Примирение враждующих братьев 3 страница

⁷⁶ Vogelsang T. Op. cit. S. 378-379.

⁷⁷ Ibid. S. 393.

p Rauschning H. Die Revolution des Nihilismus. Zurich; N. Y., 1938. S. 210.

Армия и НСДАП в «третьей империи»

Новый состав генералов, пришедших к руководству после захвата власти нацистами, был еще ближе к НСДАП, чем фон Шлейхер и его окружение. Если фон Шлейхер рассматривал себя как пред­ставителя независимой силы и позволял себе торговаться с Гит­лером, то фон Бломберг и Фриче объяв-или себя «убежденными» национал-социалистами и верными последователями фюрера. Интриги, которые они вели в это время, были уже интригами не против НСДАП, а в ее рамках, внутрипартийно-ведомственными интригами. Проблема взаимоотношений национал-социализма и рейхсвера практически исчезла. Вместо нее возникла проблема взаимоотношений внутри нацистской машины — между ее отдель­ными частями: партийным, государственным н военным аппара-

том

Нацистский режим устраивал рейхсвер во всех отношениях. Генералам, как и промышленникам, очень импонировало, что это был режим «твердой руки», положивший конец неопределенности и растерянности, царившей в правящих кругах Германии. Как и промышленники, генералы горячо приветствовали решительное использование нацистами аппарата насилия против революцией ных сил немецкого рабочего класса. Все это полностью соответст­вовало их представлениям об «идеальном строе», отвечающем традициям «германского духа», к созданию которого они стреми­лись, подрывая основы Веймарской республики.

Особенно отвечали устремлениям генералов планы национал-социалистов во внешнеполитической области. Это была та самая программа, осуществление которой германские милитаристы добивались с первых же дней окончания мировой войны 1914 -1918 гг. Нацисты собирались освободиться от пут Версальского договора, и прежде всего покончить с военными ограничениями. Того же хотели и генералы. НСДАП выдвинула в качестве перво­очередной задачи создание массовой армии. Этого же упорно добивались генералы от всех предыдущих правительств. Гитлер обещал проводить политику внешнеполитической экспансии. Это предвещало крупные военные ассигнования, новые возмож­ности выдвижения — чины, ордена, славу.

Практическая деятельность гитлеровского правительства показала, что в военной области оно намерено выполнить свои обещания. С момента прихода Гитлера к власти началась форси­рованная военизация Германии. 16 марта 1935 г. правительство Германии объявило об отказе от военных постановлений Вер­сальского договора. Новый военный закон, принятый правительст­вом, предусматривал введение в стране всеобщей воинской повин­ности и развертывание 100-тысячного рейхсвера в вермахт, насчи-

тывающий 36 дивизий, объединенных в 12 корпусов. В марте —мае того же года была принята новая структура вооруженных сил Германии. Согласно этой структуре вермахт подразделялся на три рода войск: сухопутную армию, флот и военно-воздушные силы. В сухопутных силах воссоздавался генеральный штаб.

Все это открывало головокружительные перспективы как перед генеральским, так и перед офицерским составом бывшего рейхсвера. Развертывание вооруженных сил создавало резкую нехватку подготовленных командных кадров. В этих условиях опытные офицеры ценились на вес золота. Повышения и выдви­жения происходили непрерывно. Засидевшиеся в чинах в вей­марские времена майоры и капитаны совершали головокружи­тельную карьеру, становясь за год-два генералами. Их признатель­ность Гитлеру, который совершил для них это «чудо», нетрудно себе представить. Соответственно командный состав вооруженных сил, и так уже давно идейно близкий национал-социализму, ока­зался насквозь проникнутым нацистским духом.

Впоследствии, говоря о позиции германских вооруженных сил в первые годы гитлеровского режима, фон Бломберг призна­вал: «Немецкие генералы не были настроены против Гитлера. Ведь он обеспечил им успехи, которых они желали» ⁸². Значение этого признания тем более велико, что сделано оно было в 1945 г., в письменном свидетельском показании, рассчитанном на то, чтобы обелить командование рейхсвера, доказать, что оно не несет Ответственности за преступления нацистского режима.

