Разорение 23-му вопросу и ответу. 9 страница

Зриши ли, совопросниче, яко и тогда мирови[1601] хотят судити, како ныне хощеши тем судити, или како кто стерпит судим быти, им же сам хощет судити. будут ж судити не сами седяще и слово истязующе, но осудят. Сие убо являя, глаголаше: И аще вами суд приемлет мир, не достойни есте судищем худым. Вещь, рече, вам приносит срам и уничижение неизглаголанно, понеже подобно им бе, от внутрених судимым срамлятися. Противное убо есть срам, рече, егда от внешних судитеся, оная бо судища наихуждшая есть, не сия, (л. 994)[1602] не весте ли, яко аггелом судити будем, и не точию житеиским.

З риши ли преизлишество чести священства, еже рече Павел, яко и аггелом судити хощем, а не точию житеиским. Како мощно святым от житейских суд прияти? Тем же и навед, рече: Житейская убо судилища аще имате, уничиженных в церкви, сих посаждаете и сраму вам глаголю. Тако ли ни един в вас мудр, иже может разсудити между братии своих. Сие глаголет: Аще кто возглаголет, яко ни един в вас мудр, ниже доволен разсудити, удобь небрегоми вси. И что сие? Аще и ни един есть, рече, мудр, (л. 994 об.)[1603] остави и не мудрым по власти и достоянию судити, да не срам обоим будет, еже овому судити, житейскому глаголю, овому от житейскаго судитися.

В сех святых апостол правило 1.

К ождо[1604] в даном ему чину да пребывает и не преступает заповедей, не суть бо наша, но Божия, якоже рече Господь: Слушаяй[1605] вас, Мене слушает, и слушаяй Мене, слушает пославшаго Мя, и вас отметаяйся, Мене отметается, и Мене отметаяйся, отмещет пославшаго Мя.

С вятых отец собора, иже в Халкидоне, правило 39.

П ричетницы[1606] между собою распрю имуще, аще оставлше епископа к мирским судиям (л. 995)[1607] приступят, по правилом вину да приимут. Причетницы же, аще имеют что на епископа, да ожидают собора, аще же епископи на митрополита Константиняграда патриарху да возвестят.

Т олкование.

А ще причетницы имать что на причетника, не подобает ему судитися пред мирскими судиами, но от своего епископа. Аще же оставлше своего епископа, к мирскому судищу приступят, по правилом запрещение да приимут. Такожде и причетник, аще имать нечто на своего епископа, да приходит к митрополиту страны тоя, егда в реченное время соберутся к митрополиту всея области его епископи, (л. 995 об.)[1608] тогда пред митрополитом на соборе да судится. Аще ли епископ или причетник с митрополитом имать некую распрю, от патриарха всея тоя земли да судится, под ним же суть епископи и митрополиты всех областей страны тоя, или от патриарха Константиняграда судится. Сия бо власть никому же от инех патриарх дана бысть, ни от правил, ни от закона, еже судити митрополита, под инем патриархом суща, другому патриарху, но токмо Константиняграда патриарху сие дано есть.

С вятых отец собора, иже в Карфагене, правило 15.

Е пископи[1609] или презвитери или диа(л. 996)кони[1610] в греховных вещех оклеветаеми суще, аще оставлше церковныя суды и к мирским судиам прибегнут и осуждени будут, свой чин погубят. Аще же и оправлени бывше градским судом, иже тому приложившеся, свой погубят чин. Судии же церковныя, аще не обличени будут по милости или по мзде или по вражде или прежде отгнани собором бывше, да не противятся. Аще же обе стране изберета судию, суда их да не преступят.

Т олкование.

