Примирение враждующих братьев 2 страница

Известия о нацистском заговоре вызвали взрыв возмущения в стране. Решительных действий но пресечению заговора потребо­вали не только организованный рабочий класс, но и некоторые буржуазные политики. Серьезное беспокойство проявили като­лические организации — партия Центра и баварская народная партия, у которых с НСДАП были свои счеты.

5 апреля 1932 г. была созвана конференция министров внут­ренних дел немецких земель, на которой был поставлен вопрос о мерах но предотвращению путча. По иронии судьбы возглавлял эту конференцию Тренер, совмещавший в то время пост военного министра с постом министра внутренних дел. Министры земель один за другим потребовали от имперского правительства реаль­ных действий. Тренер долго колебался. Принять решительные меры означало для него нанести удар но своему союзнику — нацис­там. В то же время он считал, что Гитлер и его компания заслужи­вают серьезного щелчка за попытку нарушить свое слово и стать над своим союзником — рейхсвером. В конечном итоге последнее соображение взяло верх.

См.: Groencr-Gcijcr D. General Givencr. Soldai und Staatsinaini. Frankfurl a. M.. 1955.

8 апреля 1932 г. Тренер разработал проект указа президента о роспуске штурмовых отрядов. 10 апреля этот проект был пред- • ставлен на утверждение совета министров и одобрен канцлером Брюнингом. Осталось получить подпись президента. И тут про­изошло нечто, казавшееся невероятным. Рейхсвер поднялся против своего руководителя. Это выразилось прежде всего в «стратеги­ческом» повороте, который немедленно совершил любимец и про­теже Тренера фон Шлейхер.

Еще 8 апреля фон Шлейхер поддержал проект Тренера и даже участвовал в его окончательной доработке. Однако уже 9 апреля он высказался против проекта. Явившись к Тренеру, он предложил вместо декрета о роспуске выдвинуть СА ультиматум: реоргани­зовать свои ряды таким образом, чтобы перестать быть угрозой государству. Это, по мнению фон Шлейхера, принесло бы рейх­сверу двойную выгоду. С одной стороны, ему бы удалось, взяв на себя руководство реорганизацией, преобразовать СА в вспо­могательную организацию рейхсвера. С другой — это избавляло рейхсвер от «нежелательной» ссоры с национал-социалистами. Тренер отверг предложение Шлейхера, ибо оно, по его мнению, привело бы лишь к тому, что указ не был бы принят и все дело свелось бы к разговорам. Тогда фон Шлейхер впервые за все время сотрудничества с Тренером выступил против него на заседании совета министров.

После того как Брюнинг поддержал Тренера, «приемный сын» последнего усилил свои интриги. На этот раз он решил дейст­вовать через президента. Обработка Гинденбурга велась через начальника президентской канцелярии статс-секретаря Майснера и сына президента Оскара фон Гинденбурга. К моменту аудиенции, предоставленной Брюнингу и Тренеру, явившимся за президент­ской подписью, Гинденбург был уже настроен против указа. Брю­нинг и Тренер с трудом выжали из него согласие подписать указ. Однако отношения между ними и президентом оказались серьезно подпорченными.

Но на этом бунт фон Шлейхера против своего патрона не закон­чился. Вопреки мнению министра шлейхеровский «военный отдел» разослал по частям обзор положения, в котором сообщал, что он «категорически дистанцируется от указа о запрете». После того как стало известно об утверждении указа, в министерство начали звонить один за другим начальники штабов округов, выра­жавшие в связи с этим свое «глубокое беспокойство».

По свидетельству самого Тренера, новую атаку на него воз­главили, кроме фон Шлейхера, генерал фон Хаммерштейн-Экворд. бывший командир 3-й дивизии генерал фон Штюльпнагель, руко­водитель союза «Кифхойзер» генерал фон Хорн и командир 2-п дивизии фон Бок. От имени этих и других генералов фон Шлейхер заявил Тренеру, что рейхсвер не воспримет равнодушно запрет

⁵⁴ Vogelsang T. Op. cit. S. 175. 118

штурмовых отрядов и что единственным результатом указа будет ослабление позиций самого Тренера. Это была уже недвусмыс­ленная угроза в адрес военного министра ⁵⁵. Но угрозами дело не ограничилось. В нарушение существовавших порядков фон Шлейхер и фон Хаммерштейн-Экворд составили из секретных материалов военного министерства досье об «антигосударствен­ных» действиях «рейхсбаннера» ^5б и подсунули его, в обход ми­нистра, Гинденбургу. Это досье должно было продемонстрировать президенту «необъективность» Тренера: недозволенными дейст-виями-де занимаются все полувоенные организации, в том числе и социал-демократы, а Тренер, мол, обрушивает удар только против «националистов». Разъяренный Гинденбург, ненавидевший со­циал-демократов как «красных», ознакомившись с досье, написал резкое письмо Тренеру, требуя от него «равного отношения ко всем союзам» ⁵⁷.

