Компания Microsoft

Ричард Роджерс

Архитектор и дизайнер – самые глобальные из всех креативных профессий, как мы увидели при анализе в третьей главе. Им больше других приходится работать в сотрудничестве не только друг с другом, но и с самыми разными группами людей, с которыми почти нет общих интересов: их клиенты – местные власти, отвечающие за городское планирование и зонирование, инженеры-конструкторы и дизайнеры интерьеров. Чтобы сделать введение к этой главе об интернете, я мог бы выбрать фигуру компьютерного гуру. Но архитектор представляется мне более подходящей фигурой, и я надеюсь, в дальнейшем станет ясно, почему.

Ричард Роджерс – один из ведущих архитекторов в мире. Предполагалось, что он будет заниматься чем-то совсем иным: «У меня была дислексия, я был отстающим ребенком и медленно учился. На каком-то этапе, мне советовали стать полицейским!» Но семья и друзья во Флоренции, где он родился, разглядели в нем талант к дизайну и архитектуре. Он учился в Лондонской архитектурной ассоциации и Йельском университете и с тех пор работает в Лондоне, хотя он все еще выглядит как итальянский космополит. В 1971 году он и Ренцо Пьяно выиграли среди 680 конкурентов контракт на проектирование Центра Жоржа Помпиду в Париже, который стал самым известным новым зданием десятилетия в Европе. Позже Ричард Роджерс выигрывал конкурсы на проектирование штаб-квартиры банка Lloyd's в Лондоне, здания Европейского суда по правам человека в Страсбурге и штаб-квартиры телекомпании Channel 4 в Лондоне. Он отвечал за общий проект Rупола тысячелетия, но не за его общее содержание.

Как и Норман Фостер, с которым он сотрудничал, Роджерс одним из первых предложил использование структурной технологии. Он предъявил достоинства этой технологии, сделав ее открытой и видимой, как в здании центра Помпиду и компании Lloyd's, которые открывают взгляду свои внутренности, а также в палаточной форме купола тысячелетия.

Архитектура – очень публичная сфера. «У меня всегда существуют два клиента: заказчик и прохожие». Роджерс считает, что Центр Помпиду очень честное здание: «Оно открыто для всех, и показывает себя миру». Оригинальное, элегантное и захватывающее здание улучшает мир. Уродливость оскорбляет нас.

Он не уверен в значении слова «творчество», и говорит, что «оно настолько широко, как и слово " дизайн". Когда Эйнштейна спросили, как он совершил свои великие открытия, он ответил " с использованием воображения" и я полагаю, что творчество означает использование воображения для продвижения вперед. Мы все всё время это делаем». Из двух основных значений творчества («создание чего-то из ничего» и «придание нового качества чему-то») он предпочитает второе. Он говорит, что «дать рождение» слишком резко. Он предпочитает понятие «давать жизнь», потому что процесс разворачивается постепенно: «Это - довольно медленная работа, даже, притом, что все как-то незаметно складывается в одну идею. Все происходит из чего - то еще. Очень немного действительно нового. С момента рождения мы уже наполнены разными ощущениями». Роджерс говорит, что с возрастом он становится более проницательным в определении пути вперед.

Когда я спросил, какие из проектов его зданий были самыми креативными в этом смысле, он ответил: «Для меня процесс всегда интереснее результата, и значит тот проект, над которым я работаю в данный момент и есть самый творческий, самый захватывающий». Тем не менее, он назвал два: дом, который он построил для своих родителей в Уимблдоне из-за совпадения семейного и профессионального, и Центр Помпиду, как пример наиболее успешной интеграции внутренней и внешней частей здания, общественного и частного.

Ему нравится работать в общественных местах, в кафе, в поездах. Ему нравится гул улицы, людей, занятых повседневными делами. Внутри его дом, неподалеку от Кингз-роуд в Лондоне, представляет большое открытое пространство, которое, кажется, соответствует всем принципам, перечисленным Камилло Зитте в его классической работе 1889 г. «Художественные основы градостроительства», основанным на определенных отношениях размера и формы, высоты и ширины, нестандартных вкраплениях и линиях видимости. По его мнению, итальянская пьяцца, где люди сидят и сплетничают, – это гавань для творческого сотрудничества. Как и другие мои собеседники, Роджерс считает способность к творчеству универсальным талантом. «У каждого есть творческая способность. Нельзя сказать, что такие ученые, как Эйнштейн и Дарвин не были творческими людьми. С точки зрения творчества, невозможно провести различие между Пикассо и Эйнштейном. Вы можете сказать, что ученый менее артистичен, но это - другой разговор. Я думаю что тот, кто работает в бизнесе, занят творчеством так же, как художник и ученый».

Креативность и технология

Эта глава исследует отношения между творчеством и цифровыми технологиями - информационными и коммуникационными. «Цифровым» я называю цифровой символический язык, с помощью которого данные, будь то текст, аудио или видео, кодируются в поток цифровых битов. В сравнении с атомами, которые составляют физический мир, цифровые биты невесомы и нематериальны. Это цифровое кодирование оказывает основное технологическое влияние на то, как наши идеи возникают, как мы их выражаем, обсуждаем и делимся ими. Я хочу понять, как это влияние отражается на содержании и экономике идей.

История этих технологий, начиная с изобретения транзистора в 1947 году, привела к разработке и производству мощнейших полупроводниковых микропроцессоров (чипов) для управления цифровыми битами. В первой интегральной микросхеме 1958 года было приблизительно 200 транзисторов. Последний чип Pentium имеет приблизительно 100 миллионов, а к 2003 году лаборатории произведут чипы, имеющие более миллиарда чипов. Мы используем эти чипы, чтобы создавать более мощные и более быстрые компьютеры, и более широкие и гибкие сети, ярчайшим примером которых является Интернет.

Интернет действительно предоставляет превосходные возможности для непосредственных соединений один-на-один, как и телефонная сеть. Но более важно то, что он обеспечивает широкий диапазон разнонаправленных коммуникаций. В 1990 году исследователь Массачуссетского технологического института Майкл Шрадж, автор книги «Общность умов», выдвинул теорию, что сети, прежде всего, используются, чтобы установить контакт с другими сетями. Роберт Меткалф, который изобрел технологию компьютерных сетей Ethernet на основе передачи пакетов данных и затем основал компанию 3Com Inc., производящую карманные компьютеры Palm Pilot, предложил «закон сетей», гласящий, что «ценность сетевого сообщества растет в квадрате к числу новых узлов» (т.е. людей или компьютеров, присоединяющихся к ней). Самая маленькая сеть состоит из двух человек, которые могут общаться только друг с другом, в этом случае, число Меткафа равно 4. Если присоединяется третий, количество связей возрастает до 3, а число Меткафа равно 9. Когда появляется четвертый, число возрастает до шести и число равно 16. Количество возможных связей всегда увеличивается быстрее количества узлов. Имея 200 миллионов точек доступа, возможно, соединиться с 200 миллионами людей, и сетевое число составляет 40 миллионов миллиардов; имея миллиард, это - миллиард миллиардов или 10 в семнадцатой степени. Число слишком огромно, чтобы его осознать, но действительно демонстрирует экспоненциальный рост возможности соединений.

