Политическая жизнь в Крыму. Школа и культура. Быт и нравы.

Политическая жизнь в Крыму

На правом фланге политических сил, в общем поддерживавших ген. Врангеля, стояли ультрамо нархисты. Мы видели выше, что они располагали несколькими газетами и их идеи защищались в прес се, порой с большим пылом, не лишенными таланта журналистами, как Борис Суворин. В 1920 году сти хийный монархизм был явлением весьма распро страненным среди жителей крымских городов. По рой он принимал несколько незрелые формы:
Г. Вернадский, повествует, например, в своих воспо минаниях, что в Симферополе „в какоето из вос кресений большая толпа гимназистов /.../ после обедни собрались на площадь перед собором, чтобы выбрать царя. Почемуто выбрали князя Никиту Александровича (сына великого князя Александра Михайловича) \.
Среди офицерства Русской армии монархизм был самым распространенным политическим чув ством, но он редко выливался в симпатию к опреде ленной монархической политической группировке. Иногда у офицерской молодежи на вкус крымских властей, монархические чувства проявлялись слиш ком бурно: например, громким пением, в нетрез вом виде, гимна „Боже, царя храни" 2. Не всегда состояния крестьянства как источника материаль нокультурного благополучия крестьян и экономи ческого возрождения России, путем возбуждения самодеятельности и взаимопомощи крестьян и про ведением через государственные учреждения соот ветствующей экономической политики.

Б. В политическом отношении

Крестьянский союз является беспартийной в по литическом смысле организацией, исключающей все, что может разъединить крестьянство, и выдви гающей такие интересы крестьянства, которые его объединяют, без различия национальности, религии и культурнобытовых особенностей составляющих его групп.
Но, в виду государственного значения крестьян ства, как живой силы населения, Крестьянский союз будет стремиться в очерченных рамках объединять крестьянство России в политически организованную силу, спаянную общими интересами, влияющую на проведение в жизнь крестьянских интересов в обще ственной, социальной и государственной жизни и строительстве России, выявлением мнения и воли организованного крестьянства чрез свои союзные организации и чрез своих представителей в общест венных, земских и государственных учреждениях страны.

В. В культурном отношении

Подъем культурного уровня крестьянской среды путем образования культурных и просветительных учреждений и учебных заведений жизненно приспо собленных к хозяйственнобытовым условиям крестьянства вообще и отдельных его групп в част ности, а также развитие политического самосозна ния крестьянства в смысле выяснения его положе ния в государстве и в его отношениях к другим классам и слоям населения России".

В политическом отношении ближе всего к ген. Врангелю и А. В. Кривошеину стояла группа людей, занимавших ранее разные позиции, кото рых иногда называли „неомонархистами". К ним причисляли П. Б. Струве, кн. П. Д. Долгорукова, В. В. Шульгина, а также руководителей „Великой России" Н. Н. Львова, В. М. Левитского и И. Н. Че бышева, газета которых наглядно выражала их общие взгляды. Вот как Львов характеризует их настроения в статье „За что мы боремся", напеча танной 8 мая:
„В наших рядах есть люди разных политических воззрений, есть преданные идее монархии, но есть и такие, которые увлечены демократическими тече ниями. Только злая клевета может бросить нам обвинение в реакционных стремлениях. Нет, это не реставрация. Такое героическое напряжение воли не может быть направлено только для восстановления петербургского бюрократического порядка управ ления.
Никто не стал бы жертвовать столь многим, что бы только увидать во всем прежнем виде старый режим.
Глупые затеи неуравновешенных голов превра тить трагедию русской жизни в ординарный фарс какогото буланжизма обречены на провал.
Но точно также и все попытки навязать нам рес публику со всеми ее демократическими пошлостя ми являются вздорными измышлениями тех, кото рые ничего не понимают в происходящих кровавых событиях.
Никто не станет умирать за реставрацию, но точно также никто не станет жертвовать жизнью за тор жество эсэровской программы и учредительного собрания с Черновым во главе.
Дело идет о чем то гораздо большем. Люди не хотят быть рабами и не хотят видеть свою родину под властью самой позорной тирании, которую только можно себе представить" 7. /.../

