Репрезентативность экспериментальных исследований

Выше отмечалось, что проблема выявления «сверх­объекта» органически присуща монографическим иссле­дованиям. Особенно остро она стоит для социального эксперимента, а также для обследований, основанных на наблюдении и глубинном интервьюировании. И дело не только в том, что ограниченные ресурсы не могут позво­лить экспериментатору или наблюдателю использовать выборку большого объема. Не меньшее значение имеет и другое обстоятельство. Пытаясь выявить взаимосвязи между определенными признаками, экспериментатор или наблюдатель вправе существенно снизить обычные тре­бования теории выборки. Это он может сделать при ус­ловии, что основные, скажем, социально-демографиче­ские и контекстуальные (условия жизни, социальное окружение, общий культурный фон и др.) факторы

следует рассматривать как «закрепленные» на постоян­ном уровне.

При выполнении этого условия (из него часто исхо­дят также биологи, медики) экспериментатор и наблюда­тель вправе, мотивируя свое решение ограниченными возможностями и поисковым характером исследования, формировать свой объект из наиболее доступных единиц, обладающих нужным ему свойством, с тем чтобы распро­странять полученные выводы на совокупность, обладаю­щую общими признаками с элементами выборки. При этом ученый отказывается в этих условиях — даже если методика безупречна и если он, в частности, свел до ми­нимума воздействие условий исследования на его участ­ников—от стремления выяснить при этом степень рас­пространенности выявленных закономерностей.

В такой ситуации социолог может оценить относи­тельную надежность полученных им результатов не через вычисление ошибок репрезентативности (соответствую­щие расчеты не имели бы никакого смысла), а через ор­ганизацию повторных исследований (особенно на фоне переменных, не «закрепленных» в первичном эксперимен­те), сравнение сформированных различным образом под­групп изучаемых единиц¹, выяснение прогностических возможностей полученных результатов, а также через установление наличия (или отсутствия) опровергающих примеров (так называемый метод фальсификации)².

В качестве специальной методической проблемы вы­деляется в связи с этим определение степени близости объекта эксперимента и тех объектов, на которые пред­полагается распространение результатов эксперимента [102]. Заметим, что методы по оценке ошибок репрезен­тативности, статистической надежности выдвигаемых ги­потез в рамках монографического обследования можно использовать только внутри изучаемого объекта, для оп-

⁴ В этой связи заслуживает внимание методика проверки полу­ченных выводов в монографическом обследовании, осуществленном А. финифтер [260].

² Разумно в этой связи разграничение на «теоретическую» (или целевую) и «статистическую» (или репрезентативную) выборки. Тео­ретическая выборка определяет круг единиц, необходимых для про­верки гипотезы, в то время как статистическая выборка исполь­зуется для выяснения степени распространенности различных призна­ков. Первый вид выборки связывается с методом «фальсификации», другой — «верификации» [267; 105—114], [354; 105—109], [238; 73—74].

ределения внутренней, но не внешней обоснованности (или валидности) получаемых результатов *.

Примером эксперимента, который опирается на ослаб­ленные требования к выборке, может служить исследо­вание по определению понимания печатного текста лица­ми с разным уровнем образования. Здесь предполагает­ся, что образование является основной переменной, опре­деляющей усвоение содержания печатных материалов, и что другие социально-демографические и контекстуаль­ные факторы могут с определенным риском не учиты­ваться.

Руководствуясь, видимо, этими соображениями, ис­следователь данной проблемы М. С. Мацковский, про­веряя влияние различных факторов на понимание тек­ста (длины фраз, числа слов в фразах и т. д.), сформи­ровал в рамках осуществленного им эксперимента под-выборки из представителей различных образовательных групп (по 29—32 в каждой) [111; 21].

Из соображений, приведенных выше, видно, что ав­тор не разделяет ту крайнюю точку зрения, согласно которой принципы построения выборки для лабораторно­го или даже полевого эксперимента, наблюдения, глубин­ного интервьюирования должны быть столь же жесткие, как для массовых опросов². Однако он считает, что от­ход от этих принципов должен всегда строго оговари­ваться. Особое значение при этом имеет доказательство того, что факторы, не учитываемые в эксперименте, не окажут влияния на его внешнюю валидность, т. е. на рас­пространение выводов на другие объекты.

Однако исследователи, применяющие указанные вы­ше методы сбора информации, далеко не всегда уделяют аспекту репрезентативности должное внимание. Это осо­бенно касается социальных психологов, которые чаще, чем представители других общественных наук, работают с небольшими совокупностями.

Низкий уровень репрезентативности был характерен

¹ Даже биологические эксперименты и наблюдения (например, осуществляемые в этологии — науке о поведении животных) дале­ко не всегда дают надежные, воспроизводимые результаты, что мож­но установить из книги Р. Хайнда [191] и К. Лоренца [295]. Видимо, контекстуальные факторы и здесь сильно влияют на репрезентатив­ность результатов.