Хотя Интернет - компьютерная сеть, ни компьютеры, ни провода между ними не составляют его главной сущности. Сравнение его с информационным хайвэем тоже неверно. Предполагается, что это широкие автострады, пересекающие страну от центра города до центра города. Интернет – это не сеть из оборудования и проводов, не «железная» проводная сеть, как телефонная, а мягкая, «программная» сеть, состоящая из договоренностей, правил и процедур, в соответствии с которыми мы используем это «железо». Лучшее его определение как набор административных регламентов для того, чтобы соединять пользователей с информацией посредством, как Шрадж и предвидел, других сетей. Это воздух, а не асфальтовое шоссе. Частично, эта глава об этих административных регламентах.

Сначала владельцы проводных сетей (такие как, AT& T и British Telecom) почти не замечали Интернет. В течение многих лет интернет не оказывал никакого влияния на их инфраструктуру, услуги или цены. В 1970-ых компьютеры были неуклюжими и медленными (первые настольные PC и Apple Mac появились лишь в конце 1970-ых), Интернет и его предшественники ограничивались тонкой струйкой обмена данными и короткими предложениями. И персональные компьютеры и сети были способны обрабатывать лишь те идеи, которые можно было легко и быстро выразить в числовых или вербальных форматах; стиль общения был отрывист, как стаккато. В 1990-ых, с возрастанием мощности компьютеров и началом распространения всемирной паутины, они соединились, и стало возможным иметь дело с более широким диапазоном идей (длинные тексты, простые диаграммы и рисунки), и все это стало доступно большему количеству людей. На третьей стадии (сейчас) обычные PC и Macs могут производить и копировать цвета, звуки, изображения и даже движущиеся изображения, а Интернет может распространять их по всему миру миллионам людей. На четвертой стадии с помощью технологий можно будет воспроизводить с тем же качеством и количеством производства и распределения тексты, звуки и изображения, как это происходит в физическом мире. И делаться это будет по той же самой или более низкой стоимости. С их помощью можно будет обеспечить рынок, исчисляющийся в миллионах или даже миллиардах, так же, а возможно и чаще, они будут соединять особые, небольшие группы, и как всегда, конечно, мгновенно. (Я не комментирую на данном этапе долгосрочные эффекты Интернета на другие формы производства и распределения, но я с большой вероятностью полагаю, что число людей, которые, как сейчас, пойдут в кафе и достанут чистый лист бумаги, чтобы выразить идею, не уменьшится).

Объем интернет-трафика достиг объема телефонии в Америке в 1998 году, а в других странах Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) - в 2000 году. Интернет-трафик, более чем в три раза, превысил телефонию во всех странах ОЭСР к 2005 году. Эти объемы трафика генерируются относительно небольшим числом подписчиков, имеющих интернет-соединение, и, поскольку количество интернет-пользователей приближается к количеству владельцев телефонов, мы можем ожидать, что объем интернет-трафика станет еще более существенным и где-то к 2010 году более 95 % трафика, так называемой, телефонной сети, будут составлять интернет-данные и лишь приблизительно 5 процентов - телефонный трафик. Число интернет-пользователей в начале 2001 года, по данным Министерства торговли США, составляло около 387 миллионов. Они распределялись следующим образом: США и Канада - 171 миллион пользователей (44% от общего количества), в Европе было 113 миллионов (29%), Азиатско-тихоокеанские страны - 79 миллионов (20%), Южная Америка - 18 миллионов (5%), Африка – чуть более 3 миллионов (1%) и на Ближнем Востоке - 3 миллиона (1%). Распространение домашнего доступа различается. В Америке, Канаде, Скандинавии, Сингапуре и Австралии более 40% домов имеют доступ к Интернету, в Великобритании - более 30%, во Франции и Германии - 25%. По оценкам компании Motorola, в начале 2000 года в мире было приблизительно 800 миллионов подписчиков фиксированной телефонной линии, 250 миллионов пользователей сотовых телефонов и 250 миллионов интернет-подписчиков. К 2005 году компания заявила об 1 миллиарде подписчиков фиксированных телефонов, 1 миллиарде мобильных подписчиков и 1 миллиарде интернет-пользователей. Один миллиард человек (а также их семьи и друзья) будет иметь доступ к сети, которая является неотъемлемой частью процесса и хорошо приспособлена для создания множества творческих продуктов и очень эффективна для их дистрибуции.

Технические принципы останутся теми же. Система превращает идеи в цифровой код, делает возможным помещение этого кода в Интернете, в соответствии с различными видам административных регламентов, из которых самые распространенные – конфиденциальность, только для определенных адресатов либо открытая публикация для всех. И, если идея опубликована таким образом, то любому предлагается возможность взять ее из Интернета и использовать, хранить, редактировать и даже перепродавать. Но ее содержание, ее полезность, определяется техническими и экономическими факторами, вопросами собственности.

На эти факторы влияют три тенденции, которые я обсуждаю в оставшейся части этой главы. Компьютеры становятся быстрее и дешевле, и не только компьютеры, но и, теоретически, процессы (например, менеджерские процедуры), которые зависят от компьютеров. Я говорю «теоретически» потому, что пока это правило в полной мере применимо только для собственно чипов, работа приложений подвержена влиянию внешних факторов. Но тенденция и скорость ее развития последовательно нарастают. Во-вторых, сокращение стоимости поддерживает создание нового типа сети, которую называют по-разному - и «послушная», и «транспарентная», и даже «тупая» (последний эпитет - большая похвала). Два этих фактора, в свою очередь, поддерживают развитие процесса, который лучше всего назвать «совместным творчеством» со всеми вытекающими последствиями на получение прав собственности и вознаграждения за творческие продукты. Обсуждение понятия совместного творчества ведет к некоторым замечаниям о компьютерном коде как о территории частного права. И, наконец, рассмотрим, как все это влияет на основные индустрии авторского права – издательское дело, телевидение, кино и музыкальную индустрию.

Вторая редакция закона Мура

Мое первое замечание касается мощности и стоимости. Мощность цифрового языка, как символического, не имеет никаких физических ограничений, только интеллектуальные.

Гордон Мур, один из пионеров Силиконовой долины, работавший вместе с Робертом Нойсом над изобретением первого микропроцессора и позже основавший компанию Intel, сказал в 1960-ых, что число компонентов в чипе удваивается каждые два года. Причина состоит в том, что мастерство разработчиков и инженеров непрерывно растет, и они более творчески походят к решению задач. Мур обнаружил, что такую более высокую производительность невозможно было объяснить традиционными причинами, такими как эффект масштаба, он также обнаружил, что закон Рикардо о понижении нормы прибыли, который мог бы усовершенствовать трудовые затраты, работает в незначительной степени. Вместо этого он понял, что навыки разработчиков совершенствовались с практикой, и что их смекалку можно оценить количественно и измерить. Его правота подтверждается и сейчас. В результате либо скорость операций чипа в секунду удваивается, либо, если изготовитель хочет сохранять ту же производительность, цена уменьшается вдвое каждые восемнадцать - двадцать четыре месяца. Таким образом, чип способен на вдвое большее за ту же самую цену, или выполняет то же самое за полцены. Предсказание этих изменений в «кривой мощности» с такой точностью в таком очевидно изменчивом бизнесе, как компьютерные исследования и разработки, было потрясающим достижением.

