Сколько видов памяти?

О возможном существовании двух видов памяти — кратковременной и долговременной — говорил Хебб⁴. Его предположение оставалось незаме­ченным до тех пор, пока в конце 50-х гг. Браун в Англии и Питерсоны в Индиане не показали, что даже небольшое количество материала, напри­мер, три согласные буквы, уже через несколько секунд может быть забы­то, если испытуемый не будет удерживать их путем активного повторе­ния5. В том и другом исследовании утверждалось существование системы кратковременной памяти, в которой в течение нескольких секунд проис­ходит спонтанное угасание следов памяти, и предполагалось, что эта сис­тема ограничена по емкости в противоположность долговременной памяти,

¹ См.: Olton D.S. Mazes, Maps, and Memory // AmericBn Psychologist. 5 979. Vol. 34. P. 583-596.

² См.: Sewell A.. Simon H.A. Human Problem Solving. Engicwood Cliffs, NJ: Prentice-Hall, 1972.

³ См.: Baddvlry A.D. Working Memory. Oxford: Oxford Univ. Press, 1986.

⁴ См.: H'-bb D.O. Organization of Behavior. N.Y.: Wiley. 1949.

⁵ См.: Brown JA. Some tests of the decay theory of immediate memory // Quarterly Journal of Experimental Psychology. 1958. Vol. 10. P, 12-21; Peterson L.R., Peterson M.J. Short-term retention of individual items // Journal of Experimental Psychology. 1959. Vol. 58. P. 193-198.

Обладающей огромной емкостью и прочностью. Поскольку это открытие не укладывалось в ортодоксальные воззрения того времени¹, в 60-е гг. развернулось интенсивное экспериментальное исследование. В итоге были полу­чены доказательства в пользу существования двойственной системы памя­ти: было предложено множество разных моделей, наибольшее признание среди которых получила модель Аткинсона и Шифрина². Согласно этой модели, информация из окружающего мира проходит через систему сен­сорной памяти, выполняющей ключевую роль в процессе восприятия, и лишь затем попадает в кратковременную, или рабочую, память. Здесь рас­положено «бутылочное горлышко» с ограниченной пропускной способнос­тью, необходимое как для записи новой информации в долговременную память, так и для ее обработки и извлечения.

Теория двойственной памяти опирается на множество данных. Наи­более влиятельные среди них получены из трех источников: 1) двухкомпонентные задания³, 2) различное кодирование; 3) результаты нейрофи­зиологических исследований.

Двухкомпонентные задания. Некоторые задания выявляют нали­чие двух совершенно различных мнемических процессов, предположи­тельно связанных с разными видами памяти - кратковременной и дол­говременной. Наиболее типичное из них известно как задача на свобод­ное воспроизведение: испытуемому предъявляют ряд не связанных между собой слов и просят сразу же после предъявления воспроизвести в любом порядке как можно больше слов. При таких условиях несколь­ко последних предъявленных слов воспроизводятся лучше — феномен, известный как эффект недавности. Но если воспроизведение отсрочить на период 5—10 секунд, в течение которого у испытуемого не будет воз­можности повторять предъявленные элементы, то эффект недавности ис­чезает, тогда как на воспроизведение остальных элементов ряда такая задержка почти или никак не влияет. Это говорит о том, что последние элементы могут находиться в кратковременном хранилище, а остальные в более устойчивом долговременном хранилище⁴.

Различное кодирование. Второй известной методикой, применяемой при изучении кратковременной, или рабочей, памяти, является непосред-

¹ См.: Meltun A.W. Implications of short-term memory for a general theory of memory Journal of Verba! Learning and Verbal Behavior. 1963. Vol. 2. P. 1 -21.

² См.: Atkinson R.C., Shiffrin R.M. Human memory: A proposed system and its control processes // The Psychology of Learning and Motivation: Advances in Research and Theory.. K.W.Spence, J.T.Spence (Eds.). N.Y.: Academic Press, 1968. Vol. 2. P. 89 -195. (В перево­де на русский см.: Аткинсон Р. Человеческая намять и процесс обучения. М.: Прогресс, 1980. С. 53-203. (Примечание редакторов-составителей.)

³ Двухкомсонентньге задания (two-component. tanks) - задания, в которых раздельно проявляются два вида памяти - кратковременная и долговременная. (Примечание переводчика.)

⁴См.: Glanzer M., Cunitz A.R. Two storage mechanisms ii free recall //Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior. 1966. Vol. 5. P. 351 - 360.

223

ственное последовательное воспроизведение или задание на ооъем памяти, когда испытуемому предъявляется ряд элементов, таких? как цифры, со­ставляющие номер телефона, с требованием воспроизвести их в соответ­ствующем порядке. С увеличением длины ряда вероятность правильного воспроизведения снижается. Максимальная длина ряда, который испыту­емый может воспроизвести безошибочно, считается объемом памяти. Кон­рад обнаружил, что при воспроизведении испытуемыми последовательно­стей согласных букв ошибки похожи на действительные элементы по зву­чанию (например, вместо «б» воспроизводилась «в») даже в условиях зрительного предъявления¹.

Еще одним подтверждением существования звукового или фоноло­гического кодирования является факт большей подверженности ошибкам воспроизведения последовательностей созвучных элементов по сравнению с воспроизведением различных по звучанию элементов. То есть испытуе­мые, которым предлагалась последовательность man, cat, тар, can, mat, воспроизводили ее правильно только примерно в 20 % случаев по срав­нению с воспроизведением примерно в 80 % случаев разнородной после­довательности, такой как pet, day, cow, pen, sup. С другой стороны, сход­ство значений слов последовательности, например, большой, огромный, крупный, широкий, высокий, оказывало на выполнение незначительное влияние или даже не оказывало совсем². Когда же условия выполнения были изменены путем увеличения длины последовательности до 10 эле­ментов и подбором отсрочки воспроизведения таким образом, чтобы по­требовалось использование долговременной памяти, то изменились и ре­зультаты: сходство значений стало определяющим, а звуковое сходство перестало влиять на воспроизведение³. В свете этих данных становится очевидным, что в кратковременной памяти используется акустическое ко­дирование, тогда как долговременная память наиболее эффективна, если новый материал записывается в виде значений.

Результаты нейрофизиологических исследований. Известно, что у больных с глубокими амнестическими нарушениями, неспособных сохра­нять новую информацию в долговременной памяти, может быть нормаль­ный объем памяти'¹. Это говорит о сохранности их кратковременной па-

¹ См,: Conrad R. Serial order intrusions in immediate, memory // British Journal of
Psychology. I960. Vol. 51. P. 45-48.

² См.: Baddeley A.D. Short-term memory for word sequences as a function of acoustic,
semantic, and formal similarity // Quarterly Journal of Experimental Psychology. 1966.
Vol. 18. P. 362-365.

³ См.: Baddeley A.D. The influence of acoustic and semantic similarity on long-term memory for word sequences // Quarterly Journal of Experimental Psychology. 1966. Vol. 18. P. 302-309.

⁴ См.: Milner B, Amnesia following operation on the temporal lobes // Amnesia / C.W.M.Whitty, O.L.Zangwill (Eds). L.: Butterworth. 1966. P. 109-133; Zangwill O.L. // British Journal of Psychology. 1946. Vol. 37. P. 8-19.

мяти. Дополнительные подтверждения этого были получены Баддели и Уоррингтоном¹. Кроме того, у больных с амнезией они обнаружили нор­мальный эффект недавности в задаче на свободное припоминание и обыч­ное выполнение задания Питерсонов на забывание в кратковременной памяти. Это говорило о том, что за исключением амнезии, интеллект этих больных не нарушен. Шаллис и Уоррингтон представили противополож­ные данные, полученные на группе больных с характерными поврежде­ниями периеильвиальной (perisylvian) области левого полушария². Такие больные крайне плохо выполняют задание на вербальный объем памяти, эффект недавности у них практически отсутствует, и тем не менее обна­руживают вполне сохранную долговременную память. Все это убедитель­но говорит в пользу разделения систем кратковременной и долговремен­ной памяти.