Тренер был уже не рад, что связался с указом. Но отступление ни для него, ни для Брюнинга уже было невозможным. Они заста­вили президента скрепить указ своей подписью и должны были либо отстаивать свои действия, либо уйти в отставку.

Тем временем на Тренера начали концентрированную атаку и национал-социалисты, и немецкие националисты, и все осталь­ные правые. Эта кампания еще больше ослабила его позиции. Однако решающий удар по нему нанес опять же фон Шлейхер и стоявшие за ним генералы.

11 мая 1932 г. фон Шлейхер заявил, что он и многие генералы уйдут в отставку, «если Тренер не удалится». После длительных переговоров было принято компромиссное решение, что Тренер уйдет в отставку с поста военного министра, но оставит за собой министерство внутренних дел. Однако уже тогда было очевидно, что это лишь небольшая оттяжка окончательного решения. Судьба Тренера, а вместе с ним и всего кабинета Брюнинга была решена.

Бюро имперского президента в своем обзоре излагало ход собы­тий следующим образом: во время приема у Гинденбурга фон Шлейхер и фон Хаммерштейн-Экворд официально заверили пре­зидента, что офицерский корпус и солдаты потеряли доверие к Тренеру. После этого Гинденбург принял решение о необходи­мости для Тренера подать в отставку ⁵⁸.

На протяжении всего этого времени фон Шлейхер и его окру­жение поддерживали постоянную связь с нацистами. Через Рема, который прибыл 14 апреля в Берлин и имел краткую встречу с фон Шлейхером, последний дал знать нацистскому руководству о своем недовольстве указом о запрете СА. 28 апреля Шлейхер принял

⁵⁵ См.: Phelps R. H. Aus den Grdner-Dokumenten // Deutsche Rundschau, 1951.
S. 23.

⁵⁶ Полувоенная организация, стоявшая на позициях защиты Веймарской респуб­
лики и находившаяся под большим влиянием социал-демократии.

⁵⁷ Vogelsang Т. Op. cit. S. 178.

⁵⁸ Ibid. S. 462.

Гитлера. Неседа между ними, как отмечал в своих записках Геб­бельс, прошла успешно. Обсуждался вопрос об условиях привле­чения НСДА11 к власти⁵⁹.

7 мая состоялась еще одна беседа. Она была организована с ведома канцелярии президента и должна была послужить свое­образной подготовкой к встрече Гитлера с Гинденбургом. Фон Шлсйхер интересовался, при каких условиях НСДАП проявит терпимое отношение к новому президентскому кабинету. Гитлер поставил такое отношение в зависимость от роспуска рейхстага, предоставления НСДАП полной свободы на выборах и отмены указа о роспуске штурмовых отрядов.

Но и помимо этих встреч, как свидетельствует Геббельс, послан­ники фон Шлейхера постоянно держали нацистское руководство в курсе всех деталей развития кризиса, приведшего к падению второго кабинета Брюнинга⁶⁰. В свою очередь нацисты всячески демонстрировали свое уважение к фон Шлейхеру. В то время как Тренер подвергался всяческим оскорблениям, на критику фон Шлейхера было наложено своеобразное табу. Когда гамбург­ская нацистская газета допустила недружественные выпады в адрес генерала, ее главный редактор был исключен из НСДАП, о чем немедленно было сообщено Шлейхеру⁶'.