А вот соображения Н. Львова, изложенные в статье, „Как мы понимаем революцию":

„/.../ Мы были и остаемся убежденными монар хистами, но мы никогда не позволим себе навязы вать наших убеждений другим, но равным образом мы всеми силами будем бороться против вырыва нья для себя из рук власти разных вольностей и свобод, навязывания нам демократической рес публики и каких либо партийных программ. Россия выйдет из борьбы таковой, какой создаст ее воля людей, отдавших себя всецело делу борьбы. Они и будут строителями русской земли, а не те, кто ото шел в сторону, боясь запачкаться реакцией в стане белых, и ищет добиться своих целей окольными путями вне и помимо армии. Борьба для нас обяза тельна./.../
После пожара люди возводят наскоро постройки из обгоревших бревен и жердей, чтобы укрыться от зимней стужи, а не воздвигают каменного фасада на пустом месте. Земельный закон стремится привести к соглашению, примирить между собой соседей, до веденных до волчьего состояния всеми этими иска ньями земельной правды и революционными мето дами исправления вековой несправедливости. /.../

Не земельная нужда, а земельная неурядица была причиной аграрной революции, и повсеместный по гром частновладельческих хозяйств явился не ис правлением вековой несправедливости, а социаль ным бедствием для России. Россия из страны самого дешевого хлеба, вывозившей на многие сотни мил лионов зерновых продуктов за границу, превращена в голодную страну, где население городов и север ных губерний вымирает от недостатка пищи. /.../

Мы глубоко ценим ту русскую общественность 60х годов, которая выделила деятелей великих ре форм Императора Александра II, кн. Черкасского, Унковского, Самарина, мировых посредников пер вого призыва и дала потом целый ряд судебных деятелей и работников в земском и городском са моуправлениях. Эти люди, вышедшие большей ча стью из дворянских гнезд, умели своей работою на местах сложить то, что наиболее ценно в наших условиях, определенную общественную традицию, они и в судах и в земствах создали настоящее рус ское народное дело, которым Россия по праву мо жет гордиться. Мы ценим труды и той русской об щественности, которая умела в девятисотых го дах справиться с нелегкою задачей управления в России представительного строя и, оторвавшись от революции, в течение десятилетия проводила в Государственной Думе ту созидательную работу, которая после неудачной японской войны подняла Россию и дала ей период высокого подъема куль турной и хозяйственной жизни, прерванный лишь внешней войной. /.../
В самое последнее время /.../ не русская, а пар тийная общественность создала у нас кереновщину с Хлестаковым из присяжных поверенных в качестве главнокомандующего, всю эту революционную ба нальщину с сладостным Авксентьевым, Виктором Черновым, Марусей Спиридоновой, с бабушкой рус. ской революции и со всей плеядою, под псевдонима ми и без псевдонимов изображавшую русскую ре волюционную общественность во всех видах, тихую и буйную, левоэсеровскую и правоэсеровскую, при емлющую большевизм и неприемлющую его.
Эта же партийность, весьма наглая и притязатель ная, появилась и на Дону и на Кубани, вредила всем, чем могла, делу Добровольческой Армии, проявля лась в интригах Кубанской рады и Донского круга и в украинском пролазничестве. /.../
Задача заключается в том, чтобы разгадать психо логию, удовлетворить запросы и реальные нужды живых людей, из сел, хуторов, станиц и деревень, не стремиться к захвату в свои руки народных масс, а научиться служить им. Это и есть единственный путь, на котором слагается демократия. Не властво вать, а служить. /.../

Если Жорес мог назвать революцию „варварским способом прогресса", то это определение совершен но не приложимо к явлениям русской революции. Наша революция не включает в себя никаких эле ментов прогресса, это реакция, возвращение к само му дикому средневековью, варваризация России. /.../ Мы думаем, что большевизм не революционный путь к какой то новой цивилизации, свободной от грехов и преступлений старого общества, а страшное явление природы, которое все губит на своем пути. /.../

На обгорелом пепелище не место предаваться ли ризму и мечтам, нужно строить то, что можно, дале ко даже не такое жилье, какое было прежде и унич тожено пожаром".

