибли по неизвестной причине и в мумифицированном виде остаются на месте, где застала их смерть. А стерегут это Спящее царство и сон его уснувших (?) жителей гномики-чахкли. Настоящий северный вариант европейской сказки о Белоснежке и семи гномах (или русской Спящей красавице и семи богатырях!

У других народов России и Российского Севера подземные жители известны под разными именами. Наиболее известны рассказы ненцев о сиртя (другие варианты произнесения — сииртя, сихиртя, сирте). Об этих таинственных подземных жителях иностранные мореплаватели, искавшие северный проход в Индию и Китай, сообщали в своих путевых заметках и вахтенных журналах, начиная с ХV1 века. Можно назвать англичанина Бэрроу (1556), голландца ван Линсхоттена (1594—1595), француза де Ламартиньера (1671). Сподвижник Ломоносова русский академик Иван Иванович Лепёхин (1740—1802) сообщает в своих подробных дневниковых записях об подземных убежищах " наподобие пещер, с отверстиями, подобными дверям". Другой русский ученый — Александр Шренк, — двигаясь вдоль побережья Ледовитого океана в 1837 году обследовал одну из таких пещер и оставил ее описание в книге " Путешествие к северо-востоку Европейской России через тундру самоедов к северным Уральским горам" (1855):

" В прежние времена (когда страна эта еле-еле была известна) она была обитаема совершенно другим племенем, нежели которые заселяют ее теперь. Племя это, равно и многие другие, говорящие не русским языком, известно у русских под общим названием чуди, т.е. чужого народа. Самоеды называют их " сирте" и с уверенностью говорят, что они жили в этой стране до них, но что потом они ушли будто под землю.

Так, один самоед малоземельской тундры рассказал мне, что в настоящее время сирты живут под землею, потому что они не могут видеть солнечного света. Хотя они и говорят своим собственным языком, однако ж они понимают и по-самоедски. " Однажды, - продолжал он, — один ненец (т.е. самоед), копая яму на каком-то холме, вдруг увидел пещеру, в которой жили сирты. Один из них сказал ему: оставь нас в покое, мы сторонимся солнечного света, который озаряет вашу страну, и любим мрак, господствующий в нашем подземелье; впрочем, вот дорога, которая ведет к богатым соплеменникам нашим, если ты ищешь богатств, а мы сами бедны. Самоед побоялся следовать по указанному ему мрачному пути, а потому скорее закрыл вырытую им пещеру. Но известно, — продолжал рассказчик, — что сирты большею частью богачи: у них чрезвычайно много серебра и меди, железа, олова и свинца. Да и как им не иметь всего этого, когда они живут под землею, откуда, как говорят, все эти предметы добываются".

Аналогичные легенды бытуют и по сей день. Нередки и очевидцы. Есть ли какое-нибудь рациональное зерно в их рассказах? Безусловно есть! Однако в разные времена известные факты объяснялись по-разному. Еще Парацельс пытался найти приемлемое объяснение таинственным феноменам, в реальности существования которых он ни на миг не сомневался:

“Это народец, живущий под нами, в земле или под землей, владеющий множеством всякого добра — всем, что им нужно или что они пожелают иметь. Обычные люди называют их гномами или горными человечками, тогда как правильное их название — сильфы или пигмеи. Они не такие духи, как другие, но не уступят никаким духам ни по способности творить что-либо, ни по искусству. Они из плоти и крови, как люди, но настоящей души у них нет; как говорил Христос своим ученикам, когда Он пришел к ним сквозь запертые двери дома, а они испугались. И сказал Господь: “Прикоснитесь ко Мне. Дух не имеет плоти и костей, как Я”. Тем самым Он дал понять, что настоящий дух не имеет ни осязаемого тела, ни плоти, ни костей, ни крови, и по сути своей подобен воздуху или ветру. Таково объяснение самой сути духа, и более об этой тайне и говорить нечего.

Но коль скоро мы говорим о народце [который живет под землей], то следует знать о них, что они не духи, но могут считаться равными духам. Если все же угодно называть их духами, то уместно было бы называть их земными духами, так как свой хаос и свое жилище они имеют под землей в отличие от других, истинных духов, обитающих в воздухе. Поэтому земных духов во множестве можно встретить, почуять, увидеть и услышать в таких местах, где под землей сокрыты большие богатства или сокровища. Там же, где находятся серебряные и золотые рудники, имеющие немалую цену, там горным духам настоящее приволье. Они охраняют подземные сокровища и неохотно допускают к ним. И хотя горнякам многое известно [о горных духах], те нередко строят им разные козни или всякими хитростями и уловками отводят глаза. Но те же горные духи часто оказывают [горнякам] всякие благодеяния и предвещают смерть. Ежели где послышится один удар, за ним второй и третий, то в таком месте найдет свою смерть работающий там горняк: его либо землей придавит, либо он лишится жизни как-либо иначе. Горняки знают это по своему опыту, и те, кто знает толк в горном деле, относится к подобным вещам с большим вниманием”.

Итак, не подлежащим сомнению остается факт: материализованные энергетические структуры, поименованные “духами”, возникают в местах концентрации металлических руд и различных геофизических аномалий, которые и приводят к образованию информационноэнергетических “сгустков” на уровне полевой формы движения материи с непременным подключением биосферных и ноосферных каналов.

* * *

Патрон алхимиков и высокомудрых магов Гермес Трисмегист (Трижждывеличайший) — одна из самых загадочных фигур человеческой истории. По традиции его происхождение связывают с древнеегипетским богом Тотом (рис.), считавшимся в ту эпоху астрально-космическим божеством, создателем календаря и хранителем сакрального знания, покровителем интеллектуально-духовной жизни и “управителем всеми языками”. В одном из древнеегипетских текстов прямо говорится: “Он создал для людей магию как оружие против того, что может случиться”. Уже тогда признавалось, что ибисоголовый (а в ряде случаев и сокологоловый) бог Тот приобщает к эзотерическому искусству превращать неблагородные металлы в золото:

О, Гермес Трисмегист, троекратно великий учитель,

Бог наук и искусств и души роковой искуситель!

Ты мне передал власть возрождать то, что сердце забыло,

Как Египет весной возрожден от разлития Нила. < …>

Недостойный металл в благородный могу превращать я,

От тебя восприняв драгоценные чары заклятья.

От тебя получил я ту влагу целебную жизни,

Что меня навсегда приобщает к небесной отчизне.

И во имя тебя я бессмертие всем обещаю,

И умерших людей я к загробным мирам приобщаю. < …>

Ты в венце из огня предо мною, о, бог многоликий,

О, Гермес Трисмегист, о, мудрец, троекратно великий!