Выбор и разрешение

Кармагеддон: Это вроде как все кругом посыпают эти, как их, плохие вибрации, да? А потом Земля типа как взрывается, и это вроде уже полные кранты.

«Вашингтон пост»

«Выбор» и «разрешение» — два понятия, которые в известной мере переплелись между собою. Я не имею в виду, что все и вся — вообще «одно»; просто, когда доходит до целительства, между этими двумя идеями устанавливается интересная взаимосвязь. У меня на семинарах обсуждение этих понятий нередко вызывает довольно жаркие дебаты, так что я часто назначаю эту тему на послеобеденное время — в случае, если после плотной трапезы участников начинает клонить в сон.

Начнем с выбора. С этим понятием связано одно из сильнейших проявлений чувства вины, которое циркулирует в наше сознании вот уже довольно долгое время. Я не собираюсь проводить здесь исчерпывающий обзор данной темы, но хочу предоставить вам достаточно информации, чтобы отстоять свою точку зрения.

Сходите в любой книжный магазин течения «Нью Эйдж" или на любое собрание его сторонников. Побудьте там достаточно долго, и, как только в дискуссии речь зайдет о том, что у какого-то человека проблемы со здоровьем, вы неизбежно услышите, как кто-то из участников обсуждения обязательно встанет в позу и, как правило, ханжеским голосом скажет: «Ох, не знаю даже, что нужно было сделать, чтобы навлечь на себя такое». А остальные закивают головами со всезнающим видом людей бывалых.

Нам всем случалось такое наблюдать. А ведь бедняга, о котором идет речь, уже хлебнул довольно лиха и без помощи «высокодуховных» сплетников, которые стремятся за чужой счет почувствовать собственное превосходство. Тем временем беседа продолжается:

— Боб (или Мэри, или кто угодно) должен просто сделать выбор в пользу выздоровления. Неужели ему детей своих не жалко — они так страдают от всего этого! — Тут «духовное стремление превзойти других» уже лежит таким толстым слоем, что можно снимать стеклорезом.

Эх, если бы мы могли делать пресловутый выбор с такой же легкостью, с какой в обычной жизни выбираем рубашку и сорт пиццы! Тогда я бы, конечно, сделал выбор в пользу того, чтобы быть счастливым, здоровым, жить с любимой и любящей женщиной, которая будет исполнять все мои капризы и прихоти, достичь карьерных высот в профессии, которую сам себе выберу. А получив все это, я еще решу быть немыслимым красавцем (ну как?!). Я знаю, многие из вас выбрали бы все то же самое. А еще я знаю, что если бы существовала таблетка, от которой у людей появлялись бы всё эти вещи, то мы бы с самого утра побежали к доктору и выстроились в очередь за рецептом.

Так почему все эти прекрасные вещи не проявляются в нашей жизни в той степени, в какой бы нам хотелось? Потому что та часть личности, которая, по нашему мнению совершает акт выбора, не совпадает с той, что делает этот выбор на самом деле. Здесь все определяет отнюдь не наша сознательная составляющая, которая решает, что я, к примеру, выбираю голубую рубашку или пиццу пепперони. Тут решение принимает та часть человека, которая видит панораму нашей жизни в целом, та часть, которая понимает, что здесь, на Земле, мы усваиваем предназначенные нам уроки, что мы должны приобретать опыт в рамках определенных заданных условий, — условий, на которые мы скорее всего согласились еще до начала данного воплощения.

Знаю ли я наверняка, что все так и есть?

Нет.

Имеет ли это смысл?

Да.

Так, может быть, Боб (или Мэри) просто не могут заказать себе порцию «крепкого здоровья» с доставкой на дом? Может, если мы будем винить их за это или за то, что они вообще заболели, то от этого никому толку не будет? Когда все больше людей смогут смотреть на вещи с более широкой точки зрения, то, действуя с намерением «сделать как лучше», мы будем причинять другим куда меньше боли.

Итак, как все это связано с тем, что у некоторых целителей принято перед сеансом спрашивать пациента, разрешает лионсебя излечить?

В сущности, спрашивать такого разрешения у человека, который пришел к вам в кабинет и уже лежит на столе, явно излишне (это еще мягко говоря). (Честное слово, мне действительно случалось видеть целителей, которые это делали.) Разужвы читаете эту книгу, вернитесь назад и перечитайте предыдущие несколько абзацев, где говорится о «выборе». Особое внимание уделите тому куску, где рассказывается, кто совершает выбор. Дело в том, что это именно та часть личности, которая дает разрешение на исцеление.

Предположим, у вас есть хорошенький пятилетний сын. Назовем его Джонни. Он болен с полутора лет, и боль сопровождает его ежедневно. У него выпадают волосы, его тошнит от лекарств. Большую часть дня он проводит между спальней ванной. Он вам очень дорог, он такой красивый, он так стойко себя ведет...

В один прекрасный день вы слышите от кого-то о необыкновенном целителе. Это монах, который живет в пещере в Гималаях. Вы выходите с ним на контакт, организуете все необходимое, чтобы он прилетел к вам, потому что Джонни не сможет выдержать длительный перелет. Вы поселяете монаха в хорошем отеле и, когда он денек отдохнул с дороги, заезжаете за ним и везете его к себе. Добравшись до дома, вы ведете монаха вверх по лестнице, в комнату Джонни. Через несколько минут разговора становится ясно, что между монахом и Джонни установилась душевная связь. И вот целитель почтительно и серьезно наклоняется и спрашивает вашего сына:

— Джонни, ты разрешаешь мне тебя исцелить?

А Джонни вообще не может представить себе жизнь без боли, а потому слово «исцеление» ассоциируется для него только с мыслью о более долгой жизни, полной этой ужасной боли. Несколько секунд он размышляет, а потом тихо и мрачно говорит:

— Нет.

Кого вам захочется придушить первым — Джонни или целителя?

При всей его серьезности, согласие, которое дает «я» человека на основе здешней, земной информации, не всегда обосновано. Действительно обоснованное согласие на самом деле часто вызвано неверной информацией.

Джонни не дал разрешения, потому что не мог мысленно выйти за пределы своей текущей ситуации. Его решение было основано на ложной информации. Его согласие, вернее, ее отсутствие не было продиктовано осведомленностью: причиной его стал как раз недостаток верной информации. Много ли среди нас людей, которые действительно знают ответы на все вопросы? Много ли таких, которые могут предвидеть, что им сулит будущее?

Как бы ни хотелось кому-то, чтобы было иначе, исцеление можно только предложить; его нельзя навязать. Следовательно, разрешение автоматически входит сюда как часть самого акта предложения. Исцеление, если оно реализуется, — это разрешение даруемое. Так что ваш пациент может быть сознательным реципиентом, который сам звонит вам и договаривается о приеме, или человеком, который в данный момент не в состоянии сделать сознательный выбор. Все равно, предложить ему исцеление, либо словесно, либо молча, мысленно, — это всегда правильный шаг. И принятие исцеления, и форма, в которой это произойдет, определяются высшим благом самого человека.