„Неомонархисты" вели ожесточенный спор с идеями П. Н. Милюкова и его сторонников. В статье от 16 июня, озаглавленной „Теория двух властей", Н. Львов полемизирует с концепцией Милюкова о том, что за судьбы России должен быть ответствен зарубежный политический центр, которому армии следует подчиниться:

„/.../ В то время, как ведется напряженная борьба и прежде всего нужно укрепить авторитет власти, ведется против нее подкоп.

Опасность слишком велика, чтобы снова допу стить политическую игру в двоевластие, упуская из виду, как может отразиться придуманная комбина ция на отношении к нам союзников и на снабжении армии. /.../

У людей, оторванных от России, создается особая эмигрантская психология.

Они не понимают, что армия не может быть при датком политики.

Нельзя сказать: „Вы там сражайтесь, а мы будем решать".

Тот, кто ведет нашу армию, не может быть сведен на роль генерала, командующего только фронтом, он не может быть подчинен руководству какоголи бо заграничного комитета, какихлибо кооператив ных и демократических кружков.
Армия это не казачьи, корниловские или мар ковские полки, не добровольческое войско, это не что гораздо большее армия это все, потому что ар мия это Россия".
Наконец, для иллюстрации образа мышления не которых авторов газеты „Великая Россия" в обще ственноэкономической области, ниже приводятся, соображения А. Трусовского из статьи, озаглавлен ной „Побольше производительного труда":

„/.../ Единственным источником всех богатств является человек, вернее, человеческий труд. Дары природы лишь тогда делаются полезными человеку, когда они пройдут через человеческий труд. Нацио нальная власть должна культивировать труд во всех видах и мудро и бережно направлять разрозненную деятельность русских людей на создание новых ценностей. Строить Россию можно только любовно по хозяйски. /.../

Богатую, теплую и уютную Россию мы увидим лишь тогда, когда вдоволь поработаем. Последние месяцы в Крыму наша интеллигенция все больше и больше начинает обращаться к производительному труду, где нет хозяев и рабочих. Растут кооператив ные предприятия, артели, товарищества и т.п. Нель зя не приветствовать форму кооперации в виде ар телей, являющихся довольно оригинальным рус ским хозяйственным институтом. В артелях интел лигентный коллективный труд находит великолеп ную почву для своего применения. Крепнет воля к труду, создаются деловые навыки, повышается дис циплина труда. Надо всеми силами содействовать возникновению торговых, промышленных, строи тельных, сельскохозяйственных, инженерных и дру гих артелей, являющихся маленькими клеточками в большом хозяйственном организме России/.../"

Помимо представленных выше более или менее сочувствовавших власти политических сил, в Кры му существовала и политическая оппозиция.

Некоторые правые круги, например, не только выражали свое неодобрение мероприятиям и возгла вителям власти в устной и письменной форме, но и конспирировали против нее. 1 июня Врангель „полу чил сообщение, что в Севастополе среди офицеров флота обнаружен „монархический заговор" и что значительное число офицеров арестовано". Оказа лось, что была попытка уговорить лейбказаков из охраны ген. Врангеля арестовать его вместе с ген. Шатиловым. Власть предлагалось передать вел. кня зю Николаю Николаевичу, а до его приезда в Крым его пасынку — герцогу Сергею Лейхтенбергскому, состоявшему ординарцем при ген. Слащеве. При расследовании оказалось, что дюжина молодых офи церов попала под влияние большевистского агента Пинхуса, который и устроил весь „заговор" с целью дискредитации власти. Пинхус был расстре лян, морские офицеры — на время отправлены по воевать на фронт1.

Менее опереточную оппозицию представляли различные социалистические группы, меньшевист ских или эсеровских симпатий, которых также бы ло достаточно в крымских городах. Они были свя заны с некоторыми профессиональными союзами и кооперативными организациями, как „Центро союз", который (так же, как и его филиалы) под держивал по мере возможности коммерческие и административные связи со своим центром, нахо дящимся в Москве. Когда в марте 1920 года совет ское правительство национализировало все коопера тивные организации в РСФСР, главное руководст во Центросоюза перешло на положение советских государственных чиновников.

