![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Метод исследования 3 страница
Воображение в собственном, совсем специфическом смысле слова может быть только у человека. Только у человека, который, как субъект общественной практики, реально преобразует мир, развивается подлинное воображение. В процессе развития оно сначала — следствие, а затем и предпосылка той деятельности человека, посредством которой он реально изменяет действительность. В каждом действии, которым человек изменяет мир, заключен кусочек фантазии, и развитие воображения, как преобразования действительности в сознании, тесно связано с реальным преобразованием ее в практике, хотя часто неизмеримо далеко выходит за его пределы. Всякое вообраясение порождает что-то новое, изменяет, преобразует то, что нам дано в восприятии. Это изменение, преобразование, отклонение от данного может выразиться, во-первых, в том, что человек, исходя из знаний и опираясь на опыт, вообразит, т.е. создаст, себе картину того, чего в действительности сам он никогда не видел. Например, сообщение о паианинцах побуждает наше воображение рисовать картины фантастической по своей необычности жизни на льдине, дрейфующей у Северного полюса. Это еще совсем не специфическая форма воображения. Воображение может, далее, предвосхищая будущее, создать образ, картину того, чего вообще не было. Так М.В.Водопьянов или И.Д.Папа-ник могли в своем воображении представить себе полет на Северный полюс и высадку на нем тогда, когда это была только мечта, еще не осуществленная и неизвестно осуществимая ли. Воображение может, наконец, совершить и такой отлет от действительности, который создает фантастическую картину, ярко отклоняющуюся от действительности. Но и в этом случае оно в какой-то мере отражает эту действительность. И воображение тем плодотворнее и ценнее, чем в большей мере оно, преобразуя действительность, отклоняясь от нее, при этом все же учитывает ее существенные стороны и наиболее значимые черты. Таким образом, и в этой форме, отклоняющейся от действительности вплоть до фантастики, воображение не порывает вовсе с действительностью. В своих высших творческих формах воображение совершает отлёт от действительности, чтобы глубже проникнуть в нее. Мощь творческого воображения и его уровень определяются соотношением двух показателей: 1) тем, насколько воображение придерживается ограничительных условий, от которых зависит осмысленность и объективная значимость его творений; 2) тем, насколько новы и оригинальны, отличны от непосредственно данного его порождения. Воображение, не удовлетворяющее одновременно обоим условиям, фантастично, но творчески бесплодно. Деятельность воображения естественно и закономерно порождается преобразующим воздействием направленности личности на образы сознания, отражающие действительность. Образы, отражающие в нашем сознании действительность, являются не статичными, неизменными, мертвенными вещами; они динамические образования. Стоит сделать попытку фиксировать какой-нибудь образ, чтобы убедиться в том, как он каждый раз на наших глазах меняется, сдвигается, в какой-то мере трансформируется: то одни его стороны выступают на передний план, то другие; выступающие в один момент отступают, стушевываются, сходят на нет в следующий. Тожественность образа заключается скорее в единстве его предметной отнесенности, чем в неизменности его наглядного содержания. Образ-представление по своей природе лабильное, динамическое, каждый раз изменяющееся образование. Поэтому оно легко поддается преобразованию. Но там, где происходит лишь как бы мерцание образа без определенной тенденции. обусловливающей преобразование в определенном направлении, никак не приходится еще говорить о воображении. Здесь налицо лишь некоторые предпосылки для его преобразующей деятельности. Однако такие тенденции, обусловливающие трансформацию образов, отражающих действительность в определенном направлении, неизбежно появляются в силу того, что на этих образах, вплетенных в психическую жизнь личности, сказываются общая направленность данной личности, ее потребности, интересы, чувства и желания. Этим к порождается преобразующая деятельность воображения. Так же как в практической деятельности, реально изменяющей действительность, сказываются мотивы и цели личности, ее потребности и интересы, чувства и желания, так сказывается она и в преобразующей деятельности воображения. Многообразные отношения реальной личности к реальным явлениям действительности и порождают