Языческая (мифологическая) картина мира древних славян

Формирование языческой картины мира у предков славян завершилось к концу I тыс. до н. э. Представления древних славян о мире отличались расплывчатостью и неустойчивостью форм.

В основе славянской мифологии явно лежат представления, отражающие самое начало миропознания. Исключительную роль в космогонических представлениях славян играет принцип аналогии (всеподобия).

Отношение древних славян к природе характеризуются чертами, которые в целом свойственны архаическому мировосприятию. Поскольку архаический человек не отделял себя от природы, одушевлял её, (т. е. наделял её человеческими качествами), славяне поклонялись солнцу, небу, воде, земле, ветру, деревьям, птицам, камням.

О существовании у древних славян поклонения деревьям свидетельствуют археологические находки стволов дубов, поднятых два раза со дна р. Днепр и один раз в нижнем течении р. Десны. В стволы были воткнуты 9 и 4 соответственно кабаньих клыка остриями наружу. В данном случае очевидна связь дуба с культом Перуна – бога грозы и молнии.

Особое место среди объектов почитания занимали горы (гора – символический центр мира). Согласно новгородской версии космогонического мифа, земля создаётся из тела мифического Змея-Волоса, властвующего над жизнетворящими силами Хаоса и Вод. Роль первобога в славянской мифологии принадлежала Сварогу – божеству неба.

В архаическом сознании пространство и время – не априорные понятия, существующие вне и до опыта, они даны лишь в самом опыте и составляют его неотъемлемую часть, поэтому пространство и время не столько осознаются, сколько непосредственно переживаются.

Пространство в представлении древних славян воспринималось как качественно неоднородное (упорядоченное – неупорядоченное; сакральное, т. е. священное – профанное, т. е. обычное; чистое – нечистое), имеющее множество разрывов, разломов.

В древнерусской литературе не наблюдалось единообразия во взглядах на устройство мироздания – в письменных памятниках можно встретить положения из различных космологий (строение мира по образцу яйца, жилища, тела божества или первопредка, разные варианты геоцентрической концепции), одни из которых являлись отражением идей античности, другие – ранней философии Востока, иные же уходили своими корнями в архаические пласты мифологии, и именно они рудиментарно сохранялись в народной культуре и, вероятно, были наиболее близки основным массам древнерусского населения.

Так, например, древние славяне представляли Вселенную в виде большого яйца, посередине которого, подобно желтку, была расположена Земля. Вокруг Земли располагались 9 небес (первое – для Солнца и звезд, второе – для Месяца, третье – для туч и ветров и т. д.). Древние славяне думали, что над седьмым небом, которое считалось «твердью», прозрачным дном Океана, находится остров, где живут прародители всех птиц зверей; именно туда улетают осенью перелетные птицы [18, с. 19 – 22].

Мировое пространство представлялось как серия кругов или сфер, имеющих общий центр. Этот центр – место творения мира, наиболее сакральная его точка. Вокруг центра один в другом (как матрешка) располагались все менее и менее сакральные круги. В восточнославянской модели пространства, сохранившейся в фольклоре, внешней областью мира оказывается море (океан), на нем стоит остров Буян, в центре которого находится камень, столб или дерево (Мировое древо).

По мнению многих ученых, «эпоха Мирового древа» (четко выраженное вертикальное, трехъярусное в основе, членение мира) начинается преимущественно в бронзовом веке, хотя начало формирования этого архетипа могло происходить значительно раньше (возможно, уже в верхнем палеолите). Данный архетип отражает, несомненно, уже довольно высокий уровень развития абстрактного мышления. Поскольку Космос (Вселенная) считался живым организмом, Мировое Древо символизировало способность Космоса к бесконечному возрождению (рис. 20).