Естественным образом, правительство ген. Вран геля безо всякого доверия относилось к револю ционно настроенным и связанным с советской Рос сией служащим крымских Центросоюза, Днепро союза и некоторых других кооперативных органи заций. Особенно беспокоила власть находившаяся вне ее контроля „культурнопросветительная" дея тельность этих организаций, дававшая возможность политического влияния на население. Когда Вран гель в сентябре приказал произвести расследование деятельности некоторых кооперативных организа ций и связанных с ними лиц и группировок, „лиде рами оппозиции из состава севастопольского город ского самоуправления, во главе с городским голо вой, социалистомреволюционером Перепелкиным" был подан французскому верховному комиссару в Крыму меморандум, резко критикующий дея тельность правительства. Но копия меморандума попала и в руки властей: ген. Врангель показал ее собравшимся у него по другой причине предста вителям крымской печати и упомянул перед ними о значении для его правительства доверия и помощи Франции. Под давлением „общественного мнения" Перепелкину пришлось оставить свою должность и покинуть Крым.

Школа и культура

В первые месяцы 1920 года положение школьно го дела в Крыму было весьма неудовлетворитель ным. Учителей, местных и пришлых, было доста точно, продолжали существовать и учительские сою зы, но плохо обстояло дело со школьными здания ми, которые часто реквизировались по приходе воинских частей под лазареты. В Симферополе, на пример, три средние школы с тысячью учащихся бы ли размещены лишь в одном тесном здании, с не удовлетворительными санитарными условиями. Са мому Отделу народного просвещения и его началь нику Агапьеву пришлось поместиться „в маленьком темном помещении одной из низших школ, около базара".

Правительство ген. Врангеля уделило народному просвещению некоторое внимание. Так, например, на заседании Совета от 6 июля были даны штатные расписания крымских мужских и специальных гим назий, реальных училищ, 4классных гимназий, ком мерческих училищ и торговых школ, учительской семинарии, технических училищ, высших начальных училищ, начальных училищ, мужских и женских ре месленных школ и Таврического университета. На заседании же 16 июля было определено штатное расписание Никитского училища садоводства и ви ноделия.
В сентябре, к примеру, открылись в Симферопо ле „подготовительные курсы для детей железно дорожных служащих", на которых занятия прово дились по программе средних учебных заведений^. Очень остро стоял в Крыму вопрос о школьных учебниках. На заседании 3 сентября, выслушав „представление Начальника Гражданского Управле ния об издании учебников и учебных пособий и о закупке учебных и письменных принадлежностей для школ". Правительство постановило:

,, 1. Воспретить вывоз книг из пределов террито рии Юга России за границу. 2. Отпустить из общих средств Государственного Казначейства в распо ряжение Начальника Гражданского Управления, в счет сметы сего Управления на 1920 год по Отде лу Народного Просвещения, десять миллионов (10 000 000) рублей на покупку учебных книг на местном рынке".
На этом же заседании было решено выдавать „кормовое довольствие" (и „семейные прибавки") служащим государственных учебных заведений.
Несмотря на усилия правительства, наладить сильно расстроенную школьную систему было не легко. Вот как описывает начало своих занятий в Феодосийской гимназии в то время 14летний, воз вращенный из полка в школу, доброволец:
„Начались занятия. Своего помещения у нас для этого не было. Пришлось ходить во вторую смену в тамошнюю гимназию. Преподаватели подобрались неплохие. Такие, как Писаревский (учитель мате матики и физики), Сафронов (русского языка), Казанский (историк), в нормальных условиях могли бы быть украшением каждого хорошего среднеучебного заведения. Но, несмотря на это, де ло както не ладилось. Учебников не было, все при ходилось записывать. Классы не отапливались и в них было холодно. Но, главное, не было учебного настроения ни у нас, ни у преподавателей. Сидели как на тычке, не зная что с нами будет завтра. Больше интересовались военными сводками, чем заданными на завтра уроками".

