Кусково - Новогиреево

А уж потом выпью.

Итак. Неделю назад меня скинули с бригадирства, а пять

недель тому назад - назначили. За четыре недели, сами

понимаете, крутых перемен не введешь, да я и не вводил никаких

крутых перемен, а если кому показалось, что и вводил, так и

поперли меня все-таки не за крутые перемены.

Дело началось проще. До меня наш производственный процесс

выглядел следующим образом: с утра мы садились и играли в сику,

на деньги (вы умеете играть в сику?). Так. Потом вставали,

разматывали барабан с кабелем, и кабель укладывали под землю. А

потом - известное дело: садились, и каждый по-своему убивал

свой досуг, ведь все-таки у каждого своя мечта и свой

темперамент. Один - вермут пил, другой, кто попроще,

- одеколон " свежесть", а кто с претензией - пил коньяк в

международном аэропорту Шереметьево. И ложились спать.

А наутро так: сначала садились и пили вермут. Потом

вставали и вчерашний кабель вытаскивали из-под земли и

выбрасывали, потому что он уже весь мокрый был, конечно. А

потом - что же? - потом садились играть в сику, на деньги. Так

и ложились спать, не доиграв.

Рано утром уже будили друг-друга: " Леха! Вставай в сику

играть! " " Стасик, вставай доигрывать вчерашнюю сику! " вставали,

доигрывали в сику. А потом - ни свет, ни заря, ни " свежести" не

попив, ни вермуту, хватали барабан с кабелем и начинали его

разматывать, чтоб он до завтра отмок и пришел в негодность. А

уж потом - каждый за свой досуг, потому что у каждого свои

идеалы. И так все сначала.

Став бригадиром, я упростил этот процесс до мыслимого

предела. Теперь мы делали вот как: один день играли в сику,

другой - пили вермут, на третий день опять в сику, на четвертый

- опять вермут. А тот, кто с интеллектом - тот и вовсе пропал в

аэропорту Шереметьево: сидел и коньяк пил. Барабана мы,

конечно, и пальцем не трогали, - да если бы я и предложил

тронуть, они все рассмеялись бы, как боги, а потом били бы меня

кулаками по лицу, ну, а потом разошлись бы: кто в сику играть,

на деньги, кто вермут пить, а кто " свежесть".

И до времени все шло превосходно. Мы им туда раз в месяц

посылали соцобязательства, а они нам жалованье два раза в

месяц. Мы, например, пишем: по случаю предстоящего столетия

обязуемся покончить с производственным травматизмом. Или так:

по случаю славного столетия добьемся того, чтобы каждый шестой

обучался заочно в высшем учебном заведении. А уж какой там

травматизм и заведения, если мы за сикой белого света не видим,

и нас всего пятеро!

О, свобода и равенство! О, братство и иждивенчество! О,

сладость неподотчетности! О, блаженнейшее время в жизни моего

народа - время от открытия и до закрытия магазинов!

Отбросив стыд и дальние заботы, мы жили исключительно

духовной жизнью. Я расширял им кругозор по мере сил, и им очень

нравилось, когда я им его расширял: особенно, что касается

Израиля и арабов. Тут они были в совершенном восторге: в

восторге от Израиля, в восторге от арабов, и от Голанских высот

в особенности. А Абба Эбан и Моше Даян с языка у них не

сходили. Приходят они утром с блядок, например, и один у

другого спрашивает: " Ну как? Нинка из 13-ой комнаты даян эбан? "

а тот отвечает с самодовольною усмешкою: " Куда ж она, падла,

денется? Конечно, даян! "

А потом (слушайте), а потом, когда они узнали, отчего умер

Пушкин, я дал им почитать " Соловьиный сад", поэму Александра

Блока. Там в центре поэмы, если, конечно, отбросить в сторону

все эти благоуханные плечи и неозаренные туманы и розовые башни

в дымных ризах, там в центре поэмы лирический персонаж,

уволенный с работы за пьянку, блядки и прогулы. Я сказал им:

" Очень своевременная книга, - сказал, - вы прочтете ее с

большой пользой для себя". Что ж? Они прочли. Но, вопреки

всему, она сказалась на них удручающе: во всех магазинах враз

пропала вся " свежесть". Непонятно почему, но сика была забыта,

вермут был забыт, международный аэропорт Шереметьево был забыт,

- и восторжествовала " свежесть", все пили только " свежесть".

О, беззаботность! О, птицы небесные, не собирающие в

житницы! О, краше соломона одетые полевые лилии! - они выпили

всю " свежесть" от станции Долгопрудная до международного

аэропорта Шереметьево!

И вот тут-то меня озарило: да ты просто бестолочь,

Веничка, ты круглый дурак; вспомни, ты читал у какого-то

мудреца, что господь бог заботится только о судьбе принцев,

предоставляя о судьбе народов заботиться принцам. А ведь ты

бригадир и, стало быть, " маленький принц". Где же твоя забота о

судьбе твоих народов? Да смотрел ли ты в души этих паразитов, в

потемки душ этих паразитов? Диалектика сердца этих четверых

мудаков - известна ли тебе? Если б была известна, тебе было б

понятнее, что общего у " Соловьиного сада" со " свежестью" и

почему " Соловьиный сад" не сумел ужиться ни с сикой, ни с

вермутом, тогда как с ними прекрасно уживались и Моше Даян и

Абба Эбан!..

И вот тогда-то я ввел свои пресловутые " индивидуальные

графики", за которые меня, наконец-то, и поперли...