В образе Мирового Древа воплощались пространственно-временные координаты. Горизонтальная модель пространства была четверичной (4 стороны света), вертикальная – троичной (крона – небесный; ствол – земной мир, корни – подземный, хтонический мир). Образ трехъярусного мироздания во многом отражал и древнерусский женский костюм. Б.А. Рыбаков полагал, что в своем праздничном костюме крестьянка XIX в. уподоблялась вселенской богине.

Как считают многие учёные, у далёких предков восточных славян в центре жилища также когда-то стояло дерево. В этом прослеживается параллель между макро- и микрокосмосом: дом воспринимался как маленький аналог Вселенной, крыша дома – «крыша» Вселенной (небо), которую поддерживает Мировое древо.

В кре стьянском доме в восточнославянской традиции несомненным рудиментом центрального столба, а в прототипе, вероятно, и дерева в центре жилища, является печной столб. В старых северных избах печной столб находился практически в центре избы.

С печным столбом в традиционной культуре восточных славян было связано большое число обрядов и поверий (около печного столба благословляли молодых; в выемку печного столба прятали пуповину новорожденного и др.). Нередко печной столб отождествлялся с предком (не случайно некоторые печные столбы домов восточных славян имеют антропоморфные черты) [6].

Центр земли (ось, «пуп» и т. п.) означал разрыв однородности пространства, своеобразное «отверстие», через которое можно переходить с неба на землю, а с земли – в подземный (загробный мир).

По мнению многих учёных, представления человека о загробном мире возникли не ранее III тыс. до н. э. Считалось, что для того чтобы попасть в загробный мир, нужно пересечь Океан (море), окружавшее Землю, или прорыть колодец насквозь, и камень будет падать в этот колодец 12 дней и ночей. Загробный мир в представлении древних славян (как и в целом древних людей) – это «перевернутый», «изнаночный» мир, зеркальное отражение здешнего мира, там все наоборот. Соответственно и поведение человека в «изнаночном» мире должно быть «перевёрнутым», «неправильным», иначе говоря, должно быть анти-поведением. Особенно ярко анти-поведение проявлялось в погребальной обрядности. Так, например, одежда на покойнике могла застёгиваться обратным, по сравнению с обычным, образом – «на левую сторону» или выворачиваться наизнанку; одежду для покойника шили не иглой к себе, а от себя, и притом левой рукой и т. п. В восточнославянских погребальных ритуалах подчёркивалась плохая работа (например, одежда, сшитая на живую нитку, нарочито небрежно недоплетённые лапти, незавязанный ворот, плохо обструганный гроб, недопечённый поминальный хлеб, иногда даже разорванная рубаха на покойнике) [21, с. 322]. «Изнаночный» принцип проявлялся и в направлении движения. В отличие от движения слева направо, в календарной обрядности, в погребальном хороводе и на поминках было характерно движение против часовой стрелки. В описанном арабским путешественником и писателем Ибн-Фадланом в IX в. погребальном обряде русов участники ритуала пятились задом наперед.

Часто в русских погребальных обрядах происходило совмещение смеха и плача. На первый взгляд это кажется парадоксальным, ведь «в царстве мёртвых нельзя смеяться. Смех – исключительная принадлежность жизни, смерть и смех несовместимы. Если бы герой, проникший в царство мёртвых, засмеялся, он был бы узнан как живой и уничтожен». Поскольку в архаической культуре смерть воспринималась как будущее возвращение к новой жизни и новому воплощению, в погребальной обрядности смех должен был обеспечить возвращение мёртвого человека к жизни.

В восточнославянском фольклоре сохранилось множество загадок о смерти. Как правило, смерть в загадках представляется в образах горы, дерева и птицы на нём: На горе Горенской стоит дуб Веретенской. Мимо дуба не пройти, не проехать ни царю, ни царице, ни добру молодцу; На горе Волынской стоит дуб Ордынской, на нём сидит птица веретено, сидит и говорит: «Никого не боюсь: ни царя в Москве, ни короля в Литве» и др. Метафора «веретено» (птица Веретено, дуб Веретенский) объясняется, по-видимому, тем, что прядение, ткачество, плетение – древние символы сотворения мира и человеческой судьбы: оборвётся нить жизни, остановится веретено, на котором жизнь накручена, – оборвётся сама жизнь [3, с. 248 – 249].

