В. Валидизация техники оценки статусов идентичности

Статусы идентичности могут быть объективно определены на основе схемы полуструктурированного интервью, исходя из определенных критериев. Марсиа утверждает, что степень сходства между классификациями экспертов — порядка 0, 80 (Marcia, 1976).

Данная модель вызвала большой интерес, и на протяжении десятка лет многие исследователи старались установить связь между статусами идентичности и различными личностными характеристиками подростков.

Многие исследования подтвердили ожидаемую связь между статусами идентичности и тревожностью: подростки в ситуации “моратория” обладают высоким уровнем тревожности, в то время как подростки, которым свойствен статус “предрешение”, являются наименее тревожными в силу защитных механизмов (Marcia, 1967). Более высокие в иерархии статусы — “реализованная идентичность” и “мораторий” — связаны с более высоким уровнем самоуважения по сравнению с двумя низкими статусами.

Подростки, находящиеся в статусе “предрешение”, придерживаются авторитарных ценностей, и Подд (Podd, 1972) смог показать это в ходе экспериментов по типу экспериментов Милгрэма (“подчинение приказу”), во время которых испытуемый должен был наказывать подставную “жертву” электрическими разрядами. Было показано, что такие испытуемые проявляют себя более жестокими в выборе наказания и чаще высказывают готовность продолжить опыт. Отмечалось также, что те испытуемые, которые обладают статусом “диффузия”, достигают более скромных результатов по шкале самостоятельности, чем те, которые обладают “реализованной идентичностью” и “мораторием”. Наконец, испытуемые с этим статусом идентичности являются более “экстернальными” при задачах на определение причин успеха и неудачи, демонстрируя тем самым меньшее освоение функций контроля за событиями, которыми отмечена их повседневная жизнь.

Испытуемые со статусом “предрешение” более непримиримо относятся к любому опыту употребления наркотиков, в то время как подростки с “реализованной идентичностью” и “мораторием” свободнее выражают свою приверженность к ценностям подростковой культуры; они испытывают большую неудовлетворенность своей школьной жизнью, чем подростки с “предрешенной идентичностью” (Waterman, 1972).

Все эти результаты довольно устойчивы и в целом подтверждают выдвинутую гипотезу. Работы, выполненные с целью определить взаимосвязь статусов идентичности с воспитательными моделями родителей, также подтверждают эту точку зрения. Так, подростки со статусом “предрешение” более часто являются выходцами из семей, где отец занимает доминирующее положение и заставляет подростка проявлять конформность по отношению к родительским ценностям; это, впрочем, более характерно для мальчиков. Подростки в состоянии “диффузии” чаще испытывают чувства заброшенности или непонимания со стороны своих родителей. Амбивалентные отношения с родителями отчетливее проявляются у респондентов со статусом “мораторий”, в то время как подростки с “реализованной идентичностью” имеют более стабильные представления о родительских ролях, испытывая позитивные чувства по отношению к своим родителям (Marcia, 1980).