Мура интересовала производительность чипа. Джо Картер из компании Accenture перенес этот принцип с чипа в компьютере на все, что от компьютеров зависит, и поставил несколько провокационных вопросов. Что происходит, когда эти процессы сокращаются наполовину во времени или затраты сокращаются наполовину каждые несколько лет? Такие стремительные и такие благоприятные перемены были бы невероятны в материальном мире, но вполне осязаемы в виртуальном мире цифровой экономики. Например, говорит Картер, стоимость покупки собственности и управления ею, стоимость транспортировки, складирования и логистики, и стоимость офисной работы практически минимальна или равна нолю. Себестоимость единичной пересылки информации, будь то текст, музыка или полноцветное изображение ничтожна.

В 1997 году Кевин Келли, из базирующегося в Сан-Франциско журнала “WIRED”, представил кейс, убедительно показывающий, что это радикальное сокращение стоимости цифрового пространства и сетей ведет к «новой экономике», которая обозначает полный разрыв с предшествующими экономиками производства и услуг. Он говорит, что новая экономика имеет три особенности: в ней обращаются неосязаемые товары и услуги, она глобальна и «чрезвычайно взаимосвязана». В докладе, подготовленном в 1998 году Министерством торговли и промышленности, «Наше конкурентоспособное будущее: построение экономики, управляемой знанием» говорится: «Рынки и системы поставок могут радикально измениться в результате широкого распространения электронной коммерции... Виртуальные компании будущего, возможно, будут лишь отдаленно напоминать теперешние организации».

Эти изменения оказывают влияние на все сектора экономики в той степени, в которой они зависят от мощности процессоров, и это значит, что самый ощутимый эффект они оказывают на производство и дистрибуцию текстов, музыки и изображений. Стоимость создания, редактирования, хранения, перемещения и показа неподвижной или движущейся картинки становится вдвое меньше каждые несколько лет. Режиссеры домашнего видео, рекламного ролика или художественного фильма могут получать удвоенное количество кадров каждые восемнадцать - двадцать четыре месяца или то же самое количество кадров за половину стоимости.

Для профессионала, привыкшего платить свыше 125000 английских фунтов за 35-миллиметровые пленочные камеры, цифровая видео (DV) камера менее чем за 10 000 фунтов соблазнительно дешева. Кассета DV на один час съемки стоит £ 30 - кинопленка на один час съемки обойдется в £ 1400 в час, включая покупку и обработку. Томас Винтерберг снял фильм «Festen» (Торжество), получивший в 1999 году золотую пальмовую ветвь в Каннах, на камеры, стоимостью менее £ 2000 каждая, используя преимущество их легкого веса и зернистость качества изображения. В 2000 году корпорация BBC сделала свою первый фильм на DV «Приятные девочки» с полным бюджетом в £ 190000, это четверть от обычного среднего размера бюджета, и немногие зрители заметили разницу. Компания Sony, которой принадлежит студия Columbia Pictures, профинансировала первый голливудский DV фильм «Код времени 2000» приблизительно за $3 миллиона, что составляет лишь часть от традиционной стоимости. Как говорит телепродюсер Дэвид Томас: «Для предприимчивого производителя программы, камера, с которой он может управляться сам, достаточно легкая, чтобы можно было носить ее весь день и достаточно дешевая, чтобы использовать в качестве записывающего устройства, лучше, чем новый традиционный комплект». Музыканты могут использовать основные компьютерные функции «вырезать» и «вставить» не только для того, чтобы сочинять тексты, но и чтобы сочинять музыку, переключаясь с одной тональности на другую так же легко, как писатель меняет размер шрифта. Они могут пользоваться одной программой, чтобы сочинять, записывать и исполнять музыку. Возможность среднего PC работать с интерфейсом MIDI по технологии виртуальной студии (VST) делают создание музыки на компьютере столь же легким, как компьютерное создание текстов и их публикация. Воздействие этого эффекта на музыкальную культуру и культуру в целом было колоссальным. Без этого, едва бы сложился британский рэйв и вся клубная сцена с ее музыкой техно, drum-and-base и хип-хопом, которые составляли доминирующую молодежную культуру 1990-ых. Для этого необходимо было дешевое производство и ремиксы, переносное оборудование и технические стандарты, общие для всех индустрий досуга и развлечения.

Стандарт MIDI увеличил уровень производства, а также позволил производить и распространять новые форматы музыки. Он изменил экономику секторов создания и записи музыки, сосредоточив в руках отдельных музыкантов и ди-джеев больше власти и контроля над доходами. Использование MIDI породило новый вид клуба, что повлияло на то, как люди проводят свой досуг.

Любая новая технология имеет тенденцию производить эти слоистые, многократные эффекты. Сначала с ее помощью сокращаются издержки для существующих компаний, затем становится возможным появление новых компаний и производство нового вида продукта, что оказывает еще большее влияние на ситуацию в целом. Замечательными характеристиками «цифры» являются скорость и, пока еще, предсказуемость.

Глупая сеть

Вторая тенденция заключается в том, что сети, по мере того как становятся более дешевыми, становятся и более послушными. В течение многих десятилетий телефонные компании строили проводные сети с более объемными магистралями и более сложным программным обеспечением, не без основания рассчитывая, что они будут в состоянии интерпретировать и работать с любым контентом, который будет туда вброшен. Бизнес-стратегия компаний состояла в том, чтобы предвосхитить потребности клиента, предложить особые услуги высшего класса для богатых бизнес-клиентов, и в целом контролировать сеть и управлять ею. Они назвали ее «умная сеть».

Но какой бы «умной» они не попытались ее сделать, людям хотелось чего-то большего или совсем другого. Противоположное представление было четко сформулировано в 1996 году Дэвидом Айзенбергом, ведущим исследователем компании AT& T, в корпоративном документе, вызывающе названном «Возвышение тупой сети: почему когда-то идея «умной» сети была хороша, а сейчас нет». Айзенберг утверждал, что классическая телефонная компания была замкнута на четыре предположения: недостаточность инфраструктуры может диктовать высокие цены; телефонные разговоры составляют большинство трафика; основная технология будущего - проводная, замкнутая в сеть; и телефонная компания контролирует эту сеть. Он заявил, что все эти предположения рушатся. Доступ к скоростному Интернету становится общедоступным и почти бесплатным, передача данных начинает опережать передачу голоса (он подразумевал цифровые данные, которые содержат текст, звук или изображение), сетевое оборудование становится все более гибкими и интеллектуальными, а продвигаемая либерализация рынка и рост конкуренции означает, что ни одной из компании сеть не принадлежит, не говоря уже о контроле над ней. Айзенберг предвосхищал сеть, которая функционировала бы как бессловесный слуга, а не как управляющий контролер. Он полагал, что сети должны исполнять то, что им говорят. Контролировать их должен пользователь: «Развитием сетей должны управлять потребности в передаче той или иной информации, а не предположения владельца об их устройстве». Он поместил превозносимую «умную сеть» в ту же самую категорию, что и «безбумажный офис» - бесплодная попытка организовать потребности людей, игнорируя их реальные наклонности и предпочтения.