Разумеется, с приходом Гитлера к власти возникли и обстоя­тельства, вызывавшие у генералов тревогу. Больше всего их бес­покоили амбиции руководителя штурмовых отрядов Рема и его окружения.

Выше уже говорилось, что часть милитаристских сил, ока­завшаяся вне пределов рейхсвера и осуждавшая тактику приспо­собления к «веймарскому режиму», с самого начала тяготела к военизированным организациям НСДАП, считая, что именно через них лежит путь к возвращению в «возрожденные» воору­женные силы. С течением времени НСДАП, и прежде всего ее штурмовые отряды, стали главным средоточием этой части мили­таристских сил Германии. Чем более массовой становились СА, тем больше требовалось для них командного состава. Бывшие офи­церы охотно назначались на руководящие посты и быстро про­двигались по иерархической лестнице: к моменту прихода нацистов к власти бывшие лейтенанты и капитаны кайзеровского войска, не имевшие на протяжении полутора десятков лет никакого отно­шения к военной службе, стали штандартенфюрерами, группен-фюрерами и обергруппенфюрерами СА, что, по нацистским мер­кам, должно было соответствовать армейским званиям полковника, генерал-майора и генерал-лейтенанта.

⁸¹ См: Muller К.-}. Das Heer und Hitler. Armee und nationalsozialistiscb.es Regime, 1933-1940. Stuttgart, 1969.

Цит. по: Dulles A. Verschworung in Deutschland. Kassel, 1949. S. 55.

9 Л. Л. Галкин

Но все это была работа на «общественных» началах. И чины СА тоже имели всего лишь символическое значение. Поэтому после прихода Гитлера к власти из кругов СА все громче стали раздаваться призывы к созданию новой армии не на базе рейх­свера, а на базе штурмовых отрядов с использованием офицер­ского и рядового состава рейхсвера. Именно в этом и состоял смысл лозунга о создании «народного войска», который был выдви­нут Ремом.

Естественно, что одна только мысль о возможности реализации этого плана выводила генералов из равновесия. Энергично высту­пая против этой идеи, они выдвигали соображения, якобы про­диктованные «национальными» и «государственными» интере­сами: утверждали, что командный состав СА несостоятелен в военном отношении, что он не имеет опыта, что его моральный уровень ниже всякой критики. «Перевооружение было слишком серьезным и сложным делом, чтобы можно было терпеть участие в нем воров, пьяниц и гомосексуалистов», — заявил в связи с этим будущий генерал-фельдмаршал фон Браухич ⁸³.

В действительности решающую роль в сопротивлении, ока­занном генералами, играли иные, более корыстные соображения. Осуществление лозунга «народного войска» означало бы потерю генералитетом своих особых позиций, на которые он претендовал даже в рамках нацистского государства. В «народном войске» все лучшие посты достались бы командирам штурмовых отрядов, которые бы тем самым пожали главные плоды политики наращи­вания военного потенциала. Кроме того, ситуация, при которой выскочки и самозванцы из штурмовых отрядов будут заправ­лять «народным войском», претила сословному чувству герман­ских генералов, привыкших быть в армии «среди своих». И только после этих следовали соображения делового порядка: некомпе­тентность руководителей штурмовых отрядов в военных вопросах действительно была вопиющей ⁸⁴.

Однако напряженность в отношениях между руководством рейхсвера и СА возникла далеко не сразу после установления нацистского режима. На первых порах между обеими фракциями германского милитаризма существовало самое тесное сотрудни­чество. Насколько далеко оно заходило, видно хотя бы из того, что осенью 1933 г. командование штурмовых отрядов предложило военному министерству договориться о совместных действиях, которые бы исключили возможность вмешательства в военные дела «политических учреждений НСДАП» ⁸⁵.

Еще в марте 1934 г. подписанная Ремом служебная инструк­ция предписывала низовым органам СА подчиняться всем указа-

ниям военного министра, касающимся вопросов обороны страны и проведения необходимых для этого мероприятий ⁸⁶.