Правительство поддерживало Таврический уни верситет. Уже 7 апреля ген. Врангель его посетил и присутствовал на заседании его совета. 30 июля Со вет при главнокомандующем постановил признать, что средства на содержание Таврического универси тета подлежат отпуску из казны с 1 июля 1919 го да. Постепенно возвращалось к более нормаль ным условиям преподавание медицины, были при няты меры для возвращения из армии недоучивших ся медиков. Приказ ген. Врангеля от 17 сентября гласил:

„Приказываю Главному ВоенноСанитарному и Врачебному Инспектору всех студентов медиков третьего курса, имеющих зачет шести семестров, призванных для службы в армии приказом моим за № 3086 и ныне состоящих на службе в частях войск и лечебных заведениях в качестве фельдшеров, осво бодить от несения службы на время предстоящего учебного года в Таврическом университете для про хождения IV курса медиц. факультета.
Прежде откомандирования студентов медиков из частей войск и лечебных заведений в таковые долж ны быть назначены фельдшера из числа окончивших Симферопольскую школу фельдшеров"!.

В Крыму уже работало или восстанавливалось несколько научных учреждений: Севастопольская биологическая станция Академии Наук, отделение Главной астрономической обсерватории в Синеизе, Карагадская научная станция (геологическая, зооло гическая и ботаническая), Никитский ботанический сад. 21 августа было приказано сформировать в шести главных городах химикобактериологические лаборатории для борьбы с эпидемиями213. Приказом от 30 сентября была организована при Гражданском управлении „Государственная Археологическая Комиссия": ей поручалось активное ведение архео логических работ и ее ведению подчинялись: „I) Хер сонесская Дирекция Музеев и раскопок Тавриды, 2) Керченская Дирекция Музеев, 3) Генуэзский Замок в Судаке, Генуэзская Крепость и Археологи ческий Музеи в Феодосии, Ханский Дворец в Бахчи сарае и 6) Музеи и памятники обороны в Севастопо ле".

Еще 28 апреля Врангель приказал всем военным частям и учреждениям сдать в „Комиссию для сбо ра ВоенноИсторических материалов" в Севастопо ле „все имеющие военноисторическое значение до кументы, материалы и предметы, относящиеся к Освободительной от большевиков войне", и делать это ежемесячно в будущем.

Политическая часть при главнокомандующем, по мимо своих пропагандных и осведомительных обя занностей, участвовала и в деле народного просве щения: при ее участии открывались народные чи тальни, были „учреждены в больших городах вечер ние курсы для народа". В Севастополе открылся и,.Народный Университет" 23. По инициативе Криво шеина, начальники государственных управлений вы ступали с публичными докладами о своей деятель ности и отвечали на них на письменные вопросы публики. По свидетельству ген. Врангеля, эти докла ды вызывали большой интерес.

В культурнопросветительной области в Крыму продолжали играть значительную роль обществен ные организации: земства и городские самоуправле ния, профессиональные союзы, кооперативы, цер ковные организации, юношеские движения (как, на пример, активно работающие скауты). В Крыму существовали хорошие цирки, кино. В городах да вались концерты и театральные представления, объявления о которых часты в крымских газетах.
В Крым, под защиту белых войск, выехало мно го видных представителей интеллигенции. Жилось им трудно, даже тем, которым удавалось часто пе чататься или которые устроились на службу в крым ские учреждения, где их ставка была от 3 до 7 раз ниже ставки рабочего. Жило в Крыму несколько (в настоящем или будущем) известных писателей. Сотрудничали в местных изданиях юморист Арка дии Аверченко, автор „Записок врача" В. В. Вере саев, весьма известный в то время Е. Н. Чириков, будущий советский драматург К. А. Тренев, автор пьесы „Осенние скрипки" И. Д. Сургучев, а также И. С. Шмелев. В Крыму жили Максимилиан Воло шин и Осип Мандельштам, который одно время под пал под подозрение властей и провел несколько дней под арестом. В Феодосии жил и Илья Эренбург, в то время проклинавший большевиков и писавший стихи о Святой Руси (он эвакуировался с армией ген. Врангеля в ноябре).