Том Эвслин, президент компании AT& T WorldNet Service, назвал радикальный документ Айзенберга «стаканом холодной воды, который плеснули прямо в лицо». Журнал Computer Telephony назвал его «потенциально самым спорным заявлением, когда-либо возникавшим в недрах телефонной промышленности». В глубине души, это была просьба ко всем операторам сети пересмотреть общий подход. Хотя компании не восприняли мессидж, большинство из них поняли, что времена изменились и начали разбирать и перестраивать свои сети с максимально возможной скоростью. Выбор между умными и глупыми сетями вновь всплывает в ходе споров между компьютерной и сетевой индустриями спустя несколько лет. Где вы хотите разместить интеллект: в сети или в устройствах, связанных с ней?

Новая архитектура основана на Интернете. Интернет-протоколы коммуникации, регулирующие, кто с кем говорит и как, будут определять все коммуникационные технологии в последующие два десятилетия. Я обычно не склонен давать прогнозы относительно технологий, но в этом я уверен. Старые телефонные компании планировали свои существующие сети так, чтобы те обеспечивали двухстороннюю телефонию, для которой нужен небольшой фиксированный объем полосы пропускания в течение продолжительного периода (обычно в течение нескольких минут). Для интернет-трафика, напротив, необходима сеть, которая может пропускать отдельные пакеты, содержащие различные объемы данных, в течение очень короткого времени (возможно, множество гигабайтов лишь за миллисекунды). Интернет-протоколы сокращенно называют IP, что приводит к забавным курьезам, когда интернет-специалисты встречаются со специалистами по интеллектуальной собственности.Все основные сетевые компании теперь строят IP сети не только для обеспечения интернет-трафика, но и в качестве базовой структуры для всего трафика. Рекс Хандт, бывший председатель Федеральной комиссии по коммуникациям, удачно заметил: «Сейчас у нас есть сеть, основанная на медных проводах, приспособленная для передачи голоса, которая также может передавать данные, и которую мы пытаемся приспособить к передаче изображений. А хотим мы, чтобы у нас была сеть, которая приспособлена для передачи данных и поэтому способна передавать и все остальное». Компания British Telecom формулирует еще более решительно: «IP утвердился как ключевая модель или архитектурная неизбежность сети двадцать первого века». В то время как одна IP (интеллектуальная собственность) является финансовой валютой века информации, другой IP (интернет-протокол) обеспечивает его сети.

Дэвид Айзенберг изучал человеческое сознание под руководством Нобелевского лауреата Альберта Сент-Дьёрдьи, проводившего исследования клеток и витаминов, он также был яростным противником американского и глобального военно-политического истеблишмента. Это его образование позволило ему осознать, что идея послушной сети имеет последствия, выходящие за пределы сетевой инженерии и обслуживания клиентов. Она изменяет пределы, в которых пользователи могут передавать свои собственные идеи так, как они пожелают. В формулировке Айзенберга задача сети состоит в том, чтобы «доставлять биты тупо». Пользователь контролирует ситуацию. Это – освобождающая философия. Она делает человека, пользователя, ответственным за идею. И стремится уменьшить ограничения сети до нуля (как говорит Айзенберг, до «пренебрежимо малых»), таким образом, чтобы сообщение, содержание, стало абсолютно четкими.

Едва ли это значимо в телефонии, но чрезвычайно важно для более сложного контента, особенно отформатированного текста, аудио и видео. Опасности «командующих» сетей могут быть проиллюстрированы двумя примерами: один – (относительно) старый, и еще один - недавний. Java - универсальный язык программирования, который позволяет пользователям получать доступ к небольшой программе, встроенной в веб-страницу, без ее установки на компьютер. Пользователи получают возможность доступа к большому разнообразию материала, который иначе был бы им недоступен. Это очень полезно. Но это кое-чего стоит. Формат и дизайн контента «обдирают», сокращая его до голого минимума. Гораздо лучше иметь сеть, которая попросту передает то, что я туда вкладываю. Другой, более свежий пример – потоковое вещание (стриминг), который является основным элементом сетевого вещания или интернет-радиовещания. Потоковое вещание использует Интернет-протоколы для пересылки видео и аудио по телефонной линии. С его помощью можно также передавать радиопередачи, и более 4000 радиостанций теперь имеют непрерывное сетевое вещание. Можно также передавать и телевизионные программы, но качество изображения пока еще несовершенно. Стивен Спилберг говорит, что техника обладает «неограниченным потенциалом», он мог бы также сказать «неизвестным». Бесспорно одно – технические первопроходцы создают новые «административные регламенты» в сети столь же быстро, как меняют ее конфигурацию, снимая технические ограничения, и ни один из операторов сети, даже самый умный, не может их предугадать. Для успешного развития потокового вещания нужна пассивная, послушная сеть, которая не разбирается с каждой отдельной передачей, но способна справляться со всеми, как и дорога не разбирается в транспортных средствах, которые успешно проезжают по ее поверхности.

Работа в сотрудничестве

Послушная сеть может содействовать творчеству, ускоряя процесс сотрудничества, делая его более открытым и интенсивным. Сеть облегчает «совместное творчество», стимулируя открытое и свободное обсуждение одной общей темы, без необходимости останавливаться в определенные моменты, чтобы заявлять о правах частной собственности. Такой способ работы может быть более эффективным и привести к более изящным результатам, чем «одиночная» работа в традиционной манере. В «совместном творчестве» каждый получает равный, меритократический доступ к одному и тому же массиву знаний и имеет возможность, еще и поощряемую, внести вклад в его разработку в ходе свободного, открытого обсуждения и сотрудничества. В такой подвижной среде легко потерять контроль над своими идеями и продуктами, и обнаружить, что на их место пришли другие. Сторонники такого способа работы полагают, что рисковать очень даже стоит.