Спустя примерно месяц военное министерство разработало проект организации длительного сотрудничества между вооружен­ными силами и штурмовыми отрядами. Согласно этому проекту, в функции вермахта должны были входить военная подготовка, организация обороны, проведение мобилизации и осуществление руководства военными действиями. В свою очередь СА должно было взять на себя проведение допризывной подготовки, военное обучение граждан, не призванных в армию, а также спортивную и военную подготовку лиц, отбывших действительную службу ⁸⁷. Характерно в то же время, что в вопросе о назначении на команд­ные должности в вермахте членов СА решающее слово должно было принадлежать военному командованию ⁸⁸.

И только после того как руководство СА отвергло эти претен­зии генералов и еще активнее развернуло кампанию за создание «народного войска», фон Бломберг и фон Фрич вмешались в слож­ную интригу, назревавшую тогда в недрах национал-социалистской партии.

Последовавшие за этим события иногда рассматривают лишь как столкновение между штурмовыми отрядами и генералитетом, в котором Гитлер взял сторону генералитета. В действительности дело обстояло гораздо сложнее. Прежде всего раскол назрел в самой верхушке национал-социалистской партии. Как уже отмечалось в другой связи, Геринг и Геббельс, весьма ревниво относившиеся к укреплению позиций Рема, давно настраивали против него Гит­лера. Самого нацистского фюрера не могли не волновать призывы к «второй революции», исходившие от штурмовых отрядов. В ко­нечном итоге это были призывы к «революции» против него — Гитлера, «революции», которая могла превратить в вождя Рема. Одновременно, как уже говорилось, был оказан сильный нажим со стороны промышленников. К этому еще прибавились настой­чивые представления генералов.

В благожелательном отношении последних к нему лично Гитлер был в это время особенно заинтересован. Гинденбург находился при смерти. Тем самым вставал вопрос о его преемни­ке. Было известно, что престарелый фельдмаршал мечтал о восста­новлении монархии. Речь об этом вполне могла идти и в его заве­щании. Если бы генералы, также издавна склонявшиеся к идее реставрации монархии, поддержали бы ее, для Гитлера возникли бы дополнительные затруднения.

В этих условиях Гитлер решил продать генералам подороже свое согласие на расправу с Ремом, которую он, вероятно, осу­ществил бы и без того. В апреле 1934 г. во время военно-морских маневров на броненосце «Дойчланд» между Гитлером и фон Блом-

⁸³ Wheeler-Bennet J. W. Op. cit. S. 333.

⁸⁴ См.: Man H. Die Zweite Revolution. 30 Juni 1934 // Viertelj ahreshefte fiir
Zeitgeschichte. 1953. S. 125 ff.

⁸⁵ Сообщение канцлера военному министру от 8 сентября 1933 г. // Deutsches
Militararchiv. Infanterie Fiihrer. 2. Abteilung la pol /3. S. 5 (далее: DMA).

⁸⁶ Ibid. S. 10.

⁸⁷ Ibid. S. 2.

⁸⁸ Ibid. S. 6.

бергом был заключен своеобразный пакт о взаимной помощи. Фон Бломберг от имени генералов обещал фюреру поддержку его кандидатуры в президенты после смерти Гинденбурга. Гитлер, в свою очередь, взял на себя обязательство раз и навсегда покон­чить с Ремом ⁸⁹.

То, что событиям 30 июня 1934 г. предшествовало заключение союза между фюрером и генералами, признавал впоследствии и сам Гитлер. В 1938 г., беседуя с фон Фричем, он многозначительно напомнил: «Я размышлял о том, в чью же пользу принять решение, и предпочел встать на сторону вермахта».

О действительных целях, которых добивался генералитет в борьбе со штурмовыми отрядами, свидетельствовал и выбор им союзника. Этим союзником стал Гиммлер и его эсэсовская «гвар­дия». Армия и отряды СС и составили ту реальную силу, которая позволила Гитлеру, после того как он принял решение, быстро и энергично покончить со своими недавними друзьями и сподвиж­никами.