те преобразования, которым более или менее сознательно подвергаются в психике человека образы, отражающие действительность. Воображение, таким образом, не абстрактная функция, а закономерно выступающая сторона сознательной деятельности. На этой основе развивается затем определенная способность, по мере того как воображение формируется в какой-нибудь конкретной творческой деятельности. Само восприятие действительности часто преобразуется воображением под влиянием чувств, желаний, симпатий и антипатий. Эти преобразования приводят тогда к искажению, а иногда к более глубокому познанию действительности. Часто встречающиеся в жизни случаи такой игры воображения неоднократно отмечались и художниками. О.Бальзак, например, в «Утраченных иллюзиях» так описывает первое впечатление, которое произвела на героя повести Люсьена ее героиня Луиза. «<,..> Из-под берета буйно выбивались рыжевато-белокурые волосы с золотистым при свете отливом, с пламенеющими на закруглениях локонами. Цвет лица у этой знатной дамы был ослепительный. Серые глаза ее сверкали. Нос был с горбинкой Бурбонов, что сообщало особую огненность продолговатому лицу. <...> Платье, в небрежных складках приоткрываясь на белоснежной груди, позволяло угадывать твердую и красивую линию». Через 2—3 месяца в Париже, при встрече в театре «Люсьен увидел, наконец, в ней то, чем она была в действительности, — женщину, какую в ней видели парижане: рослую, сухую, веснушчатую, увядшую, рыжую, угловатую, высокопарную, жеманную, притязательную, с провинциальной манерой говорить, а главным образом дурно одетую». Воображение под влиянием чувств иногда по своему капризу произвольно порождает желанный образ, но оно же может и ярче выявить подлинный образ человека. Когда мы любим человека, мы обычно видим его иначе, в ином, созданном нашим чувством освещении, чем то, в котором он представляется другим. Случается поэтому, что созданный нашим воображением под воздействием чувства образ существенно расходится с действительным обликом человека. Подчиняясь нашему чувству, воображение в таком случае может уготовить нам немало горьких разочарований. История не одной любви протекает в борьбе между тем воображаемым образом человека, который порожден чувством, и реальным образом этого человека. Но бывает и иначе: образ, складывающийся при равнодушном — а может быть, и бездушном — отношении к человеку на основании обыденных впечатлений, в мелких житейских отношениях, может закрыть подлинный облик человека мелкими и несущественными штрихами, а большое подлинное чувство может оказаться мощным проявителем не только самых прекрасных, наиболее человеческих черт в человеке, но притом именно тех, которые составляют его подлинную сущность. Виды воображения В воображении проявляются все виды и уровни направленности личности; они порождают и различные уровни воображения. Различие этих уровней определяется прежде всего тем, насколько сознательно и активно отношение человека к этому процессу. На низших уровнях смена образов происходит самотеком, непроизвольно, на высших в ней все большую роль играет сознательное, активное отношение человека к формированию образов. В самых низших и примитивных своих формах воображение проявляется в непроизвольной трансформации образов, которая совершается под воздействием малоосознанных потребностей, влечений, тенденций, независимо от какого-либо сознательного вмешательства субъекта. Образы воображения как бы самопроизвольно трансформируются, всплывая перед воображением, а не формируются им; здесь нет еще собственно оперирования образами. В чистом виде такая форма воображения встречается лишь в предельных случаях на низших уровнях сознания, в дремотных состояниях, в сновидениях. В этих случаях за образом обычно скрываются в качестве движущих сил аффективные моменты потребностей, влечений. З.