![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
О теории и воспитании внимания
Упразднение внимания Несколько лет назад в буржуазной психологии возникло мнение о необходимости совсем уничтожить понятие «внимания». Это мнение быстро стало весьма распространенным и в настоящее время все еще оказывает значительное влияние на всю буржуазную психологию. Говорить о внимании стало признаком «дурного тона»; считается, что понятие внимания ничего научного не выражает; это понятие сделалось каким-то архаизмом; его употребление казалось возвратом к ненужным, изжившим себя понятиям старой психологии. Стало чрезвычайно модным отрицать всякое содержание в старом понятии внимания. Вместо того чтобы говорить о внимании, начали говорить о структуре восприятия, о зрительном поле, о сенсорной ясности, об установке. Чем было вызвано упразднение столь употребительного в обыденной жизни, да и в прежней психологии понятия «внимания»? Именно чрезмерная распространенность этого понятия, его использование где нужно и не нужно, постоянное оперирование словечком «внимание», постоянные попытки все объяснить наклеиванием простого ярлычка, — послужили причиной попыток совсем упразднить внимание. Исследователи, возражавшие против понятия внимания, обычно мотивировали это тем, что за данным понятием прячется все что угодно, что там, где мы не можем объяснить явление, мы просто апеллируем к термину «внимание». Говорилось о том, что понятие «внимание» лишь удваивает описание психических процессов, что вместо того, чтобы говорить: «ученик ''Добрынин Н.Ф. О теории и воспитании внимания '.' Сойотская педагогика. 1938. М-8. С. 108-122. Gt; читает книгу», говорилось: «ученик внимателен к книге». Из всего этого выводилась необходимость утверждать «несуществование» внимания. Можно ли согласиться с этим? Можно ли упразднить столь определенное понятие, понятие, которым мы пользуемся чуть ли не ежечасно, без которого никак не можем обойтись? Правда, ли, что за понятием «внимание» не скрывается ничего, кроме пустого слова? Можно ли согласиться с тем, что упразднение этого понятия даст нам лучшее объяснение всех тех явлений, которые подразумевались ранее под этим словом? Не потеряем ли мы ориентировки в направленности нашей деятельности, если совсем не будем ее замечать? Не следует ли вместо этого точно определить, что понимается под вниманием и как оно может объяснять те явления, которые мы подразумеваем, употребляя слово «внимание». Нам кажется, что польза термина внимания при правильном понимании его настолько очевидна, что не следует упразднять этого термина. Нам кажется, что стремление упразднить понятие внимания вытекает из желания механистически понять человеческую личность, лишить ее всякой активности. А с другой стороны, как это ни странно, это отрицание активности во внимании порою является лишь прикрытием признания какой-то высшей внутренней силы, прикрытием несомненного идеализма. Механицизм и идеализм сплошь и рядом уживаются друг с другом. <...> Хотя это упразднение является модным, но нам оно кажется неверным. Нам кажется необходимым утверждать наличие внимания как необходимого свойства нашей психической деятельности. Карл Маркс в главе V первого тома «Капитала», определяя понятие труда, пишет: «Кроме напряжения тех органов, которыми выполняется труд, во все время труда необходима целесообразная воля, выражающаяся во внимании»1. (Курсив наш. — Н.Д.). Внимание, таким образом, является необходимым условием нашей трудовой деятельности. Многозначность понятия внимания Мы уже говорили о том, что термин «внимание» употреблялся и употребляется в самых различных смыслах. Можно подобрать множество самых различных пониманий и определений внимания. Противопоставив их друг другу, нетрудно убедиться в чрезвычайной многозначности этого понятия, порой противоречивости, порой чрезмерной узости, а порой необычной широте употребления данного слова. <...> 1 См.: Маркс К. Капитал. Т. I //' Маркс К„ Энгельс Ф. Соч. Партиздат, 1937. Т. XVII. С. 198. А между тем правильное определение внимания имеет принципиальное значение, так как от него зависят все дальнейшие попытки объяснить это явление, а объяснив, овладеть им. Важность умения владеть своим вниманием не подлежит ни малейшему сомнению, < -...