Решение о сотрудничестве рейхсвера и СС было достигнуто во время переговоров, состоявшихся накануне 30 июня, между генералом фон Райхенау, занявшим пост фон Бредова, и Гиммле­ром. В соответствии с договоренностью между ними ближайший доверенный Гиммлера Гейдрих дал местным эсэсовским руководи­телям команду немедленно поднять войска СС по тревоге и установить контакты с командующими военными округами⁹'. В свою очередь, еще за несколько дней до решающих событий гене­рал фон Фрич, ссылаясь на возможность нападения штурмовиков на воинские части, предложил некоторым командующим округами незаметно привести войска в состояние боевой готовности.

О том, насколько тесным было сотрудничество между СС и рейхсвером в это время, свидетельствует следующая характерная деталь. Охранный батальон СС под командованием Зеппа Дит-риха ⁹³, сыгравший решающую роль в резне 30 июня, был перебро­шен в Виззее, где были собраны и уничтожены руководители штурмовиков, на автотранспорте воинских частей.

В ходе массовых убийств были «ликвидированы» генералы фон Шлейхер и фон Бредов, которым нацистская верхушка так и не простила двойственной позиции, занятой во второй половине 1932 г. Казалось бы, расправа над двумя видными представителями германского генералитета, недавно занимавшими виднейшее поло­жение в рейхсвере, должна была всполошить генералов. В их судьбе военные приспешники нацизма должны были бы увидеть будущее, которое их самих ожидает. Но фон Шлейхер и фон Бредов были хладнокровно списаны со счета. Слишком много крови и грязи свя-

⁸⁹ Wheeler-Bennet I. Op. cit. S. 334.

⁹⁰ Kielmansegg. Der Fritsch-Prozess. Hamburg, 1949. S. 135 ff.

⁹¹ Buchheit G. Soldaten und Rebellion. Rastatt, 1961. S. 30.

⁹² Ibid.

⁹³ Впоследствии оберстгруппенфюрер, командующий танковой армией.

зывало воедино Гитлера и генералов, чтобы еще две человеческие жизни могли омрачить их «идиллическое» единство.

«Во имя положения единственной вооруженной силы, во имя перспективы превращения в мощную, хорошо оснащенную армию рейхсвер молчал перед лицом преступления», — нехотя конста­тирует симпатизирующий рейхсверу западногерманский историк Герд Буххайт ⁹⁴.

Но генералы не просто молчали. Они всячески демонстриро­вали поддержку режима. 23 июля фон Бломберг на заседании имперского кабинета полностью одобрил действия Гитлера, заявив, что тот «действовал как государственный деятель и солдат». По предложению фон Бломберга расправа 30 июня была определена как «действия по защите государства» ⁹⁵. 5 июля 1934 г., выступая перед генералитетом, фон Бломберг закончил свою речь, посвящен­ную событиям 30 июня, следующими словами: «Гитлер сделал так много в интересах германской армии, что ее долг отблагода­рить его еще большей верностью и преданностью». Этот призыв военного министра был встречен всеобщим одобрением.

Но дело не ограничилось словесным одобрением. Когда 1 ав­густа 1934 г. стало известно, что смерть Гинденбурга ожидается с минуты на минуту, генералитет поспешил выполнить свое обеща­ние. Генерал Рейхенау немедленно составил текст новой присяги, принципиально отличавшейся от прежней. Если раньше войска клялись в верности государству и конституции, то, согласно проекту Рейхенау, они должны были присягать лично фюреру Адольфу Гитлеру. Генерал фон Бломберг в качестве военного министра, даже не имея на то формальных полномочий, утвердил текст присяги и приказал привести к ней войска, не дожидаясь смерти президента. 2 августа, когда Гинденбург действительно умер, значительная часть армии уже успела присягнуть Гитлеру. Таким образом, на случай возможных осложнений была создана ситуация свершившегося факта.

Фон Бломберг и фон Фрич, естественно, рассматривали собы­тия 30 июня не только как победу генералитета и вооруженных сил в целом над штурмовиками, но и как свою личную победу. Но в последнем они как раз и ошиблись. События 30 июня убеди­тельно показали нацистскому руководству, что в унифицированном фашистском рейхе армия оставалась единственной в какой-то мере автономной силой. Это, по мнению нацистского руководства, таило в себе потенциальную опасность: быть может, в другой раз ее дей­ствия не будут столь отвечать интересам нацистского режима. Соответственно возникла идея использовать первый же удобный случай, чтобы поставить генералов на место.