Фрейд сделал попытку — очень тенденциозную — определить основные преобразования, которым подвергаются образы в этом примитивном виде воображения (сгущение, вытеснение, замещение). В высших формах воображения, в творчестве, образы сознательно формируются и преобразуются в соответствии с целями, которые ставит себе сознательная творческая деятельность человека. В первом случае говорят иногда о пассивном, во втором — об активномвоображении. Различие «пассивности» и «активности» является не чем иным, как именно различием в степени намеренности и сознательности. Различают также воображение воспроизводящее и творческое или преображающее. Всякое подлинное воображение является преобразующей деятельностью. Но оно может быть банальным, трафаретным и более или менее творческим оригинальным преобразованием. Есть далее основание различать воображение, заключающееся в воссоздании заданных (например в художественном тексте) образов и выражающееся в самостоятельном создании новых, как это имеет место, например, в творческой деятельности художника. В зависимости от характера образов, которыми оперирует воображение, различают иногда конкретноеи абстрактноевоображение. Образы, которыми оперирует воображение, могут быть различны; это могут быть образы единичные, вещные, обремененные множеством деталей, и образы типизированные, обобщенные схемы, символы. Возможна целая иерархия или ступенчатая система наглядных образов, отличающихся друг' от друга различным в каждом из них соотношением единичного и общего; соответственно этому существуют многообразные виды во- ображения — более конкретного и более абстрактного. Различие «конкретного» и «абстрактного» воображения является различием тех образов, которыми оперирует воображение. Абстрактное воображение пользуется образами высокой степени обобщенности, генерализованными образами — схемами, символами (в математике). Абстрактное и конкретное воображение не является при этом внешней полярностью; между ними существует множество взаимопереходов. Необходимо, наконец, различать виды воображения по их отношению к действительности и к деятельности, долженствующей воплотить мечты в действительность. Здесь приходится проводить различие между бездеятельной пустой «мечтательностью», которая служит лишь для того, чтобы дымкой фантазии заслониться от реального дела, и действенным воображением, мечты которого служат толчком к действию и получают воплощение в творческой деятельности. Воображение и творчество теснейшим образом связаны между собой. Связь между ними, однако, никак не такова, чтобы можно было исходить из воображения как самодовлеющей функции и выводить из нее творчество как продукт ее функционирования. Ведущей является обратная зависимость: воображение формируется в процессе творческой деятельности. Специализация различных видов воображения является не столько предпосылкой, сколько результатом развития различных видов творческой деятельности. Поэтому существует столько специфических видов воображения. сколько имеется специфических, своеобразных видов человеческой деятельности, — конструктивное, техническое, научное, художественное, живописное, музыкальное и т.д. Все эти виды воображения, формирующиеся и проявляющиеся в различных видах творческой деятельности, составляют разновидность высшего уровня — творческого воображения. Роль воображения в жизни может быть весьма различной в зависимости от того, в какой мере воображение включается в реальную деятельность. Воображение как мысленное преобразование действительности в образной форме может быть тесно связано, сказали мы, с изменением действительности, с ее практическим, действенным преобразованием. Предвосхищая результаты нашей деятельности, мечта, создаваемая воображением, стимулирует к тому, чтобы работать над ее воплощением в действительности, чтобы бороться за ее осуществление. Кусочек фантазии есть в каждом акте художественного творчества и во всяком подлинном чувстве: кусочек фантазии есть в каждой отвлеченной мысли, поднимающейся над непосредственно данным; кусочек фантазии есть и в каждом действии, которое хоть в какой-то мере преобразует мир; кусочек фантазии есть в каждом человеке, который, мысля, чувствуя и действуя, вносит в жизнь хотя бы крупицу чего-то нового, своего. Г. Рибо АНАЛИЗ ВООБРАЖЕНИЯ1 Умственный фактор Воображение, рассматриваемое с его умственной стороны, т.е. насколько оно заимствует свои элементы от знания, предполагает две основные операции: отрицательную и подготовительную диссоциацию, положительную и созидающую ассоциацию. Диссоциация — это абстракция древних психологов, хорошо понявших ее важность в занимающем нас вопросе. Однако термин «диссоциация» мне кажется лучшим, так как он понятнее обозначает собой роль в котором абстракция заключается как вид. Она является процессом самопроизвольным и по природе своей более коренным. Абстракция в точном смысле слова действует только на изолированные состояния сознания; диссоциация же, кроме этого, действует на ряд таких состояний, она делит их на части, дробит, разлагает и посредством этой приготовительной работы делает их способными к новым комбинациям. Воспринимание