Эта открытость была встроена в Интернет изначально и остается его основной характеристикой. Интернет был спроектирован администрацией США и университетскими исследователями, чтобы обеспечить научно-исследовательскую сеть возможностью обмениваться текстами и файлами данных. Чтобы сеть была гибкой и легкодоступной для людей с минимальными компьютерными навыками, использовались простые, универсальные протоколы, которые никому не принадлежали, были общедоступными, и которые можно было свободно адаптировать под сетевые нужды. Чтобы защитить сеть от враждебных военных действий, использовали маршрутизацию и технологию коммутации пакетов, чтобы, если одна часть сети выйдет из строя, оставшаяся продолжала бы функционировать. Эти два фактора объясняют сегодняшние характеристики сети: универсальный, непроприетарный стандарт с неопределенно большим количеством сетевых связей. Отдельным людям принадлежат серверы и компьютеры и связи между ними, но система в целом не принадлежит никому.

Сначала некоторые утверждали, что они имеют контроль над «административными регламентами» или оформили авторские права, или зарегистрировали патент. Британец Дональд Дэвис и американец Пол Бэрон, которые каждый по отдельности изобрели пакетную коммутацию, не заявляли никаких авторских прав. Тим Бернерс-Ли из CERN (сейчас Европейский центр ядерных исследований) в Женеве, изначально разрабатывавший всемирную паутину, не заявлял об авторских правах или требовании патента. Не претендовали на них и изобретатели программного обеспечения Apache, которое используется для большинства web-серверов, и SendMail, работающего в 80 % серверов электронной почты, сетевой службы Bind, которая преобразует IP адреса компьютеров в их англоязычные имена и обратно, и языка программирования Perl применяемого на большинстве web-серверов. Ни один из этих продуктов не является частной собственностью.

Флаг «совместного творчества» в Интернете несет операционная система GNU/Linux, теперешняя форма которой результат усилий многих тысяч людей, участвовавших в ее усовершенствовании, корректировке и отладке. Linux – важнейшая часть операционной системы (ядро), которое служит для координации всех процессов в системе. Ядро Linux было написано Линусом Торвалдсом, финским программистом, во время учебы в университете. GNU - операционная система класса UNIX, которая использует ядро Linux или другое свободно распространяемое ядро. Ее название - рекурсивный акроним, акроним, в котором обыгрывается само сокращенное название программы, «G NU’s N ot U nix!» (компьютерные хакеры любят каламбурить). Это выпад против операционной системы Unix компании AT& T, которую многие веб-разработчики не любят из-за жестких условий лицензирования и высокой стоимости. Задумка состояла в том, чтобы Linux, а затем и GNU/Linux стали его противоположностью – дешево, никакого лицензирования.

Линус Торвалдс не налагает никаких собственнических ограничений на исходный код, который определяет основные модули его программы. Не делают этого и изобретатели GNU, они раздают исходный код бесплатно по двум соображениям: первое, нравственный принцип - никому не должна принадлежать самая основа, какой является компьютерный код; и второе - интеллектуальные и экономические основания, согласно которым частная собственность сдерживает рост. Торвалдс говорит, что человек, который хочет владеть исходным кодом, похож на изобретателя печатной машины, который желает также владеть и всеми буквами, чтобы все, кто захочет составить буквы в слова, а слова в предложения, спрашивали его разрешения. Майкл Сенчури из университета Макгилла в Монреале, считает, что разработчики Linux и GNU следуют трем принципам: наличие некоторого, но ограниченного объема редакторского «руководства»; признание пользователей достаточно компетентными, чтобы изменять программный код и функциональность системы; и требование, чтобы участие этих пользователей было прозрачным, модульным и без претензий на право частной собственности. Сенчури разграничивает «трансформационное» сотрудничество, когда пользователи разрабатывают и адаптируют открытый исходный код (как Linux и GNU), и сотрудничество потребителей, когда они используют код, чтобы получить существующие файлы (как Gnutella, Napster и Freenet).

У сторонников open source существуют различные представления о том, как далеко должна заходить эта открытость. Они согласны, что исходный код программы должен навсегда остаться всеобщим достоянием. Они также согласны, что производные кода программы можно продавать на коммерческой основе, и многие компании продают пакеты Linux (такие как, Red Hat и VA Linux). Несогласие возникает в вопросе о том, могут ли эти производные стать частной собственностью. Торвалдс, пропагандируя open source, утверждает, что можно заявлять на них авторские права. Ричард Столлмен, создатель GNU и руководитель Фонда свободного программного обеспечения (FSF), настаивает с евангельским усердием, что код, в любой форме, никогда не должен быть приватизирован. Он придумал универсальную общественную лицензию (GPL), которая действует как лицензия авторского права в рамках Бернской конвенции и навсегда определяет программу как общественное достояние. Он называет это «копилефт», в противоположность авторскому праву, копирайту. Вместо того, чтобы налагать ограничения на использование другими этого материала, копилефт их освобождает. В GPL, среди прочего, говорится:

«(4) Вы не можете копировать, модифицировать, сублицензировать или распространять программу иначе, чем предписано согласно этой лицензии. Любая попытка иным образом копировать, модифицировать, сублицензировать или распространять программу, не действительна, и автоматически прекращает действие ваших прав в соответствии с данной лицензией...

(5) Вы не обязаны принимать эту лицензию, так как вы ее не подписывали.

Однако ничто иное не предоставит вам разрешение модифицировать или распространять программу или ее производные. Эти действия запрещены законом, если вы не принимаете данную лицензию. Поэтому, модифицируя или распространяя программу (или любое произведение, основанное на программе), вы признаете, что принимаете эту лицензию...»

Любой может использовать, заимствовать и распространять программу, но чтобы ее заимствовать, нужно получить доступ к исходному коду и каждый, кто это делает, принимает лицензию. Столлман хочет заменить авторское право копирайт, которое поддерживает право владельца на защиту своих прав, системой копилефта, которая защищала бы право пользователя на доступ. Он считает GPL флагманом копилефта.

Часто спрашивают, что получают за свой труд люди, которые бесплатно работают на open source? Они получают то, что называется «вознаграждение и сочувствие»: вознаграждение в случае успеха и сочувствие при неудаче. Вознаграждением может быть повышение статуса и престижа, или предложение другой (оплачиваемой) работы. Сочувствие может быть в форме поддержки и утешения от коллег. У Торвалдса и Столлмана и вознаграждений и сочувствия в изобилии. И не в малой степени потому, что оба они работали в университетской среде, где обе эти компенсационные системы, основанные на связях в сообществе, хорошо развиты. Можно провести параллели со многими другими кооперативными симбиозами, когда собирается группа людей чтобы вместе сделать какую-то работу (кухни-рестораны, спортивные команды), но у открытого кода в Интернете есть две отличные особенности. Работа сосредотачивается вокруг продукта, который обычно является предметом законодательства о собственности, и идет она с уникальной скоростью и охватом.