Нравы и быт

„Жалобы на тяжелое экономическое положение встречаются почти в каждом письме", — пишет в своем отчете военный цензор, ответственный за просмотр частной корреспонденции. Он приводит выдержки из писем: „Мы обедаем не каждый день и не более трех раз в неделю, несмотря на работу трех нас, мы не можем позволить себе эту рос кошь" /.../„на наши кормовые, конечно, можно кор мить разве цыпленка, но никак не человека" 25. в крымском обществе, иронизирует автор анонимной статьи в „Великой России", „произошла полная пе реоценка ценностей. Редактор газеты получает вдвое меньше типографского рабочего, чистильщик сапог зарабатывает жалованье сенатора, судовой рабочий получает больше офицерского оклада. Но все могут утешаться мыслью, что они стали архимиллионера, ми, и тратят во много раз больше тысяч, чем в ста рое время граф Шереметьев или Рябушинский". Как это уже было указано в предыдущих главах, труднее всего было жить военным и служащим, ко торые должны были пропитать себя, а порой и семью, лишь на свое скудное жалованье. К ранее приведенным можно прибавить пример проку рора севастопольского военноморского суда, ген. И. С. Дамаскина, который „бегал по урокам, чтобы какнибудь прокормить свою крошечную семью". „Приходилось думать не об элементар ных удобствах, — пишет другой видный крымский судебный деятель, — а о том, чтобы не свалиться от истощения в тяжелом труде..."

,.Можете себе представить бедность материальную и духовную, в которой мы живем, — говорил Шуль гину сам А. В. Кривошеий. — Вот у меня на жилете эта пуговица приводит меня в бешенство, — я вто рую неделю не могу ее пришить. Мне самому не когда, а больше некому. /.../ Вы не смотрите, что со стороны более или менее прилично, и все как поста рому. На самом деле под этим кроется нищета".

Скудость материального существования порож дала, как обычно, целый ряд нездоровых явлений, мелкую и крупную спекуляцию и жульничество. Тот, кто имел на это силы и время, мог подрабаты вать физическим трудом, создавать (часто вполне честные) коммерческие или кустарные предприятия. Таким образом, например, группа севастополь ских мальчиков скаутов звена „Буревестник" сама оборудовала в заброшенном помещении ме ханическую мастерскую и принимала заказы на по чинки, позволявшие им значительно помогать своим родителям.

Трудные условия жизни и общая политическая ситуация нередко порождали у людей уныние и ощу щение безысходности: „все надоело, все противно и жаждешь лишь покоя и покоя... Это общая мечта, все устали до изнеможения", — читалось в просмот ренном военным цензором письме.

Для людей, не поглощенных увлекающим их де лом, а таких было большинство среди наполнявших Крым беженцев, особенно невыносимо было видеть вокруг себя богатую жизнь преуспевающих спеку лянтов. Среди них было много евреев, что вызыва ло во всех слоях населения обострение враждебных чувств к ним, против которых власти боролись ак тивно, но не всегда успешно? 1. По словам сообще ния ген. Врангеля на заседании Совета при главно командующем 23 июля: „Усиление в последнее вре мя еврейского влияния в различных областях эко номической жизни страны вызывает глухое недо вольство коренного населения и служит благодар ною почвою для погромной агитации на фронте и в тьсту" 32. Если против настроений, разумеется, вла стям бороться было трудно, следует к их чести ука зать, что антиеврейские конкретные действия, впро чем, оставшиеся единичными, ими всегда наказыва лись беспощадно.
С экономическим положением было связано и другое, характерное для крымского населения чув ство — нелюбовь к западным „союзникам". Помимо всем известных внешних явлений, как заигрывание английского правительства с советской Россией или различные препятствия, чинимые Англией и Фран цией снабжению Крыма, недружелюбные чувства к иностранцам питались и их поведением в Крыму. По свидетельству А. А. Валентинова, „бестактное поведение иностранных морских офицеров и матро сов, скупающих за бесценок наши произведения ис кусства и драгоценности, вызывает кругом плохо скрываемое раздражение". В ожидании иностран ного покупателя „св. иконы и безжалостно содран ные с них ризы /.../ среди разного хлама валяются в комиссионных магазинах". В частном письме крымский обыватель пишет, что „наши союзники — англичане /.../ скандалят и безобразничают чуть ли не ежедневно, держат себя вызывающе и учиняют драки, видимо заразились от большевиков, а поэто му и немудрено, что отношения к ним самые небла гожелательные".

