Москва. К поезду через магазин

Ч то было потом - от ресторана до магазина и от

магазина до поезда

- человеческий язык не повернется выразить. Я тоже не берусь. А

если за это возьмутся ангелы - они просто расплачутся, а

сказать от слез ничего не сумеют.

Давайте лучше так - давайте почтим минутой молчания два

этих смертных часа. Помни, Веничка, об этих часах. В самые

восторженные, в самые искрометные дни своей жизни - помни о

них. В минуты блаженства и упоений - не забывай о них. Это не

должно повториться. Я обращаюсь ко всем родным и близким, ко

всем людям доброй воли, я обращаюсь ко всем, чье сердце открыто

для поэзии и сострадания:

" Оставьте ваши занятия. Остановитесь вместе со мной, и

почтим минутой молчания то, что невыразимо. Если есть у вас под

рукой какой-нибудь завалящий гудок - нажмите на этот гудок".

Так. Я тоже останавливаюсь. Ровно минуту, смутно глядя в

вокзальные часы, я стою как столб посреди площади Курского

вокзала. Волосы мои то развеваются на ветру, то дыбом встают,

то развеваются снова. Такси обтекают меня со всех четырех

сторон. Люди - тоже, и смотрят так дико: думают, наверное, -

изваять его вот так, в назидание народам древности, или не

изваять?

И нарушает эту тишину лишь сиплый женский бас, льющийся

ниоткуда:

" Внимание! В 8 часов 16 минут из четвертого тупика

отправится поезд до Петушков. Остановки: Серп и Молот,

Чухлинка, Реутово, Железнодорожная. Далее по всем пунктам,

кроме Есино".

А я продолжаю стоять.

" Повторяю! В 8 часов 16 минут из четвертого тупика

отправится поезд до Петушков. Остановки: Серп и Молот,

Чухлинка, Реутово, Железнодорожная. Далее по всем пунктам,

кроме Есино".

Ну, вот и все. Минута истекла. Теперь вы все, конечно,

набрасываетесь на меня с вопросами: " ведь ты из магазина,

Веничка? "

- Да, говорю я вам, - из магазина. - а сам продолжаю идти

в направлении перрона, склонив голову влево.

- Твой чемоданчик теперь тяжелый? Да? А в сердце поет

свирель? Ведь правда?

- Ну, это как сказать! - говорю я, склонив голову вправо.

-чемоданчик, точно, очень тяжелый. А насчет свирели говорить

еще рано...

- Так что же, Веничка, что же ты, все-таки, купил? Нам

страшно интересно!

Да ведь я понимаю, что интересно. Сейчас, сейчас

перечислю: во-первых, две бутылки кубанской по два шестьдесят

две каждая, итого пять двадцать четыре. Дальше: две четвертинки

российской, по рупь шестьдесят четыре, итого пять двадцать

четыре плюс три двадцать восемь. Восемь рублей пятьдесят две

копейки. И еще какое-то красное. Сейчас вспомню. Да - розовое

крепкое за рупь тридцать семь.

- Так-так-так, - говорите вы, - а общий итог? Ведь все это

страшно интересно...

Сейчас я вам скажу общий итог.

- Общий итог - девять рублей восемьдесят девять копеек, -

говорю я, вступив на перрон. - но ведь это не совсем общий

итог. Я ведь купил еще два бутерброда, чтобы не сблевать.

- Ты хотел сказать, Веничка: " чтобы не стошнило? "

Нет, что я сказал, то сказал. Первую дозу я не могу без

закуски, потому что могу сблевать. А вот уж вторую и третью

могу пить всухую, потому что стошнить может и стошнит, но уже

ни за что не сблюю. И так вплоть до девятой. А там опять

понадобится бутерброд.

- Зачем? Опять стошнит?

- Да нет, стошнить-то уже ни за что не стошнит, а вот

сблевать - сблюю.

Вы все, конечно, на это качаете головами. Я даже вижу -

отсюда, с мокрого перрона, - как все вы, рассеянные по моей

земле, качаете головами и беретесь иронизировать:

- Как это сложно, Веничка, как это тонко!

- Еще бы!

- Какая четкость мышления! И это - все?! и это - все, что

тебе нужно, чтобы быть счастливым? И больше - ничего?

- Ну как, то есть, - ничего? - говорю я, входя в вагон. -

было б у меня побольше денег, я взял бы еще пива и пару

портвейнов, но ведь...

Тут уж вы совсем принимаетесь стонать.

- О-о-о-о, Веничка! О-о-о, примитив!

Ну, так что же? Пусть примитив - говорю. И на этом

перестаю с вами разговаривать. " Пусть примитив! " а на вопросы

ваши я больше не отвечаю. Я лучше сяду, к сердцу прижму

чемоданчик и буду в окошко смотреть. Вот так. " Пусть примитив! "

А вы все пристаете:

- Ты чего? Обиделся?

- Да нет, - отвечаю.

- Ты не обижайся, мы тебе добра хотим. Только зачем ты,

дурак, все к сердцу чемодан прижимаешь? Потому что водка там,

что ли?

Тут уж я совсем обижаюсь: да причем тут водка?

" Граждане пассажиры, наш поезд следует до станции Петушки.

Остановки: Серп и Молот, Чухлинка, Реутово, Железнодорожная,

далее по всем пунктам, кроме Есино". В самом деле, при чем тут

водка? Далась вам эта водка! Да я и в ресторане, если хотите,

прижимал его к сердцу, а водки там не было. И в подъезде, если

помните, тоже прижимал, а водкой там и не пахло!.. Если уж вы

хотите все знать - я вам все расскажу, погодите только. Вот

похмелюсь только на Серпе и Молоте и...