Е пископом и презвитером и диаконом не подобает отрицатись церковнаго судища. Аще ли кто от них оклеветаем о гресе, церковный (л. 996 об.)[1611] оставит суд и ко градским судиам приступит и пред теми исповесть вину и судится. И аще неповинен явится и осужден будет от градских судей, свой погубит степень. Аще же не о гресех будет на нь вина, но о имении или о злате или о неких мирских вещех, и прилучится ему о таковых препрети и оправдану быти, подобно ему судище церковное оставлшу и к мирским судиам приступлшу, и от тех судившуся, аще убо хощет тех суд держати и вопросит имения или злата или иного что, о нем же, препрев, оправдан бысть, свой степень (л. 997)[1612] погубит. Аще же преобидев мирскии суд и не возмет, ни вопросит ничто же, о них же оправдан бысть, во своем степени да пребывает. Аще же кто от епископ осужден, и осужден быв от них, к болшим церковным судиам возглаголет на тех, иже осудиша его первое, аще не будут отлучени, или по гневу, или по любви, или по некоей мзде суд сотворше, в том суде осужденыи да пребывает, и елико от повинных епископ и причетник, аще же оба суперника, и оклеветаемый, и оклеветаяй, оба изберета церковныя судии и восхощета судитися пред ними, аще и мне их есть. (л. 997 об.)[1613] Епископа убо оклеветаема дванадесят епископа судита, презвитера ж шесть епископ и седмый свой ему, и диакона трие и четвертый свой ему епископ, якоже во втором на десять правиле сего собора написахом, судивша же ся пред ними и осуждена бывша, не имата како на сух их припадати, но пребывати в том, якоже тии судиша и собор исправляет невежество или неправду судии, како убо прият будет, иже сам избрав церковныя судии, и словом и делом непорочны глаголя. И по сем паки глаголет, яко не добре, ни по правде осужден бых от них, или ино некое поречение нанося на священныя мужи, их же сам избра.

(л. 998)[1614] Т ого же святаго собора правило 104.

Л юдскаго[1615] суда у царя просяй, не епископ.

Т олкованье.

Е пископ или причетник о гресех оклеветаем и отрицается церковнаго судища и просит от царя мирских судей, таковый своея чести да будет лишен.

Г ригория Богослова о Святем Афанасии слово 13 стих 22. Толкование.

Г де скверному соборищу с простыми людьми судяху преподобныя епископы и жития их беззаконно истязоваху, како бо рещи небеззаконно, еже епископская дела пред всеми истязати и смешати несмесная и пред внешними людьми о таиных вещех вопрошати. Иереом бо лепо от епископ судитися, а не от внешних судей, (л. 998 об.)[1616] епископом же самем межи собою, а не пред людми. Они же нечестивии осуждающе и великаго Афанасия, якоже прежде о руце, тако и паки некто глаголаше на нь, облыгая, яко по воли его святую трапезу испроверже и потир разби и ина таковая тайная пред людми испытанию быти устроиша. Не бо истина бе, но клеветники наяша, обещаша дати им мзду доволну, аще от вашея клеветы осудятся судимии епископи. И последованием таковых клевет благочестивии святители от церквей изреваеми бываху, вместо ж их вводими нечестивии. Тии же просими бяху рукописания нечестия и пишущии таковая предстояху и (л. 999)[1617] чернило готово. И от сего мнози и от правоверных прелстишася в таково написание злочестия, заеже не отпсати от престола. Аще ли же лепо есть и вины сих рещи, ими ж нечестию подклонишася, обретаю четыре. Первое страхом нецыи смущени бывше. Второе же, яко имением нецыи порабощаются, прелстившеся, и предают истину на лжу. Третие же, яко и ласканием не утвержени прелщаются. Четвертое ж и хуждьшее, или неразумием окрадаеми бывают нецыи, обаче аще и предложат таковое во ответ святители, глаголюще, яко не разумели есмы, но не будет им от сего нимало ползы. Простейшим бо (л. 999)[1618] довлеет таковое рещи, не доведущим Божественнаго писания, людин бо простыи се пострадав неведением, малу милость получит. Учителем же како не безместно се рещи, иже и других неведения исправляти вчинившихся, ни закон греческии, якоже мню невесть кто, аще и от грубеиших будет зело и неученых, яко николи же помогает злотворящим за невежствие. Аще быша и тмами во ответ предложили когда таковое, спасения таиноводцем, церковным началником, епископом, не ведети всего спасения начала, еже о Христе благочестие и вера святых апостол и святых отец предания церкви. Аще (л. 1000)[1619] и во иных будут прости и не глубоцы разумом, обаче буди мало во ответ, по моему бо слову, иже от неведения последствовавшим нечестию, что, рече, хощем рещи от других, елицы и разумом остри суще и мудрость в смысле имуще, и прелщени вин ради предреченных властелем в нечестие повинушася. О сей страсти аз многащи плаках. зря излияшееся нечестие на мнозе и воздвигшееся гонение на иже праваго слова сущих от неистинных представник слова, но лукавых. Мнимых убо пастырей быти Христову стаду, делом же волков поистине и губителей стаду. О таковых бо рещи со пророком Иеремием: Поистине (л. 1000 об.)[1620] яко пастырей изъумишася. И паки: Пастырие мнози растлиша виноград мой и часть желанную посрамиша, церковь Господню глаголю, собранную и украшенную многими подвиги и закланми, еже прежде Христа, глаголю, пророки и проповедники и по Христе апостоли и мученик множества, над всеми же сими великими еже о нас самого Христа страстми.