Вся эта история свидетельствовала уже не только о далеко зашедшем сближении рейхсвера с нацистами. Она отражала на­чавшее меняться соотношение сил в этом со'юзе. Если в 1930 г. НСДАП была больше, чем рейхсвер, заинтересована в союзе с ним и поэтому готова была идти ему на уступки во имя создания фа-шистско-милитаристского блока, то в 1932 г. ситуация была уже иной. Во имя сохранения союза рейхсвер не только был готов на уступки, но даже жертвовал своими людьми, если они были неприемлемы для нацистов. В этом-то и состояла главная при­чина краха политической карьеры Грен ера. В официальном бюл­летене, выпускаемом шлейхеровеким военным отделом, на нее намокалось достаточно откровенно. Падение кабинета Брюнинга (вызванное отставкой Тренера. — А. Г.), говорилось в нем. явилось результатом длительного развития событий, в частности его неспо­собностью «ослабить напряженность в стране» и «шаг за шагом привлечь НСДАП к сотрудничеству с государством» ⁶².

Впоследствии судьба Тренера была уготована многим гене­ралам. И первым, кого она постигла, был сам фон Шлейхер. Однако в тот момент ему казалось, что он выиграл решающую битву. В кабинете Папепа. сформированном 2 июни 1932 г., фон Шлейхер стал не только преемником Тренера на посту военного министра, но и наиболее «сильным человеком», от позиции которого в решаю-

щей степени зависела позиция всего кабинета ^6:! . На освободив­шуюся должность начальника военного отдела он назначил своего ближайшего сотрудника генерал-майора фон Бредова. Вместе с фон Бредовым и фон Хаммерштейном-Эквордом, поддерживав­шим фон Шлейхера, он, казалось, осуществлял абсолютный конт­роль над вооруженными силами и тем самым держал в своих руках ключевые позиции в государстве. И в этом качестве он начал новый поход за привлечение нацистов к управлению госу­дарством.

Западногерманский историк Фогельзанг, о котором уже шла речь выше, оценивает первые шаги правительства Папена, и в частности фон Шлейхера как военного министра, следующим образом: «Став лояльным партнером НСДАП, стремящимся к вы­полнению взятых на себя обязательств, он (Шлейхер. — А. Г.) взял курс на осуществление предварительных уступок НСДАП» ⁶⁴.

14 июня 1932 г. был отменен президентский указ о запрещении С А и СС. 22 июня 1932 г. на конференции министров внутренних дел земель новый имперский министр внутренних дел Гайль по поручению Папена (за спиной которого стоял фон Шлейхер) категорически заявил, что национал-социалисты, чувствовавшие себя прежде гражданами второго сорта, не должны впредь рас­сматриваться как враги государства, и потребовал, чтобы меро­приятия, проводимые землями, были приспособлены к требо­ваниям имперской политики. Это означало, что новое прави­тельство намерено добиться отмены ограничений для НСДАП, введенных в отдельных землях⁶⁵.

Прямое отношение к политике приобщения нацистов к госу­дарственной власти имел и осуществленный Папеном 20 июля 1932 г. разгон прусского правительства. Национал-социалисты и все крайне правые давно точили зубы на прусскую полицию, возглавляемую Невериигом. Эта полиция не раз наносила удары по революционным силам Германии. Но крайне правых она тоже не устраивала, ибо, при всей своей терпимости к их бесчинст­вам, все же в ряде случаев связывала им руки. Особенно стали неистовствовать нацисты после мартовской полицейской акции, разоблачившей путчистские планы НСДАП. С отого момента захват ключевых позиций в прусской полиции стал рассматри­ваться крайне правыми в качестве одного из важнейших условий овладения властью в государстве.

Распустив в нарушение конституции прусское правительство, Папен тем самым открыл путь к осуществлению этой цели. Но сделать это он сумел только благодаря ^энергичной поддержке рейхсвера. Опасаясь сопротивления со стороны Зеверинга, Папен

⁶⁹ ПоеЫиМ.ч.1: vom Kaisershof znr Heicbskanzloi. Miiiichcu. 11134, S. 80 ff.

⁶⁰ Ibid.

⁶¹ Vogelsang T. i)\\ fit. S. 19H.

¹⁵² Fotokopie ini Archi\ dps ln«lilnts fiir Zeitgescliiclite. F-41. Hi). 1. Цит. но: Vogel sung T. Op. cil. S. 21);!.

К Папену фон Шлейхер относился пренебрежительно. «Это — кавалерист-любитель, — говорил своим друзьям генерал. — Но он делает то, что ему гово­рят» (Из неопубликованных записок генерала Винценца Мюллера. Цит. по: Schutzle К. Op. cit. S. 159).

⁶⁴ Vogelsang Т. Op. cit. S. 234.