На первый взгляд, эти результаты служат веским доказательством существования системы памяти, описываемой, например, в модели Аткинсона и Шифрина, в которой система кратковременного хранения уп­равляет входом и выходом долговременной памяти³. Но более подробный анализ выявляет важную проблему. Если кратковременная память явля­ется важным связующим звеном в цепи познания и научения, то боль­ные с нарушением этой системы должны испытывать трудности при дол­госрочном приобретении опыта и его извлечении, не говоря уже о мно­гих других задачах, таких как понимание и умозаключение, которые предположительно также зависят от системы кратковременной, или ра­бочей, памяти. Однако такие больные не только способны хорошо выпол­нять задания на долговременное запоминание, но и не испытывают существенных затруднений в своей повседневной жизни. Один такой больной был очень успешным секретарем, а другой управлял целым ма­газином и обеспечивал семью. К тому же, предположения Аткинсона и Шифрина относительно процесса, посредством которого информация пе­редается из кратковременной памяти в долговременную, подвергались жесткой критике и в начале 70-х гг., интерес к кратковременной памя­ти стал ослабевать.

¹ См.: Baddeley A.D., Warrington E.K. Amnesia and the distinction between long-and short-term memory // Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior. 1970. Vol. 9. P.176-189.

²См.: Shallice Т., Warrington E.K. Independent functioning of verbal memory stores: A neuropsychological study // Quarterly -Journal of Experimental Psychology. 1970. Vol. 22. P. 261-273.

³ См.: Atkinson R.C., Skiff rin R.M. Human memory: A proposed system and its control processes // The Psychology of Learning and Motivation: Advances in Research and Theory / K.W.Spenee, J.T.Spence (Eds.). N.Y.: Academic Press, 1968. Vol. 2. P. 89-195. На русском языке см.: Аткинсон Р. Человеческая память и процесс обучения. М.: Прогресс, 1980. С. 53-203. (Примечаниередакторов-составителей.)

⁴ См., напр.: Craik P.I.M., Waikins M.J. The roie of rehearsal m short-term memory /, ' Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior. 1973. Vol. 12. P. 599-607.

Рабочая память

В попытке разрешить эту парадоксальную ситуацию Ваддеди и Хитч разработали методику', посредством которой гипотетическая сис­тема кратковременной памяти изучалась при продолжительном повторе­нии испытуемым последовательности цифр во время выполнения, напри­мер. задании на умозаключение, предпологающее участие кратковременной памяти. Длина цифрового ряда варьироваласьот одной до восьми цифр, т.е. до величины чуть выше объема памяти большинства испытуемых. Предполагалось, что чем длиннее этот ряд, тем больше будут за­действованы ресурсы мкемпчеекой системы и том меньше останется ре­сурсов для выполнения других заданий, например на умозаключение, понимание и научение и как следствие эти задания должны выполнять­ся вое хуже и хуже. Результаты оказались довольно неожиданными. Хотя с увеличением длины цифрового ряда происходило уменьшение скорости выполнения дополнительного задания, продуктивность остава­лась на достаточно высоком уровне. Более того, снижение скорости не имело решающего значения даже при максимальной длине ряда, что подтверждало частичное функциональное совпадение системы, ответ­ственной за удержание цифр, и общей системы кратковременной памя­ти, но говорило против их полной идентичности.

На этом основании и других подобных результатах. Баддели и Хитч предложили заменить эту концепцию единой системы [кратковре­менной памяти. — Ред.-сост .] на концепцию тройственной системы. Та­кая. система состоит из наводчика внимания или центрального исполни­теля, поддерживаемого двумя вспомогательными подчиненными систе­мами: зрительно-пространственным оператором, который сохраняет и управляет зрительными образами, и фонологической или артикуляцион­ной петли, которая выполняет аналогичную функцию применительно к вербальной информации-. Предполагается, что непосредственное вос­произведение последовательности цифр зависит главным образом от последней подсистемы [т.е. фонологической петли. — Ред.-сост .], она-то и повреждена у больных с нарушением кратковременного запоминания. Б клинических исследованиях и экспериментах с дополнительной на­грузкой существенное ухудшение общей продуктивности не наблюдает­ся, потому что деятельность может поддерживаться центральным испол-

нителем и зрительно-пространственным оператором. Даже в незавер­шенном виде эта простая тройственная модель весьма успешно объясня­ет широкий круг экспериментальных данных и служит хорошей основой для нейропсихологических исследований. Рассмотрим каждую из трех подсистем отдельно.

Фонологическая петля

Это самый простой и понятный из трех компонентов. Предполага­ется, что он содержит систему временного хранилища, где звуковая или вербальная информация может удерживаться в виде следов памяти, ко­торые спонтанно угасают через 2—3 с, если не обновляются повторени­ем. Система повторения включает в себя беззвучную артикуляцию, вос­станавливающую следы памяти, благодаря которой небольшое количе­ство поступившей информации может быть удержано сколь угодно долго путем непрерывного повторения. Но если количество удерживаемых эле­ментов возрастает до определенной величины, первый элемент угасает в памяти еще до обработки последнего элемента. Таким образом на объем памяти накладывается ограничение. Ряды сходных по звучанию элемен­тов, например, состоящие из букв «б», «в», «г», «д», «п» воспроизводят­ся хуже, потому что не имеют достаточных признаков различения эле­ментов по звучанию, что и делает их более подверженными забыванию. Процесс внутреннего повторения проявляется в эффекте длины слова, который заключается в том, что воспроизвести последовательность из пяти длинных слов, например, «возможность», «туберкулез», «спаса­тель», «холодильник», «университет» гораздо труднее, чем последова­тельность из пяти односложных слов. Предполагается, что процессы повторения и воспроизведения происходят в масштабе реального време­ни; длинные слова проговариваются дольше и, как следствие, на угаса­ние следов памяти отводится больше времени.

Подытожить указанные закономерные отношения проще всего, если заметить, что испытуемые могут запомнить столько слов, сколько могут произнести в течение 2 с — короткие слова или быстрое проговаривание увеличивают объем памяти. Интересно, что нет необходимости в том, что­бы процесс повторения был явно выражен. Даже больные, утратившие способность проговаривания в результате повреждения периферийных зон мозга, тем не менее обнаруживают все признаки внутреннего повторения, и в том числе эффект длины слова¹. Несмотря на дискуссии о том, явля­ется ли эффект длины слова следствием скорости повторения или ско-

¹ См.: Baddeleii A.D., Wilson В. Phonological coding and short-term memory in patients without speech // Journal of Memory and Language. 1985. Vol. 24. P. 490-502.

ростиответа¹, и каков действительный механизм повторения в раннем детстве², можно считать, что общие феномены, связанные с фонологичес­кой петлей, хорошо установлены. Кроме того, развитие методов позитрон-но-эмиссионной томографии позволило идентифицировать некоторые компоненты петли с определенными анатомическими структурам; фоно­логическое хранилище, по-видимому, зависит от перисильвиальной обла­сти, а система артикуляторного повторения отражает работу поля Брока³.

Несмотря на то, что двухкомпонентная модель фонологической. петли хорошо объясняет доступные данные, ее функциональная роль и причины именно такого развития остаются неясными. В связи с этим предпринимались попытки исследовать понимание языка при восприя­тии речи у больных со специфическими недостатками петли повторения. В результате было установлено наличие трудностей восприятия опреде­ленных сложных синтаксических форм, но предположение о главной роли петли повторения в процессе понимания не подтвердилось⁴ — вы­вод, согласующийся с выше отмеченной способностью таких больных действовать в повседневной жизни без существенных проблем.