Кроме того, разгром штурмовых отрядов способствовал появле­нию новой влиятельной силы, ставшей опасным конкурентом преобразованного в вермахт рейхсвера. Этой силой стал союзник генералов во время событий 30 июня — организация СС.

⁹⁴ Buchheit G. Op. cit. S. 133.

⁹⁵ DZA. Potsdam. Bestand Reichskanzlei. N 698, Bl. 351.

Правда, на первых порах после разгрома СА отношения между генералитетом и руководством СС сохраняли «интимный»^харак­тер. Гиммлер и его окружение оказывали командованию рейхсвера самую активную поддержку во всем, что касалось политики вдоен­ной области. В свою очередь, генералитет взял на себя оснащение отрядов СС оружием и руководство их военной ^ПОД^ГОТОВК°"; " " °_e⁶" «помочь имперскому руководству СС ликвидировать ьь.явившиеся недостатки в обучении, а также другие погрешности в организаци

специальных отрядов» ⁹⁶. „„«пвогт-

Как следует из письма генерала Фрича имперскому РУ^КО»°Д
ству СС от 22 октября 1935 г., командование сухопутными вой­
сками предоставило ряду офицеров и унтер-офицеров СС возмож­
ность проходить обучение на курсах, организованных военным
министерством. Командирам СС было дано разрешение присутст
вовать на маневрах и тактических играх, проводимых армейскими
частями. В распоряжение эсэсовских отрядов были предоставлен
армейские учебные полигоны и т. д. ⁷ „пгття

Отношения между союзниками стали портиться тогда, когда Гиммлер решил создать, а затем создал на базе СС отборное, пр вилегированное войско, подчинявшееся ему лично.

Это, однако, уже было прямым вторжением в сферу компе тенции генералов, которую те ревностно оберегали. Естественно, что они вновь решительно воспротивились посягательству «непо­священных». Но на этот раз соотношение сил в нацистской вер­хушке сложилось н_е в их пользу. Гитлер только и искал предлог, чтобы укоротить поводок, на котором он держал генералов, по этому нашептывания Гиммлера, к которому присоединился 1 ерин не желавший подчиняться фон Бломбергу как военному мини­стру ⁹⁸, нашли у фюрера понимание и поддержку.

Определенную роль в принятии Гитлером ^оконч™^ьн°™ ^ шения сыграла позиция, занятая фон Бломбергом и фон ФР™ во время получившего впоследствии широкую известность секрет­ного совещания, созванного фюрером 5 ноября 1УЛ/ г■ *Р Гитлера, в совещании приняли участие 6 человек - фон Ьломоерг фон Фрич, командующий военно-морскими силами гросс-адмирал Редер, командующий военно-воздушными силами 1 еринг, иинииц иностранных дел фон Нейрат, военный адъютант фюрера полков­ник Хоссбах. Последний вел протокол, который сохранился и широко используется в научной литературе.

Трехчасовая речь, произнесенная на совещании 1 итлером представляла собой изложение программы внешнеполитической

^Гпоряжение командования II армейского корпуса ^ У^с«^лениИ чества с руководством СС (DMA. Infanterie Fuhrer. 2. Abteilung.

» В числе многочисленных должностей, «^™ *«**™J%™Ј™
командующего военно-воздушными силами. В этом качестве i ериш
должен был подчиняться фон Бломбергу.»_о„1, оп

» Was wirklich geschah. Die diplomatische Hintergrunde der deutschen tik. Miinchen, 1949.

экспансии. Разумеется, то, что говорил в этот день Гитлер, не было внове его приближенным. Аналогичные идеи фюрер излагал в своей книге «Майн кампф», в предыдущих выступлениях и бесе­дах. Однако на этот раз речь шла уже не об абстрактных целях, а о конкретном планировании на ближайшее время. И в этом было основное значение совещания от 5 ноября.