Б огослов слово 9 стих 56.

Т огда[1621] убо подвигшуся ипарху разгоретися вящшею яростию и от седалища востати и остреишими к нему воспрети словесы: Что же, не боиши ли ся власти, рече, да нечто будет, ничто же постражду, да нечто от многих едино, (л. 1001)[1622] яже моея силы суть. Василии рече: Кая? Да скажут бо ся и нам. Ипарх рече: Разграбление, изгнание, мучение, смерть. Василии отвеща: Аще что и ино прети, сих бо нас ничто же касается. Ипарх рече: Како и коим образом? Василии рече: Зане убо разграбления не ятен, иже ничто же имея, разве аще сих требуеши власяных моих рубищ и книг мало, в них же все мне житие. Изгнания же не знаю, иже николи же местом описан, и ниже сию вменяю мою, на ней же обитаю ныне, и всю мою, в ю же аще повергуся, паче ж Божия вся, его же преселник аз и пришлец. Муки же, что убо возмут, (л. 1001 об.)[1623] не сущу телеси, разве первую глаголеши язву, тоя бо ты единыя господин. Смерть же благодетель ибо скоро мя послет к Богу, Ему же живу и гражданствую и вящшим умрох, к нему же тщуся издалеча.

Т олкованье.

Т огда убо рече подвигшуся ипарху, еже есть паче возгоревшуся яростию, сим хотя устрашити святаго, начат к нему остреишими словесы со прещением глаголати. Паче недоумевся рече, ко власти притече и како ты не боиши ли ся власти. Но он: Что ради ми рече? Власти твоея боятись, да не будет, что ни постражду. Ипарх с тягостию рече: Прашаеши, да нечто постраждеши от многих, (л. 1002)[1624] яже в моей области суть. И святый абие, и кая суть, ипарше, да сказана будет. Он же изочте: разграбление имении, отгнание, мучение, конечное смерть. Святый же противу сим отвеща: От сих убо мне ни едино касается. Ипарху о сем удивльшуся, нача вопрашати святаго: Како глаголеши, рече, сим тебе не касатися, человеку сущу единому от многих. И святый: Лучше убо грабящих сам своея надежда ради Царствия Небеснаго разграбих и ничто же ныне имея, разграбления не боюся. Отгнания же страха изменихся, едино отечество горе раи ведый, всю же землю, яко преселение удаления зрю, по глаголу Давида пророка: Господня есть (л. 1002 об.)[1625] земля и концы ея, аз же пришлец есмь и преселник, якоже и вси отцы мои. Мук же не боюся, что бо и возмут, не обретше тела, от воздержания и печали измождену, разве се глаголеши, яко первую и вторую ми язву нанесеши, могущую ми смерть сотворити. До сего бо во твоей власти есть, но аз апостолски рещи, по вся дни умирая умерщвением плоти, когда убоюся смерти, но яко благодетелницу вменяю, Богу мя препосылающу, Ему же живу и служу и тщуся издавна явитися лицу Его. Бедно же ми, еже не пострадати мученическа подвига за истину.

Б огослов стих 57.

(л. 1003)[1626] Сим[1627] удивлшюся ипарху, ничто же, рещи, даже доныне сице мне беседова и с толицем дерзновением, свое приложив имя, ниже бо епископу, рече, убо случися еси или всяко убо[1628] сим стязался бы нравом. О сицевых подвизаяся, иная убо кротцы мы, ипархе, и всякого иного смиреннейши и се заповеди повелевающи, и не яко толице державне, но ниже отключившихся единому брови возводящи. А идеже Бог беседствуемо и предлежащее есть, иная не брегущи, к тому единому зрим. Огнь же и меч, и зверие и иже плоти стружущии нокте, пища нам паче суть нежели ужас. Противу сим досаждай прети (л. 1003 об.)[1629] твори все, еже что убо будет хотящу ти власти насладися, да слышает сия и царь, яко нас убо не поймеши, ниже преприши соприложитися нечестию и аще претиши лютейша.