⁶⁶ Severing С. Mem Lebensweg. Koln, 1950. Bd. 2. S. 340.

«21

добился у президента указа об объявлении чрезвычайного поло­жения в Большом Берлине и в Бранденбурге. Опираясь на этот указ, фон Шлейхер передал функции исполнительной власти командующему войсками III и IV военных округов генерал-лей­тенанту фон Рундштедту. Тем самым ему автоматически стала подчиняться полиция безопасности. Все смещения, произведенные в связи с разгоном правительства, были произведены при содейст­вии войск рейхсвера.

Правда, эти меры предосторожности оказались излишними. Социал-демократические министры и не помышляли о сопротив­лении. Не встала на защиту своего создателя и многотысячная прусская полиция. Но в данном случае важно не это, а роль в пере­вороте рейхсвера.

Под эгидой Шлейхера осуществлялось и непосредственное сближение отрядов СА и частей рейхсвера. Правда, командование рейхсвера, опасаясь чрезмерного усердия нацистов, отвергнуло выдвинутое руководством СА предложение о передаче штурмовым отрядам рейхсверовского оружия и о координации действий по подавлению левых. В инструктивном письме высшим военным руководителям от 5 августа 1932 г. фон Бредов писал: «Передавать СА оружие и оснащение не следует. Не предполагается устанав­ливать сотрудничество между войсками и СА для подавления внутренних волнений. Армия не нуждается в какой-либо под­держке союзов. Средства, которыми обладает государство, вполне достаточны, чтобы положить конец беззаконным действиям, с чьей бы стороны они ни исходили. Однако следует приветствовать контакты, которые способствуют укреплению патриотических и воинственных настроений в национал-социалистском движе­нии» ⁶⁶.

Это письмо вновь отражает ту дилемму, с которой столкну­лось при проведении своей милитаристской реакционной поли­тики руководство рейхсвера, — дилемму, при решении которой сломал себе шею Тренер: как, используя нацистов в качестве ударной силы, не дать им укрепиться за счет рейхсвера.

Несмотря на то, что эта дилемма встала еще острее и перед новым хозяином рейхсвера, фон Шлейхер был первым министром, который после выборов в рейхстаг 31 июля 1932 г. вступил в пере­говоры с Гитлером. 5 августа между ними состоялась очередная встреча. Ободренный новым успехом, Гитлер выдвинул следую­щие условия участия национал-социалистов в правительстве: а) предоставление лично ему поста канцлера; б) передача нацио­нал-социалистам портфелей министров внутренних дел, народ­ного просвещения, сельского хозяйства, авиации и юстиции⁶⁷. Фон Шлейхер в принципе согласился с требованиями нацистского фюрера. Им были сняты даже возражения против канцлерства Гитлера, с которыми он выступал прежде. Более того, после этой

⁶⁶ Vogelsang T. Op. cit. S. 324.

⁶⁷ Wheeler-Bennet J. W. Op. cit. S. 279.

встречи фон Шлейхер посетил Гинденбурга и усиленно уговари­вал его назначить Гитлера канцлером. 10 августа, явно под влия­нием беседы фон Шлейхера с Гитлером, Папен в беседе с Гинден-бургом выразил готовность в случае, если президент этого поже­лает, уступить место Гитлеру.

После предварительных переговоров на 13 августа 1932 г. была назначена встреча Гинденбурга и Гитлера, которой в на­цистских кругах придавали большое значение. Предполагалось, что в результате обработки со стороны фон Шлейхера Гинден-бург предложит Гитлеру сформировать кабинет на его условиях. Фон Шлейхер займет в этом кабинете пост военного министра, закрепив тем самым тесный союз, установившийся между рейхсве­ром и НСДАП.

Однако визиты, нанесенные утром 13 августа Гитлером и Ре-мом сначала фон Шлейхеру, а затем Папену, глубоко разочаровали нацистских лидеров. Фон Шлейхер предупредил Гитлера, что дела идут не так гладко, как предполагалось, и что у Гинденбурга имеются сомнения. Папен высказался еще более ясно, предло­жив Гитлеру занять пост вице-канцлера в возглавляемом им кабинете. Было очевидно, что в правящей верхушке еще не прео­долены разногласия о степени и формах допуска национал-социа­листов к власти. Беседа с президентом подтвердила это впечатле­ние. Гинденбург, правда, не исключил возможности возвратиться к вопросу о канцлерстве Гитлера позже, однако так и не произнес решающего слова.