Большое значение в картине мира древних славян имели четыре стороны света: «в заговорах предписывалось обращаться на все «четыре стороны», в сказках враги могут грозить герою «со всех четырех сторон» и т. п.» [16, с. 49].

Не случайно поэтому среди многочисленных идолов древних славян, каменных и деревянных, существует целая группа изображений, имеющих четыре грани (головы, лица), обращенные к четырем странам света. Так, по странам света был ориентирован Збручский идол (рис. 21), найденный в 1848 г. в бассейне р. Збруч – притока Днестра и хранящийся в Кракове. Вертикальное членение памятника на три уровня отражает три мира – нижний подземный мир предков, средний земной мир живых и верхний небесный мир богов. Верхняя часть идола представляет собой четыре лика, обращенные в четыре стороны. Как считает Б.А. Рыбаков, на передней стороне изображена богиня плодородия – Мокошь (рис. 22), по ее правую руку – богиня любви с кольцом Лада, по левую бог войны Перун, а на задней стороне изображен бог со знаком солнца – Даждьбог [16, с. 24]. По мнению Л.П. Слупецкого, Збручский идол представляет одного бога, скорее всего Перуна.

Четырехстороннее изображение языческих славянских богов было, по-видимому, не единичным явлением. Четыре головы имел идол славянского бога Свентовита/Святовита. Четырехгранные и четырехликие идолы были также найдены на Днестре у сел Иванковцы, Ржавинцы и г. Гусятин.

Страны света отождествлялись в сознании древних славян с определенными сезонами: восток (весна), запад (осень), юг (лето), север (зима). Так, в одной из архаических загадок говорится: «В саду царском растет дерево райско; на одном боку цветы расцветают, на другом листы опадают, на третьем плоды созревают, на четвертом сучья подсыхают».

Предпочтительной стороной для древних славян был восток в его оппозиции к западу. Солярный характер названий этих двух сторон света демонстрирует их значение, выводимое из движения солнца (восход – восток и заход – запад). Восток как счастливая, благодатная сторона (в христианской интерпретации – рай) и запад как царство вечной тьмы (ад в христианстве) запечатлены в многочисленных образцах славянского фольклора – в песнях, причитаниях, поговорках, пословицах, загадках, сказках и заговорах.

Предпочтительной стороной для древних славян был восток в его оппозиции к западу. Солярный характер названий этих двух сторон света демонстрирует их значение, выводимое из движения солнца (восход – восток и заход – запад). Восток как счастливая, благодатная сторона (в христианской интерпретации – рай) и запад как царство вечной тьмы (ад в христианстве) запечатлены в многочисленных образцах славянского фольклора – в песнях, причитаниях, поговорках, пословицах, загадках, сказках и заговорах.

В случае злого наговора на другого человека все пространственные сакральные отношения оказываются перевернутыми:

Пойду... не благословясь...

Не в ворота – сквозь дыру огородную.

Выйду не в подвосточную сторону,

Посмотрю в подзакатную сторону…

Заговор, направленный на доброе дело, сохраняет обычную солярную ориентацию:

Встану, благославясь, пойду перекрестясь,

Из дверей дверьми, из ворот воротами

Выйду в чистое поле, погляжу в подвосточную сторону.

С подвосточной стороны встает заря утренняя.

Выкатается красно солнышко... [Цит. по 16, с. 135].