Т олкованье.

С ими, глаголет Богослов, удивлшуся ипарху и рещи, приложившу имя свое, яко мне Димостенови ни един же и доныне с таковым дерзновением беседова. К нему же святый: Всяко, рече, яко николи же получил еси епископа. Аще ли бы получил, и он такоже быти без страха и со дерзновением беседовл, за истину благочестия подвизаяся. Мы убо, о ипарше, о инех смирени есмы ко всякому человеку. Се нам повелевает (л. 1004)[1630] заповедь Божия, понеже и он волею нас ради смирися, быв послушлив до смерти, якоже свидетелствует Божественный апостол, пиша к филиппиком. Тем же и мы подражающе, волное Его смирение елика сила, ни на хуждша не возносимся, но и к тем с милостию смирени есмы, не возводяще брови на высоту. А идеже вера страждет и отщетеваемся Бога, аще и сана лишают или и на лютейшая предлежат пострадати, не смиряемся, но вся уметы вменивше, о сем едином подвизаемся. Предлежащая ж мучения, аще огнь или меч или зубы зверей и строгания плоти, сия суть ужасения недоблим и страх (л. 1004 об.)[1631] малодушным. Нам же сия сладостна и тощно пищи приемлема. Тем же твори, еже хощеши и власти насладися, муча мя. Да слышит же, рече, сия и царь, яко мене убо не удержи, ниже можеши сотворити и ереси твоей сообщитись, аще и лютейша некая воспретиши.

Б огослов стих 58.

Е лма сия рещи, и слышати ипарху и сопротивление уведати мужа, тако не ужасно и непобедимо, сего убо вон пустити и преставити не к тому ж с тем же прещением, но неким говением и уступлением. Тому же ко царю пришедшу, яко имяше скоро, учинихомся царю, рещи стареишину, сея церкве лучшия (л. 1005)[1632] прещения муж, словес твердейши, прения крепчаиши, иного убо некого окушати подобает о недоблих. Сего же или нудити яве, или не надеятися прещенми. О сих же себе зазревшу цареви и похвалами мужа побеждшуся, видит бо ся мужа добродетели и ратник, ниже нудити повелев и тожде железом пострадати, еже умягчавается убо огнем и пребывает обаче железо и преложивша в чюдо прещение, сообщение убо не прияти, преложения стыдящуся. Просити ж ответа, иже преблаголепнеиши, скажет же и той слово, во святилище бо вшед, со всеми, иже о нем (л. 1005 об.)[1633] оружия носящими, бе же день просвещенный соборен и людем часть быв, тако нарицается совокупления.

Т олкование.

Е лма, рече, ипарху сия рещи ко святому с толиким прещением острейшая словеса, и слышати от него словеса ответна, со всякою премудростию и целомудрием, како противу егову[1634] прещением с толицем дерзновением беседова без всякого ужасения, поразуме, убо от сих непобедима быти прещенми, но со гонением неким и почитанием. Сам же вскоре шед ко царю, поведает противление мужа. Мы убо, рече, царю умнихомся от стареишины церкви сея, выщши (л. 1006)[1635] бо прещении муж сей, во словесех ответа твердейши, во прении непобедим, иного бо кого от препростых повиновати прещенми. Сего же или нудити яве, еже есть мучити, или и тако не надеятися одолети, но оставити его пребывати, якоже хощет. О сих же, рече, зазревшу цареви, от похвал мужа принужену, толика бо есть сила добродетели, яко и сопротивным творит дивитися и почитати. Повеле же царь к тому не нудити святаго. Сам же пострада подобно железу, якоже бе оно умягчавается от огня, пребывает же обаче железо, сице убо Иуалии, (л. 1006 об.)[1636] от добродетели великаго устыдеся и похвали и, прещение в чюдо преложи, обаче сам до конца пребысть во своем злочестии, приобщитися с верными святей Божии соборней апостольстей церкви не прият, преложения, рече, стыдящуся. О безумства стыдетися подобает, купно же и боятися, еже от благочестия во злочестие преложитись. Сей же окаянный стыдяшеся от злочестия во благочестие преложитись, входи же во святую церковь со всеми оруженосцы, бе же день просвещенный соборен, еже есть Святая Неделя воскресный день, и людем часть быв, рекше смесися с людми во святей церкви. И тако со святым (л. 1007)[1637] получи совокупления.