Провал надежд на быстрый приход к власти усилил кризис­ные явления в национал-социалистской партии. Часть нацист­ских руководителей стала критиковать самого Гитлера за то, что, «увлекшись парламентскими комбинациями», он «ослабил бое­вую силу» партии. Гнев разочарованных национал-социалистов был обрушен и на фон Шлейхера. Его обвиняли в нечестной игре, в попытке использовать влияние НСДАП в своих корыстных целях. Утверждали, что фон Шлейхер обвел вокруг пальца Рема, выступавшего в качестве главного посредника между рейхсвером и Гитлером. Ухудшились и личные отношения между фон Шлей-хером и Гитлером.

В этих условиях, пытаясь найти выход, который бы устроил и его лично и рейхсвер, фон Шлейхер начинает'играть на разно­гласиях между национал-социалистами. С одной стороны, он стремится привлечь к сотрудничеству «радикальное» крыло в НСДАП, возглавляемое Грегором Штрассером. С другой — он не порывает окончательно с Гитлером. После перегово­ров Гинденбурга с фюрером 21 ноября 1932 г. с разрешения президента фон Шлейхер вновь встречается с нацистским гла­варем и пытается наладить с ним отношения. Но Гитлер ведет

⁶⁸ См.: Bracher K.-D. Die Auflosung der Weimarer Republik. Stuttgart; Diisseldorf, 1957. S. 616; Papen F. von. Der Wahrheit eine Gasse. Miinchen, 1952. S. 225.

себя очень резко. В частности, он заявляет, что запретит любому члену НСДАП участвовать в правительстве, руководимом другим человеком. Фон Шлейхер, напротив, проявляет максимальную уступчивость. Он подтверждает данное им согласие поддержать кандидатуру Гитлера на пост канцлера, а самому войти в его кабинет в качестве военного министра. Эту позицию он занимает и на заседании совета министров 25 ноября 1932 г. «Такой чело­век, как Гитлер, — заявляет он своим коллегам, — может пред­ставлять собой огромный выигрыш для президентского каби­нета» ⁶⁹.

Тем не менее вариант с Грегором Штрассером начинает при­обретать в политической игре фон Шлейхера все большее значе­ние. Когда не без участия того же фон Шлейхера кабинет Папена терпит крушение и генералу предлагают стать канцлером, он в первую очередь вспоминает о Штрассере. На следующий же день после своего назначения он предлагает ему занять в кабинете пост вице-канцлера⁷⁰. Штрассер, подчиняясь приказу Гитлера, отклоняет это предложение. Однако на совещании нацистских руководителей, состоявшемся 5 декабря в отеле Кайзерсхоф, он призывает своих коллег проявить выдержку и терпимо отнес­тись к фон Шлейхеру ^7|.

Ставка на Штрассера оказалась, однако, ошибкой, стоившей фон Шлейхеру и поста канцлера и в конечном итоге — жизни. Штрассер оказался не той фигурой, опираясь на которую можно было расколоть национал-социалистскую партию. Занимая пост руководителя НСДАП по организационным вопросам, он фор­мально был одним из главных заправил партии. Однако вся реаль­ная власть в НСДАП находилась в руках Гитлера. Как только Штрассер пошел на прямой конфликт с Гитлером, он оказался изолированным. Не помогли ему ни слава «старого борца», ни популярность некоторых из его «радикальных», «антикапита­листических» лозунгов.

Имелось, однако, еще одно весьма важное обстоятельство. Грегор Штрассер был неприемлем для наиболее влиятельных фракций монополистической буржуазии. В нем она видела оли­цетворение тех черт, от которых хотела «очистить» НСДАП. Раз­рыв со Штрассером, как уже указывалось в другой связи, явился одним из условий допуска Гитлера к власти, выдвигавшимся монополистической буржуазией. И вот этого-то самого Штрассера фон Шлейхер хотел видеть вице-канцлером.

В то же время, сделав ставку на Штрассера и тем самым на раскол НСДАП, фон Шлейхер навлек на себя ненависть национал-социалистского руководства. Поскольку оно полностью сохра­няло контроль над партией, создалась такая ситуация, когда

Шлейхер превратился в препятствие для дальнейшего «гармо­ничного» сотрудничества между НСДАП и рейхсвером. Но рейх-сверовские генералы хотели этого сотрудничества во что бы то ни стало. И поскольку на этом пути стоял фон Шлейхер, они ре­шили отдать и его на съедение. Таким образом, ему была угото­вана судьба Тренера.