Баддели, Папаньо и Валлар⁵ выдвинули и проверили другую гипо­тезу. Авторы предположили, что фонологическая петля необходима для фонологического научения языку, особенно при усвоении языка детьми. и меньшее значение имеет для взрослых, если они не учат новый язык. Эта гипотеза проверялась посредством обучения больной с явным дефек­том чисто фонологической памяти сериям слов из незнакомого ей русско­го языка. Хотя больная не обнаружила снижения способности ассоциа­ции уже знакомых слов, слова русского языка она запоминала чрезвы­чайно плохо. Последующие исследования показали, что способность слышать и повторять незнакомое слово является отличным прогностичес­ким показателем способности расширения словаря у детей, овладевающих как первым родным языком⁶, так и вторым⁷. Поэтому вполне вероятно,

¹ См.: Cowan N.. Day L., Suults J.S. et al. The role of verbal output time in the effects of word length on immediate memory // Journal of Language and Memory. 1992. Vol. 31. P. 1-17.

²См.: Gathercole S.E., Hitch G. // Theories of Memory /' A.P. Collins, S.E. Gathercole. M.A.Conway, P.E.Morris (Eds.). Sussex, U.K: Lawrence Erlbaum. 1993. P..189-210.

³ См.: Paulesu E., Frith C.D., Frackowiak R.S.J. // Nature (London). 1993. Vol..362. P. 342-345; Jonidcs J., Smith E.E., Koeppe RA. Et. al. // Nature (London). 1993. Vol. 363. P. 623-625.

⁴ См.: Vallar G., Shallice T. (Eds.). Neuropsychological Impairments of Sbort-T^rm Memory-Cambridge, U.K.: Cambridge Univ. Press, 1990.

⁵ См.: Baddi'ley A.D., Papagno C, Vallar G. When long-term learning depend- on short- term storage / Journal of.Memory and Language. 1988. Vol. 27. P. 586-595.

6 См.: Gathfrcnlr S., Baddelci/ A.D. Development of vocabulary: n chiklron and short-tern; phonological memory / Journal of Memory and Language. 1989. Vol. 28. P. 200 -213.

⁷ См.: Si'rr.icc E. Phonology, working memory and foTign language learning. O-'a '-t«r'y Journal of Expo-mental Psychology. 1992. Vol. 45A.?. 21 50.

что фонологическая петля развивалась как важнейший компонент системы усвоении языка¹.

Зрительно-пространственный оператор

В том, что существует зрительно-пространственный аналог фонологической петли, нет никаких сомнений. Но изучать его труднее, отчасти потому, что он более сложный, Напиимер, возможно, что зрительная информация и информация о пространстве перерабатываются резными. хотя и тесно взаимодействующими компонентами этой подсистемы, Кро­ме того, не исключено, что использование зрительных образов происходит реже и поэтому менее автоматизировано, чемпроцесс фонологичес­кого кодирования вербальной информации. Как следствие, задания, вы­полняющиеся с помощью зритольно-пространственного оператора, будут предъявлять, как правило, большие требования к центральному исполнителю.

В первых экспериментах со зрительно-пространственным оператором применялась методика, в которой необходимо было запомнить и не­медленно воспроизвести серии предложений. Причем для кодировании этих предложений испытуемых просили использовать зрительно-пространственное воображение. Испытуемому предъявили матрицу 4x4. где одна из ячеек обозначилась как исходная. Затем на слух предъявлалась серия предложений, например, такая: «В исходной ячейке поместить единицу», «Вследующей ячейке справа поместить двойку», «в следующей ячейке справа поместить тройку». «В следующей ячейке снизу по­местить четверку», «В следующей ячейке справа поместить пятерку» и т.д. Для кодирования предложений испытуемые всегда использовали зрительный образ в виде пути по матрице, и обычно им удавалось воспроизвести последовательность из восьми предложений. Когда пространственные прилагательные заменили на непространственные, такие как «хороший.», «плохой», «слабый» и «сильный», воображение устранялось. Вероятно, что в этих условиях испытуемые могли использовать вербаль­ное повторение и им удавалось воспроизвести только около шести пред­ложений. Если испытуемые выполняли эти задания одновременно с за­данием слежения, подобным управлению автомобилем на извилистой

дороге, то выполнение задания на воображение существенно ухудшалось, тогда как в условии повторения продуктивность оставалась на прежнем уровне. Это говорит о том, что воображение и слежение зависят от общей зрительно-пространственной системы.¹ При последующем изучении эффекты зрительной и пространственной интерференции были разведены. В одном условии испытуемые отслеживали перемещение подвпжного источника звука без участия зрения - задание на пространственную, но не зрительную ориентировку, — тогда как в другом условии они оце­нивали яркость большого экрана — задание со зрительным материалом, но практически без опоры на пространство. В условии пространственной ориентировки выполнение задания на запоминание с использованием воображения ухудшалось гораздо больше. Однако дальнейшее исследова­ние показало, что хотя это задание в основном пространственное, другие задания могут быть в большей степени зрительными².

О том, что использование зрительного воображения может усилить вербальную память, знали уже в древности. Так, античные ораторы неред­ко запоминали свои речи, воображая символическое представление каждой части (например, початок кукурузы для запоминания цены пищи) и рас­полагая их в разных местах ранее запомненного здания. Такое зрительное кодирование усиливает память, но может интерферировать с другой, одно­временной зрительной активностью — в случае предъявления испыту­емому рисунков или цветных пятен, которые ему разрешают игнориро­вать, ³ — или, как было обнаружено недавно, когда испытуемому просто предъявляют непрерывно меняющийся паттерн зрительного шума.⁴ Зри­тельный шум не влияет на запоминание материала, зависящее от механи­ческой вербальной памяти. Но он будет мешать, если одновременно предъявляется речь или паттерн флуктуирующих звуков, которые влияют на запоминание, опирающееся на фонологическую петлю, так как влияет на запоминание, основанное на зрительном воображении.

Данные в пользу разведения зрительной и пространственной состав­ляющих оператора получены и в нейропсихологических исследованиях. Описаны пациенты с нарушением пространственного воображения, необ­ходимого, например, для мысленного вращения образов или представления заданных в пространстве точек и траекторий движения, которые, тем не менее, могут использовать воображение для определения формы или

¹См.: Baddeley A.D.., Grant.S., Wight Е.. Thomson N. Imagery and visual working memory // Attension and Performance V // P.M.A. Rabbitt, S. Domic (Eds.). L.: Academic Press, 1973. P. 205-217.

² См.: Login R.H. Visuo-spatial processes in working memory // Quarterly Journal cc Experimental Psychology. 1986. Vol. 38A. P. 229-247.

³См. там же,

^{4 См}.: Quinn J., McConnell J. Irrelevant pictures h\ visual working memory // Quarterly Journal of Experimental Psychology. 1906. Vol. 4A. P. 200-215.

цвета знакомых предметов, например, для описания формы ушей таксы. Есть и другие пациенты с обратной картиной нарушений, у которых ухудшение пространственной ориентировки связано с поражением темен­ных долей мозга, а ухудшение зрения обычно связано с поражением за­тылочных долей². Недавно, исследования, проведенные с помощью позитронно-эмиссионной томографии, обнаружили по меньшей мере четыре зоны мозга, которые могут участвовать в работе зрительно-пространствен­ного оператора, — в затылочной, теменной и лобной долях¹⁸. Наконец, запись клеточной активности головного мозга приматов позволила точно установить зоны, участвующие во временном хранении зрительной ин­формации, предоставив данные, которые в целом согласуются с общей моделью рабочей памяти и вместе с тем описывают значительно больше анатомических деталей⁴.