Т ого же слова стих 64.

Б люди же борбу другую труднику Василиеви и судящу ему ипарху. Сей убо, гордяся, сторгнути мандию святаго веляше. Он же готов бе. Аще, рече, хощеши и ризы совлеку ти ся. Бити претяше судия и строгати ногты, изнести же утробу его, сим мня в страх вложити его. Святый же суетное и ненакозанное его прещение укаряя, рече: Сладко ми паче есть слышати, еже таковому о нас рещися произволению. Стружеши ми десне, иже от мног лет внутрь ми неисцелно лежащ. Ты же таковым торганием изврачюеши. Аще ли же извлачиши утробу, якоже и претиши, печалнаго вскоре (л. 1007 об.)[1638] свободиши телесе. Се бо ми желанно есть, еже изрешитися тела и со Христом быти. Сия же тогда ипарху убо претящу, святому же противу ему отвещевающу.

С тих 80.

И зряднее же яви ми ся приложити и се ко всем, зане он готов бе за благочестие не токмо отечества изгнатися и от стола, но и умрети.

С тих 65.

Д о зде убо глаголет Богослов, яже на святаго Василия мирская рать преста, рекше еже от Иуалия и от ипарха Димостена и последнее, еже от Евсевия ипарха Понтскаго стужение, и вся разсыпашася и престаша, и конец благ имяху святаго веры достоин Богу сице устроившу.

(л. 1008)[1639] Ж итие святаго Иоанна Златоустаго.

Т огда[1640] блаженный Иоанн паки рече ко цареви: Молю же тя убо чисто в православии пребывати, клеветник отвращатися и часто ходити во святую Божию церковь, и не оскорбити Дух Святый гневанием вашим и души моея убогия да не ввержете в печаль. Но[1641] и се, да весть твое благочестие, яко не имам устыдети, ему же будет требе наказание и обличение на ползу душам.

Отвеща же царь и вси, иже с ним, со благоговением реша к нему: Слышахом словеса твоя, честный отче, сотворим, якоже угодно есть при всем пред очима твоима и никто же ослушается тебе, но все (л. 1008 об.)[1642] повелеваемое нам тобою всем сердцем сотворим и не отвращаемся словес твоих, но яко от Христа глаголемая послушаем.

Т ого ж Иоанна Златоустаго житие.

Ж ена[1643] же некая именем Калитрофия, жена бывши стареишины Навклира Александрскаго, завистию же диаволею гражане оклеветаша ю к Павликию, иже тогда сан имеяше во граде том Августалскии, якоже богат сущи ей изряд. И приведще ю, повеле взяти от нея пятьсот златиц, и не имущи ей того дати, заложи все имение свое у чади в лихву, и даст Павликию. Взем же той пятьсот златиц (л. 1009)[1644] и отпусти ю. По времени же должники беду ей творяху, просяще данное ими. Двема же летома минувшема, извергоша Павликия из сана и ведоша и в Константинград, истязающе, како есть строил область свою. Воставши же убогая та вдова и седши в корабль, иде вослед его, и пришедши, паде пред царем отмщения просящи на Павликия. Слышав же царь, повеле епарху градному извопрошати и иже неправедно взятое воздати паки вдовеи.

