Проблема специфики человеческой мотивации

Для анализа механизмов развития мотивации человека большое значение имеет предварительное уточнение вопроса о том, в какой мере они являются специфически человеческими и в какой сохраняют сходство с механизмами, сложившимися в биологиче­ской эволюции. С целью такого уточнения рассмотрим сначала специфические признаки человеческой моти­вации.

Многие из признаков, составляющих в целом до­статочно пестрый перечень, уточняют и развивают основополагающее положение о социальном проис­хождении мотивации человека, объясняемом, в част­ности, тем, что предметы его потребностей являются продуктом общественного производства. В отличие от биологической мотивации, за которой стоят нужды индивида и вида, собственно человеческая мотивация в конечном счете отвечает нуждам общества. Таким ее происхождением объясня­ются как ее разнообразие, изменчивость, историчность, так и тот факт, что она в онтогенезе раз­вивается не спонтанно, а в результате специально направленных формирующих воздействий, составляю­щих основное содержание воспитания человека.

Другой важный фактор, определяющий специфику мотивации человека, — это ее опосредствованность ин­теллектом, речью, сознанием, осуществление при помощи волевых процессов. С этим связана устойчивость, надситуативность, функциональная автономность от состоя­ний организма человеческой мотивации, направлен­ность на отдаленные жизненные цели, негомеостатический характер, «бесконечность».

Отдельно можно выделить признаки, характери­зующие внутреннюю организацию и динамику моти­вации человека: иерархическую соподчиненность мо­тивов, полимотивированный характер деятельности, полива­лентность мотивов по отношению к потребностям, пла­стичность, взаимозаменяемость и др.

Как можно видеть, большинство из перечисленных отличий имеют феноменологический характер, скорее констатируя, чем объясняя наблюдающиеся факты. Это обусловлено тем, что выделение специфических отличий по своему назначению фиксирует движущие силы и конечные результаты развития мотивации че­ловека, а не сам процесс развития, без знания кото­рого, очевидно, полнота понимания и объяснения мотивации невозможна. Развитие же не может быть охарактеризовано только данными об отличиях, тре­буя обозначения того, с чего оно начинается и как происходит: какие «низшие» мотивационные процессы преобразовываются социальными силами, формирую­щими «высшую» человеческую мотивацию, каковы кон­кретно-психологические механизмы этого процесса, что именно опосредуется интеллектом, и т. п. Такого рода вопросы предполагают выяснение не отличий, а сохраняющегося сходства между социально развитой и биологической мотивацией.

Для выявления общих моментов между социальной и биологической мотивацией важное значение имеет дифференциация различных аспектов мотивации, в частности ее содержания и механизмов. Дело в том, что при уточнении вопроса о специфике мотивации человека эти два ее аспекта получают различное зна­чение.

Содержательные различия между биологической и собственно человеческой мотивацией могут быть констатированы без особых оговорок — настолько они существенны и очевидны. Это не оспаривают даже биологизаторские концепции (бихе­виоризм, психоанализ), отстаивающие сходство про­исхождения и механизмов мотивации человека и жи­вотных, но не ее содержания.

В отличие от содержания механизмы различных уровней мотивации столь резко противопоставляться не могут. Актуализация потребностей в виде устано­вок, наиболее общие эмоциональные механизмы гене­тического и ситуативного развития мотивации и т. п., с одной стороны, не являются продуктом антропоге­неза, с другой — используются в ее формировании и обнаружении у человека. Те феноменологические осо­бенности, которые отличают механизмы собственно человеческой мотивации (опосредствованность интел­лектом, волей, направленность на отдаленные жизнен­ные цели и т. п.), не отрицают действия биологических механизмов, наоборот, согласно общему принципу формирования высших психических функций на осно­ве натуральных [3], предполагают их как то, что в историческом развитии подвергается совершенствованию и преобразованию, т. е. как необ­ходимое условие своего возникновения. Не случайно эти особенности появляются в онтогенезе сравнитель­но поздно как итог социального развития мотивации, а не как его предпосылка.

Человека обычно не приходится учить желать, бояться или гневаться, хотя на протяжении всего развития он подвергается беспрерывным воздействиям по части того, чего ему следует или не следует же­лать или бояться, на что можно и когда недостойно гневаться, и т. п. Это значит, что новое социально обусловленное содержание, по крайней мере, на на­чальных этапах онтогенеза, становится для человека мотивационно значимым на основе механизмов, сло­жившихся в биологической эволюции.