Изучение нейропсихологической основы зрительно-пространствен­ного оператора стремительно продвигается, возможно даже быстрее, чем в случае с фонологической петлей: перечень доступных физиологических методик значительно сужается, так как у животных, по-видимому, от­сутствует вербальное кодирование. Однако на психологическом уровне мы понимаем еще меньше; например, у нас нет четкого определения процес­са повторения, посредством которого в операторе удерживается зритель­ная информация. Кроме того, можно рассуждать о вероятных и необхо­димых функциях зрительно-пространственного оператора, но для того, чтобы выяснить его роль в повседневной жизни и эволюционную значи­мость, пока еще проведена сравнительно небольшая работа. Сравнитель­но небольшой прогресс в изучении оператора отчасти объясняется тем, что мы не располагаем четкими поведенческими методиками выделения его компонентов. Многообещающей в этом смысле является вышеописан­ная методика зрительного шума Квинна и Макконнелла⁵, которая может ускорить разработку более совершенных интерференционных методик.

¹ См.: Farah M.J., Hammond К.М., Levine D.N., Calvanio R. Visual and spatial mental
imagery; Dissociable systems of representation // Cognitive Psychology. 1988. Vol. 20. P. 439-
462.

² См.: Farah M.J. Is visual imagery really visual? Overlooked evidence from neuro­
psychology // Psychological Review. 1988. Vol. 95. P. 307-317; Hartley JJl.. Young AW..
Pearson NA. Impairment of visuo-spatial sketchpad. // Quarterly.Journal of Experimental
Psychology. 1991. Vol. 43A. P. 101-126.

³ См.: Jonides J., Smith E.E., Koeppe RA„ Awh E., Minoshima S., Mlntun MA. Spatial
working memory in humans as revealed bv PET, // Nature (London). 1993. Vol. 363. P. 623-
625.

⁴ См. обзор: Goldman-Rakic P.S. Regional and cellular fractionation of working memory
/./ Proceedings of the National Academy of Sciences of the USA. 1996. Vol. 93. P. 13473-
13480.

⁵ См.: Quinn J.. McConnell J. Irrelevant pictures in visual working memory /, ' QtiarteJy
Journal of Experimental Psychology. 1996. Vol. 4A. P. 200-215.

Наконец» нередко оказывается так, что требующие участия оператора за­дания, такие как использование образных мнемотехник, в значительной степени опираются на работу центрального исполнителя, который, как мыувидим ниже, более сложен и менее изучен, чем оператор.

Центральный исполнитель

Предполагается, что центральный исполнитель отвечает за внима­тельное управление рабочей памятью. Первоначально это понятие исполь­зовалось главным образом для обозначения командного воздействия ( holding operation ), позволяющего изучать более простые проблемы, свя­занные с функционированием подчиненных систем [фонологической пет­ли и зрительно-пространственного оператора. — Ред.-сост .], и в то же вре­мя оно предъявляло требования к дополнительному исследованию тех сложных процессов, которые несомненно включены в управление памя­тью. Развитие этого понятия началось тогда, когда Баддели¹ связал его мо­делью системы внимательного надзора, разработанной Норманом и Шал-лисом для объяснения ошибочных действий и сложных сочетаний симпто­мов, наблюдаемых у пациентов с поражениями лобных долей". Баддели согласился с тем, что центральный исполнитель в значительной степени зависит от функционирования лобных долей мозга. Однако для него ана­томическое определение центрального исполнителя не было главной це­лью. Баддели хотел сначала исследовать его функции и только затем по­ставить вопрос о его анатомическом субстрате. Обширные и сложные лоб­ные доли несомненно вовлекают не только процессы исполнительного управления, но и другие процессы. В то же время возможно, что исполни­тельные процессы являются средствами управления в различных отделах мозга и следовательно могут быть нарушены в пунктах вне лобных долей. По этой причине Баддели и Уилсон ввели термин «синдром неисполнения» (dysexecutive syndrome)³ для обозначения тех нейропсихологичееких слу­чаев с расстройством исполнительных функций, которые ранее зачастую относили к больным с «лобным синдромом»'¹.

¹ См.: Baddele.y A.D. Working Memory. Oxford: Oxford Univ. Press, 1986.

² См.: Xorman DA., Shall ice T. Attention to Actio:;: Willed and Automatic C.^r> ".: r'y. о''
Behavior. CHIP Report 99. San Diego. La Joil?. CA: Utiive-sity o> ' ГчЧГп-...in., "! 9«^л П-..-, _: .~7-
нее об этой модели см.: Дормашев Ю.Б.. Рпмшюв В.Я. Психология внимания. М.: Мо< -
конский психолого-социальный институт: Флинта, 2002. С. 213-219. (Примсчанцг- р'
(1а к торов сост авителей.)

' См.: BaddeleyA.D.. Wilson В. FroutaJ amnesia and the dysexecutive syndrome.- Br.- '■ '-. and Cognition. 198S. Vol. 7. P. 212-230.

⁴ Подробное обсуждение этого вопроса см.: Baddeley A.D„ Delia Sola S. /, / Proc. R, Soc. London. 1996, in press.

Возможно, что центральный исполнитель работает как простой единый наводчик (controller ). Однако, разнообразие и сложность дефи­цита исполнения у нейропсихологических больных настойчиво склоня­ют в сторону выделения в нем подсистем или по меньшей мере подпро­цессов. Наша текущая стратегия заключается в попытке выявить такие необходимые исполнительные процессыи разработать методики их из­мерения и анализа¹. При этом мы откладываем на будущее решение вопроса о том, представлены ли в таких процессах части тесно интег­рированной системы или единого исполнителя, или же видимость еди­ного наводчика отражает эмерджентныесвойства² серий параллельных, но равноправных процессов, какого-то исполнительного, быть может, «комитета»?

Мы приступили к исследованиюряда исполнительных процессов³, но больше всего продвинулись в изучении одного из них, а именно спо­собности координации двух и более одновременных действий. Наше пер­вое исследованиеподтолкнула попытка анализа познавательного дефи­цита у пациентов, страдающих болезнью Альцгеймера. Кроме массивно­го дефицита в долговременной эпизодической памяти, что является основным отличительным признаком этого заболевания, мы обнаружи­ли ухудшение выполнения ряда заданий на рабочую память, за которым скорее всего стояло нарушение компонента исполнения, а не дефицит в подчиненных системах [фонологической петле и зрительно-простран­ственном операторе. — Ред.-сост .}. Мы решили разобраться с этим воп­росом путем проверки способности центрального исполнителя координи­ровать деятельности в этих двух подчиненных системах.

Экспериментальный план включал в себя сравнение трех групп испытуемых: [1] пациентов с диагнозом болезни Альцгеймера, [2] здоро­вых пожилых испытуемых и [3] здоровых молодых испытуемых. В ти­пичном исследовании фонологическая петля включалась в работу зада­нием определения объема памяти на цифры, а оператор — заданием на зрительно-пространственное слежение. В том и другом случае трудность задания доводилась до такой степени, когда в условии их отдельного выполнения все три группы выполняли ее на одинаковом уровне. Когда же слежениеи запоминание цифр выполнялись одновременно, у моло­дых и пожилых испытуемых произошло одинаково незначительное уменьшение продуктивности, тогда как у пациентов с болезнью Альц-

¹ См.: Baddeley A.D. Exploring the central executive /, / Quarterly Jourim' of Experimental
Psychology. 1096." Vol. 4ЭА..Mr 1. P. 5-28.