Епарх же, помогаше Павликию, и не тако поведаше царю, якоже глаголаше вдовая, им же в сан той ввел и беяше епарх. Жена ж (л. 1009 об.)[1645] та, видевши себе обидиму, припаде Навклиру царицыну и сказа ему вся беду свою. И яко сказано бысть царице, том часе посла два от отрок своих привести Павликия к себе. Пришедшу же ему, глагола ему царица: Ты ли еси иже пусту сотворивый митрополию Александрии Египецкия в снабдения место и составления и еже бы ю насадити полну, то ты всю погуби. Он же, отвещав, рече: Да веси, царице, яко не отпустих, ни погрузих, ни беды сотворих никому же, но и яже взях, свесть ётвоя власть, яко отдах в ризницу прежде испадения моего из сана того. Она же рече: Не (л. 1010)[1646] веде того, что ты глаголеши, обаче тако ми спасения царева не имам тебе пустити, дондеже даси сто литр злата. Сице ж ей рекши: Поведе отроком да и держат, дондеже отдаст то. Видев же Павликии повеление ея, яко не гонзнет ея, вдаст злато все и простыню прием и отъиде. Вземши же царица, даст вдовице тридесят и шесть златиц, таже испусти ю вон. Изыде ж вдова, плачющися и вопиюще, якоже не надеяшеся вторыя той беды прибывшия. Слышавши же о блаженнем Иоанне, яко заступает обидимыя, паче же иже не имут ни от кого ж (л. 1010 об.)[1647] помощи. Препаде пред ним, исповедающи все, еже сотвори царица Павликиеви ея ради и яко надеющися милость прияти от нея, паче пакость и беду прият.

Слышав же то великии Иоанн, съжалиси, паче же яко рече с лихвою просят, им же есть должна во Александрии. И тако блаженный Иоанн призва Павликия во святую церковь и глагола ему яко: Вижду о тебе изволившу ти к Богу творити неправды, иже есть отец сиротам и судия вдовицам, не ведый, яко жестоко есть противу остну[1648] прати. Ныне убо вдаждь убозей сей пятьсот златиц, еже еси взял (л. 1011)[1649] без правды, да ся искупит, от них же взяла есть и гонзнет и з детьми своими беды, яже ю обдержат и юзы тоя неправедныя. Отвещав же, Павликии рече ему: Сия припаде к царице и взят у мене сто литр злата и тщету ми многу сотворила ея ради. Но да идет к ней и возмет от нея, при нем же мя тяжет и вопиет на мя. Иоанн же рече: Аще и царица взяла есть толико от тебе злата, но за грехи твоя, яже еси сотворил тогда, егда беяше в сану том. Аз же воистинну не имам неправду сотворити убогия сея жены, дондеже воздаси все, еже еси от нея взял, а извета (л. 1011 об.)[1650] не твори, глаголя на царицу. Глаголю бо ти, яко не имаши изыти отсюду, дондеже возмет и последнюю медницу. А то ей будет даное царицею тридесят и шесть златиц на пищу.

Слышавши же то царица наречие, воздаст ко Иоанну сице: Пусти Павликия, уже бо взяла есмь аз досыть злата за той долг. Иоанн же отвеща ей теми же посланными рек: Веру ими ми, глаголющу, яко не имать пущен быти отсюду, дондеже воздаст, еже взя убогия сея жены. Паки же посла к нему царица, глаголющи: Отпусти убо мужа того. Иоанн же противу тому отвеща: Аще хощеши, да отпущу (л. 1012)[1651] и, то посли вдовице сей пятьсот златиц. Аще ли же и тако сотвориши, то ничто же будеши велико сотворила, им же сея ради вины много взят злата от Павликия сто литр. Сия слышавши царица, гнева исполнися и рече: Якоже вижду, прииде Иоанн от Антиохии да упразднит повеления царьския. Таже абие в той час повеле двема сотникома со двемастома воин ити в церковь и нуждею извести Павликия от патриарха и пустити и в дом свой. Пришедшим же им пред двери церковныя и хотящим внити, видеша аггела Господня, стояща при дверех, и в руце его копие наго (л. 1012 об.)[1652] имуща и не дадуща им внити. Видевши же се, убояшася зело и возвратишася к царице трепещуще, и поведаша ей видение аггелское и како со оружием стояше.