² Такой позиции придерживаются авторы книг [94; 86—88], [339; 233—236].

до последнего времени для результатов многих социаль­но-психологических исследований, осуществленных на Западе¹. Причина этого явления лежит в одних случаях в специфических условиях исследования, в других — в применении необоснованных методов отбора, в-третьих, — в небольшом объеме выборки, а чаще всего—во всех трех факторах одновременно.

Классическим примером экспериментов, результаты которых оказалось невозможным распространить, глав­ным образом из-за условий проведения, за их пределы, стали иельские исследования К. Ховлэнда и Дж. Клэп-пера.

В 40-е и 50-е годы эти американские ученые провели серию лабораторных экспериментов для выяснения эф­фективности отдельных средств массовой информации. Эксперименты показали, что средства массовой инфор­мации способны существенным образом влиять на пози­ции и мнения лиц, оказавшихся под их воздействием. В процессе этих исследований был зафиксирован ряд «эффектов», например, характеризующих воздействие средств массовой информации в условиях сильного и сла­бого различия между позициями коммуникатора и реци­пиента информации, роль авторитета коммуникатора и др. Однако исследования этих же проблем на базе массовых опросов (П. Лазарсфельд, Б. Берельсон, В. Мак Фи, С. Липсет) не подтвердили результаты иельских эк­спериментов [228], [284].

В связи с этим возникла (вероятно, в таком масш­табе впервые) проблема сравнения результатов социаль­но-психологического эксперимента и массовых опросов. Детальный анализ причин резких различий между дву­мя типами исследований был дан К. Ховлэндом [283]. Ему удалось выявить причины, объясняющие, по его мне­нию, почему лабораторные эксперименты свидетельство-

¹ Примечательны в этом отношении многие доклады, представ­ленные на Московский международный конгресс психологов (1966г.) [112].

Безразличие многих западных социальных психологов к пробле­мам репрезентативности в 50—60-е годы демонстрирует книга запад­ногерманского социального психолога Г. Малецке «Психология мас­совых коммуникаций». Автор сделал обзор практически всех извест­ных к началу 60-х годов на Западе работ в соответствующей обла­сти социальной психологии. В подавляющем большинстве случаев вопросы репрезентативности в этих работах даже не ставятся [297].

вали о сильном воздействии средств массовой коммуни­кации на ориентации людей, в то время как массовые опросы демонстрировали обратное.

Некоторые из этих причин связаны с поведением лю­дей в специфических условиях лабораторного экспери­мента, другие — с резким отличием состава участников эксперимента и массового опроса (см. также 305а).

Низкий уровень репрезентативности многих исследо­ваний в буржуазной социологии и социальной психоло­гии в значительной степени объясняется также ориента­цией исследователя на доступные ему категории лиц. По данным, приводимым Э. Боргаттой и Дж. Борнштедтом, 70% всех экспериментов, результаты которых опублико­ваны в 2 ведущих американских психологических журна­лах, основываются на выборке, состоящей из студентов. Более того, оказалось, что в большинстве экспериментов участвовали только женщины [232; 112—113].

Принципы формирования выборок для монографиче­ских исследований многие социологи совершенно не за­трагивают, в то время как структура состава участников эксперимента или глубинного интервью чаще всего реша­ющим образом сказывается на результатах.

Наконец, немаловажную роль играет и объем выбор­ки, нередко чрезвычайно малый для серьезных выводов [351], [348], [259]. Нерепрезентативный характер многих социальных экспериментов, осуществленных на Западе, отмечают и многие буржуазные социологи¹.

Следует отметить, что в последнее время зарубежные социальные психологи начинают все чаще и чаще отда­вать отчет в значении проблемы репрезентативности. В изданной в начале 70-х годов книге о новых результа­тах в американской социальной психологии в методике каждого исследования значительное внимание также уде­лено выборке [341 а]. Появляются работы, в которых спе­циально рассматриваются проблемы репрезентативности социально-психологической информации [276], [272], [247], [342].

Вопросы репрезентативности результатов социально-психологических исследований еще далеко не всегда бес­покоят и отечественных ученых. Можно привести множе-

¹ С резкой критикой этих экспериментов выступал в свое время П. Сорокин [345]. См. также [227; 713—716], [280; 963—966], [353; 31—57], [332; 90].

ство примеров, иллюстрирующих высказанное положе­ние. Обратимся, например, к материалам второго Тбилис­ского международного коллоквиума по социальной пси­хологии (1970 г.) [45]. На нем было заслушано 33 докла­да, основанных на результатах наблюдений и экспери­ментов, однако только в трех докладах были сообщены более или менее ясные сведения, касающиеся репрезен­тативности результатов. В б докладах не приводится во­обще никаких сведений о характере выборочного обсле­дования, несмотря на то, что эти доклады содержат раз­нообразные обобщения.

Примерно такое же положение характерно и для ма­териалов Всесоюзной конференции по социальным по­требностям [145], для изданных недавно книг о личности [90], [173].