Как следует из протокола Хоссбаха, ни у кого из присутство­вавших на совещании генералов сама постановка вопроса не вы­звала возражений. Резкой и серьезной критике гитлеровское внеш­неполитическое планирование подвергал лишь генерал Бек, быв­ший тогда начальником генерального штаба. Но его на совещание не пригласили. А то, что говорили Гитлеру фон Бломберг и фон Фриче, не выходило за рамки делового обсуждения проблемы. Они уточняли вопросы, не освещенные в речи, давали справки, делали оговорки.

Ни о каком серьезном сопротивлении Гитлеру, вопреки утверж­дениям нынешних защитников рейхсвера, не было и речи. Поэтому было бы неверным считать совещание 5 ноября 1937 г. поворотным пунктом в отношениях между Гитлером и генералитетом. Опреде­ленное значение для этих отношений оно имело только в одном смысле. Гитлеру, привыкшему за четыре года пребывания у власти к лести и непрерывным излияниям восторга, показалось, что фон Бломберг и фон Фрич недостаточно оценили его идеи. В этой связи он еще больше утвердился в мысли, что для реализации его «вели­ких планов» нужны другие люди. Это окончательно побудило его предоставить Гиммлеру свободу рук, чтобы без особого шума убрать обоих генералов.

И Гиммлер сделал это в типичной для него манере. Было из­вестно, что фон Бломберг намерен жениться на даме с весьма сом­нительным прошлым. Гитлер благословил своего военного ми­нистра на свадьбу. В то же время гиммлеровские ищейки доставили Герингу подробное досье на будущую фрау фон Бломберг. После того как свадьба состоялась, материалы досье были пущены в ход. Скомпрометированный военный министр подал в отставку.

Интрига против фон Фрича носила не менее грязный характер. Гестапо был разыскан профессиональный шантажист Шмидт, который согласился обвинить командующего сухопутными вой­сками в гомосексуализме. Гитлер, поддерживавший на протяжении более десяти лет самые дружеские отношения с гомосексуалистом Ремом, разыграл бурное возмущение. И хотя вскоре стало известно, что обвинения против фон Фрича были высосаны из пальца, ему, как и фон Бломбергу, предложили покинуть активную службу.

Если в отношении действий против военного министра и могли быть какие-то сомнения, то в деле фон Фрича сразу же была видна рука гестапо. Тем не менее генералитет практически ничего не предпринял, чтобы встать на его защиту. Минимум солидарности со своим шефом проявил один Бек. Он предложил, чтобы генералы

Buchheit G. Op. cit. S. 89-97.

потребовали от Гитлера следующих действий: а) полной публичной реабилитации фон Фрича; б) перемещений в гестапо, которые затронули бы Гиммлера, Гейдриха и других, замешанных в этом деле. Однако Браухич, назначенный на место фон Фрича, спустил это предложение на тормозах. Другие генералы также не проявили готовности ломать из-за фон Фрича копья. В конечном итоге все свелось к тому, что, выступая 19 июня 1938 г. перед гене­ралами во время маневров в Померании, Гитлер мимоходом упомя­нул, что в отношении фон Фрича произошла ошибка, в которой ви­новны отдельные низшие чиновники. О восстановлении в должно­сти фон Фрича он, разумеется, и не заикнулся '°².

Характерно, что и сам фон Фрич, подвергавшийся унизитель­ным допросам в гестапо, жизни которого грозила опасность '⁰³, даже в этот момент проповедовал «смирение» перед фюрером. «Этот человек — судьба Германии как в добром, так и в злом, — говорил он своим близким. — Если он теперь свалится в пропасть, он увлечет за собой всех нас. Сделать ничего нельзя» '°⁴.

Последнее, кстати, совершенно не соответствовало действи­тельности. На решающем этапе перевооружения и подготовки к войне Гитлер крайне нуждался в сотрудничестве генералов. В нацистской верхушке весьма нервничали из-за возможных по­следствий провокации против фон Фрича. Геббельс, например, говорил в то время адъютанту Гитлера Видеману: «Если завтра 12 генералов уйдут в отставку, мы погибли» ¹⁰⁵.

Но генералы и не собирались покидать свои посты. Еще меньше они хотели, чтобы Гитлер свалился в пропасть. «Интересы профес­сионального офицерства, — писал впоследствии хорошо знавший германский генералитет участник заговора 20 июля д-р Рейтер, — слишком тесно были связаны с жизнью и смертью третьей импе­рии, чтобы оно могло такой ценой восстановить справедливость и добропорядочность» '⁰⁶.