По внутренним стандартам сектора Linux и GNU - выдающиеся удачи. По данным исследователей компании IDC, Linux занимал 25% рынка серверов в 2004 году, второе место после Microsoft Windows NT server, у которого было 38%. IBM, Apple, Sun и другие корпорации стремились понять, как они могли бы включать Linux в свои программы, и IBM делала солидные инвестиции, чтобы этого достичь. Microsoft осознает угрозу. В 1997 году во внутреннем докладе компании Microsoft, прозванном «Хэллоуин-отчет», признавалось, что «Защитники Linux и других OS (открытые источники информации), приводят все более убедительные аргументы в пользу того, что OS надежен, по крайней мере, так же, если не больше, как его коммерческие альтернативы. Привлекательность процесса разработки OS для тысяч людей и использование их коллективного IQ через Интернет просто поразительны». Компьютерный эксперт Эрик Раймонд, чья статья в 1997 году «Собор и базар», подтолкнула компанию Netscape сделать исходный код его пакета Netscape Communicator свободно доступным, формулирует это еще более убедительно: «Мир OS ведет себя во многих отношениях как свободный рынок или экосистема, собрание эгоистичных агентов, пытающихся максимизировать полезность, которые в процессе производят самокорректирующийся спонтанный порядок, более продуманный и эффективный, чем можно было бы достичь при любой степени централизованного планирования».

Многие люди, которым нравится так работать, неприязненно относятся к законам и директивам. Хипповые компьютерные первопроходцы, борющиеся за свободу, и банки, и деловые круги, все они не хотят допускать к Интернету правительство, хотя и по различным причинам. Первые выступают за свободный рынок, потому что они придерживаются левых взглядов и отстаивают изначальную «бесплатную экономику» Интернета и инстинктивно настроены против вмешательства «большого брата»; а последние, потому что они придерживаются правых взглядов и возмущены попытками правительства регулировать контент и налоги в электронной коммерции. Когда Питер Мартин, заместитель редактора газеты “Financial Times” в 1998 году попытался описать воздействие интернета на бизнес, он очень точно поймал этот дух, который распространяется гораздо шире, чем на открытые источники информации и бесплатное программное обеспечение, за пределы интернета.

Спонтанная, гибкая, согласованная структура Интернета предлагает убедительные уроки для каждого, кто работает в бизнесе. Она, до некоторой степени, прототип того, как в будущем должны будут работать компании. Согласие произрастает из общей цели: создание сети, которая делает возможной легкую коммуникацию. Это лишь отчасти технический аспект, который требует глубокого знания информатики. Это также идеология, требующая приверженности свободе выражения в коммуникационной среде, она выше правительственных и коммерческих интересов. Этика сотрудничества и открытого обсуждения сосредоточенного вокруг общей цели – необычайно мощная и творческая сила.

Эта этика сотрудничества определяет существенную часть наиболее оригинального и инновационного контента Интернета. Не существующая музыкальная индустрия, и меньше всего одна из пяти главных компаний, подтолкнули развитие Интернета для создания и распространения музыки. Появление самых разных способов, с помощью которых теперь возможно создавать, исполнять, записывать, издавать и пересылать собственную музыку, и других замысловатых способов, с помощью которых можно найти, списать, восстановить и играть чужую музыку, немногим обязано музыкальной индустрии и почти всем интернет-первопроходцам и их компьютерным фирмам. Интересно, что традиционные компании базируются в Нью-Йорке и Лондоне (за исключением компании BMG, расположенной в Гютерсло, Германия), в то время как компьютерные сгруппированы в северной Калифорнии.

Эта этика также определяет большинство инновационных юридических взаимоотношений в Интернете. «Административные регламенты» Интернета, даже когда они обладают юридической силой, что бывает нечасто, редко появляются на экранах радаров официальной правовой системы. Они развиваются вне согласованного мнения общества о том, как должна быть определена собственность, как составлены контракты, как взысканы налоги и как применяется закон о гражданских и административных правонарушениях. Степень этого вакуума была ярко описана Лоуренсом Лессигом, профессором конституционного права Гарвардского университета, который приобрел общественную известность и завоевал репутацию либерала, когда был назначен «Специальным помощником» (или сторонником) к судье Пенфилду Джексону в 1998 году в антимонопольным деле американского правительства против компании Microsoft. Лессиг написал в Atlantic Monthly в том же году: «Жизнь в Интернете регулируется - это регулирование, однако, происходит преимущественно не посредством закона. Его первичные регуляторы – собственно код киберпространства - программное обеспечение и аппаратные средства, которые совместно диктуют условия, или правила, или законы о том, как должно себя вести. Этот код позволяет одним защищать свою работу и другим ее скопировать». Он заключает: «Код – это частное право». В своей книге «Код и другие законы киберпространства», изданной в 1999 году, он был пессимистичен в оценке вероятности того, что правительства ухватят проблему прежде, чем будет уже слишком поздно, прежде, чем код станет настолько укорененным в работу Интернета и все зависящее от Интернета, и прежде чем, что-либо можно будет поправить.

Открытый исходный код бросает вызов понятиям индивидуальных прав и обязанностей. Эти понятия - один из краеугольных камней правовой системы, и они подкрепляют понятие единичного автора и изобретателя, которое находится в центре закона об авторском праве и патентного законодательства. Как мы видели, идея «автора» и прав автора появилась в Европе около 1400-ых и первоначально расцвела в 1700-ых. Марта Вудманси, автор книги «Об эффекте автора: восстановление общности», показала, как мы можем продвинуться (или вернуться) к коллективным формам авторства. Джеймс Бойл, автор книги «Шаманы, программы и сплин», говорит, что понятие автора – романтическая идея, не пригодная в информационном обществе.

Литературные, художественные и музыкальные произведения, которые составляют то, что считается западной культурой - это, прежде всего, произведения одного автора (например, романы, пьесы, концерты, картины). Современные формы, скорее всего, будут мультиавторскими произведениями (например, иллюстрированные книги, фильмы, телевизионные программы, видеоигры, CD-ROM, компьютерные программы). Рискуя чрезмерно упросить дело, можно сказать, что формы, которые процветали до 1900-ых, были в основном произведениями отдельных авторов; произведения, которые появлялись во время двадцатого столетия, относились к той и другой форме, а произведения, которые возникают или зависят от цифрового кода, имеют тенденцию быть делом многих авторов.

Главной причиной, я полагаю, являются технологии производства, позволяющие нам смешивать форматы. Они также позволяют привлекать авторов (а также помахать им рукой на прощание) на всех стадиях творческого процесса, от обдумывания начальной идеи до проекта и маркетинга. В свою очередь, это принуждает нас выступать редакторами и импресарио произведений других людей - быть арендаторами, а не владельцами, прав собственности.

Авторство изобретений смещается так же как в произведениях авторского права, от отдельного человека к группе. С самого начала патенты выдавались отдельным людям. Когда компания делает заявку на патент, это все еще делается от имени сотрудника, выполнившего работу. Этот принцип имел моральный, юридический и экономический смысл, когда большинство изобретателей работало самостоятельно в частном порядке, но сегодня частный изобретатель - редкость. Большинство заявок фактически делается корпорациями, даже если они номинально сделаны от имени людей, и в них обычно перечислено не одно, а три или больше имен. И именно корпорации, включающей всех своих акционеров, принадлежит патент, а не отдельному изобретателю.