Эти коллективные чувства, разумеется, были не менее несправедливыми, чем огульное обвине ние евреев во всех бедах России. Встречались при меры совсем другого отношения со стороны ино странцев: описывая в „Великой России" тяжелую обстановку и заброшенность детей в севастополь ском приюте для девочек, В. Левитский пишет, что,, в приюте почти никто не бывает. Только один человек принимает близко к сердцу его нужды. Он любит детей и даже устроил для них загород ную прогулку. Это... адмирал американской служ ащий.

Плохая пища и антисанитарные условия жизни в крымских переполненных городах способствовали частому возникновению эпидемических заболева ний. Вот, к примеру, страшная в своем лаконизме заметка из газеты от 11 сентября:

„Симферополь. 10.1Х. (Собств. кор.) Усилились заболевания брюшным тифом. Эпидемия протекает чрезвычайно тяжело. Процент смертности превыша ет смертность от сыпного тифа".

Своеобразные черты крымского быта отражают ся в самых различных документах. Вот, например, выдержка из приказа от 28 июля, подписанного ген. Шатиловым:
„Мною замечено, что несмотря на ограниченный запас горючих и смазочных материалов, отсутствие резины и запасных частей, при общем недостатке их на фронте, тыл продолжает широко пользоваться автомобилями для личных и увеселительных поез док.

ПРИКАЗЫВАЮ:

1) сократить до минимума поездки служебные,

2) прекратить безусловно поездки не служебного характера и

3) категорически воспретить езду на казенных автомобилях лицам, не состоящим на службе армии и правительственных учреждений Вооруженных Сил Юга России.

Скорость движения по городу — не свыше 15 верст в час." 38/.../

В приказе же от 18 апреля значилось:

„/.../ Приходится отметить, что не все сестры ми лосердия проникнуты сознанием того святого дела, к которому они призваны, и некоторые из них, по являясь в костюме сестры милосердия в увеселитель ных местах, роняют то высокое звание, к которому все привыкли относиться с полным уважением. Ча сто костюм сестры милосердая носится многими ли цами, не имеющими на то никакого права.

Воспрещаю сестрам милосердия посещение в форме: театров, кафэ, кинематографов, обществен ных гуляний и пр. увеселительных мест. Необходи мо помнить, что костюм сестры милосердия нужно носить так, чтобы все к нему относились с полным уважением"?
А вот еще заметка из „Великой России" от 11 сентября:

„Электричество

Электрическое освещение в городе будет произ водится в будние дни с 8 до 12 ч. вечера и в вос кресные и праздничные дни с 8 до 12с полов, ч. но чи".

В севастопольских ресторанах часто встречались,, милые дамы, которым решительно все равно, что делается на белом свете, лишь бы были духи, пома да и наряды". В просторечии их называли „фунто ловками", „лирическими дамами" или „принцесса ми долларов", в зависимости от той валюты, кото рая была необходима, чтобы добиться их располо жения.