Слышавши же то царица, убояся и возмутися зело со ужасти, обаче егда мину то, паки таяжде бысть вражда во уме ея, юже име и прежде на Иоанна, года ждуще, како бы ему отдати. И помале паки посла к нему царица Фроментия именем, мужа сановита, молящи, дабы пустил Павликия. Великии же Иоанн ни того ласки послушав, но единаче глаголаше: Не прети мне хотящу, хощу бо избавити убогую сию вдову из беды (л. 450)[1653] сея неправедныя, яэ есть сотворил сей, к сему же и царице, строя души ея спасение. Павликии же, видев, яко не может гонзнути из церкви, посла в дом свой, и принесоша пятьсот златиц, и даде той вдове пред патриархом, и тако их отпусти, и иде в дом свой, возвратишася же и жена во град свой и в дом свой, славящи Бога, иже ю помилова молитвою Иоанновою. Иоанн же паки учаше народы, да останутся неправедных имений. По неколицех же днех паки посла царица ко блаженному Иоанну, овогда претящи, овогда же ласкающи и велящи, да ся ей не противит, ни впреки (л. 450 об.)[1654] творит, глаголющи сице: Останися уже еже тебе не лепо есть царьская правити, яко же и мы церковных дел не строим, но уступаем, да сам, яко же хощеши, твориши я: останись по церквам мятежа, и притчю мя всем творити: аз бо всегда яко отца имам тя и чту зело, поне отныне от обою избери, или церковь строити, или царских дел останися, не бо стерплю тебе, пакости творящю.

Блаженный же Иоанн, слышав то, зело опечалися и помышляше, сам в себе глаголя: что будет, сей тако без студа сотворшися, и гневающи Христа делы своими, и воздохнув (л. 451)[1655] велми, отвещав, рече посланным: аще человеком угождал бых, Христов раб не бых был. И паки той же апостол глаголет, обличи, запрети, умоли, и паки: мне убо глаголати не леностно, вам же безблазнено послушати. Бо аче тако подвизаюся и непрестану поучая, да не остану в тяжести или в скверне всякой чюжих грехов, но да буду сохранен Господним промыслом без скверны и до последныго моего издыхания. Аще ли мя мнит, яко обличающа ю во учении, то неполезно ей есть зазрети мне, ни жалити си. Вижду ю в неподобных сущю и заповеди Христовы не хранящу, обаче (451 об.)[1656] в лице ни тоя, ни иного кого обличих, ни безчестия сотворих, не даждь ми Боже, но злату хотящая обличая не почих, поущая[1657] остатися того, ни имам почити. Да аще есть вне того вреда, то паче ей лепо есть радоватися, им же есть вне того всего. Аще ли не свободь есть глаголемым тем, той да весть, яко аз ея не обличаю, ни безчестия ей творю, но тоя самая дела суть, иже бо творит грех. Раб есть греху, якоже глаголет апостол, что бо есть, иже возбраняет ей добро творити или кая ей будет полза, аще и весь мир приобрящет, а душю свою от(л. 452)щетит[1658], или что даст измену на души своей. Сими словесы уча и множайшими, удивив человеки, и отпусти я с миром, поведати ей, иже слышаша. Они же написаша скорыми писмены словеса та, исповедаша ей, рекуще: Слышахом словеса днесь от человека не боящася никоея же смерти, ни мечныя, ни морския, но вся ни во что же вменяюща, единем ся точию пекуща, еже обличати и запрещати, иже неправым путем ходящая. Да тако неутомим пребывает николи же. Се же глаголавше к ней, подавше ей хартию, в ней ж бяху словеса си написана.

Т ого ж Иоанна Златоустаго житие.