является процессом синтетическим, однако в восприятии уже находится в зародыше диссоциация (или абстракция), потому что восприятие — состояние сложное. Каждый человек воспринимает окружающий мир особым образом в зависимости от своей природы и влияния момента. Художник, спортсмен, купец и человек, не заинтересованный профессионально, смотря1 на одну и ту же лошадь с разных точек зрения. Качества, интересующие одного, для других не так важны. Диссоциация продолжается в образе, потому что образ есть упрощение данных, относящихся к органам чувств, и по своей природе зависит от прежних восприятий. Но этого мало. Наблюдение и опыт показывают, что диссоциация в большинстве случаев как-то своеобразно увели- ; Рибо Т. Болезни личности. Опыт кеслезонлния гнорче^ког') восЛгшп'лп'.к». Психология чувств. Мч.: Хар: к;;: т, 200:?. С. 122- 1.VJ. Тема 21, Психология воображения чивается. Чтобы проследить это прогрессивное развитие диссоциации, мы, не вдаваясь в частности, разделим образы на три категории (образы полные, неполные и схематические) и последовательно изучим их. Группа так называемых полных образов заключает в себе, прежде всего, постоянно повторяющиеся предметы ежедневного опыта: моя чернильница, фигура моей жены, звон колокола или соседних башенных часов и проч. В эту категорию входят образы воспринятых нами явлений, встречающихся не так часто, но ясно запечатлевшиеся в нашей памяти по каким-то особым причинам. Можно ли назвать эти образы полными в строгом смысле слова? Нет, и обратное предположение есть иллюзия сознания, разбивающаяся при столкновении ее с действительностью. Представление еще меньше восприятия способно заключать в себе все качества предмета; оно является случайным подбором признаков его. Художник Фромантен, считавший, что он «точно вспоминал» то, на что едва обращал внимание два или три года назад во время путешествия, тем не менее в другом месте признается: «Мои воспоминания, хотя и очень верные, никогда не отличаются точностью, требуемою от документа. Чем больше слабеет воспоминание, тем больше оно изменяется, становясь собственностью моей памяти, и тем оно пригоднее для того употребления, для которого я предназначаю его. По мере того как точная форма изменяется, на ее месте появляется другая, наполовину действительная, наполовину вымышленная, которую я нахожу более удобной». Заметим, что это говорит художник, одаренный редкой зрительной памятью. Новейшие исследования показали, что у обычных людей образы, кажущиеся полными и точными, подвергаются изменениям и искажениям. В этом мы убеждаемся, когда после встречаем предмет, давший образ, и можем сравнивать реальное с представлением его. Заметим, что в этой категории образ соответствует всегда предметам частным, индивидуальным, чего нельзя сказать про две остальные категории. Образы неполные, как свидетельствует само сознание, рождаются из двух разных источников: во-первых, из недостаточных или плохо фиксированных восприятий; во-вторых, из впечатлений от предметов аналогичных, которые из-за очень частого повторения смешиваются. Явление это описано Тэном. Человек, по мнению Тэна, прошедший аллею тополей и желающий представить себе тополь или видевший птичий двор и желающий представить себе курицу, испытывает замешательство: различные воспоминания набегают друг на друга. Это усилие, которое он делает, чтобы вспомнить, ослабляет ясность представлений, образы уничтожают друг друга, доходят до степени смутных стремле- 1 Подробные сведения см.; Philippe I. La deformation et les transformations des images // Revue philosophique. 1897. Май. Ноябрь. В.этих изысканиях имелись в виду только зрительные представления, но нет сомнения, что дело касается и других представлений, особенно слуховых. ний, которые не могут проявиться из-за их противоположности и одинаковости. «Образы, сталкиваясь между собой, сглаживают свои формы, как тела от трения»1. Категория неполных образов приводит нас к образам схематическим, лишенным индивидуальных признаков: смутное представление розового куста, булавки, папироски и проч. Это группа крайнего объединения: образ, потерявший постепенно свои характерные черты, превратился в тень, стал переходной формой между представлением и чистым понятием, которая известна теперь как родовой образ или, по крайней мере, приближается к нему. Итак, образ постоянно испытывает на себе действие изменения, прибавлений и убавлений, диссоциации и порчи. Значит, он не представляет собой нечто мертвое, не похож