Противопоставление юг-север практически изоморфно противопоставлению восток-запад, причем первый (положительный) член противопоставления связывается с солнцем, днем, летом, теплом, а второй – с месяцем, ночью, зимой, холодом. Прослеживается также некоторая связь между севером и «царством мертвых». Так, герой русского фольклора, отправляясь в путь за приключениями, идет с юга на север, обнаруживая в конце своего пути Бабу-Ягу в избушке на курьих ножках. «Прикрай свету, в самый конец» находится и царство Кощея с хрустальным дворцом.

Определённую пространственную ориентацию имели и жилища восточных славян. Будучи всегда прямоугольными в плане, они обычно были обращены своими четырьмя сторонами к четырем сторонам света; при этом вход чаше всего находился с южной стороны, а к северной (северо-восточной или северно-западной) стене землянки примыкала печь каменка (позже из глины), которая выполняла и сакральные функции очага.

У языческих славян вплоть до V в. отсутствовали храмы и изображения богов, их заменяли культовые места под открытым небом. Такие культовые площадки (капища, требища), на которых размещались идолы языческих божеств, известны во многих местах расселения славян с конца I-ой половины I тыс. н. э. В 1984 г. неподалеку от места находки Збручского идола было раскопано святилище, которое, по всей видимости, было местом нахождения идола. Капище представляет собой круг диаметром 9 м, выложенное камнями-булыжниками и окруженное круглыми углублениями в виде восьми лепестков глубиной до 3 м. В центре капища расположена квадратная яма, которая видимо, является основанием Збручского идола. По мнению Б.А. Рыбакова, изображение Мокоши как лицевая грань идола было обращено к северу, а изображение солнечного божества Даждьбога на задней стороне идола должно было смотреть на юг (запад – Перун, восток – Лада).

Правое и левое у древних славян ассоциировалось с добрым и злым началами. По этой причине слово «правый» получило значение хорошего, нравственного (право, правило, управа, справедливый, правильный).

Мотив выбора между правым и левым часто встречается и в русском фольклоре: «приезжают они на распутье, и стоят там два столба. На одном столбу написано: «Кто вправо поедет, тот царем будет»; на другом столбу написано: «Кто влево поедет, тот убит будет».

В славянском фольклорном материале прослеживается также связь правого с мужским и левого с женским. «Лоб свербит – челом бить: с правой стороны – мужчине, с левой – женщине». На свадьбе восточных славян мужчины сидели справа от жениха, женщины, включая невесту, – слева.

В древнеславянском фольклоре и обрядах зафиксировано священное направление по движению солнца. В древнерусском языке существовало даже специальное слово, означающее движение вслед солнцу – «посолонь», В.И. Даль в своем словаре отмечает: «Посолонь – нар. по-солнцу, но теченью солнца, от востока на запад, от правой руки (кверху) к левой. Посолонь ходила, венчана. Борони посолнцу (посолонь), лошадь не вскружится. Крути веревку посолонь».

Ритуалы восточных славян, связанные с первым выгоном скота на пастбище, с защитой от эпидемий и похоронами, также включали в себя обход скота (или деревни) по кругу по движению солнца.

Представление о пространстве осмыслялось через время (время в пути). С другой стороны, представления о времени часто находили свое выражение через пространство («жизнь прожить – не поле перейти»). Как и пространство, время в картине мира древних славян неоднородно (например, сакральное – профанное) и небеспрерывно. Сакральное (священное) время обратимо, оно может быть возвращено и повторено бесчисленное множество раз. Мифы о т. н. «втором творении» (файл 9), к которым можно отнести и восточнославянский миф о поединке громовержца Перуна и его змеевидного врага Велеса, приурочивались к празднованию Нового года. Время рассматривалось как последовательность стадий, каждая из которых обладает своей значимостью. Древние славяне считали, что в сутках и в году есть «доброе» и «недоброе» время. Так, критическими точками суточного цикла были рассвет, полдень, закат и полночь, а годового цикла – дни зимнего и летнего солнцестояния и два равноденствия: считалось, что в это время возможно общение с хтоническим, загробным миром. Языческий праздник Коляда (от «коло» – колесо, круг – солярный знак, символ солнца) праздновался в зимние святки с 25 декабря (сочельник) по 6 января (Велесов день). В день летнего солнцестояния отмечался языческий праздник Купало («солнцеворот»), считалось, что в этот день «солнце в нарядной колеснице выезжает из своего небесного чертога навстречу своему супругу – месяцу».