> Нам кажется, что задача заключается не в том, чтобы выдумывать еще какое-нибудь новое определение наряду с тысячами уже имеющихся определений. Дело ведь в данном случае заключается не в выдумывании и оригинальничанье. Такого оригинальничанья мы имели уже достаточно. Однако нельзя эклектически соединить все определения. Дело заключается, по нашему мнению, в том, чтобы учтя весь прежний опыт работы над этим понятием, выделить в имеющихся уже определениях все верное и существенное, устранить все наносное, несущественное, чрезмерно расширяющее или сужающее это понятие. Несмотря на чрезвычайный разнобой мнений, мы все же находим во всех этих определениях общие черты, правильно схватывающие сущность внимания. Необходимо на основе марксистского понимания личности и ее активности подчеркнуть основные ведущие черты в определении внимания, дать точное и исчерпывающее описание его проявлений, выяснить причины его возникновения и протекания. Связь внимания с личностью и ее активностью, выражающейся в ее воле, чрезвычайно важно проследить самым основательным образом. Вот это-то выделение ведущих моментов в понимании внимания, выделение, основанное на изучении многолетнего существования этого понятия и на анализе его с позиций марксистского понимания личности, мы и считаем необходимым для построения теории внимания. Таким образом, будет уничтожена и многозначность этого понятия. Потребности и воля Марксизм впервые абсолютно правильно и до конца последовательно решает проблему активности личности. Люди не пассивны, они не являются «придатками к машинам», не являются лишь слепым орудием в руках стихий. Люди активны, и их активность носит сознательный характер. Если в природе «...действуют одна на другую лишь слепые, бессознательные силы, и общие законы проявляются лишь путем взаимодействия таких сил», то «...в истории общества действуют люди, одаренные сознанием, движимые умыслом или страстью, ставящие себе определенные цели. Здесь ничто не делается без сознанного намерения, без желанной цели»1. (Курсив наш. — Н.Д.). Так характеризует историю природы и историю общества Энгельс. Следовательно мы не должны на 1 См.: Энгельс Ф. Людвиг Фейербах ••', / Маркс К., Энгельс Ф. Соч. J 931, Гл. IV. Т. XIV, С. 607. этом останавливаться, а должны идти дальше и выяснять причины желаний и целей людей. Намерения и цели не вытекают сами из себя, они не являются последними, конечными причинами. Необходимо отыскать корни возникновения этих намерений и целей. Такими причинами являются наши потребности. Подобно тому, как содержание государственной воли определяется потребностями общества, так содержание воли личности определяется потребностями личности, личности, живущей в данных исторических условиях, личности, получившей данное воспитание, обладающей теми или другими особенностями, принимающей участие в тех или других производственных отношениях. Следовательно, активность личности определяется потребностями личности, ее активным участием в жизни. Маркс и Энгельс подчеркивают, что идеи, т.е. наши представления и мысли, возникают из жизненного процесса. Они пишут: «мы исходим из людей действительно деятельных и выводим из их действительного жизненного процесса также и развитие идоологических отражений и отзвуков этого жизненного процесса. Даже туманные образования в мозгу людей, и те являются необходимыми сублиматами [продуктами] их материального жизненного процесса, который может быть установлен на опыте и который связан с материальными предпосылками. Не сознание определяет жизнь, а жизнь определяет сознание»1. В чем же заключается эта жизнь? «Для жизни прежде всего нужны пища и питье, жилище, одежда и еще кое-что. Таким образом, первое историческое дело, это — производство средств, необходимых для удовлетворения этих потребностей, производство самой материальной жизни»2. Следовательно, мы должны отмстить в первую очередь те потребности, которые являются основными жизненными потребностями. Для того чтобы удовлетворить эти потребности, человек производит необходимые средства существования. Это производство средств существования, производство самой материальной жизни, Маркс и Энгельс считают первоначальным делом истории. Таким образом, с самого начала выступает связь между первоначальными жизненными потребностями человека и созданием средств существования, осуществляемая в процессе общественного производства. В дальнейшем возникают вторичные потребности, вызываемые специфическими условиями производства материальной жизни в обществе. «Второй факт состоит в том, что сама удовлетворенная первая потребность, действие удовлетворения и уже приобретенное орудие удовлетворения ведут к новым потребностям, и это порождение новых потребностей есть первое историческое дело»3. 1 Маркс К. Энгельс Ф. Немецкая идеологии // Соч. 1933. Т. IV. С. 16-17. - Там же. С. 18. 8 Там же. Итак, первоначальные потребности сами вызывают возникновение вторичных потребностей. Потребности растут, развиваются, возникают новые средства их удовлетворения, создание этих новых средств является в свою очередь потребностью, и человек оказывается все более и более окруженным рядом новых потребностей. Таким образом, мы имеем постоянную динамику потребностей. Потребности не неизменны, они все время растут и изменяются. Потребности человеческой личности связаны со всей ее жизнью. От этих потребностей зависят «помыслы и чувства» человека. < „.> Личность делает историю. Но это «делание» не произвольно. Оно само выражает лишь данную ступень развития личности в определенных исторических условиях. Наши «идеи», наши намерения, желания и поступки не первичны, — они отражают всю нашу жизнь, всю нашу личность.
|