Глава XVIII. - Выделить себя из мира, пожертвовать всем, что ты имеешь, стать всем, что хочешь

- Выделить себя из мира, пожертвовать всем, что ты имеешь, стать всем, что хочешь...

- Замолчи! Я не слышала твоих слов уже давно, что понадобилось теперь?

- Близится конец игры, эндшпиль, как выражался один мой знакомый. И либо ты станешь причиной конца света, либо поможешь мне победить. Видишь, я говорю с тобой начистоту...

- О чем ты? Всё эта игра... В любом случае, ты мне больше не нужен!

- Нет, малышка Сиа. – Перед её помутневшим взором появилась старая коморка и силуэт старика перед пламенем, метающимся в каменном плену печи. Старый сон. Только теперь в пламени появилось лицо, и Сиа поняла, что слова, которые её разрушенная память принимала за дедушкины, всегда произносило именно существо из пламени.

- Нет, Сиа, я нужен тебе как никогда. Ты же не хочешь, чтобы все твои друзья погибли?

- Это угроза? Ты жалок, если опустился до такого. – Сиа рассмеялась.

- Девчонка! – Пламя метнулось навстречу её лицу. – Кристинес не пощадит никого! Этот мир ей больше не нужен!

- Ошибаешься, Повелитель. – Сиа взглянула прямо в трепещущее пламя, глаза сразу заболели, но она не позволяла себе сдаться. – Кристинес сама не знает, что она создала...

- Откуда ты...

Сиа разорвала связь и устало опустилась на ложе. Все тело болело. Взглянув за окно, она увидела, что во время этой беседы уже успело стемнеть. Все эти несколько часов она стояла в полном напряжении, не давая ни одному мускулу покоя или движения. И у неё получилось...

Получилось нащупать, где привязаны веревочки кукловода. Демонисса была не так осторожна, как её наставник, поэтому нити она уничтожила резким рывком, от которого тело обожгло внезапным холодом.

Прийдя в себя, демонисса ещё долго не могла понять, что за знакомое зудение поселилось на краешке её сознания. Только через несколько мгновений она улыбнулась от ощущения, что снова чувствует Де Ви.

- Так вот что ты сделал, старый обманщик... Пора поговорить начистоту!

Сиа начала лихорадочно искать в груде одежды что-то подходящее для городских улиц. Её ждала встреча с мастером.

...

- Первая, третья, пятая, седьмая! Вперед, построение «Заслон»! Вторая, четвертая, шестая, восьмая! На фланги, «Сокол»! – Голос, усиленный зверенышем, разносился по всему полю битвы. В крови – шальной азарт предстоящей схватки. Звереныш почти что ухмыльнулся и подбросил мне несколько образов растерзанных тел. Я вымел их из сознания. Сейчас нужен холодный расчет.

Фаланги занимали свои места в боевом построении слаженно и быстро. Немного страшно принимать бой на холмах, да ещё и половиной войска, на которое мы рассчитывали. Но по данным разведки, фанатиков всего две тысячи против наших почти пяти. К тому же с нами элитные части и рыцари-големы. В победе я не сомневался.

Асон выводил своих джаггернаутов на таранную позицию. Наемники ожидали в близлежащей роще. Гурро перетаптывались позади строя, оставив машины на попечение инженеров. Легкая конница на правом фланге рассыпалась на четыре формирования, которые должны были наносить максимальный урон врагам и отходить, избегая потерь.

Самая главная задача была у Виктора – разобраться со Служителями. Его самого и его рыцарей не было видно нигде. Даже я не знал планов Князя.

- Идут! – Просигналили мне дозорные.

- Приготовтесь! – Я обнажил меч Пса, и на мгновение он сверкнул голубым светом.

На холм вдалеке высыпали люди в серых одеяниях.

- Что? Монахи? - Послышалось в рядах армии.

Все хуже, чем я думал. Гирм-Лиишир приложил руку к этой кампании, а значит каждый из этих двух тысяч стоит нескольких моих солдат. Получаются почти равные силы с обеих сторон. «Это становится интересно...» Нет, это страшновато. «Не трусь, и пошли уже!»