(л. 452 об.)[1659] Бяше[1660] же тогда во граде у царя болярин Феогнаст именем. Сей убо добр муж сыи, имеяше страх Божии в сердцы своем присно, да того ради и царь любляше и зело. Беяше же и другии болярин именем Гай, арианския веры. Сей, взавиде и оклевета Феогнаста ко царю, глаголя, яко поносит царю и царице, рече, яко не сыти суть беруще злато и губители своея власти суть. Ту абие разгневався царь, повеле заточити и в Селунь, а имение его все восхитити, разве единех хлевинец вне града на прекормление жене его и детем. Идущю же Феогносту в Селунь, от печали впаде в болезнь (л. 453)[1661] и умре. Жена ж его, видевши тую напрасную напасть и смерть бывшую мужу своему, еще же и имению отъяту многу сущу, убоявшеся велми, прибеже в церковь к блаженному Иоанну и сказа ему всю беду свою. Слышав же милостивый той муж, сжалиси зело и начат увещевати ю, глаголя: Не жалиси, но паче добре славящи Бога, терпи напасть твою и мужа твоего. Имаши бо ты Бога судию, иже ся тобою печет и твоим сиротам отец есть, вся бо той весть, и еже ны есть на ползу, то же и строит, яко своим работ. Но обаче, аще неправедно умре, Феогност (л. 453 об.)[1662] отпущен, то смерть тая на вечную жизнь ему будет, а тем на вечную муку, иже и суть оклеветали. Теми словесы и инеми множайшими увещав ю и отпусти в дом свой, и повеле ей от ксенодоксии взимати на пищу доволно себе же и детем своим по вся дни. И мысль имеяше молити царя, да возвратит ей имение мужа ея. Потом же и другое зло неприязнь умысли на бедную ту жену и дети ея, паче же на блаженнаго Иоанна. Времени бо пришедшу, егда вина берут, в не же исходят вси на села имати вин своих. Евдоксия же царица, царева села проходящи, мимо гря(л. 454)дущи[1663] же, вниде в Феогностов виноград и уреза гроздь от того винограда своима рукама и яст от него. Реша же ей предстоящии: Госпоже, чюждь есть сей виноград. (Устав же бяше положен царем, аще царь или царица, походящи, внидет в виноград кии и яст от овоща его, то да не будет к тому лет господину села того владети им, но царь да возмет и, а господин того места таков же да изберет виноград царев, в он же несть входил царь, или цену да возмет от ризницы царевы)[1664].

Повеле же царица приписати Феогнастов виноград к царевым виноградом, надвое мыслящи, ово хотящи пакость (л. 454 об.)[1665] вдове и детем ея, понеже гневашеся на ню, им же поведала бяше Иоаннови, ово же взыскаше речи и извета, им же бы могла впречитися и изгнати из церкве Иоанна, ведяше бо его милостив ум сущи, и о таковей неправде, аще услышит бывшее, то не имать претерпети вдовицы тоя беды и чад ея, да некли нечто взыдет от того помогающи ей. Якоже помышляше, тако и бысть. Уведев бо то блаженный Иоанн, абие наречие пусти к ней Евтихием, архидиаконом своим, мужем хитрым и смысленым в словесех и житие имущем добро, сице глаголя: Христо(л. 455)любивая[1666] вера и житие твоею родителю знаемо есть всеми, зане и молитв ради и добрых дел ею Бог дал ти есть царство сея земли, ожидая тебе, да и ты подвигнешися добрыми делы и Царство Небесное приимеши от него. Богатство же и слава и хвала сея жизни ничто же имать успети в страшный он Судный день, но точию дела жития нашего добраго. Тем же не забывай страха Божия, добре ведущи, яко дыхание всех нас в того руку есть, ему же, аще хощет, приложит, и от него ж, аще хощет, умалит. Персть же и пепел суще есмы, скоро в землю сходим, в темная и несветлая (л. 455 об.)[1667] места, якоже и древнии прежде вас вси царие и князи и повинницы. Возри на царя, иже прежде вас быша, кацы тии бяху тогда, кацы ли суть ныне. Разумей же, иже суть добро творили, како тии блажими суть, а иже зло творили, то тии поминаются клятвами немалыми, иногда же и имен их не хотяя слышати, толма ся суть им пригнусили. Да и ты, убо христолюбице доброчестивая подражай добрых, иже веру без вреда сохраниша и се житие правдами препроводиша и благими делы. Повели, да ся возвратит убозей жене Феогнастове и детем (л. 456)[1668] ея виноград, иже имеяху на утеху себе. Довлеет бо им болшая беда и печаль, еже оному изгнану и умершу и имению его всему отъяту. ей, молю тя, отверги, еже имаши гнев на ню, помнящи Христово слово, иже во Евангелии глаголемое: Да не зайдет солнце во гневе вашем. Паче же, еже к богатому оному реченное: Безумне, в сию нощь душю твою истяжут от тебе, а яже собра, кому та будут, еда снидет во ад с нами сладость плода виннаго или сквара древянаго масла, или ризное украшение, или богатство, или слава и власть. Не все ли оставивше зде, отходим отсюду (л. 456 об.)[1669] нази неимуще, ниоткуду же помощи, разве дел своих. Да тем вся та поминающи, повели возвратити виноград убозей вдове, да стяжаше мзду от Бога в День Судный.