О представлениях славян о судьбе писал византийский историк Прокопий Кессарийский: «Предопределения же они не знают и вообще не признают, что оно имеет какое-то значение, по крайней мере, в отношении людей, но когда смерть уже у них у ног, схвачены ли они болезнью или выступают на войну, они дают обет, если избегнут её, сейчас же совершить богу жерту за свою жизнь; а избежав [смерти], жертвуют, что пообещали, и думают, что этой жертвой купили себе спасение» [Цит. по 7, с. 82].

Несмотря на заявление П. Кессарийского, у славян существовал целый ряд персонажей, заведовавших человеческой судьбой. Парность (бинарность) многих мифологических персонажей (Доля – Недоля, Правда – Кривда, Счастье – Горе-Злосчастье, Белобог – Чернобог) предполагала борьбу альтернативных тенденций в жизни человека – полярных сил добра и зла. Славяне верили в судьбу, но в отличие от древних греков они считали, что судьбу можно изменить, принеся жертву божеству, наделившему человека той или иной «долей». Человек, как считали восточные славяне, зависит не только от Судьбы, от Случая, но и от собственной активности (эту особенность отмечал А. Афанасьев и др. исследователи мифологии восточных славян). Восточные славяне абсолютизировали роль случайности в своей жизни, возводя её в ранг цивилизационного фактора. Своеобразие представлений восточных славян о судьбе во многом предопределили укоренившийся в русском самосознании фактор случайности, непредсказуемости (русское «авось да небось»; особая мировоззренческая роль загадок в древнерусском фольклоре и гадания в повседневном быту; склонность принимать судьбоносные решения путём бросания жребия) [10, с. 74 – 75].

Несмотря на то, что славянская письменность начинается исторически поздно – с IX в., «славянское слово или имя – это тоже запись без письменности, меморизация». «Надёжная реконструкция слов и значений – путь к реконструкции культуры во всех её проявлениях» [20, с. 12 – 13].

Славянские языки входят в языковую семью индоевропейских языков, объединяющих индийскую, иранскую, армянскую, италийскую, кельтскую, германскую и др. языковые группы. Праславянский язык является родоначальником всех современных славянских языков, он сформировался на основе одного из индоевропейских диалектов.

Во II тыс. до н. э., когда праславянские племена впервые консолидировались, обособляясь от общего индоевропейского массива, они уже обладали большим словарным запасом (по данным Ф.П. Филина, свыше 20 тыс. слов!), отражавшим разные стороны их жизни [15, с. 5].

Выявление ключевых слов какой-либо культуры помогает раскрыть дух культуры. Ключевым словом праславянской и славянской культуры, по мнению О.Н. Трубачёва, является слово «свой» (т. е. «родовой», «родной», «хороший»). С одной стороны, слово «свой» характеризует архаическое сознание славян; а, с другой стороны, – слово «свой» сохраняет своё фундаментальное значение и в современных славянских языках. Например, в современном русском словарном составе языка слово «свой» входит в первые три десятка наиболее частотных слов [20, с. 179].

Итак, следует подчеркнуть высокую значимость идеи рода у славян, приоритет коллективности. (Не случайно, наиболее древними богами славян были бог-прародитель Род и рожаницы). Древний славянин мыслил себя только в связи со своим родом и видел всё вокруг в свете только дихотомии «своё» – «не своё». Жизнь отдельного человека трактовалась как часть общей судьбы (слово «счастье» – от «часть», т. е. часть целого). Духовным идеалом древних славян были – коллектив, род, семья.