² Эяерджентные. свойства - свойства целого, отсутствующие у его тестей и-'кли
непредсказуемые исходя из предшествующих условий. (Пиимечани/» реАоътораб-асто.-

вителей.)

'■ ' См.: Baddeley АЛ. Exploring the eer.trn! «xpeutive // Quarterly Journn! oi' Experimental Psychology. 1996. Vol. 49A. M; 1. P. 5-28.

геймера оно было гораздо больше¹. Последующее лонгитюдное исследо­вание покапало, что способность пациентов с болезнью Альцгеймера ко­ординировать выполнение заданий ухудшается более резко, чем их вы­полнение в отдельности".

В недавнем исследовании, проведенном с помощью позитронно-эмиссионного сканирования, было обнаружено, что выполнение двойно­го задания действительно связано с функционированием лобных долей. Конечно, это не означает, что все пациенты с любым поражением лоб­ных долей будут плохо координировать выполнение двух заданий. Об этом говорит исследование выполнения двух заданий, в котором участво­вали 24 пациента с достоверно установленными поражениями лобных долей. Этих больных тестировали по двум стандартным «лобным» пока­зателям. Во-первых, по Висконсинскому тесту сортировки карточек (Wisconsin Card Sorting Test ) — заданию на формирование понятий, в котором больные с лобными повреждениями склонны к слабому выпол­нению и застреванию на ранних решениях; во-вторых, по вербальной беглости, — заданию, в котором испытуемые стараются назвать как можно больше названий, относящихся к заданной категории, например животных, и выполнение которой у больных с поражениями добрых долей также часто является нарушенным'¹. Наконец мы хотели зарегистрировать расстройство поведения, которое сопровождает классический лобный синдром и нередко выражается в расторможенности или апатии. При этом мы полагались на клинические описания, сделанные двумя независимыми экспертами, один из которых опирался на наблюдения за больными во время нейропеихологического тестирования, а другой на показания тех, кто ухаживал за больными. У всех испытуемых была установлена тенденция ухудшения выполнения заданий. Как на сорти­ровку карточек, так и на вербальную беглость, но значимой связи с расстройством поведения не было. С другой стороны, с двойным заданием пациенты с явными нарушениями поведения справлялись значительно хуже, чем те, поведение которых было сравнительно нормальным.

Несмотря на то, что связь между выполнением двойного задания и поведением была обнаружена по счастливой случайности, на ум при-

■ См.: liaddeleyA. £ >., Logie Я, Brrsxi S„ Delia Sola Я. svv.'.v memory // Quarterly Journal of Experimental Рн7'-: -го: д-. 19ЯГ.

- См.: Baddeley A.D., Brensi S., Delia Sala > < ■ ■ •> •'. ': '• •■ -i. Alzheimer Desense: A kmg'itudiorml study /, ' Br' ■ ■.: " '■ ■ ':. V.'•.

" См.: D'Esposiio M„ [Hire JA..Almp B.C. < > • > ii. '! '-■: in: -,;! ' system of working memory // Nature (London). ".'''.'C-. '.'■ ■ '. 4" «

⁴ См.: Milne г В. Some effects of frontal; o^! " ".v, -' у ^: >:;: i. Cortex and Behavior / J.M. Worren. K. Akert (Е'-О. N. V.: vr -r,

•" ' См.: Baddeley A.D., Delia Sala S„ Рарадп-.: С. ■ '.■ '■: ■ ■ -..'■ -.■.■ / in press.

U o--_.

■: -. 384.. -396,

ходит сходный факт, независимо полученный Н.Олдерманом в исследо­вании эффективности программы реабилитации больных с поражениями мозга и проблемами в поведении¹. Хотя в целом эта программа оказа­лась успешной, некоторым больным она не помогла. При обследовании больных с помощью широкого круга методик особенно характерные по­казатели были получены в той группе тестов, где надо координировать два задания. Больные, которым не удалось измениться благодаря про­грамме реабилитации, выполняли их особенно плохо.

Результаты этих двух исследований, говорящие о связи выполне­ния двойного задания с поведением крайне интересны, но прежде чем делать убедительные выводы, их необходимо повторно воспроизвести. Если это удастся, то они поставят вопрос о том, почему должна быть эта связь. Один из возможных ответов состоит в том, что два различных процесса имеют сходную анатомическую локализацию. Но более интерес­ным ответом будет роль, которую может играть координация выполне­ния нескольких заданий в социальном поведении; быть может, необхо­димость обслуживать свои собственные интересы и в то же время уделять внимание ближнему предъявляет особые требования к способности вы­полнения двойного задания?

Несмотря на то, что данный подход к анализу центрального испол­нителя пока находится на сравнительно ранней стадии, уже достигнут некоторый прогресс в предположениях и начальном изучении других кандидатов в исполнительные процессы, в том числе способности фоку­сировать внимание, переключать внимание с одного фокуса на другой и использовать рабочую память для активирования аспектов долговремен­ной памяти². Кроме того, возник значительный интерес к исследованию функции рабочей памяти, обычно проявляющийся в области разработки показателей индивидуальных различий в объеме рабочей памяти и оп­ределения их связи с выполнением различных заданий, например на по­нимание, рассуждение, а также тестов общего интеллекта.

Один из наиболее интенсивно используемых показателей предложи­ли Данеман и Карпентер⁴. Авторы определили задание на рабочую па­мять, как такое задание, которое предъявляет одновременные требования к хранению и обработке информации. Чаще всего они используют зада­ние, названное заданием на определение объема рабочей памяти, в кото­ром испытуемому предъявляют ряд предложений. После их прочтения испытуемый должен воспроизвести последнее слово каждого предложе-

¹ См.: Alderman У. Central executive deficit and response to operant conditioning n^-tfiods.■ •■ Neuropsychological Rehabilitation. 1996. Vol. 6. P. 161-186.

''- См.: Baddeley A.D. Exploring the central executive, Quarterly Journal oi' Ех!)е> -: тг: < -'-, гп; Psychology. 1996. Vol. 49A..V: 1. P. 5-28.

' См.: Duneman M., Carpenter PA. Individual differences in working memory and rt-ad: K£ J.'. Journal of Verbal Learning and v_c-ba! B^hav^r. 19*0. Vol. 19. P. 450 466.

ходит сходный факт, независимо полученный Н.Олдермаяом в исследо­вании эффективности, программы рраб1'" итадг? тт бол*> ных -" г.оп:;.жсяи".м." мозга и проблемами в поведении¹. Хотя в целом эта программа оказа­лась успешной, некоторым больным она не помогла. При обследовании больных с. помощью широкого круга методик особенно характерные по­казатели были получены в той группе тестов, где надо координировать два задания. Больные, которым не удалось измениться благодаря про­грамме реабилитации, выполняли их особенно плохо.

Результаты этих двух исследований, говорящие о связи выполне­ния двойного задания с поведением крайне интересны, но прежде чем делать убедительные выводы, их необходимо повторно воспроизвести. Если это удастся, то они поставят вопрос о том, почему должна быть эта связь. Один из возможных ответов состоит в том, что два различных процесса имеют сходную анатомическую локализацию. Но более интерес­ным ответом будет роль, которую может играть координация выполне­ния нескольких заданий в социальном поведении; быть может, необхо­димость обслуживать свои собственные интересы и в то же время уделять внимание ближнему предъявляет особые требования к способности вы­полнения двойного задания?

Несмотря на то, что данный подход к анализу центрального испол­нителя пока находится на сравнительно ранней стадии, уже достигнут некоторый прогресс в предположениях и начальном изучении других кандидатов в исполнительные процессы, в том числе способности фоку­сировать внимание, переключать внимание с одного фокуса на другой и использовать рабочую память для активирования аспектов долговремен­ной памяти-. Кроме того, возник значительный интерес к исследованию функции рабочей памяти, обычно проявляющийся в области разработки показателей индивидуальных различий в объеме рабочей памяти и оп­ределения их связи с выполнением различных заданий, например на по­нимание, рассуждение, а также тестов общего интеллекта.