К середине января 1933 г. в промышленных кругах было достиг­нуто окончательное решение о безоговорочной передаче власти Гитлеру. Однако фон Шлейхер на посту канцлера олицетворял власть рейхсвера, представлявшего в тех условиях важнейшую внутриполитическую силу. Если бы рейхсвер решительно под­держал своего руководителя, то вариант с канцлерством Гитлера осуществить было бы не так-то просто. Процесс фашизации Гер­мании мог бы принять форму военной диктатуры, в которой нацис­там была бы отведена примерно такая же роль, как, например, фалангистам в Испании.

Но рейхсвер нанес удар фон Шлейхеру в спину. В последнюю неделю января-Гинденбурга, тайком от канцлера, посетил коман­дующий I военным округом (Восточная Пруссия) генерал-лей­тенант фон Бломберг. От имени рейхсвера Бломберг высказался за национальный фронт под эгидой Гитлера и против взглядов фон Шлейхера ⁷². Это в значительной степени и предопределило решение Гинденбурга. Когда фон Шлейхер явился к президенту за полномочиями на роспуск парламента, который, как это было очевидно, не поддержит его правительство, Гинденбург отказал в этом своему недавнему любимцу. Рейхсканцлеру было открыто сказано, что после того, как ему не удалось достигнуть взаимо­понимания с НСДАП, его пребывание на прежнем посту неже­лательно ⁷³. После этого фон Шлейхеру не оставалось ничего иного, как подать в отставку.

Не знавшие всей подоплеки событий, фон Шлейхер и его окру­жение полагали, что речь пойдет лишь о новой перетасовке карт в рамках коалиции рейхсвер —нацисты. Фон Шлейхер все еще считал себя полномочным представителем рейхсвера и единст­венно возможным кандидатом на пост военного министра, какой бы канцлер ни был назначен. Вручая 28 января президенту свое прошение об отставке, он, не имея представления о^том, что все уже предрешено, советовал Гинденбургу не создавать нового правительства Папена—Гутенберга, ибо это вызовет «государст­венный кризис». Гораздо лучше, утверждал фон Шлейхер, на­значить канцлером Гитлера. Генерал просил лишь о том, чтобы гитлеровской партии не передавали военного министерства, ибо это создало бы «огромную опасность для рейхсвера» ⁷⁴.

За два дня до этого об этом же с Гинденбургом говорил прия-

⁶⁹ Bundesarchiv Koblenz. Reichskanzlei. В. 431. Bd. 1458; Vogelsang T. Op. cit. S. 323.

⁷⁰ Strasser 0. Die deutsche Bartholomausnacht. Prag; Zurich; Briissel, 1938. S. 42 ff.

⁷¹ Vogelsang T. Op. cit. S. 341.

⁷² Meissner О. Staatssekratar unter Ebert—Hindenburg — Hitler. Hamburg, 1950.
S. 266.

⁷³ DZA. Potsdam. Biiro des Reichsprasidenten. N 47. Bl. 572-573.

⁷⁴ Vogelsang T. Op. cit. S. 382-383.

тель Шлейхера фон Хаммерштейн-Экворд. По поводу содержания этой беседы единой точки зрения не существует. Однако боль­шинство историков, как зарубежных, так и советских, считают, что при встрече с Гинденбургом фон Хаммерштейн-Экворд зани­мал ту же позицию, что и фон Шлейхер '⁵. Прежде всего он пытался спасти кабинет своего шефа. Когда же стало очевидно, что сде­лать это не удастся, он резко высказался против того, чтобы новое правительство формировал крайне непопулярный Папен. В сло­жившейся ситуации это означало, что, по мнению рейхсвера, канцлером должен стать Гитлер. Об этом свидетельствовала и реакция Гинденбурга. Он резко прервал генерала, сказав, что назначение канцлера — не его дело. В то же время, по свиде­тельству самого фон Хаммерштейн-Экворда, он заявил, что ни­когда не сделает «этого богемского ефрейтора ни канцлером, ни военным министром» ⁷⁶.