Я отдал приказ атаковать. Асон опустил забрало шлема, увенчанного рогами, и высоко поднял копье. Лавина всадников понеслась вперед.

Так уже было. Я вспомнил рассказ Саида. Какой-то частичкой своего разума я уже знал, что произойдет. На вершину холма вышел человек в белоснежных одеждах и воздел к небу руки. Предмет, который он держал, вспыхнул на солнце. Я запоздало крикнул:

- Назад!

И не услышал собственного голоса... Только тонкий писк в ушах. Я увидел, что остальные солдаты оглядываются по сторонам, стучат пальцами по шлему, кто-то держится за голову, выронив оружие.

В этот момент писк перешел в нарастающий гул, и из-под плотных облаков ударил столб нестерпимо-яркого света. Я увидел лишь то, как пламя поглотило отряд Асона, потом мне пришлось заслонить глаза рукой.

Когда я убрал руку в панцирной перчатке от забрала, столпа света уже не было. В мир возвращались привычные звуки, а вот отряд Асона исчез без следа. Только колыхалась непримятая трава на месте гибели конников.

- Ч-черт! – Выдавил я. Снова Повелитель. Крест – из того же разряда, что обруч Ахуры, в этом я не сомневался. Ну что ж... Будем играть по твоим правилам, ублюдок.

- Формации три, семь, пять! «Левиафан»!

Легионеры пошли перестраиваться без задержки, несмотря на странность приказа. Меня окружали треугольной формацией. В этот момент я призвал фейри:

- Виктор, твой выход! Своими силами не справимся! – Огонек метнулся вправо, а затем испарился.

И сразу же последнее указание:

- Катапульты, огонь «скорпионами»!

Я знал, что изобретения Виктора пригодятся. Я знал, что это жестоко. Но плевать. Это война. Тем более, что пожар жажды звереныша разгорался с новой силой.

Враги находились на полпути, когда над нашими головами взмыли снаряды. Я немедленно повел «Левиафана» в атаку. Мы шли медленно, так, чтобы катапульты успели дать ещё один залп.

Первые снаряды долетели до рядов врага… и вернулись предсмертными воплями.

Перед выходом, когда я заходил к Виктору чтобы обсудить детали, он с мрачной ухмылкой протянул мне стеклянный шарик с какой-то жижей зеленого цвета внутри и очень вкрадчиво просил «не ронять», пока подтаскивал к рабочему столу террариум на колесиках.

Когда Князь сдернул со стеклянного ящика покрывало, внутри я увидел двух крыс. Виктор осторожно взял у меня шарик, уронил внутрь и сразу же закрыл крышку. Шарик разбился, и террариум мгновенно заволокло дымом, я успел увидеть только то, как крысы бросились к стенкам, подальше от странной субстанции.

Через пару минут дым осел на стенках террариума мерзкого цвета полупрозрачной зеленой пленкой. На дне шипел и прыгал быстро исчезающий черепок одной из крыс. Больше в террариуме не осталось ничего.

Сейчас в воздух полетели тысячи таких шариков, и каждый из них, долетая до рядов врага, сеял смерть. Звереныш зарычал от мрачного удовлетворения.

Я увидел первых выживших в тумане, но тут их накрыло второй волной. Три фаланги вокруг меня остановились по команде, и я прокричал, чтобы готовились встречать врагов.

...

Сначала Себастиан гнал их по Хорадарским дорогам до того беспощадно, что воины падали от изнеможения.

Потом закончилась провизия, но служитель времени на сбор новой не дал.

Игорь попытался как-то охладить пыл монаха, но у него не вышло ничего. И теперь, после недели непрерывной гонки, они наконец встретили армию Императора.

Теперь – это.

Обещанная повелителем сила иссякла, уничтожив тяжелую конницу.

Инквизитор подошел к служителям Гласа, сорок монахов стояли неподвижно, с привычными ничего не выражающими лицами.

- Себастиан! Мне нужна ваша сила! – В ответ на это монах лишь коротко кивнул, и служители по двое разошлись к разным частям войска.

Сам же инквизитор достал из-за пояса булаву и с сотней элитных воинов монастыря Гарм-Лиишир отправился на правый фланг.