Атмосфера загнанности, сменяющихся надежд и страхов, способствовала возникновению самых фан тастических слухов: об объявлении царя, о прибы тии немецких аэропланов или о выходе в поход ка зачьей армии во главе с ген. Красновым. Возлага лись огромные надежды на новые, более или менее серьезные изобретения. Так, например, 27 июля Со вет при главнокомандующем ассигновал „не свыше шести миллионов рублей на устройство опытной станции" для испытания изобретенного инженером поручиком Ф. М. Синицыным „генератора вынуж денных незатухающих колебаний для радиотеле графных станций". А 30 июля был отпущен мил лион рублей,, на производство испытаний экономи ческого способа отопления, предложенного инжене ромтехнологом Бродским".
У многих служащих, гражданских и военных, к началу 1920 года семьи находились за границей и как только положение в Крыму несколько упрочи лось, они начали всячески оказывать давление на власть, чтобы беженцам была дана возможность вер нуться. Ген. Врангелю, учитывавшему экономиче ские и военные обстоятельства, казалось целесооб разным возвращение в Крым лишь военноспособ ных беженцев. В отношении же других он неохот но уступил давлению общественного мнения.
По подсчетам ген. Лукомского к концу июня в Турции было 35 000 русских (из них 21 000 бе женцев, из которых 10 000 в Константинополе); в Египте их было 3 520; в Салониках, на Лемносе и на Кипре 6 100, в Болгарии и Сербии 20 ООО45. В своем докладе на заседании Совета при главноко мандующем 7 июня начальник Военного управления оценивал общее число русских беженцев за грани цей в 60 000, из которых б 000 в Грузии. Ниже приводятся некоторые выдержки журнала Совета от 7 июня:
,, /.../ Наиболее тяжелым надо признать положение русских беженцев в Грузии, где местные власти не оказывают им никакой помощи. Помощь же со сто роны Правительства Главного Командования, за не достатком денежных средств, не может быть по ставлена на должную высоту. Несколько более удовлетворительным, особенно в последнее время, надо признать положение русских беженцев в Егип те и на Островах Кипре и Лемносе, где им, до изве стной степени, обеспечены жилище и продовольст вие. Наряду с этим, однако, здесь надо отметить такие отрицательные стороны, как стеснение свобо ды, выражающееся в содержании беженцев в кон центрационных лагерях, принудительные работы, иногда весьма грубое отношение администрации и т.д.
Положение русских беженцев на Принцевых Островах, в общем, можно признать удовлетвори тельным.
Еще более удовлетворительным надо признать положение русских беженцев в Сербии и Болгарии; так. Сербским Правительством разрешен размен для беженцев денежных знаков Главного Командо вания на сумму 21/2 миллиона динаров ежемесячно по курсу 500 динаров за 1 000 рублей. /.../'

Исторические воспоминания еще настолько живо чувствуются Сербами и Болгарами, что можно пи тать полную уверенность в том, что русские бежен цы в этих Государствах не будут оставлены без су щественной помощи. /.../
Перейдя за сим к обсуждению мероприятий по урегулированию вопроса о русских беженцах загра ницею, Совет остановился на нижеследующих ос новных положениях:

1. Приступить к организации возвращения из заграницы беженцев на территорию, занятую Воору женными Силами Юга России.
/.../

3. Поручить Начальнику Управления Финансов в срочном порядке представить финансовый план и расчет кредитов, потребных как на оказание помо щи беженцам заграницею, так и на обратное воз вращение их на родину.
4. Поручить Начальнику Морского Управления озаботиться заготовлением для перевозки беженцев тоннажа в возможно больших размерах.
6. Преподать Начальнику Гражданского Управле ния, относительно порядка возвращения беженцев на родину, нижеследующие указания:
а) Всем желающим беженцам предоставляется право возвратиться на родину одиночным или груп повым порядком за собственный счет.
б) Предупредить беженцев о тяжелых экономи ческих условиях жизни в Крыму и о том, что, по прибытии беженцев в Крым, Правительство слагает с себя обязанность заботиться о дальнейшем их уст ройстве и обеспечении, а тем более об эвакуации заграницу при каких бы то ни было обстоятельст вах.
/.../

г) Преимущественным правом на перевозку за счет казны пользуются: а) боеспособные беженцы и их семьи, б) семьи военнослужащих, сражающихся в рядах Русской Армии, в) семьи лиц, состоящих на службе в Военных и Гражданских Учреждениях Воо руженных Сил Юга России и г) беженцы, находящие ся в особо бедственном положении. д) В первую очередь вывезти беженцев, в том числе и Кадетский Корпус, из Грузии, затем по следовательно: из Египта, с острова Кипра и острова Лемноса" 46 /.../ В порядке политики разрешения возвращения бе женцев в Крым, 16 июля Совет при главнокоман дующем постановил „сократить размеры помощи отдельным русским беженцам, сохранив таковую лишь за крайне нуждающимися".

Трудно определить, какое количество беженцев действительно вернулось в Крым. В частном пись ме от начала августа выражено „возмущение тем, что семьи чинов Штаба Главнокомандующего и во обще „семьи сильных мира сего" приехали уже из заграницы" в то время как семьи военных и служа щих, лишенных особой протекции, „до сих пор не получают возможность вернуться в Россию". „Глав ному Командованию, продолжает автор письма, — необходимо для успокоения офицерства объя вить, когда же и на каких пароходах и откуда едут реэвакуированные наши семьи".

Развитие событий, разумеется, вполне оправдало медлительность властей в деле возвращения в Крым русских беженцев.