Во всяком случае, фон Шлейхер и фон Хаммерштейн-Экворд были уверены, что портфель военного министра все равно оста­нется за экс-канцлером. Еще 29 января в кабинете командующего войсками рейхсвера состоялось совещание сторонников фон Шлей­хера, на котором присутствовали сам фон Шлейхер, фон Хаммер­штейн-Экворд, генерал Бусше и генерал фон Бредов. Фон Шлейхер и фон Хаммерштейн-Экворд высказались за кандидатуру Гитлера как единственную возможность решения правительственного кризиса. Бусше возражал, но йотом снял свои возражения. Прак­тически было принято решение выступить в поддержку гитле­ровского варианта с расчетом, что в качестве военного министра в кабинет войдет фон Шлейхер.

В тот же день фон Хаммерштейн-Экворд, с согласия фон Шлей­хера, посетил Гитлера и спросил его, считает ли он серьезными переговоры с президентом о передаче ему, Гитлеру, власти. В про­тивном случае, подчеркнул фон Хаммерштейн-Экворд, он со своей стороны готов «еще раз оказать воздействие на ход дела». Гитлер обещал информировать генерала. На вопрос фон Хаммерштейн-Экворда, согласен ли фюрер на кандидатуру фон Шлейхера в ка­честве военного министра, Гитлер ответил положительно ⁷.

Вечером того же дня в ставку нацистов, размещавшуюся в то время в квартире Геббельса, явился посланник фон Шлейхера Альвенслебен и вновь предложил Гитлеру союз рейхсвера с НСДАП, который был бы закреплен в форме вхождения генерала в фашистский кабинет. В этом случае, намекал Альвенслебен, можно было бы оказать еще один совместный нажим на Гинден­бурга в пользу кандидатуры Гитлера.

Однако на этот раз посланник фон Шлейхера был встречен весьма холодно. В нацистской ставке знали уже то, что было пока неизвестно ни бывшему канцлеру, ни его сторонникам. Согласие

на формирование кабинета Гитлером было уже получено. При этом имя фон Шлейхера как кандидата в военные министры вообще не фигурировало. Не назывался и никто из его ближайшего окру­жения. Речь первоначально шла о генерале Иохиме фон Штульп-нагеле. Гинденбург отверг это предложение, сочтя генерала слиш­ком строптивым. Папен предложил кандидатуру близкого к нему фон Фрича. Но Гинденбург остановился на знакомом ему фон Бломберге — том самом командующем восточнопрусским воен­ным округом, который немногим ранее от имени рейхсвера нанес, удар в спину своему высшему военному руководителю.

Фон Шлейхер вынужден был уйти с политической сцены. Его судьбу, естественно, разделили и его ближайшие сторонники. Покинул активную военную службу фон Бредов. Были сняты со своих постов начальник войскового отдела (генерального штаба) генерал-майор Адам и начальник управления кадров военного министерства генерал Бусше. Недолго командовал войсками рейхсвера и фон Хаммерштейн-Экворд. Вскоре он был заменен на этом посту генералом фон Фричем '⁸.

Защитники германской военщины, описывая эти события, рассуждают обычно о «трагедии рейхсвера». Тот же Фогельзанг видит «беду» его руководителей в том, что их поставило в затруд­нительное положение «благожелательное отношение нацистов» к задачам обороны страны. Кроме того, утверждает он, им «связало руки» обещание Гитлера соблюдать легальность, которого он-де затем пунктуально придерживался. Наконец, борьба против уси­ления нацистов требовала «нарушения законности». Но рейх­свер «не мог пойти на это». Отсюда неизбежность действий, на­правленных на приручение фашистских лидеров, откол от НСДАП отдельных групп и т. д.⁷⁹ Но исторические факты опровергают эти домыслы.

Гораздо ближе к истине был Раушнинг, задававший в связи с позицией руководителей рейхсвера следующие вопросы: «Пони­мало ли военное руководство вообще, к чему приведет общее поли­тическое развитие Германии и куда ведут ее национал-социалисты? Если они не одобряли этого развития, то почему они допустили его? Быть может, они обманулись вначале и слишком поздно поняли истинный характер национал-социализма, чтобы иметь возможность противостоять ему? Или, быть может, следует поста­вить вопрос наоборот — не является ли сама армия источником и причиной подобного развития?» ⁸⁰

Последний вопрос и является, по сути дела, самым лучшим и самым правильным ответом.

⁷⁵ Die Vollmacht des Gcwissens. Munchen, 1956. S. 196.