Здесь он мельком услышал слова Себастиана:

- Gnu Irtysh, Inokanoan… Moloch naod!

Но это было уже неважно. Шесть служителей во главе с седьмым – Себастианом отправились в самое пекло, туда, где догорали останки попавших под обстрел воинов.

...

После обстрела «скорпионами» выжили немногие. Из двух тысяч монахов осталось лишь пять сотен, но они упрямо шли вперед. Слева, невидимая за холмами, их обходила легкая кавалерия.

Вдруг, как раз откуда-то слева, грянули церковные хоралы, что-то полыхнуло, на миг ослепив обе воюющие стороны, послышались крики и стоны раненых, землю под ногами ощутимо тряхнуло. В бой вступили служители.

- Виктор, где же ты? – Прорычал я недосягаемому Князю.

Наконец мы столкнулись с монастырскими воинами. Они сражались длинными двуручными мечами, которые пробивали даже имперские железные щиты. Как только седьмая фаланга на острие клина столкнулась с противником, треугольная формация, которой мы шли, как бы распалась на две половины, пропуская меня вперед.

Меч Пса резал доспехи без усилия, и даже зачарованные монастырские клинки не могли держать удар лезвия. Звереныш упивался азартом битвы, но я пока что держал его в узде. Я бросил короткий взгляд наверх и тут же поплатился: моему коню на скаку подрезали передние ноги, и я повалился на землю, лишь каким то чудом откатившись от конской туши. Но я успел увидеть главное – служителей, кругом вставших над местом, где только недавно сеяли смерть «скорпионы».

На земле я тут же вступил в бой с двумя монахами. Один лишился головы, второй – всей верхней части туловища. Правда из-под доспеха на моем правом плече тоже текла кровь, а рука начала отниматься. Я выпил третьего противника, когда он был на полпути ко мне, и звереныш, насытившись, зализал мою рану.

Теперь церковные хоралы прозвучали совсем рядом, и я увидел двух служителей Гласа. Один произнес что-то (я увидел лишь шевеление губ), и вокруг полыхнуло, а по рядам третьей фаланги пробежались игривые огоньки. Часть солдат упала и больше не поднялась.

- Виктор, мать твою! Действуй!

В этот раз я был услышан. Первый служитель из пары только открыл рот, и вдруг ушел под землю. Второй успел только обернуться, прежде чем последовал за товарищем.

Из под земли на этом месте вылезла тройка рыцарей-големов, и обнажили мечи. Монахи переключились на нового противника. Я увидел, что так же создания Виктора расправляются и с другими служителями. Только центральную группу почему-то не трогали.

Я осмотрел поле битвы. Победа была уже близка: на стороне врага остались лишь семерка служителей и сотня воинов. Из-за холма появилось ещё пятьдесят монахов во главе с тем самым, кто использовал крест. Он-то мне и нужен.

Внезапно, предводитель маленького отряда остановился. Резко дернулся в сторону семерки служителей, явно пытаясь сопротивляться какой-то непреодолимой силе. И наконец взмыл в воздух в центре круга.

Земля позади меня задрожала, и из обвалившегося прохода выбрался голем, на плечах которого восседал Виктор.

- Император! Готовьтесь. Эта битва - ваша. Никто другой с ним не справится.

- Справится с кем? – В ответ Виктор только молча указал на безжизненно висящего в воздухе инквизитора.

Вокруг него стал дрожать воздух, от тел, оставшихся на земле к нему потянулись кусочки костей и черепов, а из под ног – зеленые сполохи.

- Никогда не видел подобного! – В исступлении закричал Князь. Ему, похоже, нравилось все происходящее. – Они создают молоха прямо здесь, на поле битвы!

Инквизитор начал медленно обрастать костным панцирем, превращаясь во что-то с пугающими очертаниями тела и тремя непропорционально длинными руками. Головы у существа не было, вместо неё – маска, череп, уставившийся в небо пустыми глазницами.

- Виктор! Объясни, что это, черт возьми!

- Мой Император, это второе из трех великих созданий. Химеру и дракона вы уже видели, вот довелось повстречаться и с этим. – Виктор расхохотался. – Смотрите сами! Они не смогут контролировать его!