Один из наиболее интенсивно используемых показателей предложи­ли Данеман и Карпентер³. Авторы определили задание на рабочую па­мять, как такое задание, которое предъявляет одновременные требования к хранению и обработке информации. Чаще всего они используют зада­ние, названное заданием на определение объема рабочей памяти, в кото­ром испытуемому предъявляют ряд предложений. После их прочтения испытуемый должен воспроизвести последнее слово каждого продложе-

¹ См.: Alderman. V. Central executive deficit and response to operant conditioning method^. / Neuropsychological Rehabilitation.1996. Vol. 6. P. 161-186.

- См.: Baddelcij A.D. Exploring the central executive 7 Quarterly Journal o.: ' Exporim'-ч-..¹' Psychology. 1996. Vol. 49A..\L 1. P. 5-28.

' См.: Dane man M., Carpenter PA. Individual differences ii: working memory and roadii-.ir;, Journal of Verba! Learning and Vo'-bn? Р.<.Ь;.\-о> -. 1980. Vn'. 19. P. 450 4*i0-

ния; объем определяется максимальных количеством тех прочитанных предложений, в которых он может зосяроизвости последнее слово. На студентах своего колледжа Данеман и Карпентер¹ обнаружили, что про­дуктивность выполнения этого теста является прогностическим показа­телем способности к пониманию прозаических текстов, и затем более детально исследовали то, каким образом способность рабочей памяти подводит фундамент яод такие компоненты понимания, как способность делать выводы и предугадывать на основе данного, что будет дальше (extrapolate beyond the evidence given).

Сходным образом, Оукхилл, Юилл и Паркин² изучали детей, кото­рые довольно хорошо читали в смысле произнесения написанных слов, но плохо понимали прочитанный прозаический текст. Поскольку пока­затели объема рабочей памяти у них были низкими, авторы предпола­гают наличие у таких детей дефицита в способности центрального испол­нителя. Они, а также Тернер и Ингл³ обнаружили, что для измерения объема рабочей памяти не обязательно использовать предложения; на­пример, можно дать ряд арифметических операций, завершаемых несо­ответствующими словами. Полученные на таком материале показатели также хорошо предсказывают последующее понимание.

Используя похожее определение рабочей памяти, а именно как спо­собности одновременно сдавать на хранение и обрабатывать информацию, Киллонен и Кристал⁴ попытались сопоставить показатели рабочей памяти с показателями традиционных тестов интеллекта, в основе которых лежат задания на рассуждение. Они обнаружили высокую корреляцию между этими показателями. При этом выполнение тестов рабочей памяти не­сколько больше зависит от скорости обработки, а на выполнение тестов интеллекта больше влияет прошлый опыт и образование. Последняя осо­бенность становится важной в определенных ситуациях отбора, например там, где надо оценить рабочий потенциал людей различной культурной принадлежности и с разным уровнем образования. Практическая ценность показателей рабочей памяти подтвердилась в исследовании Кристала⁸, ко-

¹ См.: Danenian M., Carpenter РЛ. Individual differences in integrating' information between and within sentences // Journal of Experimental Psychology: Learning, Memory and Cognition. 1983, Vol. 9. P. 561-584.

⁸ См.: Oakhlll J.V., Yulll N.. Parkin С Memory and inference in skilled and less-skilled comprehenders // Practical Aspects of Memory: Current Research and Issues / M.M. Oruueberg, P.B. Morris, R.N. Sykes (Eds.). Chichester.'u.K.: Wiley, 1988. Vol. 2. P. 315-320.

³ См.: Turner M.L., Engle R.W. Is working memory capacity task dependent? // Journal
of Memory and Language. 1989. Vol. 28, P. 127-154.

⁴ См.: Kyllonen P.C., Chrwtal RE. Reasoning ability is (little more than) working-memory
capacity?! // Intelligence. 1990. Vol. 14. P. 389-433.

⁵ См.: Christal R.E. Comparative Validities of ASVAB and LAMP Tests for Logic Gaie
Learning. Armstrong Laboratory, Human Resources Directorate, Brookes Airforce Base, TX.
Tech. Rep. A.L.T. P. 1991-0031.

торый обнаружил, что может предсказать успешное обучение логике на базе батареи тестов рабочей памятиболее аффективно, чем на основе тра­диционных психометрических тестов.

В заключение можно сказать, что развитие концепцииединого хранилища кратковременной памяти в систему многокомпонентной ра­бочей памяти доказало свою исключительную плодотворность как в тео­ретических, так и в прикладных исследованиях. Рабочая память обеспе­чивает ключевое взаимодействие восприятия, внимания, памяти и дей­ствия.

Как область, уже доказавшая ценность совмещения методов и по­нятийкогнитивной психологии и нейробиологии, изучение рабочей па­мяти будет и далее играть яркую и продуктивную роль в развитии ког­нитивной нейронауки.

Э. Тулвинг

РАЗЛИЧЕНИЕ ЭПИЗОДИЧЕСКОЙ

И СЕМАНТИЧЕСКОЙ ПАМЯТИ¹

Эпизодическая память эволюционировала недавно, ее развитие про­исходит позже, эта система памяти ориентирована на прошлое, существу­ет, вероятно, только у человека и позволяет вспоминать прошлый опыт в качестве пережитого. У.Джеймс обсуждал ее как просто «память»². Необ­ходимость в модификациях этого термина с помощью прилагательных воз­никла потому, что со времен Джеймса было выявлено множество разных видов памяти. Ближайшим родственником эпизодической памяти в семей­стве систем памяти является семантическая память. Благодаря семанти­ческой памяти люди и животные приобретают и используют знание о сво­ем мире. Несмотря на то, что люди обычно выражают свое знание и обме­ниваются им посредством языка, язык не обязателен ни для вспоминания прошлых переживаний, ни для знания фактов относительно мира.

Эпизодическая и семантическая память сходны во многих отноше­ниях и долгое время их рассматривали и классифицировали вместе как недифференцированную «декларативную» память, которую отличали от «процедурной» памяти. Тем не менее, быстро накапливающиеся данные говорят о том, что эпизодическая и семантическая память по ряду отно­шений фундаментально различны и поэтому должны рассматриваться отдельно. Нижеследующее представляет собой краткое изложение этих сходств и различий.

Эпизодическая и семантическая память имеют ряд общих черт, коллективно определяющих «декларативную» (или «когнитивную») па­мять человека.

¹ См; Tulvirtg E. Episodic vs. Semantic Memory, '/ The MIT Encyclopedia of the Cognitive
Sciences / R.A.Wilson, F.C.Keil (Eds.). Cambridge, M«ss.: MIT Prows, 2Й99- P. 276-279.
(Перевод Ю.БДоржашева.)

² См.: James W. Principles of Psychology. N.Y.: Dover, 1890.

1. В отлично от рабочей памяти, емкость которой ограничена, та и другая являются большими, сложными и имеют неограниченную емкость удержания информации,

2. Сходство когнитивных операций, участвующих в кодировании информации в эпизодической и семантической памяти. Нередко для по­стоянного «прибавления» в их хранилища достаточно одного кратковре­менного события, тогда как многие другие виды научения требуют повто­рения определенного вида опыта.

3. Обе открыты воздействиям многих модальностей и могут прини­мать на хранение информацию различных сенсорных модальностей, а также из внутренне порожденных источников.

4. Операции обеих систем руководствуются определенными прин­ципами, такими как специфичность кодирования¹ и перенос соответству­ющей обработки².