на фотографическое клише, которое может дать бесконечное число копий. В зависимости от состояния мозга, образ, как все живое, изменяется, подлежит увеличению и уменьшению, особенно последнему. Но все три описанные выше категории образов приносят пользу изобретателю, так как они. служат материалом для разных видов воображения: конкретные образы служат механику и художнику, а схематические — ученому и другим людям. Пока мы видели только часть работы диссоциации и, если хорошо все взвесить, самую незначительную часть. По-видимому, мы рассматриваем образы как факты изолированные, как психические атомы, но это положение чисто теоретическое. Представления не бывают уединенными, в действительности они представляют собой звенья цепи, вернее части ткани или сети, так как вследствие многочисленных своих соотношений представления могут, подобно лучам, распространяться по всем направлениям. Следовательно, диссоциация действует и на рядыпредставлений, изменяет их, искажает, разрушает до основания. Идеальный закон возобновления образов — это закон, известный со времени Гамильтона как «закон восстановления». Он состоит в том, что часть переходит в целое, каждый элемент стремится воспроизвести полное состояние, каждый член ряда — целый ряд. Если бы существовал только этот закон, то созидание было бы всегда недоступно для нас, мы не могли бы выйти за пределы повторения, будучи в плену у рутины. Однако мы свободны благодаря диссоциации, могущественному антагонисту закона восстановления. Странным кажется, что в то время как психологи издавна изучают законы ассоциации, никто не исследовал вопроса о том, не имеет ли своих законов обратный процесс, т.е. диссоциация. Такая попытка здесь невоз- 1 См.: Tainc I. De I'lntelligence. Т. I. Li v. II. Ch.ip. 2. ■ '■ Амбро.чи (Ambrosi) показывает в своей новой истории теорий вообра;!: е: гля (La psicologia. dell immiminazione. nella atoria filoaofia), что этот закон уже формулирован X.Вольфом ICIi.. Wolff) в Psychology ompirica: Percepiio prooterita Integra reeurrH euju.-prosens r, or.', ir, f-i pane;:;.
можна, она вывела бы нас за пределы нашего предмета. Достаточно указать на два условия, от которых зависят диссоциация рядов. 1. Существуют причины внутренние, или субъективные. Вос 2. Существуют причины внешние, или объективные, представляю Чтобы понять безусловную необходимость диссоциации, заметим, что цельное восстановление по природе своей препятствует творчеству. Есть люди, которые могут легко запоминать по двадцать или тридцать страниц из какой-нибудь книги, но когда им бывает нужна цитата, они не в состоянии воспроизвести ее, они должны вспоминать страницы и продолжать до нужного места. Так что эта крайняя легкость сохранения ' Sully J. The human Mind. I. 365. л James W. Psychology. 1. 502. в памяти становится серьезным неудобством. Не говоря об этих редких случаях, известно, что люди невежественные и ограниченные о всякою событии рассказывают одинаково, всегда то же самое, где все находится на том же месте, важное и второстепенное, полезное и бесполезное. Они не пропускают ни одной подробности, не способны к отбору. Умы такого рода не могут изобретать. Короче говоря, есть два рода памяти: одна вполне систематизированная (привычки, рутина, заученные места из прозы и поэзии, безошибочное музыкальное исполнение и проч.), представляющая цельную массу и не способная к новым комбинациям; другая память — не систематизированная, т.е. составленная из групп небольших, более или менее связанных, это память пластическая, способная к новым комбинациям. Мы перечислили только самопроизвольные, естественные причины диссоциации, оставив в стороне причины волевые и искусственные, которые представляют собой не что иное, как подражание первым. От действия этих различных причин образы и ряды их делятся на части, распадаются, дробятся, но в то же время они становятся более пригодным материалом для изобретателя. Эта работа подобна той, которая в геологии, разрушая старые скалы, образует новые формации. Вопрос об ассоциации относится к важным психологическим вопросам, но так как он не имеет отношения к нашему сюжету, то мы будем трактовать его только по мере надобности. Впрочем, нет ничего легче, чем указать наши границы. Наша задача сводится к вопросу очень ясному и очень определенному: каковы формы, ассоциации, дающие место новым комбинациям, и под влиянием чего они образуются. Все остальные формы ассоциации, представляющие собой не что иное, как повторение, должны