Действительно, первым действием ещё недооформившегося молоха был удар костяной рукой, раскатавший в лепешку трех служителей. Остальные попытались как-то остановить существо, но вскоре последовали за собратьями.

Звереныш рыкнул и уставился горящими глазами на чудовище. Пришло его время.

- Всем назад! – Голос – не мой, звереныша – температуры льда, он разнесся по полю битвы, почти материальный. Заметившие чудовище солдаты уже отступали, держа строй. Виктор прав, это моя битва.

Я сбросил на землю тяжелую кирасу, вслед за ней полетели и пластинчатые перчатки. Слишком тяжелые, мне нужна подвижность.

Меч пса хищно вспыхнул, но звереныш, слившийся со мной окончательно, не обратил внимания на чужую магию, сделал клинок будто бы продолжением тела.

Молох повернулся ко мне, почувствовав невероятную мощь, сконцентрированную вокруг одного человека. Я услышал его голос, звучащий у меня в голове:

- Теперь ты мой!

Звереныш оскалился в ответ, и тут же молох нанес удар. От двух костяных рук я увернулся, третью перерубил пополам клинком, и тут же ухватился свободной рукой за обрубок. Молох не почувствовал боли, и с силой опустил культю на землю, пытаясь раздавить меня. Но я уже оказался сверху, на белесой маске – черепе. Я с силой погрузил в неё клинок, но существо, кажется, не почувствовало и этого.

Вдруг – резкий рывок, сильный удар и темнота в глазах. Когда зрение прояснилось, я увидел молоха вдалеке, попытался встать. Кажется, сломаны ноги и несколько ребер. Дыхание вырывается неровно, с хрипом и напряжением.

- Император... Я предупреждал...

- П-пес? Что?..

- Жаль, что ты так важен, Император. Из-за тебя... – В голосе Пса впервые появилась настолько сильная эмоция. – Она погибнет из-за тебя! Помни эту жертву!

Я почувствовал, как во мне снова появляются силы, как звереныш рычит на проявляющуюся в моем теле сущность. Я не знал кто это, но она отдавала свою жизнь, чтобы напитать меня силой. Я услышал слабый голос:

- Живи... Не ради тебя...

Я почувствовал, как сущность отдала последнее, что было у нее, и растворилась во мне. Звереныш осторожно дотронулся до разлитой во мне чужой жизни, и...

Передо мной развернулось все. Я одновременно видел несколько миров, мог листать их, как страницы книги. Я чувствовал каждую клеточку своего тела и оно больше меня не держало. Тело вообще стало каким-то относительным понятием, как и любая материя. Как и время.

- Теперь понимаешь, что чувствуем мы. – Полные горечи слова Пса проникали в мое сознание. Вместе с ним говорил ещё кто-то, но имени этому существу я не знал. – Теперь у тебя нет оправданий. Если не справишься, будешь уничтожен.

Я ответил на том же языке мыслей:

- Этим меня не удивить, Пес.

И перенесся в настоящее. Я видел молоха насквозь, то из чего он состоит. Он слишком похож на ту тварь в деревне, на то, что вызывала Кристинес в Изначальном лесу. Но было и что-то другое...

- Интересно... – Прошипел я.

Смерть, скованная жизнью. Искра инквизитора внутри существа из неживой плоти ещё горела. Я понял, что необходимо сделать. Мгновенно оказавшись на груди у молоха, я начал клинком раздирать костяной панцирь, не обращая внимания на вцепившиеся в меня руки чудовища. Наконец я добрался до лица инквизитора. Теперь черед моих собственных сил: я протянул руку и положил её на лоб инквизитора, выпивая его жизнь досуха. Я почувствовал, как мертвеет и распадается чудовищная громада молоха, почувствовал, как мое собственное тело наливается поглощенной жизнью.

Пора домой, трубить победу.

И не одну.

Пес лишь печально покачал головой. «Мальчишка, недостойный жизни Саатил. И на нем держится мир… Вот что ты сделала с нами, Кристинес. Ты в ответе за тех, кого создала, и перед нами ты ответишь за все!»