О том, что монах и внешним видом подражает смерти Христовой

Поскольку монах считается мёртвым для жизни мирской и словно уже пребывает во гробе, постольку мантия и есть как бы гроб, а погребальные принадлежности суть ниж­няя риза и прочая одежда.

Аналавом и прочими одеждами изобража­ется страдание крестное, потому что монах распялся для мира и дал обет в этом.

Кукулем же изображается головной сударь, а весь вообще монах уподобляется распято­му за нас, умершему и повитому погребаль­ными пеленами и сударем Господу. Всё это для того, чтобы, сораспявшись с Ним для жизни мирской и соумерев, монах совосстал, совознесся и явился сонаследником Отчего Царства Его, и сделался общником тех благ, которые уготованы нам прежде сложения мира.

Об этом и молится над ним иерей после принятия им святого образа. Ибо тотчас снова присовокупляет молитву и молится, дабы Благой Бог, верный в своих обетованиях и неложный в дарованиях, дал ему жизнь благообразную, жительство добродетельное и незазорное, да соблюдёт, пожив в освяще­нии, нескверным образ, в который облекся. Поэтому иерей перечисляет силу и значе­ние каждой одежды.

С хитоном облекся монах в Божественную правду вместо преступления. Вместе с поя­сом опоясал себя умерщвлением плоти и це­ломудрием, так как стянул себя по чреслам, чтобы быть мертвым для похотений и му­жественным в добродетели.

С кукулем он возложил на себя смирен­номудрие во спасение, дабы владычественной силой (умом) смиренномудрствовать и верно управлять чувствами, почему и по­стригающий его называет кукуль шлемом спасения.

С аналавом, говорит иерей, он украсился крестом и верою, так как аналав имеет вид креста, которым свидетельствуется вера во Христа и мертвенность для мира.

С паллием и мантией он облекся в одеж­ду нетления и как бы в крепкие латы и вместо кожаных риз украшен и освящён Божественной благодатью.

С сандалиями получил силу шествовать по пути, ведущему ко спасению и миру, будучи обязан, по Евангелию, шествовать и стре­миться по стезям миротворчества и благовествовать мир. Ибо и он стал учеником Христа, учеником, всё оставившим и Христу последовавшим.

А мир наш, путь к Отцу, и истина, жизнь и свет есть Христос. И идущий по стопам Его получит свет животный и достигнет жизни.

Кроме того, монах называется в молитве подражателем Илии и Крестителя, как на­чальников отшельнической жизни; в ней говорится, что он облечётся нетлением ан­гельским, сподобится предстоять одесную Христа и услышит блаженный глас Его: «приидите, благословенные Отца Моего» (Мф. 25: 34), при этом иерей просит, дабы все сподобились услышать этот глас.

По возглашении он произносит, как обыч­но, славословие Троице и, сказав: «Мир всем», и повелев преклонить главы Господу, как слу­жащих Ему, дабы получить благословение свыше, снова молится Богу, да введёт Он по­стригаемого в Свой Божественный и духов­ный двор, т. е. да соделает его Своим, при­чтёт его к друзьям Своим и к Своему Лику, и да сделает его помыслы чистейшими и выс­шими всего житейского, Во еже непрестанно поминати подлежащих благ распеншим себе жи­тию сему ради Христа.

И опять возгласом прославляет Бога в Троице как Пастыря и Посетителя душ на­ших, потому что от Него исходит для нас и руководство к лучшему, и промышление, и управление.

Потом иерей берет у диакона святое Еван­гелие и говорит: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и сле­дуй за Мною» (Лк. 9: 23). И предлагает ему, если он освя­щённый, самому взять крест, а если нет, то подаёт ему его. И тот, принимая, делает поклон и целует крест, показывая этим, что он последовал за Христом и принимает это следование как долг.

Затем иерей подаёт ему свечу в ознаме­нование света, который получил посвя­щаемый, подаёт как обязанному проводить чистую жизнь. Посему иерей говорит ему слова Спасителя: «Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф. 5: 16).

Потом ставит его пред святыми дверями как приближающегося ко вратам Небесным и примирившегося с Господом, а посвящае­мый держит Евангелие и зажжённую свечу, так как он должен жить по-евангельски и чисто во славу Бога, Который призвал его в чудный Свой свет.

Тотчас вслед за тем иерей, поцеловав его ради любви и единения во Христе и в озна­менование лобзания Отца Небесного – по­сле того, как нашёл Он погибшего сына и весьма возрадовался, – становится близ не­го, так как он сделался близким к Богу. А все братия вместе с отцом-настоятелем, держа в руках свечи в знак веселья, и Божией благо­дати, и радости Ангелов, отходят и, пооче­редно целуя священное Евангелие и иерея, носящего образ Христа, и крест Его, и целуя принявшего монашеский образ, в веселии воспевают: «Познаим, братие, таинства силу».

В чём же эта сила? В том, что от греха к Отеческому дому востекшаго преблагий Отец предусрет лобызает и, возвратив ему прежнее достоинство, радуется и ликует с вышними Силами, заклав тельца упитанного.