5. Информация, сохраняемая в обеих системах, репрезентирует ас­пекты мира и имеет фактическую ценность, в отличие от многих других видов выученного поведения, у которых такой ценности нет.

6. Обе являются «когнитивными» системами: их информационные содержания можно рассматривать независимо от любого наблюдаемого действия, несмотря на то, что такое действие может быть выполнено или совершается в действительности. Будучи когнитивными системами, эпи­зодическая и семантическая память отличаются от всех видов процедур­ной памяти, в которых наблюдаемое поведение на входе и выходе явля­ется обязательным.

7. Информация обеих систем гибко доступна посредством множе­ства запросов и маршрутов.

8. Информация, восстанавливаемая из той и другой системы, мо­жет быть выражена и передана другим людям в символической форме.

9. Информация в обеих системах доступна самонаблюдению, мы мо­жем сознательно «думать» о вещах и событиях в мире, также как мы

¹ Принцип специфичности кодирования (encoding-specificity; см.: Tulving E., Thom­
son DM. Encoding specificity and retrieval processes in episodic memory // Psychological
Review. 1973. Vol. 80. P. 352-373) - утверждается (и подтверждается в ряде исследова­
ний), что продуктивность припоминания больше всего тогда, когда при восстановлении
запомненного материала доступна информация контекста его усвоения (кодирования).
Например, материал будет воспроизводиться лучше, если провести проверку его запоми­
нания в том же помещении или в той же позе (лежа или сидя), в которой этот материал
заучивался. (Примечание редакторов-составителей.)

² Принцип обработки, соответствующей переносу (transfer-appropriate processing;
см.: Morris С, Bransford J.D., Franks J.J. Levels of processing versus transfer appropriate
processing // Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior, 1977. Vol.16. P. 519-533) —
родственное принципу специфичности кодирования утверждение, что продуктивность при­
поминания какого-то материала больше всего тогда, когда при восстановлении участвуют
когнитивные процессы, которые были при заучивании этого материала. Например, если
при запоминании слов использовалась семантическая обработка, то для восстановления
тоже будет более эффективна семантическая обработка (припоминание их значения), а не
фонематическая (припоминания их звучания). {Примечание редакторов-составителей.)

239

«думаем» о том, что делали вчера днем или десять лет тому назад в летнем лагере,

10. Процессы того и другого вида памяти решающим образом зависят от целостности средней височной доли и диенцефальных структур мозга.

А теперь рассмотрим различия.

1. Легче всего сравнить эпизодическую и семантическую память в терминах их функций: эпизодическая память имеет дело с припоми­нанием, а семантическая — со знанием. Эпизодическое припоминание принимает форму мысленного путешествия в субъективном времени, со­провождаемого специальным видом осознания (автоноэтичное, или знаю­щее себя осознание). Семантическое знание принимает форму мышления о том, что есть, было или будет в мире и сопровождается другим видом осознания (ноэтичное, или знающее осознание). Зачастую, но не обязатель­но, в эпизодической и семантической памяти участвует язык.

2. Отношение между припоминанием и знанием есть отношение вклю­ченности: припоминание всегда подразумевает знание, а знание — не всегда.

3. Можно доказать, что эпизодическая память является более не­давним достижением на сцене эволюции, чем семантическая. Многие животные, в особенности млекопитающие и птицы, обладают прекрасно развитыми системами знаний о мире (семантическая память). Но нет никаких данных о том, что они способны автоноэтично вспоминать со­бытия прошлого так, как это делает человек.

4. В развитии человека эпизодическая память отстает от семанти­ческой. Маленькие дети приобретают множество знаний о своем мире до того, как станут способными к эпизодическому припоминанию, подобно­го тому, которое есть у взрослых.

5. Эпизодическая память является единственным видом памяти, ори­ентированным на прошлое: восстановление в эпизодической памяти обяза­тельно включает в себя мышление «в обратном направлении» в более ран­нее время. Все другие виды памяти, в том числе семантическая память, ориентированы на настоящее: использование (восстановление) информа­ции обычно происходит в целях того, что человек делает теперь, без како­го-либо мышления в обратном направлении к переживаниям прошлого.

6. Эпизодическое припоминание имеет эмоционально нагруженный «тон», отсутствующий в семантическом знании. Уильям Джеймс назы­вал его чувством теплоты и интимности¹.

Учитывая множество сходств и некоторые фундаментальные раз­личия между эпизодической и семантической памятью, дать простое описание отношения между ними нелегко. Тем не менее, согласно одному из предположений, специфика этого отношения заключается в процессах. А именно, во время кодирования эти системы действуют последовательно: информация входит в эпизодическую память через семантическую. В удер­жании хранимой информации они действуют параллельно: исходный факт

^; См.: ./aru-н И'. Principles о: Psychology. New York: Dov»r, 1800.

может быть сохранен в одной или в обеих системах. А во время восстановления обе системы могут действовать независимо: возвращение эпизодической информации может происходить отдельно от восстановления семантической.

Иногда, термин «эпизодическая память» используется в смыслах, отличающихся от представленной здесь ориентации на системы памяти. Некоторые авторы используют этот термин в его первоначальном значении ориентации на задание: эпизодическая память относится к заданиям, в которых информация кодируется для сохранения на особый случай. Такое использование данного термина распространено в исследованиях животных. Другие авторы говорят об эпизодической памяти как об особом виде мнемической информации или материала памяти. Наше системно ориентированное определение эпизодической памяти является более широким, чем определения, подчеркивающие специфику задания и материала. Наконец, некоторые авторы все еще отдают предпочтение традиционному взгляду, согласно которому есть лишь один вид декларативной памяти, а термины «эпизодическая» и «семантическая» используют только с целью описания.

Эмпирическая база различения эпизодической и семантической памяти в последние 10-15 лет непрерывно увеличивается. Общие обзоры сделали Нюберг и Тулвинг, Нюберг, Макинтош и Тулвинг, а также Уилер, Стас и Тулвинг. Обзор функциональных диссоциаций между автоноэтичным ноэтичным осознанием восстановления из памяти провели Гардинер и Джава. Данные о возрастном развитии, говорящие в пользу азличения этихвидов памяти представили Митчелл, Нелсон, Ниллсон с коллегами, а также Пернер и Раффман'. Соответствующие психофармакологические данные

^; lis.: Tuiring '£. Ог{1? -;;: х.''lio:: ч\ miaaory: Qao va<! i~ ' M.S. CHr/.znni;;; ' CKd.). a.;: '.br! dgo,: -MIT Pi:: ss, 1995. ". ЙЗ

" См,: Xi/h'Tg '., TulviiiZ E. G".n.sK; fyi.:;.'4 n::; r;; r 'o"; v-7. v«" j; iiig t! isso;:: a'.^: o; is. E'" -opr:; vi._'шгпл! of. Goi'-nuvr- P: '83: > '! ihi-! T l., ЛГ(.7< 7.''.-: /■ Л.Я., Turing E. Fn: ieoo!:; C" brO: -■ v.fvwry ао!:; -; ': С oi \'r,! '-c" a^: ir \Топч'Н: о. 1997 V^'.-Hp 0 Tui^: : mfS E. T')Wi.>: -(!, 'i 0: c-o»-y < o', _: pisor! 9: мелису: Tl: < >: 'ro'iOO -.. ^х.> < ус::;:? г.гл1-, -: Bv^!; -ck 199". VO. Oil. P. ЛЗ i Ч" О

приводят Карран с коллегами¹. О диссоциациях между эпизодической се­мантической памятью, вызванных установленными или предполагаемыми поражениями мозга, сообщают Хейман, Макдоналд и Тулвинг, Маркович, Шимамура и Скуайр, Варга-Кадем с коллегами и другие авторы. Разницу электрофизиологических коррелятов припоминания и знания описали Дюцель с коллегами, а различия в спектрах ЭЭГ при эпизодическом и семанти­ческом восстановлении - Климеш, Шимке и Швайгер^:! . Наконец, данные в пользу различения эпизодической и семантической памяти получены в ряде недавних исследований методами функциональной нейровизуализации, в ча­стности с помощью позитронно-эмиссионной томографии'¹. Наиболее устой­чивые данные говорят о том, что эпизодическое восстановление сопровож­дается изменениями нейрональной активности в правой префронтальнои коре, в средних теменных кортикальных областях и в левом полушарии мозжечка, тогда как сопоставимые процессы семантического восстановления сопровождаются изменениями в левой фронтальной и височной областях'.