Открытое и свободное сотрудничество, сдержанное и аккуратное редакционное руководство, идеи, превращаемые в общественное достояние, отказ от ажиотажа по поводу прав собственности, постоянный их пересмотр, приводящий к более изящным решениям, вознаграждения и сочувствия от группы единомышленников, даже нравственное чувство справедливости и сопричастности - эти фразы вызывают в сознании множество коллективных форм творчества от исторических начал науки до современного понимания университета и идеи сетевого офиса. Это также относится и к общественному проекту «Геном человека». Тим Хаббард, директор центра исследований генома Sanger в Кембридже, говорит, что программное обеспечение проекта Ensembl, которое исследует и сравнивает последовательности генов, будет работать как Linux. Интернет-видение добавляет свои собственные качества доступности, спонтанности и универсальности в самом разном масштабе - от легкого намека до массивного проникновения.

Электрический/Электронный рынок

Творчество эксплуатирует, пусть и в неуверенной манере, каждую из этих трех тенденций: ему идут на пользу и растущие в геометрической прогрессии сокращения стоимости, и послушные сети, и сотрудничество. Все это можно использовать, чтобы произвести больше продукта, или в более короткие сроки, или другим способом. Легче становится заставить идею работать, превратить ее в продукт. Стоимость неудачи становится ниже.

Возможности эти начали осваивать по отдельности сектор за сектором, с индустриями авторского права во главе. Самое большое изменение произошло в тех идеях и форматах, где нематериальные продукты стали уже привычными, такие как звук и изображения. Вещатели начали использовать в своих интересах дешевизну производства и передачи и запускать новые кабельные каналы. Музыканты, вместо того чтобы заключать контракт с одной из главных компаний, начали создавать свои собственные звукозаписывающие лейблы или продвигать себя самостоятельно, помещая свой материал непосредственно в киберпространство для свободных загрузок.

На следующей стадии компании, работа который полностью основана на цифровой обработке, предложили кросс-секторные формы «новых медиа». Производители компьютерной игры Doom продали более 20 миллионов ее копий, первоначально делали дополнительные копии просто, вставляя дискету в компьютер и кликая на «копировать». Через десять лет производители могли уже распространять игры на DVD или через Интернет. Компании смогли выкладывать на свои вебсайты фильмы - развлекательные, новостные, документальные или рекламные. Рекламодатели могли сделать одноминутную мелодраму, похожую на телевизионную мыльную оперу, которая каждое утро загружается, когда люди проверяют результаты спортивных матчей и прогноз погоды. Газета могла представить одноминутный новостной бюллетень.

Компания могла организовать интернет-вещание с годового собрания для всех ее акционеров. Розничные продавцы могли организовывать веб-трансляции из своего демонстрационного зала, с комментариями продавцов, которые каждые несколько минут рассказывают о новых предложениях, знаменитых покупателях и сплетнях из-за кулис магазина.

Может показаться, что у издателей письменных текстов не было никаких проблем. Публикация текста в интернете фактически бесплатна и свободна, и количество текстов, изданных таким образом, уже неизмеримо велико. Издателям нет необходимости печатать и переплетать, не нужны ни склады, ни грузовики или книжные магазины, и текст появляется за секунды.

Пять лет назад телевизионный продюсер Йен Брюс предложил создать национальную сеть издания музыки по запросу. Ему приходилось слишком часто приезжать в местный музыкальный магазин за нотами для фортепьянных уроков его дочери, только для того, чтобы узнать, что они распроданы или их нет в продаже. Он понял, что вся музыка – это простая черно-белая печать, что многие пьесы очень короткие, и что срок действия авторского права на большинство классических произведений, который составляет семьдесят лет со дня смерти композитора, уже истек. Некоторые компании сейчас предлагают такую услугу, включая и Sunhawk.com, где при загрузке звучал отрывок из музыкального произведения. Возможность публикации в Интернете также стала благом для поэзии, для издания которой нужна также минимальная черно-белая печать. Электронная поэзия помогла изменить ситуацию упадка в печатной поэзии, поскольку издатель может обнаружить самых популярных поэтов из числа Интернет хитов и быть более уверенным в продаже печатной версии их стихов. Появление таких программ как Adobe Acrobat позволяет создать дизайн страницы практически как в любой книге (авторы и издатели, которые хотят создавать электронные документы должны приобрести полную версию программы, но читатели могут загрузить Acrobate Reader бесплатно). Некоторые издатели преобразовывают тексты в электронные файлы, которые можно легко редактировать, дополнять (полезно для учебников) и загружать (в компании Versaware Technologies Inc. более 700 сотрудников в офисе в городе Пуна, Индия, конвертируют приблизительно 20000 книг в месяц, плюс коммерческий офис в Нью-Йорке и исследовательская лаборатория в Иерусалиме).

Но это тексты, не книги. У них нет физического обличия книги. Еще никакая технология доставки книг на дом и близко не может сравниться с технологией доставки текста. Сейчас домашние загрузки типично печатаются в черно-белом виде на листах A4 или другого стандартного размера (форматы, которых избегают традиционные издатели). Однако возможности загружать файлы магазинах или салонах печати также становятся экономически оправданными. Печатное бюро или книжный магазин профессионально оказывают печатные и переплетные услуги на основе загруженного покупателем текста. Это и есть цифровая печать, или печать по требованию. Телевизионные компании используют такое же выражение, видео по запросу, чтобы описать исключительную форму оплаты за личной просмотр, когда каждый подписчик заказывает фильмы по своему предпочтению.

Некоторые издатели размещают тексты в Интернете для прямой поставки, без посредников. Повесть Стивена Кинга «Верхом на пуле» была издана только онлайн. Более 400000 человек заплатили по 2, 50$ в первые шесть дней после публикации. Британская компания Originals Online заказала Фредерику Форсайту пять рассказов для публикации исключительно в Интернете.

Хакеры взломали код к файлу «Верхом на пуле» за шесть дней, и продажи резко уменьшились. Кинг использовал другую тактику для публикации своего следующего текста «Растение». Он разместил его без шифрования, но попросил читателей послать 1$, если текст им понравится, заявив, что выложит последующие главы, если 75% скачавших текст читателей заплатят. Эти эксперименты, как и битвы музыкальной индустрии с Napster, тестируют, как мы воспринимаем все медиа.

Способность компьютера сохранять и воспроизводить тексты на экране используется и в других системах. Электронные компактные устройства размером с книгу, такие как Pocket eBook и Softbook (оба приобретены в 2000 году компанией Gemstar TV International) вмещают тексты порядка десяти книг среднего объема, которые могут быть загружены из Интернета. Среди названий, пользующихся высоким спросом, «Мемуары гейши», продающиеся по такой же или меньшей цене, чем печатная книга в мягкой обложке. Дорогие электронные книги - технически сложные устройства. Но тексты остаются текстами, не книгами, подчеркивая, изящность, полезность и дешевизну традиционной книги, созданной из бумаги и типографской краски.