быть выделены. Следовательно, этот вопрос не может быть рассмотрен в один прием. Его нужно изучать соответственно его отношениям к трем факторам: умственному, эмоциональному, бессознательному. Термин «ассоциация идей» считается нехорошим. Он малопонятен, так как ассоциация относится к другим психическим состояниям, не к идеям. Кроме того, он указывает, по-видимому, на простое сопоставление рядом, между тем как ассоциированные состояния изменяются вследствие самого факта их связи1. Но было бы трудно отменить этот термин, так как он освящен долговременным употреблением. Психологи не согласны относительно определения законов или главных форм ассоциации. Не принимая участия в этих спорах, я признаю наиболее распространенной, наиболее удобной для нашего предмета ту классификацию, которая сводит все к двум основным законам: закону смежности и сходства. В последние годы были сделаны различные попытки свести эти законы к одному. Одни сводили сходство к смежности, другие — смежность к сходству. Не касаясь сущности этого спора, на мой 1 См.; Titcher.er E.. Outlines of Psychology. P. 190 sq, N, Y, 1896. взгляд, довольно бесполезного и обязанного своим существованием, быть может, только излишней потребности единства, тем не менее нужно признать некоторый интерес при изучении творческого воображения, так как этот спор показал, что каждый из двух основных законов имеет свой собственный механизм. Ассоциация по смежности (или беспрерывности), названная Вунд-том внешней, проста и однородна. Она воспроизводит порядок и связь вещей. Она сводится к привычкам, усвоенным нашей нервной системой, Многие сомневаются в том, что ассоциация по сходству, названная Вундтом внутренней, — действительно элементарный закон в строгом смысле слова. Не вдаваясь в частности длинных споров, вызванных этим вопросом, можно резюмировать результаты их следующим образом. В ассоциации по сходству следует различать три момента: 1) момент представления: одно состояние А дано через восприятие или через ассоциацию по смежности: это точка отправления; 2) момент ассимиляции: А признано более или менее похожим на состояние а, испытанное раньше; 3) А и а вследствие сосуществования в сознании позже могут взаимно вызываться, хотя в действительности два первичных явления А и а прежде никогда вместе не существовали, а в некоторых случаях и не могли существовать вместе. Ясно, что существенным моментом является второй, что он состоит в акте деятельного уподобления, а не в ассоциации. Джеймс также утверждает, что сходство — не элементарный закон, а некоторое отношение, которое ум понимает после факта, как он понимает отношение превосходства, расстояния причинности и проч. между двумя предметами, вызванными механизмом ассоциации1. Ассоциация по сходству предполагает смешанную работу ассоциации и диссоциации; это форма активная. Далее в книге будет показано, что именно поэтому она является главным источником материалов для творческого воображения. После этого предисловия перейдем к умственному фактору в собственном смысле слова, к которому мы постепенно приближались. Существенный и основной элемент творческого воображения в области интеллекта есть способность мыслить аналогией, т.е. на основании сходства частичного и часто случайного. Под аналогией мы понимаем несовершенную форму сходства: подобное есть род, а аналогия — вид его. Исследуем механизм этого способа мышления, чтобы понять, как аналогия оказывается по природе своей почти неистощимым орудием творчества. 1 Подробные библиографические указания, относящиеся к спору о сведении к единству, см.: Jodl. Lehrbuch dor Psychologie. Stuttgart, 1896, S. 490, О сравнении двух законов см.: James W. выше цит, соч. I. 590; Sully J. выше цит. соч. I., 331; Hoffdini». Psychologie. 213 sq. 1. Аналогия может быть основана исключительно на количество Предположим, что abcdefn и rsf.udv — два существа или предмета, каждая буква обозначает символически их составные атрибуты. Ясно, что аналогия между двумя существами или предметами очень слабая, так как у них есть только один общий элемент d. Если число общих элементов увеличивается, то пропорционально этому растет аналогия. Но умы малодисциплинированные нередко допускают сейчас такое символическое сближение. Дитя видит в луне и звездах мать, окруженную своими дочерьми. Австралийские аборигены называют книгу «ракушкой», единственно потому что она открывается и закрывается, как раковина. 2. Аналогия может основываться на качестве или значении срав-
|