¹ См.: Сип-ал //. '/., Gardiner J.М.. Java R., Alter. D. Effects of lorazepam upon recollect; v°-experience in recognition memory, ', ■ ' Psyehopharmacology. 1993. Voi. 110. P. 374 -378.

- См.: Hay man CA.C, Macdonald C.A., Tulving E. The role of repetition and associative interference in new semantic learning in amnesia // Journal of Cognitive Neurosoience. 1993. Vol. 5. Vol. 375-389; Markowitsch H.J. Which brain regions are critically involved in the retrie­val of old episodic memory.'/ Brain Research Reviews. 1995. Voi. 21. P. 117-127; Shima-mura A.P., Squire L.R. A neuropsychological study of fact memory and source amnesia / ' Jourru! of Experimental Psychology: Learning, Memory, and Cognition. 1987. Vol. 13. P. 464-473: Vargha-Khadem F., Gadian D.G., Watkins, K.E. ct al. Differential effects of early hippocampi pathology on episodic and semantic memory /..' Science. 1997. Vol. 277. P. 376-380.

³ См.: Hazel £., Yone.linas A.P., Ileime H-J, Mangun, Tulving E. Event-related bratn potential correlates of two states of conscious awareness in memory, '/ proceedings of Natio:: a: Academy of Sciences USA. 1997. Vol. 94. P. 5973-5978; Klirr.pxch W.. Schimkc II.. Sckwaip-r -, '. Episodic and semantic memory: An analysis in the EEG theta and alpha baud. Eleotroenve-phalography and Clinical Neurophysiology. 1994. Vol. 91. P. 428-441.

¹ См.: Buckner It, Tulving E. Neuroimaging studies of memory: Theory and recent PET results // Handbook of Neuropsychology. Vol. 10 / F. Boiler, J. Graf man (Eds). Amsterdam: Elsevier, 1995. P. 439-466.

⁵ См.: Buckner R. Beyond HERA: Contributions of specific prefrontal brain area? '. long-term memory. Psychonomic Bulletin and Review. 1996. Vol. 3. P. 149-158; Cubeza II. Nyberg L. Imaging cognition: An empirical review of PET studies with normal subjects Journal of Cognitive Neuroscience. 1997. Vol. 9. P. 1-26; Fletcher P.C.. Frith CD., I'aigg M.D. The functional neuroanatomy of episodic memory //' Trends in Neurosciences. 1997. Vol. 20. P. 213-218; Haxby J.V., Vnge.rle.iker L.G., Horwitz В.. Maisog J.M., Rapapori S.L., Grady C.L. Face encoding and recognition in the human brain.'/ Proceedings of the National Academy of Sciences USA. 1996. Vol. 93. P. 922-927; Sykerg L., R. Cabe.za R., Tulving E. PET studio* of encoding and retrieval: The HERA model.■ '.' Psychonomic Bulletin and Review. 199o Vol. 3. P. 135-148.; Nyberg L., Mcintosh A.R., Tulving E. Functional brain imaging of episodic and semantic memory, -/ Journal of Molecular Medicine. 1997. Vol. 76. P. 48-53; Hhallic- '■ ", Fletcher P., Frith CD. ct al. Brain regions associated with acquisition and retrieval of verh-.u episodic memory.', ' Nature. 1994. Vol. 368. P. 633-635: Tulving F... Kapur S.. Cram F.J.M. eJ. al. Hemispheric encoding, retrieval asymmetry in episodic memory: Positron emission tomography findings '■ ■ Proceedings of the National Academy o: Science: -- USA. 1994. v'oj. y;. P. 2016-2020.

Несомненно, что будущие исследования внесут дополнительную ясность в проявляющуюся картину функциональной нейроанатомии эпизодической и семантической памяти,

Являются ли эпизодическая и семантическая память по сути сходны­ми или различными — спорный вопрос. Это вопрос не похож на вопрос относительно существенных сходств и различий между, например, позво­ночными и беспозвоночными животными. Как это часто бывает в науке, ответ на него всецело определяется интересом и целью исследователя¹.

^: См. дополнительную литературу: Dalla Burba С, Mantocan.VI.C. Ferruzza E., Denes C.
Remembering and knowing the past: A case study of isolated retrograde amnesia, ' Cortex.
1997. Vol. 33. P. 143-1.54; Homer M.D. Psychobioiogical evidence tor the distinction between
episodic and semantic memory, './ Neuropsychology Review. 1990. Vol. 1. P. 281-321;
Humphreys M.S.. Bain J.D.. Pike R. Different ways to cue a coherent memory system: A
theory for episodic, semantic, and procedural tasks ■ / Psychological Review. 1989. Vol. 96.
P. 208- 233: Humphrey* M.S., Wiles J., Dennis S. Toward a theory of human memory: Data
structures and access processes.'/ Behavioral and Brain Sciences. 1994. Vol. 17.P. 6.55-692:
Huron C, Danion J.M., Giacomonl F. et al. Impairment of recognition memory with, but not
without, conscious recollection in schizophrenia // American Journal of Psychiatry. 1995.
Vol. 152. P. 1737-1742; Kihhtrom J.F. A fact is a fact is a fact / Behavioral and Brah:
Sciences. 1984. Vol. 7. P. 243-244; Kitchner E.G., Hodge* J.R., McCarthy R. Acquisition of
post-morbid vocabulary and semantic facts in the absence of episodic memory •.' Brain. 1998.
Vol. 121. P. 1313-1327; Mandler G. Memory: Conscious and unconscious // Memory: An In­
terdisciplinary Approach.' P.R.Solomon et al. (Eds.). N.Y.: Springer, 1989. P. 84-106; McKonn
G„ Ratcliff R, Dell G.S. A critical evaluation of the semantic-episodic distinction, '. Journal < y
Experimental Psychology: Learning, Memory and Cognition. 1985. Vol. 12. P. 295-306; Rnedi
ge_r H.L., Weldon M.S., Challis B.H. Explaining dissociations between implicit and explicit
measures of retention: A processing account // Varieties of Memory and Consciousness:
Essays in Honour of Endel Tulving / H.L. Roediger, F.I.M. Craik (Eds.). Hillsdale, N'.J:
Erlbaum, 1989. P. 3-41; Roediger H.L., Raiaram S„ Srinivas K. Specifying criteria for
postulating memory systems. Conference of the National Institute of Mental Health et al:
The development and neural bases of higher cognitive functions. (1989, Philadelphia.
Pennsylvania) /.< Annals of the New York Academy of Sciences. 1990. Vol. 608. P. 572-595:
Schacier D.L., Tulving E. What are the memory systems of 1994? / ' Memory Systems '
D.L.Schacter, E.Tulving (Eds.). Cambridge, MA: MIT Press, 1994. P. 1-38; Squire L.R. Memory
and the hi ppocampus: A synthesis from findings with rats, monkeys, and humans, '/ Psychological
Review. 1993. Vol. 99. P. 195-231; Tulving E. Elements of Episodic Memory. Oxford:
Clarendon Press, 1983; Tulving E. How many m