Наблюдается склонность к медиа и даже «ажиотаж вокруг медиа». Почти у каждой организации есть свой вебсайт, а каждый вебсайт – это медиа канал. Его дизайн, внешний вид и дружественность должны конкурировать с другими сайтами. Некоторым образом вебсайт местной газеты конкурирует с вебсайтом корпорации CNN; местный магазинчик - с международной сетью Gap. Они конкурируют в способе, которым используются текст и изображения. Все должны работать в рамках одного и того же формата, разработать проект, привлекать зрителей и удерживать их. Вебсайт - совершенно новый формат организации и подачи информации (это пример «интеллектуального капитала», которому посвящена следующая глава).

Существует лишь несколько технических ограничений того, как права на интеллектуальную собственность могут быть переданы через Интернет. Хотя естественные права - один из четырех принципов законодательства об интеллектуальной собственности, нет ничего «естественного» в том, как эти права определяются или применяются. Это - скорее вопрос находчивости держателей прав, когда они сталкиваются с определенной технологией. Розничный продавец музыки может создать каталог, содержащий все когда-либо записанные компакт-диски, включая редкие, архивные и может даже недоступные материалы, и позволить потребителям выбирать, что им понравится, когда и где им понравится. Они желали бы получить однодневную лицензию? Когда срок истечет, музыка становится невоспроизводимой. Или можно за дополнительную плату получить ее навсегда. Они могут заказать компакт-диск в твердой копии, получив «свободную» лицензию на загрузку той же самой музыки на жесткий диск для непосредственного воспроизведения, в то время как компакт-диск будет отправлен по почте. Они желали бы получить музыку из открытого источника, которую можно редактировать и рассылать? Они желали бы персональную обложку? Они желали бы получать предварительное уведомление о том, что идет в местном концертном зале, и еще свободный доступ к сборнику предыдущих демозаписей исполнителя? Не хотели ли бы они при заказе праздника получить бесплатный компакт-диск с местной музыкой?

Книгоиздатель может позволить мне скачать одну главу бесплатно в качестве рекламы. Или я плачу за скачивание, а затем, если решу, что я хочу иметь книгу в твердом переплете, получаю цену загрузки в качестве скидки на цену печатной книги. Продавцы книг могли бы в качестве вознаграждения для лояльных клиентов предлагать одно бесплатное скачивание после каждых десяти купленных книг. Издатели и продавцы книг должны уравновесить возможности дистрибуции их товаров любым, каким только пожелает рынок, способом, чтобы избежать ощутимой опасности обесценивания письменного текста. Некоторые надеются, что печатный физический формат и эксклюзивность (дизайна, обложки, переплета, бумаги, качества печати) сохранят свое доминирующее положение. Вероятнее всего, оба рынка - печати и скачивания - будут процветать параллельно, так же, как и рынки книг в твердой и мягкой обложке.

Поисковики, готовые сопроводить куда угодно внутри послушных сетей, помогают покупателям и (значит) продавцам. Централизованные файлообменные программы, типа Napster, четко отслеживают, кто использует систему и как часто. Эти системы могут насчитывать сотни миллионов пользователей, намного превышая возможности традиционных «железобетонных» сетей розничной торговли. Соедините возможности эффективного поисковика вроде Yahoo!, «умного агента» вроде Butler, «добывающего» изыскателя и копировальщика вроде Napster и платежной системы Visa. Пользователь мог бы ввести в строку поиска «британские патенты в человеческой генетике» и «10£», и программа просканировала бы весь Интернет в поисках ссылок, с оплатой доступа, если таковая потребуется, в сумме до 10£. Поиск шел бы не только на веб-сайтах и веб - категориях (особенность Yahoo!), но также и на жестких дисках других пользователей (Napster[a1]). Наряду со сбором или «добычей» информации, такое сочетание могло бы обеспечить комбинаторную обработку аудио и видео, например, можно было бы сделать запрос на пятиминутное видео курортного местечка, сопровождаемое местной музыкой из открытого источника.

Какой эффект это окажет на компании, которые сейчас работают в качестве посредников и агентов? Здесь есть два противоположных мнения. Первое, Интернет ликвидирует необходимость в посредниках. Музыканты могут выкладывать музыку на свои вебсайты, и художники могут сканировать свои собственные работы. Кому будет нужен агент или издатель? Второе мнение состоит в том, что киберпространство переполнено больше чем реальное пространство и те, кто более склонен к творчеству, возможно, не настолько способен или заинтересован в остальной части бизнеса. Лично мне кажется, что верно, конечно, второе мнение. Двери в киберпространство широко открыты, и каждый должен быть волен войти и путешествовать внутри. Но открытый доступ в любой области может привести к беспорядку и помехам. Реальная свобода – это свобода выбирать, когда передвигаться самому, а когда воспользоваться услугами агента, в компьютерном или человеческом облике. Не удивительно, что самые популярные Интернет-сайты – это порталы и поисковики.

Креативность плюс креативность

Мы рассмотрели сокращение стоимости, послушные сети и разные способы сотрудничества. Эффект, оказываемый на контент, будет количественным: будет больше людей с большим количеством идей, индивидуальных или коллективных, и больше, я полагаю, будет последних, таких, как у, послуживших прологом данной главы, архитекторов и дизайнеров. Методы, обеспечивающие скорость и удобство производства текстов (не книг), их редактирования, копирования и распространения во второй половине двадцатого века, станут в первой половине двадцать первого столетия все более распространяться на видео.

Доля идей и продуктов, защищенных в качестве интеллектуальной собственности, вероятно, уменьшится, отчасти из-за распространения совместной работы и отчасти потому, что при низком уровне стоимости, усилия, необходимые для обеспечения защиты, возможно, не оправдают доходов. Новые медиа вряд ли заменят старые медиа. Скаченные тексты не обязательно навредят книгам в твердом и мягком переплете, а расцвет нового рынка дешевых кинофильмов, таких как проект «Ведьма из Блэр» и «Убегающее время», не обязательно охладит энтузиазм по поводу дорогих кинофильмов, таких как «Призрачная угроза» и «История игрушек». Каждый имеет свою собственную эстетическую притягательность. Но наибольший экономический рост будет наблюдаться в области первых.

Новые бизнес модели подразумевают новые потоки доходов. Судя по моему опыту, этим новым гибридам кросс-секторного производства будут соответствовать кросс-секторные гибриды в плане доходов. Во многих случаях производственный гибрид создается главным образом для того, чтобы эксплуатировать новые источники дохода. В других случаях так происходит потому, что это позволяет технология или потому, что кто-то развлекается, создавая его, но в обоих случаях он не устоит, если не повлечет за собой доходов. В некоторых из этих гибридов эксплуатируется синергия отдельных видов творческих продуктов, как в мерчандайзинге, а другие, более провокационные соединения могут привести к совершенно новым формам.

В начале двадцатого века В.Ленин сказал: «Коммунизм – это советская власть плюс электрификация». В начале двадцать первого я предлагаю следующее определение: «Новая экономика – это творчество плюс электроника».

Интеллект – мой капитал