«Для большинства из них (генералов. — А. Г.), — подтверждал другой участник антигитлеровского заговора Ульрих фон Хас-сель, — карьера в самом мелком плане, доходы и виды на маршаль­ский жезл гораздо важнее, чем общие идеалы и моральные цен­ности» ¹⁰'.

Характерно, что даже для Людвига Бека, первого из герман­ских генералов понявшего губительность, в том числе и для пра­вящих классов Германии, военной политики, которую проводил

¹⁰¹ Ibid. S. 137.

¹⁰² Подробнее см.: Fortsch H. Schuld und Verhangnis. Miinchen, 1959; Kielmannegg.

Der Fritsch-Prozess, 1938. Hamburg, 1949.

¹⁰³ Когда организаторы провокации против фон Фрича были разоблачены,
возникла опасность, что гестапо в последний момент уберет самого генерала.
Чтобы предотвратить это, его друзья приставили к нему вооруженную охрану.

¹⁰⁴ Buchheit G. Op. cit. S. 142.

¹⁰⁵ Ibid.

¹⁰⁶ Die Wandlung, Heidelberg. Juli. 1946.

¹⁰⁷ Hassel U. von. Vom anderen Deutschland. Tagebuch. Zurich, 1948. S. 274.

Гитлер, на первых порах речь шла о борьбе не против, а за фюрера, против «губительного влияния» на него СС. «Вероятно, в послед­ний раз, — отмечал он в своем устном докладе фон Браухичу 19 июля 1938 г., — судьба открывает перед нами возможность освободить немецкий народ и самого фюрера от кошмаров чрезвы­чайных комиссий и засилия бонз, которые подрывают основы и благополучие рейха, вызывают недовольство народа и способству-ют возрождению коммунистического влияния».

Эта выдержка не только дает ключ к пониманию позиции Бека, но и объясняет, почему он стал кумиром консервативных сил в Фе­деративной республике. С одной стороны, он первым среди генера­лов выступил с открытой критикой внешней и военной политики нацистов. Впоследствии он стал одним из организаторов антигитле­ровского заговора и пал жертвой нацистских репрессий. В связи с этим его позиция может быть использована как своеобразное алиби для германского генералитета. С другой стороны, его кри­тика с самого начала была критикой фашизма с позиций крайнего реакционера, направленной не против основ строя, а против оши­бок и недостатков, подрывающих его жизнеспособность. В этом от­ношении она вполне созвучна позиции многих правых западно­германских деятелей ^|09.

Подобные взгляды были характерны не только „для одного Бека. Их разделяли, за небольшим исключением, почти все гене­ралы и офицеры, принимавшие участие в различных формах оп­позиции Гитлеру, которые возникали на протяжении последних лет существования «третьей империи», особенно после того как она стала терпеть поражения на полях сражений.

Не менее показательно и другое. Во всех этих формах оппози­ции принимало участие незначительное меньшинство генераль­ского и офицерского состава. В целом же вермахт и его генералитет сохранили верность союзу с фашизмом, заключенному во времена Веймарской республики, вплоть до окончательного краха гитлеров­ского режима.

Это предопределило и характер оппозиции военных кругов политике Гитлера. Во-первых, сила и влияние этой оппозиции в решающей степени зависели от состояния дел Германии. Если они шли успешно, то даже самые решительные критики из рядов генералитета не только умолкали, но даже присоединяли свой голос к хору славословий в адрес «гениального» фюрера и его «божественной интуиции». Если дела шли плохо, круг критиков расширялся. Но стоило обстановке опять измениться, как критики превращались в восторженных апологетов.

Во-вторых, в основном эта оппозиция носила словесный харак­тер. Осуждая авантюризм тех или иных решений, высмеивая в уз­ком кругу их некомпетентность, генералы-«оппозиционеры», явля-

¹⁰⁸ Buchheit G. Op. cit. S. 162.

¹⁰⁹ Foerster W. Generaloberst Ludwig Beck. Ein General kampft gegen den Krieg.
Miinchen, 1949.