Правовые позиции в деятельности Европейского Суда по правам человека. Значение прецедента в деятельности Европейского Суда по правам человека.

В последнее время огромный интерес у специалистов вызывает вопрос о правовой природе " правовых позиций" Европейского суда по правам человека. Большинство специалистов как по общей теории права, так и по трудовому праву справедливо замечают: глобализация - одна из наиболее доминирующих закономерностей современного мирового сообщества. Отсюда, в частности, возник вопрос о месте и роли судебной практики в целом в системе форм трудового права в России и о " правовых позициях" Европейского суда по правам человека в частности.

В специальной литературе большая часть научных работников рассматривает решения судов по конкретным делам как правовые акты судебной власти и разъяснения высших судебных органов в качестве особого вида источников права. Как представляется, юридическая природа " правовых позиций" Европейского суда по правам человека является одной из важнейших проблем в общем ряду дискуссионных вопросов о судебной практике, как " особом виде" среди источников права. В российской специальной литературе весьма активно дискутируется суждение " о прецедентной практике Европейского суда". Наиболее радикально настроенные научные и практические работники рассматривают постановления Европейского суда по правам человека в качестве судебного прецедента - самостоятельного источника права. Аргументируя свою позицию, названные и другие сторонники данной точки зрения в основном традиционно ссылаются на действительно существующую практику Европейского суда по правам человека, Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ. Так, Микеле де Сальвио пишет: "...в свете прецедентного права... суд заполнил пробел, который, как он сам признавал, существовал до относительно недавнего времени". Весьма показателен вывод, сделанный П.А. Гуком: " В романо-германской правовой системе судебная практика (прецедент) хотя и занимает вторичное место после закона, тем не менее выполняет присущие только ей функции прецедента как источника права. Этому способствует развитая судебная система в лице высших судебных органов, которые вырабатывают и создают судебную практику, благодаря высшей квалификации судей и официальности судебных сборников". М.Н. Марченко убедительно подчеркивает: " По мнению авторов - сторонников плюралистического подхода к пониманию и использованию судебных решений, именуемых прецедентом, существует как минимум три различных варианта, или " модели", его восприятия и применения.

Смысл и содержание первой из них, под названием " модель частной аналогии" (model of particular analogy), заключается в том, что каждое судебное решение рассматривается не иначе как " показательный пример правильного и разумного рассмотрения дела на основе всех имеющихся в распоряжении суда фактов". Судебное решение в данном случае, именуемое прецедентом, независимо от того, какой бы высокой судебной инстанцией оно ни порождалось, выступает только в качестве " полезного примера или руководства (useful guide) при последующем рассмотрении аналогичных дел"

Суть второй " модели", названной " нормоустанавливающей моделью" (rule-stating model), состоит в том, что судебные решения, именуемые прецедентами, воспринимаются как акты, содержащие в себе определенные правила (" ratio decidenti"), которые нижестоящим судам следует применять при рассмотрении аналогичных дел. Нетрудно заметить, что данное представление о прецеденте является наиболее распространенным и наиболее часто рассматриваемым в виде универсального.

Наконец, смысл третьей " модели", довольно сложно именуемой " моделью, содержащей в себе используемые в качестве примера принципы" (principle-exampling model), сводится к тому, что судебные решения, рассматриваемые как прецеденты, воспринимаются " в своем собственном контексте" в виде актов, которые опираются на определенный правовой принцип или принципы, создают или поддерживают их и могут быть использованы при рассмотрении аналогичных дел в будущем, а также для дальнейшего развития и совершенствования правовой системы".

Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод является международным договором, принятым и открытым для подписания 4 ноября 1950 г. и вступившим в силу для 10 государств - членов Совета Европы 3 сентября 1953 г. С тех пор прошло много лет, во многом изменились политические, экономические, правовые и социальные отношения. Отсюда возник важнейший теоретический и практический вопрос о возможности развития " устаревшей" Конвенции Европейским судом по правам человека.

Слово " прецедент" в юридическом энциклопедическом словаре (от лат. " praecedens", род. падеж " praecedentis" - предшествующий) толкуется как поведение в определенной ситуации, рассматривающееся как образец при аналогичных обстоятельствах. Судебный прецедент - решение по конкретному делу, являющееся обязательным для судов той или низшей инстанции при решении аналогичных дел либо служащее примерным образом толкования закона, не имеющим обязательной силы. В Толковом словаре русского языка оценочное понятие " прецедент" определяется как " случай, служащий примером или оправданием для последующих случаев этого же рода"; " решение суда или иного органа государственной власти, ставшее образом для разрешения сходных вопросов на последующее время".

Судебный прецедент получил законодательное закрепление в Индии, Израиле, Италии, Швейцарии и др. странах.

В последние годы в специальной литературе активно анализируется не только оценочное понятие " судебный прецедент", но и другое оценочное понятие - " правовая позиция суда"

Весьма противоречива и разнообразна также и оценка европейскими специалистами правовой природы постановлений Европейского суда по правам человека. В своих постановлениях и решениях Европейский суд по правам человека неоднократно высказывал следующее мнение: " Конвенция не является застывшим правовым актом, она открыта для толкования в свете сегодняшнего дня"; " предмет и цель Конвенции как правового акта, обеспечивающего защиту прав человека, требует, что бы ее нормы толковались и применялись таким образом, чтобы сделать ее гарантии эффективными и реальными". Такой подход получил в науке понятие " эволютивное толкование".

Эволютивное толкование судьями Европейского суда по правам человека Европейской конвенции по правам человека, как представляется, должно основываться не только на развитии общества, не может быть субъективным и произвольным, носить характер злоупотребления правом. Думаю, любой судья, толкуя Европейскую конвенцию по правам человека, не может не учитывать и иные формы международного права. Европейская конвенция о правах человека, во-первых, является только одним из многочисленных международных договоров. Во-вторых, кроме международных договоров имеются и иные формы международного права, в частности - общепризнанные принципы международного права и международные обычаи, которые, на мой взгляд, и должны применяться судьями в процессе системного толкования Европейской конвенции о правах человека как одного из международных договоров.